Чебуреки, и не только...

               
Надкусывая и прожёвывая чебурек, женщина, купившая его в уличной чебуречной, тут же говорит чебуречнику:

— В ваших чебуреках – один лук?

— Один  лук?!?... Что ты, хозяйка, — много лука !



Будучи рождённой на Востоке, Наталья тяготела к восточной кухне... А посему, без плова, мантов, чебуреков, баурсаков, и иной раз, и без бешбармака, она не обходилась, как и её семья, приученная матерью с восточными предпочтениями иметь такие блюда на столе...

Её многолетняя домашная кулинария соответствовала взрощенным с детства понятиям о восточном сытном меню...

Сегодня  Наталья жарила чебуреки на оливковом масле... Давно не жарила их! И впервые, практически, они плавали не в рапсовом и не в подсолнечном масле, а в хорошем оливковом...  Попробовав первый готовый чебурек, ещё практически, с огнедышащей мясной начинкой, с луком и специями,  чтобы понять вкус начинки и теста, Наталья осталась довольной, что очень вкусно получилось! Возможно, немного и надо бы добавить соли и перца в начинку... И сразу понеслись воспоминания... Воспоминания о детстве в Алматы... Воспоминания детства...

Когда Наталья ехала из "музыкалки", то долго ждала автобуса на ж/д вокзале Алматы-1, чтобы попасть в район Новостройки, где тогда жила она с родителями и братом. Их адрес, как и средняя школа, в которой она училась, находился, недалеко от военного городка. До этого района надо было ехать на обычном городском автобусе №1, с железнодорожного вокзала, близ которого размещалась здание детской музыкальной школы, где она училась по классу фортепиано.

Почти каждый день с утра до обеда Наталья  училась в музыкальной школе, и возвращалась домой оттуда, чтобы только поменять портфель, и быстро ехала пару остановок на том же автобусе,но уже до своей средней школы №32, учёба в которой начиналась с 14 часов, т.е. во вторую смену. Учащиеся старших классов учились с утра, с 8 часов до обеда, т.е. в первую смену, а  младшие школьники — позже, во вторую смену. Учёба в две смены, да ещё и по субботам, была общепринятым явлением в те далёкие времена 60-70-х годов, да и позже... (Это только в Эстонии кануло в прошлое двусменное обучение в общеобразовательной школе, а также школа по субботам, но в Казахстане оно и по сей день, и даже в субботу дети ходят в школу).

В свои изнурительные поездки между школами, в условиях беспорядочной работы автобусного парка, а до музыкальной школы было не малое расстояние, и ещё с учётом железнодорожного коллапса "товарников", преграждающих путь автобусам
(только позже, значительно позже, был построен виадук, освободивший автобусное сообщение от рабской зависимости от перекомплектации товарных железнодорожных составов, беспардонно баррикадирующих шоссе для автотранспорта и рейсовых автобусов...).

Когда остановившийся товарняк перепрофилирует свой состав и двинется в путь, освободив дорогу, никому не было известно, ни водителям машин и автобусов, ни тем более, никому из сидящих в автобусе, и дожидающихся освобождения пути... Как все радостно вздыхали, когда переезд был свободен для проезда... О соблюдении расписания в тех краях и сейчас никто не думает.

А КАК было планировать свои поездки?!, ведь выходить приходилось настолько заблаговременно, что с пробуждением и скороспелым завтраком начиналась поездка в музшколу, и попав на 1-2 урока туда, опять была временнАя анархия ожидания автобуса (никто не знал, КОГДА он прибудет!), а непредсказуемый затОр у железнодорожного переезда хронически нарушал запланированное движение автобуса...

А ведь поезда, как известно, ходят по расписанию! И никому тогда не приходило в голову скорректировать расписание автобусов для того, чтобы люди знали, когда им лучше ехать автобусом, чтобы не оказаться в плену при желеднодорожной вакханилии по переброске вагонов на разные пути и формирования новых железнодорожных составов, — такой долгоиграющей акции!, останавливавшей рейсовый автотранспорт и преградив всяческое продвижение по маршруту, автобуса, например. Собственно так и было долгое время, пока не построили виадук и не разделили автобусные и железнодорожные пути следования...

Но импульс воспоминаний детства был первоначально связан только со вкусом чебуреков, а не изматывающимя ожиданиями у ж/д переездов в автобусах...  Но и туда понесло воображение, ведь это происходило годами, и такого мучения по перемещению себя с целью учиться музыке, Наталья никогда больше не отведала далее... Поэтому не только чебуречное послевкусие, но и проблематичное передвижение в те далёкие года прошлого столетия, вдруг ожили в памяти...

Приехав в музыкальную школу, с удовольствием позанимавшись сольфеджио и  проявив себя ученицей с отличным музыкальным слухом и соображением,  Наталья приходила в восторг от полученных знаний. Она готова была заниматься сольфеджио, не глядя на часы, с восторженным обожанием вглядываясь в свою красивую утончённую учительницу Эвелину Александровну. Учительница, всегда очень красивыми ручками, не имеющими себе равных в те годы... Она очень холёными руками, с прелестным миникюром, всегда красиво и ободряюще ставила оценки за урок в дневники детей, вдохновляя детей на учёбу и радость пребывания в Храме музыки...

С первого дня и до последнего дня семи лет обучения в музшколе, Наталья боготворила её, впитывая каждый её взгляд и тон, наслаждаясь тембром её голоса, приятно и со смыслом звучащего с постоянными модуляциями по ходу обучения. Всегда все видели гармонично аккомпанирующие эмоции её лица при проигрывании её восхительными длинными пальцами мелодий слуховых диктантов на уроках сольфеджио.

С момента зачисления в музшколу, Наталья была довольна тем, что сбылась её мечта и она уже сможет научиться играть на пианино, которое ей снилось множество раз до этого..., что и послужило причиной вулканического извержения её просьб к родителям — отдать её в музыкульную школу...

Она бредила игрой на клавишах и была очень счастлива, что уже на пути к освоению инструмента...

Родители не вдавались с содержание учёбы и расписания уроков, всецело надеясь, что их 9-летняя дочь во всём разберётся сама... ЩАС!

Увлекшись уроками сольфеджио, она считала, что её учёба и идёт так, как надо. А учительница по специальности по классу фортепиано даже не соизволила уточнить списки распределённых к ней поступивших детей. По истечению первой четверти, видно, на педсовете, вскрылся факт, что девочка Наташа не проложила дорогу в класс фортепиано, и видно, вообще не приступила к учёбе..., о чём педсовету доложила безразличная ко всему учительница. А  учительница сольфеджио, услышав фамилию, сразу внесла ясность, что все уроки посещаются девочкой успешно...

Как это так!? Есть ученик, и нет ученика...! Всем стало понятно, что просто не встретились учитель с учеником...

После очередного урока сольфеджио Наталью просто проводили к учительнице по фортепиано, для знакомства и составления расписания... Да, познакомились! Улыбчивая женщина лет пятидесяти..., а может, и намного моложе, встретила Наталью сразу укором, дескать, почему её надо искать, и специально приглашать на уроки... Её улыбка не имели ничего общего с добротой и приветливостью, а только контрастировала с её подходом ко всему, и в частности, с её отношением к детям. И она с ехидцей спросила Наталью:

— Почему ты не ходила на уроки ко мне? Ты на каком инструменте собиралась играть? А сама к этому инструменту не пришла!?

В ответ Наталья робко сказала:

—  Я не знала, что к Вам... Я хочу играть на рояле. Я думала, что сначала учат сольфеджио, а потом уже учат игре на пианино... Никто мне не сказал, что надо к Вам приходить...

Конечно, это был лепет 9-летнего ребёнка, поступившего в первый класс музыкальной школы...

Какая  нелепость! Казалось бы, 5-6-7-летние, особенно нынешнего века, лучше во всём могут разобраться, да и родители больше вникают в распорядок учёбы и программы обучения их детей,  да и учителя сразу включаются процесс обучения, чтобы начать обучать, а не ждать, когда к ним кто-то придёт!...

Вспомнив своё промедление учебного старта,  Наталье стало понятно, почему в дальнейшем ей было уготовано вкусить яд разочарования от контакта с учительницей по фортепиано... Это была странная дама по имени Галина Нурлановна, с трудной судьбой, бездетной, бессемейной, рано осиротевшей и, якобы, ещё вместе с одной учительницей музыки, закончившей школу-интернат с музыкальным уклоном... С виду маленького роста, неказистая,  вечно поправляющая набриалиненные короткие чёрные волосы. Очень брезгливая, без конца протирающая свои руки, и клавиши, если она собиралась коснуться их... Сидела рядом, слушала игру ученицы, и в любой момент могла просто шлёпнуть по рукам..., считая, что так и следовало бы останавливать игру подопытного для неё учащегося недомыслиша..., коим она считала практически любого ученика...

Эти шлепки, причём, причиняющие боль, а не какие-то абстрактные движения касания своими руками рук ребёнка..., загружали в любого... — программу боязливого настроя при игре: в любой момент может настигнуть рука учителя и, задав ускорение своим ладоням для шлепка..., причинить боль...

Освоение инструмента, как и техника игры Натальи оставляли желать лучшего, и посещать такие уроки вообще не хотелось. В оценках на экзаменах и концертах была одна посредственность и вечная боязнь исполнения... Перед выходом к роялю дрожало всё! И вЫученность нотного текста, как и достигнутая техника игры, скАтывались до нижнего предела... Да и вовсе не было у этой учительницы талантливых успешных учеников! — только одни посредственности! А самА она, как человек и музыкант, не представляла ничего...

О своих мучениях Наталья пыталась поведать родителям, но те и слушать не хотели, быстро переключая разговор на то, что ДОЛЖНА сама во всём разобраться, быть лучше и получать хорошие оценки...

Но случилось чудо... В гостях в их доме оказался учитель музыки, в прошлом  виртуоз-баянист Давид Гринспун. После застолья и разных разговоров с родителями Натальи, он, увидев в доме чёрное пианино “Волга”, спросил, кто на нём играет... Родители в унисон назвали... Да, их дочь уже 3 класса музыкальной школы окончила, но учёба идёт не очень...

Давид полистал лежащие на пианино нотные сборники, и попросил  Наталью что-нибудь сыграть... Она послушно села за пианино и сыграла какое-то безликое произведение...

Музыкант взял другой нотный сборник и заиграл “Неаполитанскую” Чайковского...

— А это из этого же сборника играла?

— Нет. Не задавали...

Увидев у стены стоящий  тульский баян, Давид спросил разрешения попробовать... и виртуаозно заиграл красивые, технически сложные, произведения. По квартире разливались кнопочные ряды баяна, со вздыхающими мехами, издавая шедевральные мелодии классиков... И Давид сказал, что раньше были его концерты, о чём свидетельствуют афиши ..., а сейчас он полностью на педагогической работе: работает учителем и готовит юных музыкантов для разных концертов.

Уходя, Давид договорился, что кто-то из родителей  обязательно прибудет в музшколу и напишет заявление о переводе своей дочери к другому педагогу по фортепиано:

— Спасать вашу девочку надо!

Родители недоумевали, и жаждали пояснений, на которые Давид не был настроен в силу коллегиальной этики... Но подтвердил свой вывод категорично, в ключе: обжалованию не подлежит!

Да, родители сначала было набросились на свою нерадивую дочь, что создаёт проблемы... А проблема-то! — перевести ребёнка к другому учителю!!! И как же она была нерадивой, если в общеобразовательной школе знала оценку  только “5”, и по сольфеджио была успешной в числе немногих таковых...

Посетив музыкальную школу мать Натальи попала на приём к заведующему фортепианным отделением Иванову*, который приветливо, встретив, сказал, что проблема решается просто и перевод к другому педагогу возможен. В музшколу прибыла новая учительница Ирина Константиновна, жена военнослужащего, и ей удобнее всего давать уроки в ДК военного городка, где она проживает и там же живёт много школьников, поэтому всех живущих поблизости учащихся музшколы известили об этом и переводят, и Наталья может попасть в их число, и это будет и переводом к новому учителю, и приближением места обучения ближе к дому. Всем будет хорошо!

На том и порешили...! И началось для Натальи настоящее обучение игры на фортепиано, с восторгом разбора новых нотных текстов, с желанием красиво и виртуозно сыграть, создав музыкальные образы произведений, а не только оттарабанив нужный набор клавиш, как это было до сих пор.

Произведения игрались и сдавались, прочитывались новые, и доводились до совершенства звучания. Оценки стали повышаться, а на зачётных концертах ученицу никто даже не узнавал, и ученица сама себя не узнавала, поскольку играла с удовольствием,  показывая то, чего достигла и наслаждаясь звучанием, приобщала к наслаждению слушателей, посылая своими пальчиками в огромный зал волшебные звуки клавиш рояля. И шлейф закодированных музыкальных образов витал в атмосфере школы, призванной открыть дверь в мир музыки...

В таком счастливом процессе обучения прошёл четвёртый класс, но суждено было расстаться с прекрасным педагогом, т.к. её супруг, военнослужащий был переведён в Закавказский военный округ.

Всех учащихся вновь перераспределили по разным педагогам, а Наталью взял в свой класс тот же заведующий фортепианным отделением Иванов, выбрав себе лучших из лучших... И ещё, что немаловажно, с учётом, возможностей родителей... А это было очень важным в те времена, когда "связи" и "блат" улучшали качество жизни людей..., убирая преграды на пути обеспечения своей семьи не только всем необходимым, но и различными деликатесами и дефицитными товарам...

Пошла учёба в алгоритме, заданном предыдущим прекрасным педагогом, когда сама Наталья была уже одержима музыкой, техникой игры и докучала вопросами своего нового педагога, который особенно-то и не отдавался работе, а больше думал, как бы где, что достать...  и через когО... во времена тотального товарного дефицита в стране...

А в ту пору, изобилия для избранных, и товарного дефицита стоЯщих далеко от “кормушки”, отца семейства  Иванова больше волновало обеспечение своей семьи, чем содержательность своих уроков... Учатся и учатся! От простого — к сложному! Сумеют познать — хорошо, не сумеют познать... — подрастут — поймут!

И так шла учёба, без особого озарения, но с постепенным прохождением программы из класса в класс... А Наталья, просто учила и сдавала, играла для себя то, что ей нравилось, и играла то, что нужно было учителю... Так и окончила, научившись с листа играть, самой подбирать и успешно поступила в музыкальное училище имени Петра Ильича Чайковского, а позже работала и музработником в детском саду, и учителем пения в школе, но никогда не стремилась самой стать исполнителем со своими фортепианными программами.

Почему такие далёкие воспоминания, вглубь ушедшего века, в годы непростые из-за близости окончания войны...!?

Когда Наталья поступила в музшколу, прошло только 15 лет после окончания второй мировой войны ... И первые три года она ездила в районный центр города Алматы, чтобы учиться музыке... По возрасту — это 9-11 лет ей было тогда. Ни транспорт не был хорошо организован, ни патронажа родителей не было для детей: родители с утра до вечера работали! — И этим было всё сказано, в каждой семье, фактически. Дети росли самостоятельными, как умели...

И в общеобразовательную школу надо было ездить автобусом, хотя и две остановки, но для пешеходных действий не было времени, смысла и возможностей, хотя и многокртно доводилось проделывать пешую прогулку до школы и обратно.

Дорога проходила через огромный лог, опустившись в который и оказавшись там,почти каждый испытывал чувство страха, потому что находясь на дне его, не видно было никаких построек ни с одной, ни с другой стороны, и только 1-2 каких-то чахлых  хибар на одной стороне этого лога указывали на то, что ты — не в  бездне-котловане, без перспективы выбраться оттуда, а только кратковременный входящий туда... — Жуть!

(И только в этом веке тот лог засыпан до уровня основной дороги, а полвека назад, раньше не пришло в голову даже военному командованию, гнавшему через тот лог боевую технику на военный парад в центр города Алматы-2. А может, это было хорошо для освоения навыков прохождения танков по “долинам и по взгорьям”... Поэтому их устраивала такая сложная местность!)

Никого не тревожило и то,  что тот огромный лог, зияющий котлован, был “камнем преткновения” для автобусов в гололёд... И однажды, рейсовый городской автобус, в котором ехало много школьников в тот момент (Был забит так, как сельди в бочке ... Стояли  дети на ступеньках, плотно заполнив всё пространство автобуса своими вертикальными телами со школьными сумками...), опустившись в лог по пути следования в район школы и военного городка, а также ГРЭС, просто никак не мог выбраться из окаянного лога, карабкаясь и карабкаясь своими шинами в гору... Наконец-то, водителю автобуса удалось справиться с проблемным восхождением из лога на поверхность..., но автобус закрутило, как карусель, и остановился он только тогда, когда ему преградило движение — дерево...

Да, огромные пирамидальные тополя, образуя аллею, обрамляли всю ту захудалую автостраду, за исключением сторон того злосчастного лога ...

Ударившись о ствол дерева, автобус остановился. С трудом открылись замороженные двери и из них вывалились пассажиры... До школы уже оставалось недалеко и все  школьники устремились в тополиную аллею для продолжения своего пути... В этом автобусе ехала и Наталья. В голове гудело от круговерти непредвиденной карусели и незапланированного удара в дерево того автобуса, не справившегося с гололёдом по преодолению ёмкой ложбины, имевшейся там по людскому недомыслию и недохождению рук до неё...

Всё это вспомнилось... А всего-то...!  — надо было вкусить чебурек... уже в XXI веке, в другой части света, не в Азии, а в Европе... , но азиатские картинки детства засели глубоко и периодически появляются на дисплее её памяти до сих пор...

Наталья вспомнила, как в период ожидания автобуса покупала огромный чебурек в уличном павильоне, где кипело масло в огромном казане, и там во фритюре плавали огромные чебуреки...

СтОил он в те времена 60-х годов... — 19  копеек, и с поданной монетки в 20 коп., давали даже сдачу, равную 1 копейке..., которая следовала из руки пожилого дунганина вслед за огненно-горячим чебуреком, слегка завёрнутым им в клочок грубой серой бумаги... (чтобы только взять в руку!), впитывающей в себя раскалённое масло купленного чебурека, готового к употреблению...

Обжигаясь, люди, а в числе их и девятилетние-десятилетние школьники,  одноклассники Натальи по музшколе,  очень голодные, уже в обеденное время, стояли и жадно ели  горячие, только что из  раскалённого казанА, чебуреки. Мясная начинка чебурека с фонтанирующим горячим сОком из неё, содержала много лука и перца, и красного, и чёрного, обжигаяя рот своей остротой и пышущей горячестью.

Наталья утоляла свой голод, откусывая с пылу-жару горяченный и острый по вкусу чебурек, постоянно жонглируя им вместе с обрывком серой упаковочной бумаги в своих обмасленных ладошках ... И насыщение организма экзотическим блюдом восточной кухни приносило гастрономическое удовольствие, а настроение получало заряд на учёбу во вторую смену в общеобразовательной школе...

Никто тогда не препятствовал покупке еды из павильонов национальных блюд, из чебуречных на улице, на вокзале... Никто  тогда не запрещал утолять голод пищей, потребляемой на ходу..., и получив её с клочком бумаги, оторванной абы как..., и без гарантии санитарно-гигиенических норм. Но все были живы и здоровы. И не так изощрённо работал тогда “бизнес-ум” у торгашей  по изготовлению еды, чтобы готовить и продавать фэйковую продукцию, не будучи ответственными за её качество... (Хотя в народе поговаривали, что мясо кошек и собак может быть прокручено ... или больные животные могут быть использованы... Чего только не говорили! Но это не отпугивало покупателей!)

И родители не запрещали покупать чебуреки на вокзале, а всегда давали копеечки...

А сейчас... — страшно подумать даже, чтобы купить еду, неизвестно от когО и поглотить её с аппетитом и удовольствием, и не где-то в приличном кафе и ресторане, а просто на улице! Никогда с тех пор Наталья уже такого себе не позволяла, и такого же уличного неразборчивого утоления голода не позволяли её дети...

Но было очень вкусно! И тот вкус неизвестного происхождения мясного блюда запал в душу, и когда через полвека вспоминается та радость поглощения очень вкусного и переперчёного чебурека с луковой доминантой, изобилием сока и минимумом мяса..., то хочется его повторить или в своей кухне, по своему кулинарном рецепту, или вкусить таких же вкусных чебуреков в гостях у восточных кулинарных умельцев.

Раз не было проблем ни с пищеварением, ни с чем, то опыт уличной трапезы, маслеными руками,  кое-как обтёртыми носовым платком..., и не мытыми  до того...(и когда и где? — после “музыкалки”..., в ожидании автобуса...), уже не кажется вопиюще жутким явлением детства..., а наоборот, уводит в нечто доброе и искреннее...

А вкус детства... остаётся в нас навсегда...

                ***

Повесть. Наталья. Глава. "Вкус детства, или чебуреки и не только..."


* имена обозначены такие, как дала память... Кто запомнился по имени и отчеству, а кто и по фамилии только...