Я - курсант артиллерийского училища. Часть 1

Итак,  в  июне  1952  года  я  закончил Харьковское  артиллерийское   подготовительное училище (или Кадетский   корпус) и получил хорошую базовую    общеобразовательную   подготовку. Предстояло  выбрать артиллерийское  училище,  в котором  бы я продолжил свою учебу на пути становления   офицера-артиллериста.

Основная масса выпускников нашего училища направлялась в артиллерийское  училище города Сумы.  Этот город  находится   на  Украине, рядом с  городом  Харьков.   Я  же  с  детства  мечтал  о  Ленинграде   и  уже  сделал  одну попытку  учиться  в городе на  Неве.   Ещё в  1946  году   после  четвертого  класса  я  в  составе группы  воспитанников  детских  домов  Орловской  области  приезжал  для  поступления  в  школу  фабрично-заводского  обучения (ФЗО)  в  Ленинград.  Но  тогда  нас  отправили  обратно  в  детский  дом, так как   мы не подошли  в ФЗО ни  по  возрасту,  ни по  образованию.

Но сейчас, поскольку  я  закончил кадетский  корпус  с  отличием, хотя  и  без  медали,  мне  представилась возможность выбора  артиллерийского училища для  продолжения  учебы.

Артиллерийских  училищ  в то  время в  стране  было много. Достаточно сказать, что в одном Ленинграде  их  было три:     1-е   Ленинградское артиллерийское училище (ЛАУ),  2-е ЛАУ и 3-е ЛАУ.  Последнее училище  было   техническим:     готовило  артиллерийских  техников.  Кроме  того  в Ленинграде  располагалась  артиллерийская  академия. Созданная  в   1820  году,  она на  протяжении почти  двух  веков  является  кузницей  артиллерийских   кадров-командиров  и  инженеров   высшей  квалификации,  сохраняя   лучшие  традиции  нашей  армии.

Хотелось  бы  сказать  несколько  слов  об истории  2-го  ЛАУ,  которое   я  избрал  для  продолжения   своей  учебы.  Это  училище  было  создано   в  1918  году, и  называлось  оно  тогда  Петроградская  артиллерийская  школа.  16  марта   1937года    приказом  Народного   комиссара  обороны  артиллерийская школа  была  переименована  во   2-е Ленинградское  артиллерийское   училище.  2-го  июня  1941  года  училище  произвело  досрочный  и  последний  выпуск  лейтенантов  в  мирное  время. И уже 26  июня   училище в  полном  составе  выехало со  станции  Луга в  Эстонию  в   распоряжение  командира  92   стрелкового   корпуса  с  задачей  охраны  от  немецкого  десанта  Балтийского   побережья  в  районе  Кунде.  Почти через месяц (22  августа)  училище  было  эвакуировано  в Белорецк  Башкирской  АССР, где началась  подготовка  курсантов. За  время  советско-финской  кампании  звания  героя  Советского  Союза были  удостоены  40 выпускников  училища. После  снятия  блокады   Ленинграда   училище   вернулось в  родной  город  на  улицу  Войнова.

Вот  в  это   2-е   ордена  Ленина,  Краснознаменное   артиллерийское  училище  имени Красного Октября  я  и прибыл  для  учебы в  конце  августа  1952 года.  Я  был  определен  во  вторую  батарею  первого   артиллерийского  дивизиона. Командиром  батареи  был  капитан  Лукьянов,   офицер   сорока  лет,  участник  войны,  довольно  суровой  наружности.   Жена  у  командира  батареи  была   миловидной  блондинкой,  на вечерах  училища  она  хорошо  играла на аккордеоне.

Через много   лет  я  встретил  уже  подполковника Лукьянова в городе  Бресте.  Я  служил  в  шестидесятые  годы  в  Группе Советских войск в Германии (ГСВГ) и в  1966 возвращался  из  отпуска на службу. В  ожидании  поезда  на  Дрезден  мы   с женой прогуливались   по  улицам  Бреста    и на  одной    из   улиц мы  встретились с  бывшим  командиром курсантской  батареи. Он тоже был с женой.  Конечно,  мы  сразу  узнали  друг  друга,  хотя с момента  моего  выпуска  из училища  прошло  двенадцать  лет.  Я  уже  был  в   звании  майора.   Мы  обрадовались  нашей  встрече,  присели  в  скверике   города,  разговорились.  Я рассказал бывшему командиру, что окончил университет, служу пропагандистом    артиллерийского  полка   в ГСВГ,     собираюсь   поступать  в  аспирантуру. Он в свою очередь рассказал,  что  ему не  удалось  закончить  артиллерийскую  академию,  поэтому  служит  заместителем   командира  артиллерийского  полка  здесь  в  Бресте.  Они  пригласили  нас   к  себе   в  гости, но  мы не  могли  пойти,так как  скоро   наш  поезд  уже  уходил  в   Германию.  Мы  обменялись  адресами и  договорились  о  будущей  встрече, хотя  прекрасно  понимали,  что  это  была  простая   любезность.

Но  я  возвращаюсь   к продолжению  рассказа  об  учебе  в  училище.   Командиром   нашего  взвода  был  старший  лейтенант   Долгов.   К сожалению,  имени и  отчества  своих   командиров  я не  помню. Командир  взвода   был   офицер внешне  ничем не  примечательный,  скромный  и  тихий, он  ничем не  выделялся  из  среды  взводных. Несколько  флегматичный, он  был  не  спортивного  вида, довольно замкнутый и не  разговорчивый,    поэтому   он  мне  и не  запомнился.
Интересный  у  нас  был заместитель  командира  взвода (ЗКВ),    сержант  Ахмедзянов.    Не  знаю   из  чего  исходили   вышестоящие   командиры,  когда  назначали   младшими  командирами  сержантов  из  войск.  видимо,  принимался во внимание их  опыт   службы  в  войсках .

Сразу замечу,   то  наш  курсантский  взвод  был  укомплектован  процентов на  пятьдесят   из    выпускников    артиллерийских  подготовительных и  суворовских  училищ. Они отличались хорошей общеобразовательной  и  физической  подготовкой.  Мы  же  шли   в  училище   Ленинграда  по  выбору, т.к.  имели на это  право  в  силу  окончания   с  отличием подготовительных  училищ .
 В то  же  время  суворовцы  и  кадеты  отличались  своей   разболтанностью,  нередко  нарушали   воинскую  дисциплину, в  строю  разговаривали, а  иногда даже  делали  замечание  и  сержанту. Суворовцы и  кадеты  явно  ревниво   переносили,  что  ими  командует  недостаточно  подготовленный  во всех  отношениях  сержант  из  войск.
Я  помню , в первые  дни   учебы    в  училище  у  меня  произошел  неприятный  инцидент  с  сержантом  Ахмедзяновым.    Утром   прозвучала  команда: - Подъем!».  Я    продолжал   лежать,  нежась  под  одеялом. Ко  мне  подошел  сержант:  -   Солдат,  подъем!    Солдат , вставай !-требовал  сержант.  Я   продолжал  лежать,  не    реагируя   на  команды. Не  знаю , сколько  бы  продолжалась  эта  перепалка,  если бы   в  ответ я не  крикнул: - Какой  я тебе  солдат? Здесь  все  курсанты  -  и  продолжал   лежать.  Сержант  понял  свою  оплошность  и   отошел  от   меня.Еще  наш  сержант  имел    привычку   ходить  перед  строем    взад-вперед    и постоянно      стучать    каблуками,  приставляя  сапог к  сапогу.  Одним  словом,   сержант  из  войск  явно нам не  нравился.

Особенно   жалкий  вид  он  имел  на  занятиях  по  артиллерийско-стрелковой  подготовке.    Старший  преподаватель  кафедры  подполковник   Перевозчиков  частенько    вызывал  его  к  доске  для  решения   задач  по  сокращенной     подготовке  данных    для  стрельбы.  При  ответе  требовалось  быстро  подготовить  данные, для  чего нужно  было  иметь  хорошую  подготовку   по  математике.  А   наш  сержант  мялся  около  доски,  ждал  подсказки   взвода,  но  ему   подсказывать не  хотели.  Подполковник  Перевозчиков,  видя  все напрасные  потуги  сержанта , уже  сердито  кричал:  - Не  жди  подсказки,  сержант, готовь  данные  и  подавай   команду на   стрельбу!       Ставил  ему  плохо  и  сажал на  место.  В этот момент я  сочувствовал сержанту. 

 Как-то  он  подошел ко  мне  и  говорит: - Иван, ну какой из   меня  офицер-артиллерист.  Я  был в  колхозе  зоотехником,  математику   мне  не одолеть.  Я  хочу  написать  рапорт  на  отчисление. Я  с  ним  согласился  и  даже   посоветовал    не  мучиться,  а  ехать  в  колхоз  и   заниматься   любимым   профессиональным   делом,  которым он  занимался до  призыва  в  армию. Вскоре   наш   сержант   уехал  в  Татарстан и вернулся  к  своей  любимой  работе - лечить  колхозных   буренок.

Новым  ЗКВ   был  назначен   выпускник   Московского  подготовительного      училища   (  МАПУ) , сержант      Виктор    Силантьев.   Он   был  хорошо   подготовлен,  коммуникабелен,  коренной  москвич,  хорошо  играл  на  скрипке.  Была  у  него  одна  слабость - любил   выпить.  Эта  слабость   в  будущем     помешала  ему  стать  хорошим  офицером-артиллеристом,  он  был  уволен  из армии.     Впоследствии  Виктор  закончил   МГУ    имени  М.В.  Ломоносова и  стал  хорошим  специалистом .

Командирами  отделений  во  взводе   у нас  были Леня  Ушаков  и  Николай  Ларионов.    Леня  Ушаков  впоследствии  закончил ВПА     имени В.И.  Ленина,  занимал должность  начальника  отдела  преподавания  общественных  наук  в  Главном  политическом  управлении  СА и ВМФ. Будучи  уже  генералом  он  был   официальным  оппонентом на  защите   моей  диссертации   в ВПА   имени  В.И. Ленина.

Моим  самым  близким  другом  в  этом  училище  был  Женя  Хохлов.  Он  пришел в  наше  училище  из  подготовительного  училища  КГБ .   По  прибытии  в  училище  Женя  несколько  дней  ходил в  своей   черной   суворовской  форме   с  голубыми  погонами  и  поэтому  сразу  всем  запомнился.  Это  был  скромнейший   человек,  очень  стеснительный.  Зная  его  стеснительность  официантки     курсантской  столовой,  нередко  вводили   нашего  Женю  в  краску  своими   нескромными  предложениями.  Где  ты,  Евгений,    сейчас?  А  вдруг,  ты  или  твои   дети  и  внуки    прочитают  мою   повесть , и    ты  подашь  мне   свой    голос    на  склоне  наших  лет?

Увольнение   курсантам  первого  курса  разрешалось лишь  после  принятия  военной   присяги,  которая  была  назначена     первому  курсу     на  7  ноября.   Я    уже  писал   в  «Повести  о  первой  любви»,  что  моя  первая  любовь  - Нина    Рылько,   уже  училась    на  втором  курсе   Ленинградского пединститута  имени  А.И. Герцена.  Я  узнал  её  домашний  телефон,  позвонил   и  с  радостью  сообщил  ей,  что  теперь  и  я      учусь  в  Ленинграде  в  артиллерийском  училище ,   Нина   с  радостью  приняла  мое  сообщение. Она   со  своей  старшей    сестрой   Ольгой, которая  училась в  том же  институте,  но на  четвертом  курсе,    снимали  квартиру  на  улице  Пионерской.   Нина  пригласила  меня     придти  к   ним  в  гости  в  ближайшее  воскресенье. Я  сказал,  что  приду  после  принятия  присяги к ним  7-го    ноября.     Я   с  нетерпением  ожидал     день  принятия  присяги,  день   встречи   с  моей  первой  любовью  в  городе  моей  мечты.   И   вот  этот  день   наступил.  Все  наши  курсанты  имели  праздничное  настроение,   многие    мои  товарищи  имели  в  городе  родственников,  я  же  собирался  в  гости  к  своей  знакомой.

В  повседневной  форме   у нас  сапоги  были  кирзовые,  а  вот   для  парадной  формы   полагались   сапоги  яловые .  Я  с  завистью  смотрел   на  наших  курсантов  старшего  курса,  у  многих   из   них   были  хромовые  сапоги, а  некоторые  из  них    даже  умудрялись  в  увольнение  надевать   серебристые  шпоры  со  звоном. Но  до  этого  нам   первокурсникам  было еще далеко.
Рядом  с  ЛАУ-2   находилось  строительное  училище  ВИТУ,  курсанты  морского  строительного факультета  этого училища  носили  морскую  форму, а в   увольнение курсантам  военно-морских  училищ  и  факультетов  полагались еще  и  палаши.

Мы   смотрели  с  завистью      на  своих  товарищей  из  военно-морских  училищ,     они  во  многом  выигрывали   своей  красивой  и  удобной  формой  по  сравнению  с формой  одежды  сухопутных  училищ.   А  ведь  всего  лишь  два  месяца  назад  мы,  воспитанники  артиллерийских  подготовительных  училищ  в  своей  красивой  форме,  с  красными  лампасами   в  брюках  навыпуск,   с золотистыми  погонами  и  растянутыми   фуражками    очень  даже  смотрелись  в  увольнении.  Наши  гражданские  сверстники  всегда  с  завистью  смотрели  на  воспитанников  суворовских  и  подготовительных училищ.  И  вот  мы теперь уже     курсанты  артиллерийского  училища    идем   в  увольнение   страшно  недовольные  и обескураженные     своим  внешним  видом.
Вот  таким  я   и  предстал  перед  своей    знакомой  Ниной  Рылько  и  её  сестрой  Ольгой  7  ноября  1952  года. Сестра  Нины  Ольга была  студенткой четвертого  курса    психологического  факультета  института   имени  А.И.  Герцена.     Итак,    две  сестры  ждали  в  гости  своих  знакомых.    К старшей  сестре  Ольге  вскоре  пришел  её  знакомый  курсант  четвертого  курса  военно-морского  училища  имени  М.В. Фрунзе.  На  фоне  курсанта морского   училища  я  выглядел  довольно  нелепо  в  своей  парадной  форме,  висевшей   на  мне  мешком.

Игорь, так  представился   моряк,  вел  себя  довольно   непринужденно, было  видно, что  он  здесь  частый  гость.  Игорь  снял  свой  палаш  и положил  на  стул. Конечно, на  моем  фоне  он  выглядел  красавцем. Хорошо  отглаженная  красивая  морская  форма  только  подчеркивала  его  стройную  спортивную  фигуру  на  фоне  мешковатого  артиллерийского  курсанта. Я  проигрывал  курсанту  военно-морского  училища  по  всем  статьям.  Спасло  меня  только  то,  что  Ольга  и  Игорь  вскоре  собрались  и  ушли   на  концерт. Смотрелась  эта  пара  великолепно.
К  сожалению,  личная  жизнь  Ольги  не  сложилась.  С   курсантом  морского  училища  Ольга  рассталась, она  вышла  замуж   за заведующего   торговым  отделом  ДЛТ.  После     рождения  ребенка   они  расстались,   и  она прожила  всю жизнь  одна,  работая  доцентом  кафедры  психологии  Брянского  педагогического  института.

Итак,  после  ухода Ольги  с  Игорем   мы  с  Ниной  остались  вдвоем.  Нина  подала   на  стол  чай.  Мы   не   виделись  два  года.   Наши  интересы   еще  больше   разошлись,  и нас  связывала лишь  тонкая  нить   воспоминаний  о прошлом.  У Нины   появились  в  Ленинграде  новые  знакомые   по   институту.  Поэтому  поток  воспоминаний  вскоре  иссяк.  Правда, мне  было  интересно  узнать  все  новости о  жизни  семьи  Нины.  Её  отец  Рылько  Петр  Дмитриевич,  директор   Брянского   сельскохозяйственного  техникум за успехи в подготовке  высококвалифицированных  специалистов для  сельского  хозяйства  страны  и  развивающихся  стран   Африки   получил  звание  Героя   социалистического   труда.

Однако  было  очевидно,  что   без  взаимных  сердечных  чувств   разговор   не  может  долго  продолжаться.  Я  заторопился  в  училище.  И,  пожалуй , я  больше   в  Ленинграде   уже не  приходил в  гости  к  Нине.   Встретились  мы  с  ней  только  в   1954  году после  окончания  ею  института,   а  мной - военного  училища,  Но  об  этом  я  расскажу  в   другой  повести.
Пока  же  я  продолжу  свой  рассказ  о  моей  учебе    в    училище.   Дни  учебы  были  очень  напряженными, но  интересными.  И  хотя  прошло   много лет   со времени  моей  учебы,  но  мне   хорошо  запомнились  многие  преподаватели.  Помню ,   лекции  по  истории     КПСС  нашего  преподавателя  по  истории.   На  всех  лекциях  он  не  уставал  нам  повторять  одну и   ту  же  фразу   об уроках    буржуазно-демократических  революций    1905  и  февраля  1917  гг.   - Запомните,  - повторял  он, - рабочий  класс  борется,  а  буржуазия  крадется  к  власти.   

На  всю жизнь   мне   запомнился  полковник,  старший  преподаватель  по  огневой  подготовке.     Невысокого  роста,  полный,  лицо   всегда строгое,  а на   занятиях  по  обучению  стрельбе  из  пистолета  в  тире   и  злое;  он  учил  нас   стрельбе ,   плавному  нажатию  спускового  крючка.   Стоя     рядом    буквально  кричал  мне  в  ухо : - Тяни! Не  тяни !  Пистолет я  держал  в  руке и на  его  крик  неловко повернулся к  нему  лицом.  Тут же  я   услышал    его    крик   матом  на  меня ,  а  я,    оглушенный  этим  криком ,  случайно     крепко  нажал  на  спусковой  крючок ,  и  пуля пролетела   рядом  с  его    лицом.  Многие  бывшие  курсанты   2-го Ленинградского  артиллерийского  училища  на   годы   запомнили  этого  преподавателя,  маленького  толстого  полковника,  ходившего  в теплой   бекеше    и  папахе.

Помимо   учебных   занятий  я    ходил      на    занятия  танцевального   кружка,  где  нас  учили    бальным  танцам.   Преподавателем         танцев      был      мужчина  лет  тридцати  пяти  интеллигентного  вида,  с  какой-то    странной       улыбкой   на  лице,  бегающими   серыми     глазками.  Уже   на  третьем  занятии  этот   педагог    при  показе  очередного   фуэте    как-то  по  особому   прижал  меня  к  себе.  Мне  стало  как-то  не  по  себе  от  этого  его жеста . Я  почувствовал  в  его   поведении   что-то   неладное  и прекратил   посещение  танцевального   кружка.
Учеба  мне давалась  легко.  Среди   своих  товарищей   и    младших   командиров  я   чувствовал  себя  уверенно и свободно.  В  напряженной   учебе  время  шло  быстро.  Незаметно     пролетел  сентябрь  и  октябрь  месяцы.  Мы уже  обвыклись  в   городе;  по   выходным  дням  посещали  его парки и  дворцы,  часто   ходили  в Летний  сад.   Мне удалось  в   Мариинском  (тогда Кировском) театре «Оперы и  балета» послушать оперу П.И.Чайковского « Евгений   Онегин».  Осень  стояла   сухая  и  солнечная,   радостно  было  в  выходные  дни бродить  по   любимому  городу.

На  кафедре  физической   подготовки  объявили, что  набирается  лыжная  команда    для  пробега по  маршруту   Ленинград -  Приозерск . Я  записался  в  эту команду; она  состояла  из  двенадцати   человек.  Возглавлял  команду лыжников  капитан, преподаватель  кафедры  физической  подготовки  и  спорта.  Из   членов этой  команды  я  запомнил  только  курсанта   первого курса  Десятчикова.  Он   был  чемпионом     Российской  Федерации  по  бегу  на  десять  километров.  Уже   после  выпуска  я  встречал  фамилию  этого  офицера   в    газетных  отчетах  и  кинохронике   о  соревнования на  первенство  Союза и на  международных  соревнованиях. 

Перед  самым  новым  годом по   училищу  упорно  поползли  слухи,  что  готовится  его перевод под  Москву  в  город  Коломну  , а на его  место  из  Коломны  будут переведены  высшие артиллерийские    офицерские  курсы .  Никто  не  хотел  этому  верить.  Не  может  быть, чтобы  дважды  орденоносное  артиллерийское  училище было бы   переведено  в  Коломну.   Разговоры     не  прекращались,  мы  с  тревогой   прислушивались   к  ним. Ведь первый  курс  нашего   училища  на   пятьдесят     процентов  состоял  из   воспитанников   артиллерийских   подготовительных  и  суворовских  училищ,   выпускники  которых,  закончив  школу  с   отличием  выбрали  Ленинград  местом   продолжения   учебы. Это  город   всегда  был  и остается  городом моей  мечты.

Наступал  новый    1953   год.  Наша  небольшая   группа  курсантов  встречала   его  в   компании   девушек-связисток.  Я  хорошо   помню,  как  одна  из  девушек,  узнав, что  я  из детского  дома,   весь    новогодний   вечер    рассказывала  мне, что   она      тоже  сирота, её  родители  умерли  в  блокадном  Ленинграде.  У  неё   остался   только   единственный  брат,  который   сейчас  служит  в  армии.  Выпитое  вино  еще  больше  взволновало  мою  знакомую,  и  она  в  конце  концов  горько  расплакалась,  сожалея  о  своей  судьбе.  Я  как  мог  успокаивал  девушку, обещал    ей    свою    помощь  и  дружбу.  Мои  товарищи   по  вечеру  были  недовольны    мной ,    за то, что  вместо   новогоднего   праздника и  веселья  я устроил   вечер   печальных  воспоминаний.   

Через десять  дней    после  встречи  нового  1953  года   нам  объявили,  что  наше  прославленное   училище   переводится    в  город Коломну. О  перипетиях  нашего   переезда  в  Коломну я  расскажу  во  второй   части  этой  повести.  Здесь же я только приведу один интересный  эпизод  после  встречи  нового года.

Однажды,  уже  в  городе  Коломне  через  месяц    после  переезда    училища   как-то   я  стоял  дневальным   в  курсантской  казарме.  Вдруг  раздается  телефонный  звонок  у  дневального.  Беру трубку и  лихо  докладываю : - Дневальный   по  первой  батарее  слушает.  - Дорогой    Ваня,  добрый  день.  Это   звонит  тебе Наташа  из Ленинграда.
До  сих  пор,  вспоминая  этот  эпизод  я не могу понять,  как  могла  простая  девушка, не  зная номера   моего  телефона  выйти   прямо  на  меня,  дневального  по  батарее. Конечно, это  был   её   первый и  последний  звонок  мне. В те  годы  не  было  сотовых  телефонов,  да  и    по  междугороднему  телефону  курсанту   практически  было  невозможно  дозвониться.  Это был секрет  девушек - связисток.  Вот  что  значит   пожалеть  и  посочувствовать   девушке, не  имеющей   близкого друга.  Но она, возможно, первый раз в  жизни   услышала  слова  сочувствия от  молодого человека.