О сокровенном

Мой отец был самым лучшим на свете папой!
Все воспоминания моего радужного детства, моих юности и молодости воедино связаны с тем счастьем, которое папа дарил нам всем ежесекундно.
…Тихо трещат в печи поленья, за окном – снежная буря, а в горнице сияет огнями огромная елка, которую отец установил и украсил, пока мы с сестрой спали. И сидим мы под елкой, и любуемся умело сделанными нашим папой сказочными персонажами из «Щелкунчика»…

- А здесь, доченька, мы с тобой нарисуем… И, как по мановению волшебной палочки, появляются в школьной стенгазете «Колючка» смешные яркие образы и броские сатирические четверостишья.

…Стихи папа писал нам ко всем праздникам, при чем и маме, и мне, и моей младшей сестренке он подбирал красивые открытки, с учетом вкусов каждой из нас…

- Посмотри, доченька, какие красивые ромашки и васильки! Но мы не будем их срывать. Им будет больно и они умрут. Пусть они благоухают жизнью и дарят радость всем!

- Девчонки! Просыпайтесь! Не гоже дрыхнуть в такой прекрасный день! Быстренько завтракаем и идем во двор строить настоящие качели! И вот, под двумя огромными тополями собралась вся наша дворовая братия, а еще через часа два, мы уже взлетали «выше елей».

- Доченька! Ты послушай! Здесь обязательно должно прозвучать «пиано», это же Ноктюрн, музыка нежности. И мои пальцы бежали по черно-белым клавишам фортепиано «Petrof», которое отец не весть где добыл (в советские-то времена) для меня. А зимними вечерами мы всегда пели романсы, особенно, любимый папой, «Гори, гори, моя звезда».

…У нас с сестрой была шикарная мебель для наших кукол, которую отец делал нам сам. У подружек перехватывало дыхание от содержимого нашей игровой комнаты. В те семидесятые, когда в магазинах и днем с огнем было не найти даже самых элементарных вещей, у нас было все. По базе посылторга нам выписывались и цветные карандаши, и ходящие-разговаривающие куклы, и фигурные коньки с белыми кожаными ботинками. И за всем этим стоял всегда наш папочка.

Уже будучи студенткой ВУЗа меня переполняло счастье ходить со своим папой на городской каток, кататься с ледяных горок, лепить снеговиков и строить снежный городок, для дворовых зимних «кутежей».

С папой мы ходили в походы… С папой мы познали мир музыки, мир оперы и балета… С папой от души хохотали, изображая сказочные персонажи в нашем домашнем кукольном театре… Папа был главным критиком в пробах моего пера…

- Доченька! Поздравляю тебя! Сегодня тебе восемнадцать. Я решил сделать тебе подарок, который, надеюсь, будет для тебя ценным всю твою жизнь, и пригодится твоим детям и внукам…
И я уже с восхищением глажу переплеты 12-томной энциклопедии!

А вечером того-же, уже злополучного, дня, всхлипывая, ничего не понимая, я бегу к отцу, сажусь к нему на колени, обнимаю и шепчу: «Скажи, что это неправда! Ты не можешь мне быть неродным! Папа! Папочка! Ну скажи-же! Ну почему твоя тетка так говорила?»
И побледневший, мой самый родной, мой самый любимый на свете папа, поглаживая меня по голове, шепчет в ответ: «Я давно уже стал тебе родным! Помнишь, когда ты была маленькой и болела, сколько крови тебе перелили от меня? У нас с тобой одна группа крови! И ты-моя очень-очень родная доченька!
А у нас с отцом, действительно, одна группа крови. И вкусы, и интересы, и пристрастия – всё у нас всегда было одинаковым. Мне казалось, что я и мыслю-то с отцом в унисон!
Холодным декабрьским вечером две тысячи десятого наш папа покинул сей бренный мир. Он просто пришел из церкви, после вечерней молитвы, домой, лег и уснул…Именно в те, горькие для нашей семьи, дни мне очень захотелось поверить в то, что душа не умирает, что наш папочка видит и слышит нас.
Его отпевали в храме, купола которого он смастерил своими руками, на колокольню которого он взбирался каждый день, чтобы церковные колокола в нужный всем час издавали малиновый звон.

А совсем недавно позвонил мой средний сын:
- Мам! Я нашел твоего родного отца! В Питере он живет. Известная личность.
- Родного? У меня всегда был самый родной на свете отец, самый лучший в мире папа! А других мне не нужно… И запомни, сынок, что у тебя был самый лучший на свете дедушка! Он и сегодня смотрит на нас оттуда, с небес, а я верю, что он-именно на небесах. Помнишь, как он радовался, что у него пятеро внуков и пятеро правнуков?

Я замолчала. По щекам потекли непрошенные, но облегчающие душу слезы.
-Мам, - прошептал сын,- ты не плачь, прости меня… я это так, ради интереса… Мам! Я завтра пойду в храм и закажу молебен за дедушку… Мам! А ведь он, действительно, был самым лучшим…