Валентина. Глава 4. Из серии Разные судьбы

- Знаешь, Людмила, я тоже любила своего мужа, все прощала ему. Бывало, придет подвыпивший и начинает нести всякую ересь – и то ему не так, и эдак – не то…Но это говорил не он, это говорила водка. А трезвый он понимал, что так делать нельзя и старался не употреблять спиртное…Но, чтобы играть в карты…У него даже в мыслях такого не было. Рано или поздно картежники проигрывают и своих жен, дочерей и себя…Об этом знает каждый трезвомыслящий человек.
А этот Руслан, только и думал,  как лучше  подольстится к жене, чтобы она снабдила его деньгами. Только для того, чтобы сесть за карточный столик с такими же картежниками, как и он. Но, всему же есть  предел.  Лопнуло терпение и у Олеси. Она перестала потакать его капризам. Просто пригрозила ему, что если он не устроится на работу, она разведется с ним. Он испугался, Олеся для него была и кормилицей, и нянькой, и кредитной карточкой. Да, только ненадолго. Через несколько дней снова стал пропадать ночами, приходил под утро. Слезно умолял простить его и просил деньги, чтобы покрыть новые карточные долги. И моя дурочка -дочка верила ему, покрывала его долги…

Дни шли за днями. Кафе у Олеси процветало. Выручка с каждым днем все увеличивалась. У Олеси уже работали 6 официанток.  Одевала она их очень стильно -  в  яркую униформу и они быстро и незаметно обслуживали клиентов. И в зале, и на кухне поставила видеонаблюдение. Работу ставить она умела. Очень серьезно относилась к работе. И, вообще, слушая ее, я поражалась ее хватке. Да с такими данными, она прекрасно жила бы сама – подняла бы Любу и сама одевалась бы по последней моде. Девка она красивая, только чуточку полноватая. Да сейчас кого не возьми, все страдают этой «болезнью». Просто потому, что мы еще ели все натуральное, а сейчас едим что попало, со всякими биодобавками, ГМО , вот и разносит всех вширь…

Однажды вечером, - продолжила рассказ Валентина, к ним в дом ввалились какие-то мужики. Их было трое. Руслан спал после ночной  попойки, как убитый. Олеся была еще на работе.  Они стащили спящего Руслана с кровати и стали избивать его. Люба с ужасом, заперлась в ванной комнате. Убежать она не смогла. Кто-то из них закрыл дверь на ключ и спрятал в карман. Она поспешно стала звонить матери. Услышав испуганный крик дочери, Олеся очень быстро приехала. Открыла своим ключом дверь и влетела в комнату. Вместе с нею приехали ее охранники их кафе.
Но, ни Олеся, ни охранники ничего не успели даже сказать. Один из мужиков приставил к горлу Руслана нож и пригрозил, что если он не выплатит долг, то прирежет его. Когда Олеся узнала, какую сумму задолжал ее муж, она обессилено сползла на стул.

- Смотри, женщина, если через два дня не будет денег, то прирежем твоего муженька, да и дочку пустим по кругу. Она у тебя вон, какая аппетитная! – Мужики загоготали, похотливо посмотрев на испуганную Любу.  – Смотри, если вякнешь  ментам, ничего хорошего не жди.  Ты поняла. И, девке своей скажи, пусть ротик свой нецелованный не раскрывает, а то разорвем ей все - и сверху и снизу. Мы тебе сказали, ты услышала!
Хлопнула входная дверь. Бандиты покинули квартиру. Надолго ли?
Олеся, словно во сне, на ватных ногах ,приблизилась к избитому в кровь, Руслану. И со всей силы влепила ему пощечину:
- Ты что наделал! Ты же обещал мне, что не будешь больше играть…Грош цена твоим словам. Все, больше  не могу! Убирайся! Проклинаю тот день, когда я встретила тебя, подонок! 
Олеся вышвырнула его вещи в окно. Но Руслан нагло смотрел ей в глаза.
- Нашла дурака! Во-первых, это моя квартира, во-вторых, если даже меня здесь не будет, они с тебя вытряхнут эти долги. Ты что не слышала, что картежный долг не прощается. Взамен денег они могут взять и квартиру, и твое долбанное кафе и, накрайняк, заберут Любку.  Олеся, я тебе обещаю, что я больше никогда не сяду за карты. Ну, помоги в последний раз! Иначе они меня зарежут. Ты же видела, что они ни перед чем не остановятся. А заявлять в ментовскую – бесполезно. У них там все схвачено…

Олеся смотрела на мужа и удивлялась, как она не разглядела в этом человеке подлого эгоиста, альфонса, который пригрелся у нее под боком. Любила его так, что даже мать родную выгнала из дома в никуда. Впервые Олеся пожалела, что мамы нет рядом, что зря она променяла свою любящую по-настоящему ее  мать, на этого прохвоста. И где сейчас ее мама? Жива ли?
 Только теперь она поняла, что не она была нужна Руслану, а квартира матери, ее деньги, которые она всю жизнь зарабатывала своим горбом.
- Руслан, твоей дочери уже 13 лет…Неужели тебе безразлична ее судьба, - устало, еле слышным голосом спросила Олеся. –  Я уже не говорю о себе, о дочери подумай, ты же ее отец!  - Олеся заплакала. Вместе с ней заплакала и Люба. – У меня нет таких денег, Руслан! Я не могу продать свой бизнес. На что мы будем жить, если продадим кафе?  Я согласна – пусть они убивают тебя. Ты сам дошел до такой жизни…

Рассказывая о том, что пережила дочь, Валя то и дело вытирала глаза. Я прекрасно понимала ее…Для матери, какими бы ни были их дети, они всегда самые любимые, самые родные…Даже самые тяжелые проступки, которые они совершают, мать всегда оправдает. И всю вину возьмет на себя – дескать, не дети виноваты, а она, мать, где-то недосмотрела…
Материнское сердце всегда найдет оправдание ребенку, всегда простит его - даже подлость и предательство…

- Знаешь, Людочка, когда они приехали, я сразу поняла, что у дочери что-то не так… Она сильно похудела, но не той стройностью, которую добиваются диетой. Лицо ее было изможденным. Она улыбалась только губами, а в глазах было столько боли и какая-то отрешенность. Я ее давно простила. Она же любила мужа слепой любовью и ради него шла на все. Я мать и, правда не сразу, но я поняла ее. Она боялась остаться одна, боялась, что если Руслан уйдет от нее, она уже никогда не выйдет замуж.  Одиночество пугало ее…Она всю жизнь была очень закомплексована из-за своей полноты. Глупая…Жаль, что ты не видела ее. Она очень красивая. Особенно сейчас. Она стала стройная, помолодела лет на десять. Стала за собой ухаживать, макияж, прическа ну, словом, ожила…Вначале говорила, что замуж она больше не выйдет. Вышла бы…Если бы, не этот Руслан… 

Меня словно загипнотизировали ее слова. Неужели опять Руслан появился на горизонте?
- Валя, не расскажи, что было потом… Руслана разве не убили?
- Убили… - Валя горько поджала губы, - убьешь, такого проходимца… У него змеиный язык. Он кого хочешь, вокруг пальца обведет! Мошенник он, да такой, что для женщин он, как удав для кролика. Сами к нему в пасть лезут! 
Через два дня, рано утром, вышибалы снова нагрянули к ним.  Принесли какие-то бумаги. Заставили Олесю поставить подпись. Пожилой нотариус, который приехал вместе с ними, растерянно смотрел на женщину.  Олеся поняла, что его тоже вынудили приехать насильно, может быть под угрозой пыток, или дали энную сумму денег. Прочитав бумаги, невидящими от страха глазами, Олеся поняла, что это договор о купле продаже ее кафе. Она замотала головой:

- Я не могу подписать это…В конце концов деньги проиграл Руслан, с него и требуйте! – решительным голосои заявила Олеся. Но получив увесистый удар кулаком по затылку, потом по печени, согнулась и потеряла сознание. Очнулась она от плача Любы.  С трудом открыла глаза. Люба, раздетая до трусиков, стояла перед мужиками. Она плакала, закрыв руками уже почти сформировавшиеся груди:
- Мама, мамочка, мне страшно…Мама, подпиши все, что они просят.
- Ты, старая вешалка, твоя дочь умнее тебя. Не подпишешь, сейчас на твоих глазах, оприходуем твою дочь. Тебе не жалко? Смотри, нас трое. Погляди на наши штаны. Сейчас трахнем по очереди эту красотку. – Глаза мужиков горели от вожделения. Один из них притянул к себе Любу, схватил ее за груди и смачно всосался ей в рот.      Дернул за трусики  девочки, залез руками и захохотал. Люба  с ужасом глядела на мать. Глаза умоляюще просили ее о помощи. Олеся посмотрела на Руслана. Тот валялся на полу и молча смотрел, как издеваются над дочерью и женой.

И Олеся все подписала. И договор купли-продажи и все остальные бумаги. Пописывала, не глядя и не читая…
- Ну, вот и умница! Ключи от кафе! Машину пока мы тебе оставляем. Смотри, сиди тихо!  - Напоследок они несколько раз пнули лежащего Руслана:
- И как такого хмыря любят бабы? 
Руслан плакал. Но не от того, что обидели Олесю с Любой, не от того, что продали кафе. Ему было больно. Очевидно, мужики сломали ему ребра и руку. Она висела плетью:
- Олеся, вызови скорую помощь, я не могу подняться, мне очень больно.
Олеся набрала номер и передала трубку мужу.
Через полчаса его увезли в больницу.
- Люба, ты не помнишь, откуда шли переводы? Где квитанции?
Люба принесла ей отрывные листы переводов. Олеся помчалась на почту.

- Как она нашла меня, так я и не знаю. А спросить ее, мне неудобно. Скорее всего, она доехала до нашего села, а там ей подсказали, где я живу. На бланках же стоит почтовый штамп, с какого пункта отправлен перевод.
На следующий день, собрав чемоданы с вещами, сняв с карточки все деньги, Олеся с Любой выехали искать меня. Дома ее никто больше не держал. Квартиру она «профукала». А делить жилплощадь с Русланом, нужен был суд, развод. На все это нужно было длительное время. А его , времени, у них с Любой не было. В этом городе дочери  оставаться было нельзя. Олеся видела, как похотливо смотрели на нее мужики. Защитить их дочь некому, мать, та не в счет, так что Любу могли в любую минуту изнасиловать. Тем более дорогу к квартире они уже протоптали. Да и друзья Руслана постоянно навещали его. Ничем хорошим это не пахло…

- Так они приехали ко мне. Я ее сразу простила. Это же моя дочь…Правда Ваня долго не мог простить падчерице предательства, но она сильно и не страдала:
- Кто он такой, что вмешивается в их с матерью отношения?
Сначала Олеся  хотела снять в аренду домик, но я была против. Дом большой, комнат много.  Так мы стали жить с дочерью и внучкой под одной крышей.
Все было бы хорошо, но Иван с Олесей никак не могли найти общий язык. Да и с Лешенькой у нее не налаживались отношения. Дочка стала какой-то колючей, нервной. Постоянно подкалывала и Ваню и Лешу. А кому это понравится?

Решили отделить Олесю с Любой, построить им времяночку, а там, видно будет. Может замуж выйдет и к мужу уйдет. А может,  поднакопим деньги и купим ей небольшой домик. На том и порешили.
- За год во дворе выросла времянка. Две комнаты, кухня. Побелили, покрасили. Купили столик, кровати. Посуду я дала ей. Словом, через год мы праздновали новоселье. Олесю я устроила в сельпо, в отдел кадров. Зарплата небольшая, но жить можно. У нас же все свое. Огород нам дает такие урожаи, погреба ломятся. Свои куры, корова с телочкой, бычок…Все есть, только живи и работай.
- Валюша, ты меня извини, но я не могу смотреть на это безобразие! Почему  Олеся не встанет рано утром, не поможет тебе по хозяйству? Она что приживалка? Ты же разрываешься, посмотри на себя, как ты похудела, Валя.  Пусть хотя бы пропалывает огород, или подоит корову. Все работают, но как-то все умудряются и завтрак приготовить, и обед сварить. А она? Как барыня – на работу и с работы!
- Ваня, прекрати! Это моя дочь. Сколько она перенесла! Пусть немного отойдет от воспоминаний…

Между Валентиной и Иваном все чаще стали происходить   конфликты.
- Однажды до меня дошло,  что скоро Ивану надоест такая жизнь. Что о нем говорить, я мать, но и мне надоело смотреть, как дочь с внучкой запрутся у себя и сидят. Только выходят к столу…
И  я решила серьезно поговорить с дочкой. Однажды, выбрав время, я вошла к ним во времянку.  Олеся лежала на кровати и читала книгу, а Люба, надев наушники, слушала музыку. Увидев меня, Олеся удивленно посмотрела, но с кровати не поднялась.
- Олеся, давай попьем чай с вареньем. Вот я принесла малиновое. Вставай.
Олеся нехотя поднялась и поставила чайник на плиту. Разлила варенье в розетки. Присела.
- Ну, я слушаю. Ты же не просто так пришла ко мне. Небось, твой муженек послал. Терпеть его не могу. И зачем ты вышла замуж, ты же уже не молодая. Да и он старик. А Лешка…Как ты его терпишь. Он же такой противный.
- Олеся, я запрещаю тебе говорить плохо об Иване Ивановиче и Алеше. Они очень хорошие люди. И если бы не Иван Иванович, не знаю, где бы я сейчас была…
- Ну, началась старая песня! Неужели ты не поймешь, что ты ему была нужна как служанка. Доить корову, убираться, варить борщи, огород, курочки…Что там еще. Ах да, еще ублажать по ночам!
- Как же тебе не стыдно, Олеся!
- Это тебе должно быть стыдно. Что в таком возрасте променяла нас с Любой на своего седого мерина.
- Ты забываешь, что мы живем в его доме, Олеся! Он тут хозяин! А мы  – никто.
-Так ты же его жена! Третья часть  дома все равно твоя! Ты же прописана здесь и я тоже с Любой прописана. Так что и мы тоже имеем право на долю в этом доме. Я неправа? – Олеся зло посмотрела на меня.
- Какая ты была, такая же и осталась. Змея ты, а не человек! – хлопнув дверью Валентина  в слезах, выбежала из дома.

 Первым, кого она увидела, был Иван. Он стоял в саду и курил. Окна времянки были раскрыты настежь и, конечно, он все слышал. Резко развернувшись, Иван пошел вглубь сада. Валентина  присела на скамейку, которую Иван с Лешей, еще весной,  поставили под широкой раскидистой яблонью:
- Будем вечерами сидеть и дышать свежим воздухом. Посмотри, как расцвела наша яблонька! Как невеста! А какой аромат, Валюша! Алешка скоро закончит школу, уедет в армию, а мы с тобой будем коротать летние дни на этой скамеечке.
Это было так недавно…
Какими  же счастливыми они были. Ни ссор, ни слез, ни тяжелых думок. А сейчас…Все изменилось с приездом дочери. Не принять ее, Валя не могла. Она так была рада дочке. Да и внученька, всем сердцем,  тянулась к ним. Тоже уже невеста. Парни, табунами ходят возле изгороди, выжидая, когда эта городская красоточка выйдет на улицу.
Валя тяжело вздохнула. Надо идти к Ивану, успокоить его, чтобы он успокоился и не принимал близко к сердцу слова ее дочери. Она же, Валентина, так любит его…

                Продолжение следует.