Мортимер
1.
Есть на карте мира места, которые по количеству интересных случаев на душу населения могли бы поспорить с самыми изощренными и гениальными фантастическими рассказами нашего времени. Однако наше повествование пойдет совсем не о таком месте. Городок, интересующий нас, никогда не славился какими бы то ни было поразительными событиями, как, собственно, и какими-либо другими. Он вообще ничем и никогда не славился. Возможно по причине того, что до сих пор до конца не ясно существовал ли он на самом деле или же являлся плодом чьего-то воображения.
Как бы то ни было, представьте себе обычное провинциальное захолустье, не отличающееся от сотен таких же, разбросанных по всей стране. Но обычным ему остается быть не так долго. И ситуацию изменит, кто бы мог подумать, легкий порыв ветра, сбросивший с яблони несколько яблок, на одном из которых будет иметь несчастье оступиться достопочтенный и всеми уважаемый гражданин мистер Френк Салливан. Споткнувшись, он отправится прямиком под колеса проезжающему рядом фургону, где и закончит свое бренное существование. Но все это случится через десять минут. А пока другой житель этого славного ничем не примечательного городка некий Джим Доннел спешит на первое в своей жизни судебное слушание. Джим безумно нервничает. И не потому, что ему предстоит быть ответчиком по делу о воровстве ста пятидесяти долларов из местного магазина, нет. Будь так – он, возможно, переживал бы куда меньше. Он адвокат. И это его первое дело после окончания учебы и годовой практики в единственной на весь город адвокатской конторе. И хотя для нервозности нет никаких объективных причин, Джима трусит так, будто ему предстоит выступать в верховном суде. Две недели сбора показаний свидетелей и ознакомлений с полицейскими отчетами давали понять, чтоего клиент – местный бродяга мистер Гарнет – ни коим образом не мог быть причастен к данной краже. В пользу этого выступало и то, что весь вечер, пока кто-то обворовывал магазин, мистер Гарнет валялся в стельку пьяным прямо посреди газона перед этим самым судом, что уже успели засвидетельствовать два десятка человек, либо проживавших по соседству, либо работающих в непосредственной близости от здания суда. Однако в городке любили, чтобы все было по правилам, и если преступление было совершено, то обязательно нужно было кого-то арестовать. Конечно, по негласной традиции предпочтение отдавалось тем, кто действительно совершил преступление (если не это, то хотя бы какое-то другое). Но в виду некоторых объективных причин поимка настоящих преступников являлась занятием более трудоемким, хотя бы потому, что эти самые преступники почти всегда старались скрыть свою причастность к неправомерным деяниям. Да и казне это обходилось куда дороже. Так что в случае, если полиция арестовывала не того человека, никто особо не расстраивался. Главное это то, что граждане видели – власть не дремлет. И если вы совершили что-то незаконное – будьте уверены, вас посадят. А если не вас, то вполне возможно кого-то из ваших близких, или друзей. И если даже их не постигнет эта участь, то людям, которые могли бы стать вашими близкими или друзьями, может повезти гораздо меньше. В общем, в городке во всю работал принцип неотвратимости наказания. Пусть даже это наказание ложилось на плечи тому, кто его по большому счету и не заслуживал. Но не будем отвлекаться от сути нашего повествования.
Джим так нервничает, перебирая в голове все тонкости линии защиты, что сам того не замечая проходит лишних шесть кварталов и в довершении ко всему сворачивает не в ту сторону. Все бы ничего, если бы слушание по его первому делу не было назначено на десять утра. Для тех же, кто не следит за временем, напомним, что сейчас ровно девять сорок пять. Однако для Джима понятия времени сейчас не существует. Его биологические часы, как собственно и наручные, выключены, а в мозгу кружатся в нескончаемом вальсе выдержки из законов и подзаконных актов, ссылки на судебные прецеденты, слова свидетелей и голос, которому он доверяет больше всего. Голос, который не подвел его ни разу, начиная с тех пор, как он пошел в садик. Это был голос, живший в его голове. Голос жил своей отдельной жизнью. Если бы врач комментировал этот случай, то, вполне возможно, он заключил бы, что Джим страдает расщеплением личности. И вполне возможно, что это оказалось бы сущей правдой, за одним лишь исключением – вторя личность Джима была не просто выдуманным персонажем со своей выдуманной историей. Голос, как называл его сам Джим, прекрасно понимал всю эфемерность своего бытия и ни в коей мере не претендовал на главенствующие роли. Его прекрасно устраивала должность незримого консультанта, хотя изредка он и обижался на то, что к его мнению не прислушивались.
Резкий визг тормозов и до умопомрачения противный крик какой-то женщины вывели Джима из состояния глубокой задумчивости. Очнувшись, он обнаружил себя рядом с входом в городской парк. Через дорогу от него суетились несколько человек. Женщина, по всей видимости, это она так истошно кричала несколько мгновений назад, теперь беспокойно бегала вокруг машины, словно наседка перед своим насестом. Еще пару мужчин что-то беспокойно обсуждали, размахивая руками. При этом один из них поочередно показывал то на стоявшую рядом яблоню, то куда-то себе под ноги, то под колеса своего грузовичка. Однако Джима сейчас волновало далеко не это непонятное действо. Он вдруг осознал, что находится черт знает где от суда и времени, чтобы добраться туда до начала заседания ему не хватит, будь он даже мастером спорта по бегу. Для него это был конец. Судья Митчелл славился тем, что никогда не прощал опозданий на свои слушания. Теперь никакие, даже самые убедительные доказательства, не могли спасти Джима от провала. А для молодого адвоката в таком маленьком городке, как этот, завалить дело по причине опоздания означало только одно – теперь он мог смело идти работать почтальоном или разносчиком пиццы. Люди здесь никогда не славились терпимостью к подобным оплошностям. Тем более со стороны адвоката. Он мог проиграть дело по любой причине, не связанной с соблюдением формальностей и распорядка и никто не сказал бы ему ни слова. Но опоздание говорило о нем, как о человеке ненадежном и не внушающем доверия. Теперь Джиму не оставалось ничего, кроме как присесть на скамейку и не спеша закурить.
- Да, это провал, - сказал Голос.
- И без тебя знаю. Я столько сил потратил на то, чтобы стать адвокатом, а теперь все полетит коту под хвост. Неужели тебе было сложно меня предупредить, что мы идем не туда?
- Ну прости, друг мой. Я хоть и живу лишь у тебя в голове, но все равно иногда нуждаюсь в отдыхе. Ты разве забыл, кто помогал тебе накануне всю ночь?
- Нет, не забыл.
- Вынужден признать – мне немного жалко мистера Гарнета. Мы ведь почти на все сто могли спасти его от тюрьмы.
- И не говори. Теперь прокурор точно засадит его лет на пять.
Голос затих. Теперь Джим слышал лишь легкие порывы ветра, пробегавшие по верхушкам растущих рядом каштанов и еще отдаленный вой сирен машины скорой помощи. Подобное спокойствие, на удивление, начало тяготить его. Хотелось поговорить, но Голос, как назло, молчал.
- Ну что ты молчишь? Голос? Скажи мне что-нибудь.
- Да я вот задумался так ли плохо для мистера Гарнета оказаться в тюрьме.
- Это ты к чему? Что же в этом может быть хорошего?
- А вот ты сам посуди: на какое-то время он совершенно точно будет обеспечен не только крышей над головой, но и куском хлеба. И для этого ему не придется больше жить в картонной коробке и лазить по мусорным бакам. Хотя с выпивкой будет туговато.
- Это верно, с выпивкой у него там будут проблемы. А учитывая то, что он променял свою семью и работу на бутылку, можно совершенно точно заявить – размен получился не в его пользу.
- Да уж, се ля ви. Но тебе сейчас лучше беспокоиться не о нем. Что думаешь предпринимать?
- А что здесь предпримешь? Репутация испорчена. Ты ведь сам знаешь местные нравы.
- Поэтому я и говорил тебе, чтобы ты перебирался подальше от сюда в нормальный город.
- Я так не могу. Я здесь вырос.
- Как твоя разумная часть, я совершенно не понимаю данного аргумента.
- А и не нужно, просто смирись.
- А что мне еще остается делать. Уйти-то от тебя я не могу.
Теперь замолчали оба. Джим думал о том, что ему можно было бы предпринять для спасения своей репутации, а Голос… да кто его знает о чем он там думал.
Известие о скоропостижной кончине мистера Френка Салливана облетело городок в мгновение ока. Спустя всего несколько часов после трагического инцидента у городского парка, на центральной площади уже появился огромный плакат, повествующий о заслугах старины Френка перед городком и о том, как его будет всем не хватать. Он у всех был на хорошем счету, Даже старая мисс Роуз, проклинавшая каждого проходившего мимо ее крыльца, никогда не решалась сделать то же самое с мистером Салливаном. С какой стороны на него не посмотри – он везде был положительным примером. И тем тяжелее было всем смириться с такой утратой. Особенно тяжело пришлось местному прокурору Джеку Гаррети. По всем правилам, в случае кончины такого важного человека, обязательно следовало отыскать виновного и наказать его по всей строгости закона. Однако, казалось бы пустяковое дело, превратилось для него в неразрешимую задачу, когда по прошествии трех недель обнаружилось, что посадить водителя фургона не удастся. Двое свидетелей клялись, что тот двигался по всем правилам и ничего не нарушал. Джек, конечно, порадовался за водителя, ведь тот был его бывшим тестем, а сажать в тюрьму родственников ему совсем не хотелось. Но теперь не осталось ни одного подозреваемого, которого можно было бы заподозрить в неправомерном деянии. Сейчас он был бы рад даже какому-нибудь завалящему пьяньчужке, но последнего подходящего кандидата он лично посадил за кражу в прошлом месяце. Теперь ему оставалось лишь молиться о чуде. И если бы Джек умел заглядывать в будущее, то он бы знал, что до чуда оставалось совсем немного времени.
2.
Солнце едва начинало подниматься из-за горизонта, озаряя своими лучами верхушки одноэтажных домов, коих в городке было подавляющее количество. Было только пять тридцать утра, а кресло на крыльце в доме номер восемь по улице Независимости уже не пустовало. Его хозяйка, словно часовой перед Букингемским дворцом, всегда была на своем месте вовремя и при полном параде. Миссис Роуз, или просто Дженни, как любил называть ее покойный муж, как всегда расположилась посередине крыльца, обернувшись легким пледом. С утра в арпеле было еще достаточно холодно. Под пледом морщинистое старушечье тело было наряжено в идеально выглаженное синее ситцевое платье с двумя огромными красными маками на подоле. Седые волосы были распущены и спадали на плечи, словно водопад тонких серебрянных нитей. Тяжелый взгляд ее был устремлен куда-то вдаль. Лицо оставалось неподвижным.
В городке миссис Роуз не любили и даже немного побаивались. Но, к чести сказать, она отвечала городку взаимностью. Что же касалось семьи, то и здесь ситуация была аналогичной. Вот и получилось, что на исходе лет старушка осталась практически в полном одиночестве. Но Дженни это ничуть не смущало. Наоборот, теперь, когда она воспитала троих детей и отправила их в свободное плавание, у нее появилось достаточно времени, чтобы придаться воспоминаниям о былых временах. Когда-то давно, когда ее лицо еще не избороздили глубокие морщины, а тело не одрябло, она была счастлива. И это не было то самое новомодное счастье, которе любят описывать в рекламных роликах по телевизору. У них с мужем не было шикарного дома и дорогой машины, они не ездили заграницу каждый свой отпуск. Да что там говорить, даже свой медовый месяц они провели не выходя за пределы крыльца без особой надобности. Но они были счастливы все те годы, что судьба уготовила провести им с мужем вместе. Пятнадцать лет старого доброго патриархального счастья. Пока однажды она не повстречала в своем саду странного молодого человека с холодными, словно лед глазами и непроницаемым выражением лица. Эта встреча явилась началом конца ее размеренного и ничем не примечательного счастья. И вот опять спустя несколько десятков лет она снова увидела эти до боли знакомые ледяные глаза. Увидела мельком, лишь на одно мгновение. Но этого было достаточно. Тогда она подумала, что он вновь пришел к ней. Однако с того момента, как их взгляды пересеклись, прошел почти месяц, а его все не было. И, наверное, это было самое сильное разочарование за всю долгую жизнь Дженни. Но она по-прежнему его ждала. Каждую минуту с той самой встречи.
3.
В двенадцать тридцать по полудню в город пришел автобус из соседнего округа. Помимо одной семьи, вернувшейся из отпуска, четырех рабочих, работавших вахтовым методом черт знает где, и двух наркоманов, скрывавшихся от от полиции за кражу препаратов из аптеки, из него вышли двое ничем не примечательных джентельмена средних лет. Одеты они были как и подобает двум ничем не примечательным джентельменам в недорогие брюки, еще более недорогие пиджаки и вопиюще, прямо до неприличия дешевые рубашки. Не замечая никого вокруг, они вели оживленную дикуссию на вполне обыденную тему мироздания, современной музыки и соленого шоколада с перцем (да, черт побери, бывает и такой!).
-Нет, Джо, я решительно не понимаю, как такая колосальная и отлаженная система, коей является наша вселенная, допустила возникновение перченого шоколада с кусочками соленых крекеров. Мне иногда кажется, добавь они туда еще, скажем, ананас и все. Весь мир просто зависнет, как старый компьютер, на который установили новый софт. Или того хуже -коллапсирует в какое-нибудь подобие бессмысленной жижи.
- А разве не к тому все и идет, Джон? - вздернул бровь собеседник.
Джон недоуменно посмотрел куда-то вдаль, словно пытаясь рассмотреть не приближается ли оттуда бессмысленность.
- Что ты имеешь в виду, Джо?
- А ты возьми хотя бы современную музыку. Еще более бездумного и беспощадного глумления над звуками трудно представить. Вот, например, электронная....
Джон выставил руку вперед, словно пытаясь закрыться от предстоящей лекции по современному музыковедению.
- Ой, только не начинай. Я знаю, что ты имел удовольствие работать с такии музыкантами, как Моцарт, Чайковский, Ленон и Кобейн. Но это не значит, что я вновь должен это все выслушивать.
Джо обиженно отвернулся и пробубнил себе под нос:
- С Кобейном я не работал.
- А чего же он тогда до сих пор не брынчит на своей гитаре? Я точно знаю, что ты был у него в тот день. Мне парни рассказывали.
- Ну и что, что был. Я тогда просто адрес перепутал, а тот инцидент с ружьем - это он сам. Вообще мне тогда здорово влетело. Ему ж еще лет сорок нужно было жить, а он с перепугу себе мозги на стенку отправил. Меня после этого на десять с половиной лет сослали работать с каким-то племенем бедуинов, бродящих по пустыне. А ты знаешь как это скучно? Никакого простора для фантазии. И ни одного завалящего плеера с музыкой на все сорок человек. Все ходят да мычат себе что-то под нос. Даже не мелодию, а так... Бррр...
Джо поежился, словно вспомнил страшный сон.
- Ну, бедуины бедуинами, но ты никогда меня не убедишь, что есть что-то более страшное и беспощадное, нежели работа...
Голоса парочки заглушил звук отъезжающего от остановки старого дизельного автобуса. Выруливая в узкий проезд, водитель поддал газу и черное облако выхлопных газов полностью окутало Джона и Джо. Когда же оно рассеялось, на улице в радиусе ста метров уже никого не было. Если бы в этот момент кто-то наблюдал за происходящим со стороны, то ему могло бы показаться, что двое мужчин, словно призраки, растворились вместе с дымом. Но, во-первых - вокруг не было ни души, а во-вторых - только идиот может подумать, что люди вот так запросто могут раствориться в облаке выхлопных газов. Или могут?
4.
Выйдя из кабинета судьи, прокурор Джек Гаррети отправился пообедать в небольшое кафе по соседству. Однако едва он успел приступить к своему обеду, как телефон в кармане зазвонил и на другом конце обеспокоенный голос помощника затараторил что-то про аварию. Еще пару минут ушло на то, чтобы добиться внятного объяснения в чем же все-таки дело.
- Так, Сид, успокойся и объясни толком что ты от меня хочешь?
На другом конце офицер Джефри Сид затих на несколько секунд, видимо для того, чтобы дожевать очередной бутерброд, и, взяв себя в руки, наконец смог произнести что-то членораздельное:
- Сегодня утром задержали какого-то паренька. Ничего необычного: остановили проверить документы, а их не оказалось. Ну мы и решили, что не лишним будет доставить его в участок для выяснения личности.
- Так, а от меня ты что хочешь?
- Так вот, Смитти решил проверить его карманы - мало ли наркоман какой. А там...
Сид сделал многознаительную паузу.
- В общем у него с собой был тот самый медальон, который бедняга Френк носил не снимая, вплоть до своей кончины под тем проклятым фургоном. Кроме того, когда его спросили про медальон, то задержанный сказал, что его ему отдал сам Френк. Но ведь все знают, что это была единственная вещь, с которой тот не расставался ни на секунду. Короче, Смитти решил, что вам это может быть интересно.
Джек на какое-то время задумался, размышляя о возможных вариантах в данной ситуации. Он давно уже не сажал никого за убийство, а для того, чтобы сделать успешную карьеру и вырваться, наконец, из этого захолустья, ему нужен был хороший послужной список.
- Я скоро приеду, и давай там не выпускай его пока никуда. Не хватало нам еще выпустить маньяка на свободу.
Сид закашлялся, поперхнувшись собственной слюной.
- Как маньяка? Почему вы так думаете?
Джек и сам не знал, что на это ответить, но упускать такую подходящую ситуацию он не собирался.
- А ты разве не слышал про несколько убийств в соседних округах? Там тоже все сначала подумали о случайности, пока не стали вскрываться кое-какие детали.
- Какие детали?
Джек сделал многозначительную паузу.
- Важные.
Вдаваться в подробности ему не хотелось. Во-первых - так его заявление звучало гораздо более весомым, во-вторых - никаких деталей Джек пока придумать не успел.
- Короче, Джефри, держи его пока под замком, а я скоро подъеду. И пока ни слова ни одной живой душе. Ты понял?
Офицер Сид послушно закивал, глядя на телефонную трубку.
Дорога до полицейского участка заняла не более двадцати минут, в течение которых Джек перебирал в голове все возможные способы превращения бытового несчастного случая в громкое дело с поимкой опасного маньяка. Как и следовало ожидать, придумать что-то дельное за такой короткий срок, да еще и не обладая никакой информацией у него не получилось, и Джек решил действовать так, как и всегда - импровизировать на месте.
Сразу за дверьми участка перед прокурором развернулась все та же унылая картина: диспетчер Ненси, расставив перед собой пузырьки с разноцветными лаками, покрывала ими ногти один за другим и, не давая им высохнуть, стирала все ваткой и вновь проделывала ту же процедуру, только с другим цветом; новичек Гордон - гордость выпускного класса, отличник и медалист был занят расчленением пойманной им мухи с помощью импровизированного скальпеля, сделанного из скрепки; эту картину венчал тот самый офицер Джефри Сид. Сейчас помимо обычного поглощения всего съестного, что могло бы найтись в участке, он с выпученными глазами уставился в монитор и словно не замечал прихода Джека.
Постояв несколько секунд в полной тишине и так и не дождавшись хоть от кого-то приветствия, Джек подошел к столу Сида. Как оказалось тот изучал все последние криминальные сводки хоть как-то связанные с серийными убийствами. Внезапно его остекленевший взгляд оторвался от монитора и остановился на прокуроре.
- Мистер Гаррети, простите я вас не заметил.
- Я понял, Джефри. Ничего. Где задержанный?
- Сидит в камере под замком, как вы и приказали. Вот только я сейчас начал смотреть последние криминальные сводки по нашему штату, и там нигде не говорят ни про какого маньяка...
Если бы в этот момент Джек растерялся хоть на долю мгновения, то в дальнейшем, пожалуй, просто перестал бы себя уважать. Ведь он в свое время был лучшим на юридическом факультете не потому, что хорошо учился, а потому что умел врать мастерски и без усилия.
- Пока это закрытая информация, чтобы репортеры не пронюхали. Расследование еще ведется и нельзя открывать все карты. Ты же понимаешь, это очень деликатное дело. Одно лишнее слово и начнется паника. А это никому не нужно. Ведь нам не нужна паника?
- Конечно нет, сэр.
- Это хорошо, что ты это понимаешь. Поэтому я хочу, чтобы ты пока никому не распространялся обо всем этом. Идет?
- Конечно, сэр.
- Вот и отлично. А теперь проводи меня к задержанному и оставь нас наедине ненадолго.
Сид озабоченно заморгал глазами, словно туда попала пудра с его любимых пончиков.
- Но сэр, вы же сказали, что он может оказаться маньяком. А вы хотите остаться с ним наедине.
- Джефри, у меня коричневый пояс по дзюдо и два неудавшихся брака с битьем посуды и метанием утюгов. Уж с каким-то там маньяком я справлюсь.
Джек по-приятельски подмигнул Сиду, давая понять, что не стоит за него беспокоиться и мешать разговору своим присутствием. Тот в свою очередь оптимизма прокурора не разделял, но и возражать не спешил. Поэтому он молча открыл четвертую камеру и, впустив туда Джека, снова закрыл ее на ключ, ожидая сигнала снаружи.
В приглушенном свете люменисцентной лампы, спрятанной за пятимиллиметровыми прутьями решетки, перед Джеком предстал невысокий худой юноша, на вид примерно лет восемнадцать-девятнадцать. Густая копна растрепанных русых волос спадала на лоб, едва не доставая до глаз. Его нездоровую худобу не мог скрыть даже не по размеру скроенный костюм грязно-синего цвета. его взгляд был устремлен куда-то вперед, в стену. Казалось, что сечас для него не существует ничего, кроме него самого и этой грязной, исцарапанной стены. Внезапно его лицо оживилось и молодой человек перевел взгляд на своего посетителя. Не успел Джек сказать и слова, как его голову пронзили миллионы тончайших иголок, каждая из которых проходя сквозь мозг оставляла в нем след из животного страха и чувства обреченности. Такого взгляда Джеку не доводилось испытывать никогда. Разве что при разделе имущества с первой женой, когда он воспользовавшись своим знакомством с судьей оставил за собой право на все столовое серебро и две старинные китайские вазы.
- Я...
Джек на секунду замялся, словно школьник у доски. Но вспомнив, наконец, кто он такой, чего добился и чего может добиться, если правильно разыграет карты, взял себя в руки и уже совершено невозмутимо произнес:
- Меня зовут Джек Гаррети. Я прокурор этого города.
Казалось, что на паренька это не произвело вообще никакого впечатления. Джек привык, что его бояться, уважают, в конце концов проявляют хотя бы минимальные признаки раболепия, свойственные простому обывателю. Но тот смотрел на него все тем же отстраненным взглядом, каким любой городской чиновник одаривает пришедших к нему посетителей.
- Здравствуйте, мистер Гаррети. Я бы хотел поинтересоваться почему меня здесь держат?
И вновь его голосе не было ни страха, ни отчаяния, ни злобы. Только чудовищное всепоглащающее равнодушие.
- Вас задержали за бродяжничество и доставили сюда, потому что вы не предоставили никаких документов удостоверяющих личность. Кроме того, при досмотре полицейским была обнаружена личная вещь одного нашего достопочтенного горожанина, отошедшего совсем недавно в мир иной. Не хотите объяснить откуда она у вас?
- Он сам отдал мне ее. Двенадцать лет назад я подарил ему этот медальон. Теперь же пришло время его вернуть.
- Прежде, чем мы продоллжим, я бы хотел услышать ваше имя, молодой человек.
- Мортимер. Меня называют Мортимер.
- Так, это уже что-то. А фамилия?
- Морриган.
Джек сделал запись в своем блокноте, обвел ее жирной чертой и поставил три вопросительных знака. Это означало, что в списке текущих дел проверка личности некоего Мортимера Морригана стояла на первом месте.
- Необычная фамилия. Немецкая?
- Скандинавская.
- Швеция, Норвегия?
- В те времена, когда появилась эта фамилия не было ни Швеции, ни Норвегии. Не было государств и границ. Были только мечи, топоры и желание порубить ближнего своего в капусту, чтобы разжиться теплым плащом, хорошей обувью и крышей над головой.
- Хорошо, что теперь для этого у нас есть кредитки. Ну да ладно, отбросим лирику. Откуда вы знали покойного Френка Салливана?
- В свое время я помог ему. И теперь лишь вернулся за тем, что мне причитается.
Джек почувствовал, что дело движется в нужном ему русле. Парень сам утверждает, что был знаком с покойным и приходил к нему, чтобы вернуть долг. Еще пара неосторожных заявлений и предварительное обвинение в умышленном убийстве готово. А чем черт не шутит, может удасться раскрутить это дело еще больше. Идея с маньяком, брошенная прокурором не глядя, лишь бы отделаться от назойливого Джефри Сида, теперь никак не хотела покидать его голову. Это была безумная, рискованная и омерзительная с точки зрения морали авантюра, но так же это был отличный шанс заявить о себе и перейти в высшую лигу.
- А вы знаете, дорогой Мортимер, можно я вас так буду называть, что ваш должник совсем недавно скончался под колесами автомобиля. И это как раз тогда, когда вы появились в городе. Странное совпадение. К тому же у вас нашли вещь, принадлежавшую покойному.
- Не вижу ничего странного. У всего есть причина и следствие. Мистер Салливан оказался под колесами грузовика, потому что был невнимателен. Причиной его невнимательности было плохое настроение, связанное с тем, что ему пришлось отдать мне то, чего он и вовсе не должен был получать.
- Но что же он такое вам задолжал?
Мортимер отвернулся от прокурора и уставился на муху, сидящую на окне.
- Я не могу этого сказать. Это наше личное дело. Только наше и ничье больше.
- А у меня появилась другая версия: возможно вы не получили от Френка того, за чем пришли и решили от него избавиться из чувства мести.
Мортимер одарил прокурора вопросительным, но в то же время черезчур спокойным взглядом.
- У вас есть какие-то доказательства этому?
- Пока что нет. Но еще не вечер. Мы увидимся чуть позже. А теперь мне пора уйти.
- До встречи, мистер Гаррети.
Джек дважды постучал по двери и через несколько секунд та с железным лязгом открылась, выпуская прокурора наружу. С другой стороны его уже ждал раздираемый любопытством Сид.
- Ну что, сэр, это он? Маньяк?
- Рано пока судить, вполне возможно, что это наш клиент. Разузнай о нем все, что сможешь и завтра доложи. И никому ни слова. Ты слышишь меня, Джефри?
- Конечно, сэр. можете на меня рассчитывать.
Естесственно, рассчитывать на этого безголового увольня не приходилось, но другого выбора не было.
5.
Офицер Сид, являвшийся одним из всего-навсего шести полицейских в городке, всегда был на весьма хорошем счету не только среди коллег, но и среди рядового населения. Толстый , добродушный и слегка туповатый добряк всегда вызывал у общавшихся с ним людей только положительные эмоции. Кроме того, это был единственный представитель органов правопорядка, который даже при всем желании не смог бы вас арестовать. Потому что для того, чтобы арестовать человека, последнему следовало бы зачитать его права, которые офицер Сид за девять лет службы в местном отделении полиции так и не смог запомнить. Зная об этом, начальство редко отправляло Сида в патруль, предпочитая давать ему несложные и малоответственные поручения. Однако в этот раз ему было поручено навести справки насчет нового задержанного. Благо его жена работала в местном учереждении, занимающимся социальным страхованием, поэтому разузнать что-либо о человеке хоть один день проживавшем в городе, для Сида не было проблемой.
Прогнав имя задержанного через базу данных отделения полиции и ничего не найдя, офицер кряхтя вылез из-за стола и, откусив большой кусок от позавчерашнего пирога, припрятаннго в столе, отправился к жене за консультацией.
- Опять ты меня отвлекаешь! Ну когда ты уже поймешь, что на работе мне следует работать, а не лицезреть все три твои подбородка?
Мелони, - супруга офицера Сида, - была дамой с характером и никому не позволяла без предупреждения влезать в ее распорядок дня. Даже собственному мужу. Особенно собственному мужу.
- Ну Меел, - проблеял Сид, - это в последний разочек.
Она бросила такой испепеляющий взгляд, что заряда ненависти от него хватило бы, чтобы подзарядить все электромобили в округе.
- Еще раз тебе говорю: я очень и очень занята. Это, вообще-то, государственная служба, а значит ты в моем лице мешаешь целому государству.
С этими словами Мелони хлюпая втянула в себя полчашки чая и победоносно переместила последнюю карту в пасьянсе на мониторе компьютера.
- Понял-понял, ухожу, - забормотал Сид. Жаль, что ты занята, а то там у нас такой интересный случай на работе, ну да ничего. Значит просто отпустим...
Сид хоть и был тыповатым увольнем, но в плане приспособления к окружающей среде ему не было равных. Долгие годы брака с этой женщиной научили его приспосабливаться к любому ее настроению. И даже если он не до конца понимал смысл половины ее слов, он инстинктивно чувствовал как нужно себя вести в каждой конкретной ситуации. Со временем эта способность из орудия самосохранения переросла в нечно большее. Теперь временами Сиду удавалось даже в некотором смысле манипулировать женщиной, которую он боялся всем своим естесством. Так случилось и в этот раз. Мелони посмотрела не него сквозь стекла своих шикарных сделанных на заказ очков и, словно следователь на допросе, отчеканила едва ли не по буквам:
- Что за интересный случай? Ну-ка, вернись сюда и расскажи мне все.
Сид облегченно выдохнул. Каждый раз проделывая со своей женой подобное он чувствовал себя словно заклинатель змей, рискующий одним неосторожным движением спровоцировать одно из самых ядовитых созданий на земле.
6.
Прошла уже не одна неделя с того момента, как Джим завалил свое первое дело. Из конторы его естественно погнали на следующий же день, с формулировкой «за нанесение непоправимого ущерба репутации компании». Послонявшись без дела какое-то время, он решил попробовать открыть свой кабинет юридической консультации. На последние деньги Джим снял небольшое полуподвальное помещение на окраине, где из удобств присутствовали только электроэнергия и туалет во дворе. С Голосом пришлось довольно долго спорить, чего Джим не мог припомнить с тех времен, как тот в старших классах уговаривал его пригласить одноклассницу Энн на свидание. В итоге Голос, считавший, что открывать свою консультацию в этом городке равносильно самоубийству, обиделся на Джима и уже двадцать дней с ним не разговаривал. Джим знал, что не слышать голоса в своей голове – это нормально, так обычно и бывает у здоровых людей, но он настолько привык к нему, что начал скучать уже на пятый день. Что же касается бизнеса, то за все время в кабинет пришел только один человек, да и тот был инспектором по пожарной безопасности, а не клиентом, хотя Джим пытался предложить свои услуги даже ему.
Дзынь-дзынь - едва прохрипел старый местами поржавевший колокольчик, висевший над дверью, наверное, самого опасного в округе места. В рейтинге опасности оно уверенно опережало и местную тюрьму и старые военные захоронения черт знает чего. На пороге появились двое. Одинаковый рост, невзрачные лица и дешевая неприметная одежда. Брайан, работавший здесь уже не первый год, примерно так всегда и представлял себе людей из Центра по контролю заболеваний или Службы радиационной безопасности или еще какой-нибудь службы, созданной специально, чтобы контолировать работу наиболее опасных для здоровья населения объектов. И вот, наконец, они добрались и сюда.
- Доброе утро, джентельмены! Чем я могу вам помочь?
Визитеры, как по команде, одновременно подняли на него взгляд. Затем, с той же синхроннностью уставились на выцветшее меню, висевшее у Брайана над головой.
- Будте добры, нам два кофе, пару кусочков пирога с мясом и салат.
Брайан облегченно выдохнул. Будь они какими-нибудь проверяющими по его душу, то уж точно не стали бы тогда заказывать мясной пирог. Ведь даже жители близлежащих населенных пунктов были наслышаны о страшных разрушительных последствиях приема даннго блюда в пищу.
- Одну минуту, сейчас все приготовлю. Пожалуйста, присаживайтесь за свободный столик.
Несмотря на то, что помимо него самого и двух посетителей в кафе не было больше ни души, приглашение присесть за свободный столик прозвучало так, будто помещение было битком набито народом, чего не случалось со времен закрытия старой военной базы двадцать пять лет назад.
- Итак, Джо, - прервал молчание Джон. Мы здесь уже не первый день, и следов Морригана так и не обнаружили. Не пора ли нам двигаться дальше?
Джо, выстукивавший все это время пальцами мелодию из какого-то дешевого черногорского сериала конца девяностых, отрицательно покачал головой и продолжил игру на невидимом пианино.
- Но почему? - Джон недоуменно вскинул бровь и приоткрыл рот, от чего стал похож на одного своего старого кубинского знакомого, любителя сигар.
- Знаешь, Джон, ты когда делаешь такое лицо, то выглядишь точь-в-точь как...
- Сам знаю, как Фидель. Он мне тоже об этом говорил. Лучше объясни на кой черт нам здесь еще оставаться? Его здесь нет.
Джо, наконец, закончил отстукивать свою любимую мелодию и развернулся к окну.
- Что-то в этом месте не так. Я пока не понимаю что, но всему виной может быть именно он.
- А что здесь не так? Работа ведется, доклады предоставляются, если бы он был замечен, то начальство тут же об этом узнало бы.
- От кого?
Джон недоуменно уставился на собеседника, словно увидел впервые.
- Как от кого? От нашего работника, того, что обслуживает эту местность.
- А ты его видел, - хитро прищурился Джо. Везде, где мы были, они встречались с нами лично. Здесь же только послание и видимость работы. Есть в этом что-то странное.
Разговор прервал Брайан, принесший две огромные дымящиеся чашки кофе. Или, по крайней мере, того, что должно было быть кофе.
- Простите, господа, салат и пирог будут через пару минут. А вы не из наших мест?
Джо поднял на него взгляд и пристально посмотрел прямо в глаза.
- Нет, мы здесь проездом. Ищем кое-кого.
- Кого, если не секрет? Через меня проходит едва ли не каждый второй житель округи, так что вполне вероятно если ваш человек здесь был, то я его видел.
Теперь в разговор вмешался Джон. Отхлебнув из чашки нечто, что сложно было назвать даже самым дерьмовым кофе во всей стране, он словно по бумажке протараторил:
- На вид примерно лет девятнадцать, худощавого телосложения, волосы светлые, рост средний. Может представиться кем угодно. И, кстати, хороший кофе. Он мне напомнил времена моей юности, когда мы со стариной Гюго...
Внезапно Джон получил смачный пинок в колено под столом и замолчал. Брайан же, ожидавший продолжения, с интересом продолжал смотреть на него еще с полминуты. Так и не дождавшись больше ни слова, он медленно протянул:
- Значит худощавый, лет девятнадцать... Нет, такой у нас не травился.
- Что? - едва ли не хором переспросили Джон и Джо.
- Ой, ну всмысле не обедал. Просто все, кто у нас обедает рано или поздно приобретают легкое пищевое отравление.
- И что даже несмотря на это они все равно продолжают сюда приходить? - Спросил Джо.
- А как же! - гордо улыбнулся Брайан. Местные даже устроили негласное соревноварие - кто дольше других сможет посещать наше кафе, не пропустив ни дня из-за несварения, изжоги или приступа гастрита. Об этом даже в газете писали. Правда журналисты думают, что все здесь нужно прикрыть, но я думаю, что они слишком предвзято ко всему относятся.
- И вы говорите об этом с такой радостью? - удивился Джон. Вас это не смущает?
Брайан отрицательно покачал головой.
- Нисколько. Ну а где вы еще видели кафе, которое привлекает людей не вкусностью и дешевизной своей кухни, а возможностью испытать на прочность свой желудок? И, кстати, вы все еще желаете мясной пирог? Потому как он уже почти готов и вам все равно прийдется его оплатить.
Джо натянуто улыбнулся и мягки голосом произнес:
- Неси его сюда, мне после восточной Африки ничего не страшно.
Брайан задумчиво почесал репу, но от дальнейших расспросов решил благоразумно отказаться. Уж больно странной была эта парочка. Того гляди окажутся наемными убийцами. Он никогда не видел наемных убийц вживую, но по собственному внутренему убеждению всегда считал, что выглядеть они должны именно так. Между тем, Джо и Джон продолжили свой разговор.
- Так о чем это я, - рассеянно почесал репу Джо. Ну вот сбился с мысли. Джон, не напомнишь?
- Ты говорил, что тебе здесь что-то не нравится, но бога ради, Джо, давай уже оставим этот городок в покое и продолжим поиски.
Джо недовольно скривился, будто попал на прием к проктологу. Затем отхлебнув коричневой жижи из чашки произнес:
- Я же просил, не нужно говорить о боге в моем присутствии. Меня это нервирует. А иногда, даже, злит.
Здесь следует отметить, что, Джо являлся существом сверхъестесственным. Но при этом упорно отрицающим возможность существования каких бы то ни было божественных сил и потусторонних явлений. Таким образом, его неумолимая логика и научный склад ума говорили Джо о том, что его попросту не может быть. Но он был, и это его порядком бесило.
- Прости-прости, - попешил извиниться Джон. Он прекрасно помнил, что бывает, когда его напарник выходит из себя. В последний раз тот едва не устроил ядерный армагеддон, подбросив Хрущеву идею размещения своих ракет на Кубе. А все из-за дурацкого спора с до безобразия глупой и в той же степени религиозной официанткой, утверждавшей, что случись ядерная война, то все население Соединенных штатов тут же попадут прямиком в рай, как самое праведное народонаселение на всей планете.
Между тем, Брайан, скрывшийся минуту назад на кухне, со скоростью света шинковал овощи в салат и молился, чтобы эти двое наемных убийц оставили его вживых после своего ухода. Трудно описать почему не имея никаких оснований он смог убедить себя в том, что его посетители киллеры, убивающие всех направо и налево. Как бы сказал человек религиозный - это дело веры, а она не требует доказательств. Как бы то ни было, пропотев от страха с головы до ног и трижды порезав палец при нарезке капусты, Брайан, собрав всю волю в кулак, снова вышел в зал со свежеиспеченным мясным пирогом и салатом, слегка приправленным его кровью.
- Вот, держите. Наш фирменный пирог и салат из свежих овощей.
Его руки потрясывало, а лицо исказила перекошенная улыбка, больше похожая на звериный оскал.
Джо пристально посмотрел на Брайана.
- Вам что плохо? Вы весь мокрый и лицо какое-то бледное, как будто умирать собрались.
От этих слов Брайана охватил еще больший ужас.
- Нет-нет, мне не плохо. С чего вы взяли? Зачем же сразу умирать? Я еще не хочу. Мне-то всего тридцать пять. Даже жены пока нет. То есть жена-то есть и двое детей, но умирать - это как-то не хочется.
- Ну тогда, наверное, пока и не стоит, - вмешался в разговор Джон. Вам лучше отдохнуть, я думаю. А то лицо и правда нездоровое.
- Непременно, - затараторил Брайан. Прямо с сегодняшнего дня пошлю все к черту и поеду куда-нибудь отдохну. Куда-нибудь к морю. Люблю море и одиночество. И чтобы никого кругом. Лишь бы не умирать...
От волнения ноги его слегка подкашивались, поэтому пришлось опереться на спинку свободного стула.
- Будете заказывать что-то еще?
- Нет, этого достаточно, - задумчиво протянул Джо. Все-таки жаль, что вы не видели этого молодого человека.
- Да жаль. Но поверьте мне, если бы я знал хоть что-то - я бы вам все рассказал. Добровольно.
Джон откусил большой кусок мясного пирога и задумчиво пережевывая посмотрел на Брайана.
- Дружище, тебе совершенно точно нужен отпуск. Ты какой-то очень нервный. Никогда бы не подумал, что приготовление кофе и нарезка салатов могут так вредить нервной системе. Ну да ладно, дело твое. Нам пора идти, пожалуй.
- А как же ваш обед? Вы к нему почти не притронулись.
Джо слегка улыбнулся и показал глазами на проход, расположенный между стойкой бара и кухней.
- А что это у тебя там?
Брайан удивленно обернулся, всматриваясь в грязную запачканную жиром старую печку, но ничего примечательного так и не увидел.
- Где? Там ничего нет.
Но его уже никто не слышал. Он стоял один посередине кафе и рассматривал еще дымящийся недопитый кофе и надкушенный кусок мясного пирога. Он, конечно, часто наблюдал подобную картину, только вот посетители при этом растворялись не в воздухе, а за всем известной дверью с аббревиатурой М/Ж. И еще Брайан мог поклясться, что хотя странные гости уже исчезли, но мелодия, которую все время настукивал один из них, еще несколько секунд продолжала витать в воздухе, словно эхо в длинном тунеле подземки.
7.
Пропрыгав на ухабах разбитой грунтовой дороги около десяти минут, Джек, наконец, остановился у дома Френка Салливана. Это было небольшое двухэтажное строение заботливо выкрашенное в кипельно-белый цвет. Френк с супругой жили на самой окраине города, недалеко от заброшенной военной базы. Остановив машину прямо у калитки, Джек лениво вылез под палящие лучи полуденного солнца и огляделся. Вокруг не было ни души. Если бы не шум воды, доносившийся из открытого окна на кухне да запах чего-то свежеподгоревшего, можно было бы подумать, что здесь никого нет. В окне промелькнула женская фигура. Затем входная дверь открылась и на пороге предстала миссис Сара Салливан. Несмотря на свои пятьдесят с небольшим выглядела она ничуть не старше тридцати. Подтянутая стройная фигура, высокая грудь и лицо без единой морщинки сокрушительно громили образ провинциальной домохозяйки.
- Здравствйте, Джек.
- Здравствуйте, Сара.
Джек сделал несколько шагов по направлению к хозяйке и остановился в полуметре от крыльца.
- Чем обязана вашему визиту?
Несмотря на то, что Сара совсем недавно потеряла любимого мужа, держалась она на удивление хорошо. Она не выглядела сломленной. Какая-то природная аристократичность и благородство, не только внешнее, но и внутреннее, не двали никому и на секунду усомниться в том, что эта женщина способна пережить и не такое.
- Я хотел бы поговорить с вами о последнем дне жизни вашего мужа.
- А о чем тут говорить? Все ведь знают, что это был несчастный случай.
- Возможно, однако всплыли некоторые детали, которые требуют уточнения. Скажите, в тот день ваш муж виделся с кем-либо?
Сара нахмурила брови, мысленно восстанавливая моменты того рокового дня.
- Утром к нам заходил почтальон с письмом из налоговой. Затем до одиннадцати дня Френк ковырялся в гараже. После, когда я спустилась, чтобы принести ему поесть, то застала его с каким-то парнем. Они разговаривали как старые знакомые и я подумала, что это один из молоды коллег Френка по работе.
- Вы слышали о чем они говорили?
- Не все. Я не стала им мешать и вернулась на кухню. Скорее всего они меня даже не заметили.
- Но хоть что-то вы расслышали?
- Совсем немного. Лишь то, что сказал Френк.
- И что же он сказал?
- Он сказал, что ждал его. И спросил сколько у него осталось времени.
- Так, а парень что ответил?
- "Мы закончим наши дела сегодня. Не беспокойтесь я сделаю все быстро", - вот что он сказал.
Джек на знал о чем на самом деле говорили эти двое, но сейчас каждое слово, произносимое миссис Салливан, все крепче затягивало удавку на шее у Морригана.
- Скажите, а почему вы меня обо всем этом спрашиваете?
Джек сделал как можно более серьезное лицо, такое с каким мужья обычно объясняют женам следы от помады на воротнике или спички из местного стриптиз клуба, и произнес:
- Возможно это шокирует вас, но я подозреваю, что ваш муж был убит, миссис Салливан.
Сара широко открыла глаза и повторила вслед за прокурором:
- Убит?
- Я пока не могу рассказать вам всего, но не могли бы вы описать того человека, с которым разговаривал ваш муж.
- Я не успела его полностью рассмотреть, но помню, что выглядел он молодо. Лет на двадцать не старше. На нем был какой-то темный костюм, по мне так слегка великоватый. Это, пожалуй все. Но бога ради, скажите, что вы имели ввиду, говоря, что моего мужа могли убить? Он ведь просто невнимательно переходил дорогу. Или вы думаете, что это подстроили?
В мастерстве по созданию интриги Джеку не было равных. Он с каменным выражением на лице оглядел живую изгородь, опоясывающую дом и произнес тихим безэмоциональным голосом:
- Я бы хотел, чтобы вы записали для мня все то, о чем только что говорили.
Медленно выводя каждую букву, Сара записала все слово в слово.
- Возможно мне потребуется вызвать вас к себе для дачи показаний. Будьте на связи, миссис Салливан.
Затем все так же неспеша прокурор развернулся и направился к своему автомобилю. Куски выдуманного Джеком дела сами по себе собирались в единую картину. Следующим шагом было посещение своего тестя, точнее бывшего тестя, который по совместительству оказался тем самым водителем, переехавшим беднягу Френка.
- Да пошел ты к черту, вонючий выродок! Я не собираюсь разговаривать с тобой ни сейчас, ни когда бы то ни было еще!
Голос бывшего тестя по телефону звучал несколько недовольно. Наблюдательный человек мог, даже, заметить нотки неприязни, отчетливо проявлявшиеся в словах Ты и Выродок.
- Билл, я прошу тебя о встречи не как твой бывший родственник, а как прокурор. И если потребуется, то я могу с легкостью могу заставить тебя подчиниться. Причем абсолютно законными методами. Но я прошу по-хорошему. Пока.
В трубке воцарилось молчание, прерываемое лишь тяжелым сопением сломанного несчетное количество раз в многочисленных драках носа Билла.
- Ну хорошо. Я заеду к тебе через час.
- Через двадцать минут и ни минутой позже.
- Пошел к черту!
Билл повесил трубку. Пару минут он успокаивал дыхание, глядя на аквариумных рыбок, затем все же взял ключи и отправился к своему старому фургончику, стоявшему перед домом. Он знал, что лучше сделать так, как хочет этот кретин, иначе можно нажить себе немало проблем.
- Билл, рад тебя видеть.
- Сильно сомневаюсь, что ты рад видеть хоть кого-то, кроме себя самого в зеркале.
- Давай не будем устраивать сцен. Я не для этого тебя сюда позвал.
- Выкладывай, зачем ты меня сюда притащил?
Джек неспеша открыл ящик стола и достал оттуда полупустую пачку сигарет. Он пытался бросить курить уже на протяжении двух лет, однако эти чертовы сигареты всегда оказывались под рукой. Сделав пару затяжек, он продолжил.
- В тот день, когда ты сбил мистера Салливана...
- Я его не сбивал! Он сам выпрыгнул мне под колеса!
- В тот день, когда мистер Салливан выпрыгнул тебе под колеса, ты видел рядом с ним еще кого-то?
- Только Молли. Жену полицейского. Она потом еще полчаса вопила, словно сирена.
- Нет, я имею ввиду кого-то незнакомого. Не из наших мест.
- Тогда никого.
Джек запустил руку в карман и достал оттуда фотографию. Он протянул ее Биллу и прежде, чем что-то сказать с наслаждением втянул в себя смесь из угарного газа, тяжелых металлов и уверенности, что у него все полуится. Билл перевел взгляд с лица Джека, окутанного облаком сигаретного дыма и посмотрел на фото. Судя по фону, на котором был запечатлен молодой человек - это была фотография, сделанная в участке после задержания.
- Я его не видел. Кто это?
- Билл, на твоем месте я бы не спешил. Посмотри внимательно. Я ни на что не намекаю, но ты должен знать, что дело о смерти мистера Салливана вновь открыто. Я, конечно, признаю, что отношусь к тебе с большим расположением, ведь мы были родней, но следовать букве закона для меня важнее.
- Ты на что это намекаешь?
- Ни на что. Порсто хочу, чтобы ты не держал на меня зла в том случае, если расследование рассадит нас по разные стороны от судьи.
Билл нервно сглотнул. Он знал этого засранца слишком долго для того, чтобы усомниться в его "тонком" намеке.
- Дай я посмотрю еще раз. Так ты думаешь, что это он виноват в этом инциденте?
Тон Билла был осторожен, но вместе с тем в нем сквозила слабая надежда на то, что этот беспринципный пожиратель детей оставит в покое и его и этого ни в чем не повинного паренька. Однако как только прокурор заговорил вновь, эта надежда растаяла, словно школьница в руках Бреда Питта.
- Я более чем уверен, что судьба не только этого незнакомого тебе человека, но и твоя собственная зависит сейчас от того видел ты его в тот день или нет.
- Я...я... Мне нужно подумать. Я не могу вот так...
Точным движением Джек отпраивил окурок в корзину и внимательно посмотрел на Билла.
- Здесь не о чем думать. Ты либо видел этого человека, либо нет. Ты либо идешь в тюрьму, либо нет.
Билл выдохнул.
- Хорошо. Возможно он стоял тогда рядом.
- Возможно? Билл, в таком случае ты Возможно невиновен.
Билл молчал, глядя в пол. Ему было стыдно поднять глаза. Стыдно перед самим собой, потому что он знал какие слова сорвутся с его губ в следующую секунду.
- Он точно был там. Стоял как раз позади Френка, перед тем как тот...
Билл замолчал. Теперь он знал, что прокурор оставит его в покое, чего нельзя было сказать о собственной совести.
- Хорошо. Мне нужны письменные показания и ты свободен.
Спустя десять минут Джек остался в кабинете один. Он смотрел на два листка с показаниями, написанные Сарой и Биллом. Это был его пропуск в высшую лигу. Жену офицера Сида он решил не опрашивать, так как абсолютно не представлял чем на нее можно надавить. Кроме того, и ему было стыдно в этом признаться даже самому себе, он попросту побаивался этой властной мигеры.
8.
Лишь только ее туповатый муженек покинул офис, Мелони тут же схватилась за телефон. Новость, которую она только что узнала буквально раздирала ее напомаженные губы изнутри, спеша вырваться наружу и разнестись среди всех знакомых и не очень ей людей. Настоящий маньяк в их городе! Это не какая-нибудь новость об очередной интрижке местного пастора, нет. Эта новость просто бомба, взорвать которую она, Мелони Сид, должна по всем законам жанра. Но нужно было набраться терпения. Если она вот так просто обзвонит пару-тройку своих подруг и поделится с ними, то уже спустя пару часов никто и не вспомнит кто был первоисточником этой сенсации. Либо того хуже - заслугу припишут кому-то другому. Например этой вечно довольной дуре Кетти, которая за свои сорок два года успела подтянуть себе все, что только можно, за исключением разве что пяток - единственной части тела, натянутостью которой она всегда была удовлетворена. Повертев телефонную трубку в руках, Молли все же положила ее на место не сделав ни единого звонка. Она должна сообщить эту новость как можно большему числу самых авторитетных сплетниц в городе единовременно. Тогда они все будут знать, что это именно она является тем человеком, который узнал обо всем первым. Оставалось только придумать как собрать всех этих чертовых куриц вместе. Быстро прикинув минимальное количество душ, она поняла, что сделать это будет не так просто, потому что народу набралось ни много ни мало двенадцать человек. Открыв ящик своего стола, она достала пачку с любимым жасминовым чаем. Та, как назло, была пуста. Мелони тяжело вздохнула и извлекла из соседнего ящика еще одну пачку чая. На этот раз с бергамотом. "Ненавижу бергамот", - подумала она про себя. "А еще ненавижу ждать". Она залила пакетик кипятком и задумчиво посмотрела себе на ногти. "Как же мне заставить собраться вас всех вместе? Не под дулом же пистолета..." И тут Молли осенило. Она вспомнила про своего давнего тайного воздыхателя - владельца местного спа салона Тима Гордона. Он пускал на нее слюни еще со школы, но в силу необъяснимых даже для самой Молли причин, так и не удостоился взаимности. Хотя временами она пользовалась своим привеллигированным положением и посещала его спа на халяву. В этом и заключался зловещий план. День бесплатного спа. Только по спец пригласительным, которые, естесственно, будут разосланы ни кем иным, как самой миссис Сид. Мелони сняла трубку и набрала номер Тима. Спустя три гудка тот ответил.
- Алло.
- Здравствуй, Тим. Это я - Мелони.
В трубке послышалось неуверенное сопение. Даже разговаривая с ней по телефону он впадал в необъяснимый ступор. Наконец, поборов себя, Тим продолжил.
- Рад тебя слышать. Ты давно не заходила.
- Я как раз по этому поводу. Ты был так любезен со мной и никогда не брал денег за посещения. Вот я и решила отблагодарить тебя, Тимми.
- Отблагодарить? Как?
В его голосе промелькнула тень надежды.
- Рекламная кампания. Я предлагаю организовать сегодня день бесплатного посещения твоего салона. Но не для всех, а только для тех, кто получит приглашение. Для лидеров общественного мнения, так сказать. Поверь, это увеличит приток клиентов в двое.
- Я даже не знаю... А как я пойму кого нужно приглашать?
- Не беспокойся, этим вопросом я займусь сама. А ты подготовь все к сегодняшнему вечеру. Я думаю, что мы начнем часов в семь.
- Хорошо, Мелони. А ты сама прийдешь?
- Ну конечно прийду. Кто-то же должен обеспечить информационную поддержку. Ну все, до скорого.
Она повесила трубку и улыбнулась сама себе. В изощренности и коварстве, и это совершенно точно, ей не было равных в этом городе. Спустя полчаса она уже обзванивала всех из своего списка. Большинство, конечно, соглашались без раздумий. Тем же, кто смел отказаться, Мелони промывала мозги с таким профессионализмом, которому позавидовали бы самые опытные политики. По прошествии еще двадцати минут напротив всех двенадцати фамилий стояли плюсики.
9.
Было два часа по полудню и Дженни, пообедавшая двумя сосисками с огурцом, как раз возвращалась из кухни на свое бессменное место на крыльце. Все было как обычно: сосед Роджер точно по расписанию поливал грядку перед домом, учительница начальных классов мисс Оливия все так же между сменами мчалась к своему любовнику Майку - владельцу местной заправки, а десятилетние близнецы Цергмайеров все так же возились с очередной кучей собачьих экскрементов найденных у себя в саду (умом они, как и их отец, никогда не отличались). Но что-то в этой оглушающей обыденности было не так. И миссис Роуз учуяла это практически моментально. Она с недоверием прищурилась и оглядела окрестности. Со стороны она походила на Клинта Иствуда в цветастой юбке. Не хватало только двух Кольтов в кобуре. На противоположной стороне улицы, практически в самом начале квартала неспеша шли двое мужчин. Дженни насторожилась. Они были явно не местные и походили на людей, которым не стоит доверять. Между тем, пока Дженни размышляла над благонадежностью двух незнакомцев, они поровнялись с ее крыльцом. Внезапно один из них повернулся в ее сторону и улыбнулся.
- Здравствуйте! Разрешите вас побеспокоить?
Дженни совсем не хотелось вести разговор с двумя чужаками, однако любопытство было сильнее предосторожности и она заулыбалась в ответ самой неискренней улыбкой, на которую только была способна.
- День добрый! Отчего же не побеспокоить? Я все равно уже лет эдак двадцать ничем не занимаюсь.
Незнакомцы перешли на ее сторону улицы и остановились в паре метров от крыльца.
- Еще раз здравствуйте, - вновь заулыбался первый, - вы, наверное, проводите здесь много времени? Я имею ввиду на свежем воздухе перед домом.
- Достаточно, чтобы понять, что вы не местные. Ищите кого-то?
Теперь в разговор вмешался второй незнакомец, стоявший все это время с такой миной, буд-то разом зажевал целый лимон.
- Вы правы. Наш племянник сбежал из дома. Мы уже с ног сбились в его поисках. Возможно он появлялся в вашем городе. За последнее время никого незнакомого, кроме нас, не видели?
Дженни немного успокоилась. Хотя странное предвуствие чего-то нехорошего продолжало сидеть где-то глубоко в голове.
- Не припомню никого нового в последнее время. Хотя память у меня в последнее время ни к черту. Вон на днях отправила Луису гневную смс-ку за то, что тот не пришел на наш еженедельный стариковский перепихон, а потом вспомнила, что того хватил удар еще два месяца назад. Надеюсь, что его женушка не пользуется телефоном покойного, а то она его и из под земли достанет. В прямом смысле...
- Мы можем вам его описать в общих чертах, вдруг вспомните, - как можно более почтительно произнес Джо.
- Чтож, давайте. Мне все равно кого слушать - вас или телевизор.
- На вид лет девятнадцать, русые волосы, довольно худой. Глаза голубовато-серые.
Дженни слушала его молча, ни одна жилка не дрогнула на ее лице. Но внутри у нее все замерло.
- А как, простите, зовут вашего племянника?
- Мортимер, - подключился Джон. Его зовут Мортимер. Что с вами? Вы в порядке? Мисс, вы очень бледны.
Дженни сидела не шолохнувшись. Только рука, сжимавшая под платком, прикрывавшим ноги, кольт расслабилась.
- Когда найдете этого засранца - передайте ему, что я уже давно жду его в гости. Мне больше без надобности его подарок. Я устала жить.
Она протянула руку к шее, и черерз секунду на солнце блеснул старый стальной медальон.
- Или, быть может, вы мне поможете?
"Вот это поворот", - подумал про себя Джон.
- Простите, что?
Джон старался выглядеть как можно более удивленным. Джо же просто идиотски улыбался.
- Я говорю, может вы мне поможете.
- Поможем что?
- Скопытнуться, что же еще? Пока на мне эта штуковина, - Дженни потрясла медальоном, - я не могу помереть. Что только не пробовала - все равно получается так, что меня что-то или кто-то спасает. А снять эту хреновину с шеи я тоже не могу. Через голову не стянешь, пыталась срезать цепочку, так только кусачки поломала.
- Простите, вы наверное нас перепутали...
- Мой дорогой, последнее, что я перепутывала в своей жизни был стакан с водкой вместо воды на выпускном. Ох и веселенькая тогда выдалась ночка... Ну да ладно, так что поможете?
Оба гостя переглянулись. Если допустить, что потустороннее существо может растеряться, то Джон выглядел растерянным. Джо же по-прежнему улыбался. Хотя уже и не так открыто.
- Простите, - наконец взял себя в руки Джон, - это не в нашей компетенции. Было решено выдать вам этот медальон и пока не будет принято обратное решение, мы не вправе вмешиваться.
- Принято кем?
- Что?
- Кем, говорю, принято решение? Вы кто ангелы или черти?
Джо недовольно скривился. Он не верил в существование ни тех, ни других и уж точно не хотел, чтобы его причисляли к одной из этих вымышленных антинаучных группировок.
- Мы не они.
- Тогда кто вы?
Этот вопрос не раз ставил самого Джо в тупик. Он не помнил откуда он появился, не помнил кто его родители и есть ли таковые вообще. Он помнил только полторы тысячи лет работы и приказов, появлявшихся в его записной книжке из ниоткуда и отчетов, записываемых в эту самую книжку и растворявшихся в никуда.
Тем временем Джон вырвал из записной книжки своего блокнота один листок и протянул его Дженни.
- Держите и не потеряйте. Если вдруг он объявится у вас - просто напишите на этом листке "он здесь" или что-то в этом духе и мы прийдем.
- И все, просто написать? Я хоть и старая карга, но все же знаю, что смс-ки отправляют с мобильников, а не с листков бумаги.
Джон положил листок ей на колени и проговорил шепотом заговорщика:
- Поверьте, просто напишите.
Поколебавшись пару секунд Дженни все же взяла листок и повертела его в руках, пристально рассматривая.
- Обычная бумажка... Где вы?
Но они буд-то растворились в воздухе. Словно и не было этих странных мужчин и их разговора. Словно все это ей померещилось. Вот только откуда тогда взялся этот выцветший лист бумаги в ее руке?
10.
Утром следующего дня прокурор Джек Гаррети как обычно начинал свой трудовой день с двух сваренных яиц, чашки крепкого кофе и свежей газеты. Но не успел он сделать второго глотка, как его взгляд упал на первую полосу утреннего "Доброго вестника". Горячий, словно зад Вельзевула, кофе брызнул из носа прямо на страницу газеты, на которой во весь двадцать четвертый шрифт красовался заголовок "Маньяк в городе". Далее на двух полосах приводилось пространное объяснение того факта, что из анонимных источников журналисту стало известно о поимке опасного маньяка, орудующего в нескольких штатах и на чьем счету не один десяток убийиств. Имя его не называлось, однако было указано, что судя по всему задержанный имеет скандинавские корни.
Джек достал платок и аккуратно протер им нос. "Твою ж мать, Джефри, сказал же - никому!" Громкое дело, конечно, входило в чистолюбивые планы прокурора, однако прежде следовало все подготовить. Теперь же прийдется делать все на ходу.
Всего через десять минут ему на телефон позвонил мэр. Без четкого плана отвечать безумно не хотелось, но выбора не было. Собрав в кулак нет не волю - чувство собственного достоинства и запихнув его себе куда подальше Джек нажал на кнопку ответа на вызов.
- Алло, здравствуйте, господин мэр.
- Мистер Гаррети, сейчас передо мной свежая газета и на ее первой полосе красуется интереснейший заголовок.
- Простите, я понимаю о чем вы...
- Нет, я сначала договорю. Так вот этот заголовок гласит о том, что в нашем городе задержан опаснейший маньяк, который терроризирует население нескольких штатов. И мой вам вопрос - когда, черт подери, вы собирались мне об этом рассказать? Может за праздничным ужином на рождество?
- Сэр, его задержали только вчера, и я решил полностью убедиться в том, что это действительно он, а уж только потом беспокоить вас. Ума не приложу откуда произошла эта утечка. (как же, поскорее бы добраться до этого толстого идиота!)
- Что значит убедиться? В статье написано, что у вас есть неопровержимые доказательства. Джек, я хочу, чтобы вы поняли меня правильно - этот случай может помочь в карьере не только мне, как человеку отвечающему за наш славный город, но и вам, как человеку проводящему это сложное расследование. В ваших же интересах, чтобы это оказался именно он. Ибо мы не можем упускать такой шанс.
- Конечно, я вас понял, сэр. Не беспокойтесь, я как раз недавно закончил сбор доказательной базы и на все сто процентов уверен, что это именно тот, кто нам нужен.
- В дальнейшем держите меня в курсе всех дел. Не хватало еще, чтобы меня обвинили в том, что я не знаю, что происходит в моем собственном городе.
Джек собирался сказать, как ему важно не подвести такого человека и как он хочет прекратить, наконец, череду бессмысленных смертей ни в чем не повинных жертв этого чудовища, но на другом конце провода уже раздавались длинные гудки.
Просидев за кухонным столом еще добрых полчаса и так и не притронувшись более к завтраку Джек, наконец, вышел из мысленной раковины, отделявшей его от всего остального мира и помогавшей сосредоточиться на главном. Уверенным движением он схватил пиджак с вешалки и проверив наличие святой троицы - бумажника, ключей и телефона, отправился в участок. Заведя мотор он включил радио. На единственной вещавшей в городе радиостанции должна была как всегда идти программа, посвященная кулинарии, садоводству и земледелию. Однако тон говорящих показался Джеку весьма далеким от того спокойного и безумно скучного диалога, разворачивающегося вот уже на протяжении двух десятилетий между бессменным ведущим - Диланом и одной из приглашенным сбрендивших старушек.
- ... так вот, я повторюсь - когда, наконец, наша полиция перестанет скрывать от народа столь важные факты? Почему обо всем этом мы узнаем из газет, а не от представителей закона?
Джек напрягся. Еще оставался шанс, что они устраивают разнос по поводу недавнего акта вандализма, учиненного подростками на заброшенной военной базе, где те выбили все стекла и сожгли какой-то сарай.
- Именно, миссис Гудинг, я задаюсь тем же вопросом, - вторил ей Дилан, чей голос звучал из приемника, словно старое несмазанное колесо. По поводу такой важной новости наши власти тут же должны были организовать пресс-конференцию и заверить всех, что наконец-то причин для беспокойства нет и все могут спать спокойно. Ведь что в нашей жизни всегда было, есть и будет самым главным? Не знаете? А я знаю, потому что прожил в этой стране уже почти восемь десятков лет. Уверенность в том, что все хорошо и все под контролем - вот, что главное.
- Именно, - тихо взвизгнула его собоседница. Потому-то они и обязанны сразу сообщать нам обо всех маньяках, пойманных в нашем городе!
Мысли в голове Джека пинали и жалили друг друга, словно рой обкуренных пчел. Ситуация, начало которой положил он сам, начинала развиваться самостоятельно от своего творца. "Так, пока ничего страшного не происходит. Теперь все знают, что мы задержали преступника. И совершенно точно все испытают облегчение по поводу того, что можно не бояться выходить на улицу. Хотя... Никто и раньше не боялся... Это ведь я все придумал. Но они то этого не знают. Зато знают другое - местные силы правопорядка отодвинули Домоклов меч, нависавший над головами каждого из горожан. И во главе всего этого стою я". Он улыбнулся.
11.
Мортимер сидел на нарах так, словно проглотил ручку от швабры. Его осанка была абсолютно прямой, руки были сложены на коленях, взгляд устремлен в стену. В таком положении он пребывал уже девять часов. Если бы не эти патрульные - он бы уже давно закончил здесь все свои дела. Оставалось вернуть последний медальон. Но теперь он здесь. В этой стальной клетке, окруженный никчемными безголовыми идиотами, которые сами того не подозревая отодвинули свою участь на то недолгое время, что ему прийдется провести в этих стенах. В отличие от своих бывших коллег по цеху Мортимер никогда не понимал обычных людей и не умел притворяться одним из них. Да ему и не хотелось. Он всегда четко выполнял свою работу по умерщвлению одних и продлению жизни других. Он не видел в этом особого смысла, хотя никогда его и не искал. Он просто выполнял приказы, появлявшиеся в его блокноте и не задавал никаких вопросов. Пока однажды...
Дверь камеры со скрипом открылась и на пороге показался прокурор. Мортимер сидел все так же безразлично рассматривая стену. Прокурор продолжал стоять в дверях.
- Морриган, у нас есть основания обвинить вас как минимум в одном убийстве, совершенном недавно. Вполне возможно, что к этому обвинению прибавятся и другие.
Мортимер перевел взгляд со стены на собеседника и голосом, лишенным всяких эмоций произнес:
- Не думаю, что вам кто-то поверит. Как вы собираететсь доказать то, что это действительноя убил его?
- Поверь, этого мне делать не прийдется. Люди уже решили, что ты сделал это. Вопрос в том, сможешь ли ты доказать обратное? Сомневаюсь. По крайней мере не здесь. Не в моем городе. Но я даже предоставлю тебе адвоката. Вряд ли он чем-то тебе поможет, но того требует закон.
- Джим.
- Что? Кто такой Джим?
Мортимер посмотрел на прокурора столь пристально, что тому показалось, буд-то он жалкий муравей, лежащий под предметным стеклом микроскопа.
- Адвокат, если мне не изменяет память. Джим Доннел. Пусть он представляет мои интересы.
- Это твой адвокат?
- Пока что нет. Он, даже, не знает о моем существовании, но, поверьте мне, он возьмется за это дело.
Джек был ошарашен беспрецедентным спокойствием человека, которого только что обвинили в убийстве. Казалось, что этого тощего юношу со смешной прической и леденящим душу взглядом абсолютно не беспокоит то, что в их штате еще не отменили смертную казнь.
- Чтож, я посмотрю что можно сделать.
На этом разговор закончился. И хотя формально закончил его Джек, он все же чувствовал себя в роли ведомого в этом странном диалоге.
Когда прокурор оказался по другую сторону железной двери, отделявшей коридор с камерами для заключенных от рабочих мест немногочисленных сотрудников участка, на него навалилась такая усталость, которую он не испытывал со времен студенчества, когда дикие попойки, сменявшие одна другую плавно перерастали на утро в прослушивание лекций, а затем вновь с удвоенной силой обрушивались на юную печень тогда еще никому не известного Джека Гаррети. С тех пор прошло много времени и он давно научился не перенапрягать ни свое тело, ни свой мозг, но этот пацан был словно черная дыра, поглащающая всю его энергию. Наверное поэтому каждый раз оказавшись с ним наедине в камере, Джек спешил закончить разговор как можно раньше. Он внимательно осмотрел офис. За то время, что он провел с Морриганом ни один человек даже не попыталс изобразить активность. Все были заняты тем же самым. А именно - ничем.
- Нэнси, - диспетчер отложила в сторону коробочку с тенями для век и подняла на него взгляд в котором читалось отчаянное непонимание того, как кто-то может отвлекать женщину, которая находится в самом середине пути по превращению своего левого глаза в произведение искусства, - ты можешь навести для меня справки о некоем Джиме Доннеле. Он, вроде, адвокат.
Нэнси закатила глаза и всем видом дала понять, что данное поручение в сравнении с ее двадцатиминутным крестовым походом во имя красоты не стоит и выеденного яица.
- А что тут узнавать? Неудачник, каких еще поискать. Недавно закончил стажировку у Смита и Хэссона и получив первое дело умудрился на него не явиться. Естесственно его погнали поганой метлой. Теперь снимает какую-то хибару на окраине и гордо именует ее собственным адвокатским бюро. Правда, на сколько я слышала, из клиентов у него была только старая миссис Роуз, которая консультировалась у него по какому-то вопросу. Так что если вам нужен адвокат - лучше поищите кого-нибудь другого.
Джек задумчиво улыбнулся.
- Неудачник говоришь? А ведь это то, что нужно.
- Что?, - удивленно переспросила Нэнси. Зачем вам адвокат-неудачник?
- Это не мне, это не мне... Все очень даже хорошо...
Дальнейших слов она не слышала, так как заметно повеселевший прокурор уже скрылся за дверьми полицейского участка.
12.
Джим сидел за столом, перебирая старые бумаги. Голос по-прежнему не разговаривал с ним, и в виду отсутствия иных друзей, Джиму не оставалось ничего иного, как потихоньку скатываться в тихую депрессию. В контору все так же никто не приходил, деньги заканчивались, а его единственный собеседник со времен школы решил исчезнуть.
В дверь кто-то постучал. Не успел Джим произнести "войдите", как на пороге появился главный и единственный прокурор города.
- Мистер Гаррети, здравствуйте. Чем вам обязан?
Джек прошел к столу и с лицом полным безразличия опустился на старый ободранный стул, стоявший перед ним.
- Добрый день. В нашем участке находится некий Мортимер Морриган...
- Как же, наслышан. Весь город только и гудит о нем. По слухам он отправил на тот свет еще с десяток человек в соседнем штате.
- Джим, кому как ни нам с вами знать, что слухи - дело весьма непостоянное и зачастую полностью отрешенное от реальности. Таким людям, как мы с вами следует доверять только фактам. А факты таковы, что...
- Что?
- Да, черт подери, этот гад отправил на тот свет кучу народа. И теперь для него настало время понести заслуженное наказание.
- Это точно. Так чем я обязан вашему визиту?
Джек с силой прокашлялся, словно туберкулезник, пытающийся выкашлять остатки легких, выполнил несколько вращательно-ерзательных движений на стуле и продолжил.
- Так вот, как я уже сказал, этот парень находится у нас в участке и сегодня ему будет предъявлено официальное обвинение.
Джим с умным видом переложил с одного края стола на другой папку со счетами за аренду и содержание помещения и подперев подбородок ладонью поинтересовался:
- Но зачем вы здесь?
- Как ты, наверное, знаешь, или не знаешь, но по закону нашего штата, принятому три года назад, любое лицо, подозреваемое в убийстве, должно снабжатсья адвокатом. Даже помимо своей воли. И я хочу, чтобы этим адвокатом был ты.
Джим на несколько секунд потерял дар речи. Нет, он не опешил, не удивился и не был ошеломлен. Его состояние можно было описать как возбуждение. И речь идет не о нервном мандаже перед прыжком с паращютом, нет. Это было старое доброе возбуждение, словно у подростка, листающего Плейбой. Последние пару дней он всерьез задумывался о карьере разнорабочего на стройке, а тут сам прокурор предлагает ему дело. И не абы какое дело, а дело об убийстве. Конечно, будь Джим более дальновидным, он бы непременно поинтересовался о причинах выбора именно его кандидатуры. Но дальновидностью он никогда не отличался. Даже в школе начиная встречаться с Бетти, бывшей девушкой одного из старшеклассников, он искренне верил, что избежит каких бы то ни было телесных повреждений со стороны последнего. Как впоследствии выяснилось верил он в это напрасно.
- Я адвокатом?
- Ну да, у тебя же на табличке над дверью, вроде бы именно это написано. Или ты еще не успел ее поменять?
- Нет-нет, это я просто от неожиданости.
Джим постарался сделать как можно более беспристрастное лицо, дабы не показать насколько он нуждается в этом деле, но вместо этого вышло лицо человека, страдающего давним запором.
- Ну так что, ты берешься?, - не выдержал Джек.
- Думаю, я смогу найти на это время в своем графике, - с как можно более важным видом произнес Джим.
Джек довольно ухмыльнулся вставая со стула.
- Что ж, постарайся. Сегодня в шестнадцать ноль-ноль. Если опаздаешь - я передам это дело другому адвокату.
- Будьте уверены, я буду вовремя.
Джим потянулся через стол с протянутой рукой, но вместо прощального рукопожатия получил лишь холодный взгляд.
- С этого момента мы противники, а я не жму руки тому, кого собираюсь раскатать по асфальту, словно бульдозер лягушку.
Джек встал и быстрым, но уверенным шагом направился к выходу. Джим хотел было ответить что-нибудь столь же дерзкое, но его фантазии никогда не хватало ни на что больше, нежели неуверенно выставленный средний палец за спиной у обидчика.
- Что-то здесь не так, - задумчиво протянул Глос, впервые проявивший себя после неожиданного бойкота.
- Опять ты видишь везде подвох. Лучше подумай о том, что теперь у нас есть настоящее дело и возможность заарботать себе имя. И, кстати... Я рад, что ты снова со мной. Нормальным быть ужасно скучно.
- Я ни куда и не девался, болван. Просто держал язык за зубами.
- Знаешь, все-таки я рад, что я немного того. Зато мне всегда есть с кем поговорить.
За те двадцать восемь лет, что Голос провел в голове Джима он успел не просто привязаться к этому простофиле, но и начал чувствовать, что несет за него ответственность. Все-таки он впервые за свою восьмисотлетнюю карьеру являлся лишь квартиросъемщиком, а не полноправным хозяимном в чьей-то голове. Предыдущую оболочку ему пришлось покинуть из-за того, что она просто не подлежала восстановлению после того, как он, засмотревшись на рекламный щит с какой-то грудастой милашкой, шагнул прямиком под колеса мчавшейся по шоссе фуры. После этого его и сослали в эту глушь. Да к тому же напортачили что-то с оболочкой. И хотя Джим не был для Глоса беспокойным соседом, подобное положение дел несколько мешало в его Работе. Потому как помимо умерщвления людей, чей срок жизни подходил к концу, приходилось отвлекаться на всевозможные детские утренники, советы о первой любви, помощь в выборе темы для курсовой и множество других вопросов, возникающих на пути становления его юной оболочки.
- Ладно тебе распускать сопли. Лучше приведи себя в порядок. Нам скоро с клиентом знакомиться.
- Действительно. Нужно бы найти галстук. Кажется я видел его где-то...
- В микроволновке. На прошлых выходных ты сушил его в микроволновке. Там и оставил.
Джим улыбнулся.
- Спасибо, что присматриваешь за мной.
Голос внутренне вздохнул.
- А как по-другому? Иначе ты нас обоих угробишь.
13.
Спустя всего несколько минут после исчезновения двух наемных убийц прямо из его закусочной, Брайан в спешном порядке принялся снимать кассу и закрывать свое заведение. Он знал, что такие люди никогда не оставляют свидетелей. И раз они поняли, что он их раскусил (а они-то уж точно поняли), то в скором времени он отправится на тот свет, если не предпримет что-то.
- Господи, ну кто меня тянул за язык с ними разговаривать?, - причитал он себе под нос. Неужели нельзя было обойтись простым приветствием и все. Куда мне теперь податься? А жена и дети? Ведь они и до них доберуться. Детей жалко. Да и жену. Немного. Я к ней привык.
С этими мыслями Брайан закрыл последний замок на двери и огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Впрочем, как обычно в это время. Но он-то знал, что это все неспроста. Как природа замирает перед надвигающимся штормом, так и их городок замер перед расправой над ни в чем не повинным владельцем старой закусочной. Будь у него хоть один друг, то уж он точно сказал бы Брайану о том, что тот похож на сбрендившего параноика, и все его переживания не стоят и выеденного яйца. Но именно поэтому у него и не было друзей. В прошлом году он почти что стал приятелем с одним местным пьянчужкой, которому Брайан периодически из жалости наливал стакан-другой. Однако даже тот навсегда пропал из поля зрения, стоило ему высказать свои опасения относительно смертельной опасности, которую несут молочные коктейли в вакуумной упаковке. И теперь ему приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.
- Здесь находиться опасно,- рассудил он. Это первое место, где они будут меня искать. Домой тоже нельзя. Адрес-то они уже наверное пронюхали. И ведь даже не позвонишь - наверняка прослушку установили.
Брайан был в панике. Ему совершенно точно нужно было предупредить семью, но лично он этого сделать не мог. Оставалось попросить кого-то. Но кого? И тут внезапно на ум ему пришло имя. Дженни Роуз. Она никогда не говорила ему ничего плохого, в отличие от многих других, а однажды даже похвалила его кофе. Она совершенно точно заслуживала доверия.
Миссис Роуз занималась уборкой в гостиной, когда в ее дверь постучали. Стук был частым, но очень робким, словно стоявший за дверью очень хотел поскорее оказаться внутри, но вместе с тем не хотел никого потревожить. Дженни чертыхнулась и, отставив пылесос, подоошла к двери. Там на пороге ее ожидал молодой человек. Он явно был чем-то встревожен и от того постоянно переминался с ноги на ногу и часто оглядывался.
- Чем могу вам помочь?, - спросила Дженни, открывая дверь.
- Это... Здравствуйте, миссис Роуз. Помните меня?
Дженни напрягла память, но безрезультатно. На ум пришел лишь ее третий любовник - Теодор. Но тот сейчас скорее походил на вымоченный патисон, нежели на крепкого парня в полном расцвете сил, каким он был во времена их бурной молодости.
- Простите, нет.
- Это я - Брайан. Вы иногда заходите ко мне в закусочную на чашку кофе. Мы с вами даже разговаривали пару раз. Ну то есть вы говорили, а я кивал.
- А, точно. Совсем память плохая стала. Простите меня. Так чем могу вам помочь?
Брайан в очередной раз нервно огляделся по сторонам и, снизив громкость голоса почти вдвое, произнес:
- Разрешите войти. Оставаться на улице мне опасно.
- Ачто так? Скрываешься от санитарного надзора? Я всегда знала, что они рано или поздно прийдут по твою душу.
- Дело гораздо серьезнее. Бога ради, миссис Роуз, Дженни, впустите меня в дом, иначе меня прикончат прямо у вас на крыльце.
Такого поворота Дженни явно не ожидала, но, учитывая свое нынешнее пложение и эту чертову штуковину у себя на шее, она могла быть абсолютно спокойна за свою жизнь, к сожалению для себя самой.
- Ну так чего стоишь? Шевели поршнями, - она отошла от дверного проема, приглашая нежданнго гостя внутрь.
Брайан спешно забежал внутрь дома.
- Спасибо вам. Вы не представляете куда я вляпался.
- Уж не в дерьмо ли случайно?
- Что, простите? А, это вы шутите. Нет, к сожалению, все гораздо серьезнее.
- Ну тогда вкладывай, что стряслось? И почему ты пришел именно ко мне?
Брайан тяжело вздохнул.
- Меня хотят убить. А к вам я пришел, потому, что домой мне нельзя, а семью предупредить каким-то образом нужно.
- И ты решил - пусть лучше прикончат старушенцию.
- Нет, что вы. Просто вас-то они не тронут, и вы могли бы не вызывая подозрений предупредить мою жену, чтобы она забирала дочь и уезжала к маме в соседний штат.
Пока они говорили, на кухне закипел чайник и Дженни едва уловимым кивком головы пригласила Брайана переместиться туда.
- И что же ты такое натворил?
- Я узнал то, чего мне не стоило бы знать, - Брайан снизил голос вполовину. Я не стану вам говорить, иначе и вы окажетесь под ударом.
По всей кухне разнесся аромат травяного чая, настоянного на ромашках и мелиссе с примесью... бурбона.
- Да уж. Ты прям шпион. На вот, глотни.
Брайан взял из рук миссис Роуз чашку с чаем и сделал несколько больших глотков. В горле моментально вспыхнул пожар, будто там был не чай, а ядреный деревенский самогон.
- Что это?,- закашлялся он.
- Как что - травяной чай для того чтобы успокоить нервную систему. Ну еще быть может чуточку бурбона для тех же целей.
- А, я думал мне показалось.
- Ладно, я помогу тебе, хоть и считаю, что ты странный.
- Спасибо вам, миссис Роуз. Кроме вас мне некого больше попросить.
- Уж не знаю с какого перепоя я удостоилась такой чести, но ничего. Давай, говори свой адрес.
14.
В два часа по полудню старая Тойота Джима, скрипя и пыхтя, вкатилась на парковку перед тем самым отделением, где содержался его новоиспеченный клиент. Джим открыл дверь и едва не потерял сознание от вони, исходившей от мусорных баков, стоявших неподалеку.
- Господи, как вы тут работаете?
- А ты думаешь они здесь работают?, - подал голос Голос.
Джим зашел в участок и с лицом как можно более деловым поприветствовал присутствующих. Присутствующие его делового лица не оценили и приветствие проигнорировали. Несколько секунд Джим соображал, затем нашел глазами офицера Джефри Сида и направился к нему.
- Здравствуйте, офицер. Меня зовут Джим Доннел. Я пришел познакомиться со своим подзащитным.
Джефри, на удивление ничего не жевавший как обычно, вытаращил на него свои широко расставленные поросячьи глазки.
- С кем?
- Некий Мортимер Морриган. Прокурор лично просил меня представлять его интересы.
- Ааа, - протянул Джефри. Ну тогда ладно. Сейчас я только возьму ключи от камеры. Где же они...
- Давай, толстяк, поживее, - нетерпеливо произнес Голос в голове Джима. Джим же в свою очередь лишь натянуто улыбнулся. Он не мог попросить Голоса вести себя поприличнее, так как тот не умел читать его мысли, а разговаривать с самим собой при свидетелях было чревато не только потерей первого клиента, но и потерей адвокатской лицензии.
Наконец офицер Сид нашел невесть куда пропавшие ключи от камеры и жестом пригласил Джима проследовать за ним. Пройдя через общее помещение с рабочими местами сотрудников, они попали в узкий коридор длиной около трех метров, в конце которого красовалась начинавшая местами ржаветь старая дверь, ведущая к трем камерам, в одной из которых находился, как думал Джим, его пропуск в мир большой адвокатуры.
- Прежде чем зайти, запомните правила, - протараторил Джефри, - вы ничего не передаете заключенному, ничего от него не принимаете и если что-то случится - стучите в дверь три раза вот так, - офицер стукнул по бетонной стене три раза и тут же поморщился от боли.
- А если не смогу стукнуть?
- В смысле?
- Ну вдруг руки будут заняты, или он их схватит?
- Ну, на этот случай у меня инструкций нет, - задумчиво протянул Джефри. Тогда попробуйте закричать. Только что-нибудь внятное, чтобы я понял, что вы в опасности.
- То есть у вас бывали случаи, когда адвокаты кричали в камере с заключенным не находясь в опасности?
- Ну, нет. Просто я подумал, что так будет правильней. В любом случае, я буду за дверью, а вы, если что-то пойдет не так, попробуйте подать мне знак.
- Да этот парень просто оплот нашей безопасности,- ехидно протянул Голос. Я теперь спокоен на все сто.
Офицер Сид открыл камеру и, впустив Джима внутрь, закрыл за его спиной дверь.
- Здравствуйте,- произнес Джим.
- Здравствуйте, - произнес Мортимер.
- Твою ж мать!, - произнес Голос.
II
1.
- Здравствуй, Патрик, - произнес спокойно Мортимер.
Джим удивленно огляделся по сторонам.
- Простите, я не Патрик. Меня зовут Джим Доннел. Я ваш адвокат.
- Я знаю, Джим. Но я здоровался не с вами.
- Тогда с кем же? Кроме нас здесь никого нет.
Джим внимательно изучал собеседника. Он старался понять шутит ли тот, либо пытается предстать перед судом в виде душевно больного. Либо и впрямь сбрендил.
- Есть, и вы это знаете. Не так ли Патрик? Скажи ему.
Голос находился в полном ступоре, если такое определение вообще можно применить к бестелесной сущности. Он не слышал своего имени вот уже почти три десятка лет. И уж тем более не ожидал услышать его от существа, подобного ему. Тем временем ничуть не изменившийся в лице Мортимер продолжал.
- Скажите, Джим, как рано вы начали его слышать? С детства, или же он дал вам возможность почувствовать себя нормальным, коим вы безусловно являетесь, если исключить некоторые ньюансы?
- Что? Откуда вы знаете? Я ведь никому никогда не говорил.
Джим был растерян. Он видел этого странного юношу впервые в жизни, но тот, тем не менее, знал о самом главном его секрете.
- Если быть откровенным, то это я пристроил его в вашу голову, мистер Доннел.
Мортимер был совершенно серьезен. Не было и намека на то, что он издевается над собеседником. Тем временем Голос в голове Джима вышел из ступора. На какое-то время он забыл о том, что его слова не могут быть слышны никому, кроме самого Джима, и разразился просто бурей негодования, направленной на своего коллегу по цеху.
- Сукин ты сын!, - кричал Голос. Неужели тебе было сложно подыскать мне одноместную голову?! Ты себе не представляешь насколько неудобно управляться с делами, когда тело, в котором ты живешь, доступно только по ночам.
Джим был в замешательстве. Он не понимал что происходит.
- Пристроили? Но кого? О чем вы говорите, мистер Морриган?
Лицо Мортимера по-прежнему выражало полную невозмутимость, лишь только в глазах на мгновение вспыхнули и тут же погасли голубые искры. Или Джиму это все только показалось?
- Мистер Доннел, вы можете не стесняться и поговорить с Питером, или как вы его там называете, при мне. Я не сочту вас за умолишенного.
Джим осторожно отвернулся лицом к двери камеры и процедил сквозь зубы, обращаясь к Голосу:
- Что происходит? Откуда ты его знаешь? И что вообще значат твои слова?
- Это все очень странно, - уже более спокойно произнес Голос. Ты не такой уж и сумасшедший, каким всегда себя считал. Я постараюсь тебе все объяснить, но для этого потребуется время. А пока я хочу, чтобы ты поговорил от моего лица с этим человеком. И прошу тебя, не удивляйся услышанному. Скажи, что я хочу знать , почему он здесь и как ему удалось сбежать от надзирателей. И еще одно: Патрик - это мое настоящее имя.
Джим повернулся к заключенному. На его лице легко читалась крайняя степень растерянности и, даже, некоторая доля страха.
- Предположим, что тот, к кому вы обращаетесь, если таковой вообще существует, хочет знать как вы здесь оказались? И...и как вам удалось сбежать от надзирателей, что бы это ни значило. Хотя по-моему вы просто бредите...
Джим выглядел крайне неуверенно. Почти так же, как когда его впервые потянула за собой в старый отцовский сарай его одноклассница Джесика. Мортимер же впервые за все время разговора обнаружил легкие признаки эмоции на своем лице. Его мимолетная гримаса была похожа на смесь жалости и легкого презрения.
- Мистер Доннел, оставьте свое притворство. По крайней мере в разговоре со мной. Вы ведь уже здали вопрос, который не смог бы родиться в вашей голове самостоятельно без чьей-либо подсказки. Так идите до конца, признайте, что нас здесь больше, нежели способен увидеть глаз. Вам не идут полумеры, хоть вы всегда на них и соглашаетесь. На мой взгляд, полумеры - одно из худших зол, на которые способен человек. Что же касается вопроса Питера, то я здесь по личным делам. Я больше не занимаюсь нашей работой. Теперь я лишь устраняю ее последствия. А что касается надзирателей, то с ними мой вопрос пока что остается открытым.
- Спроси его, - угрюмо пробубнел Голос-Патрик, - почему он в камере и что значит "устраняю последствия"?
- Нет я не буду!, - истерично и одновременно тихо взвизгнул Джим. Господи, я что окончательно сошел с ума? Откуда вы знаете про то, что нас в моей голове двое?
Джим произносил эти слова таким тоном, будто умолял Мортимера сказать, что его адвокат просто сбрендил и его место давно уже не здесь, а в психушке неподалеку от Элвиса, Ганди и мистера Пропера из рекламы одноименного моющего средства.
Мортимер встал. Походкой, похожей на ту, с которой гепард готовится напасть на свою жертву, он в мгновение преодолел несколько метров пространства, отделяющих его от собеседника и остановился прямо перед Джимом.
- Не сопротивляйтесь ситуации, мистер Доннел. Наедине со мной вы можете быть самим собой. Ведь нас никто не видит, а я никому не собираюсь рассказывать об адвокате, разговаривающем с воздухом.
- Ну, ну хорошо... Я, то есть Он, короче мы хотели бы знать что значит "устраняю последствия" и как вы оказались в этой камере?, - Джим отпустил ситуацию и поддался течению своего то ли вымышленного то ли нет безумия.
Мортимер по-прежнему стоял на расстоянии всего в несколько сантиметров от лица Джима. Казалось, что подобное нарушение личного пространста его ни чуть не смущает. Он внимательно пробежался взглядом по каждому сантиметру на лице собеседника и, наконец, остановился на глазах. Джим поежился, но на удивление для самого себя взгляд не отвел. Лишь втянул шею поглубже в плечи и слегка напряг кулаки.
- Относительно того почему я в камере: здесь имеет место быть моя небрежность при передвижении по вашему городку плюс чрезмерное усердие со стороны прокурора, который, судя по всему, считает, что сможет сделать карьеру благодаря сфабрикованному против меня делу. Что же касается моих слов относительно устранения последствий, то с тех пор, как я, поддавшись на твои уговоры, Питер, помог тебе нарушить приказ, а затем спрятаться в этом теле, мои взгляды на нашу работу кардинально поменялись. Скрываясь почти три десятка лет от надзирателей у меня было над чем поразмыслить.
- Скажи ему, что мне жаль, что с ним так произошло. Они не должны были узнать про его причастность к тому случаю.
Джим послушно передал.
- Не нужно жалеть о том, что содеяно, - холодно отрезал Мортимер. Сожаления о прошлом - едва ли не худший вид времяпрепровождения. Да к тому же довольно безвкусный. А теперь мне бы хотелось перейти к сути нашей встречи.
С этими словами Мортимер нанес Джиму удар в челюсть такой силы, что тот потерял сознанеи еще до того, как кулак коснулся его подбородка. Однако несмотря на приличную силу удара и потерю сознания Джим продолжал стоять на ногах. Хотя и слегка покачиваясь.
- Черт возьми, Мортимер! Нельзя было выбрать другой способ?! Уж лучше бы слегка придушил. Это хоть не больно.
- Прости, Патрик. Нам нужно было поговорить наедине.
Перед Мортимером по-прежнему стоял человек по всем признакам являвшийся адвокатом-неудачником, но при этом, по словам его собственной бабули, славным малым Джимом Доннелом. Все тот же костюм, та же растрепанная прическа и галстук на резинке, но глаза...глаза его теперь светились едва уловимым голубоватым свечением, будто кто-то изнутри подсвечивал их слабым фонариком.
- Ладно, выкладывай что там у тебя.
Он прошел к соседней стене и уселся на нары. При этом одна его рука шарила по карманам, проверяя их содержимое, второй же рукой он потирал не на шутку разболевшуюся челюсть.
- Как я уже сказал, у меня было много времени, для того, чтобы поразмыслить над тем, чем мы занимались последние столетия. И выводы мои оказались не радужными.
- Что ты имеешь в виду? Мы ведь просто выполняем приказы. Мы не решаем что и когда делать.
- За исключением того случая двадцать восемь лет назад, да?, - ехидно прищурился Мортимер.
- Я уже много раз об этом пожалел.
- А я нет. И в этом суть. Как ты уже сказал - мы просто выполняем приказы. А кто их отдает? Вонючий блокнот? Ты сам-то хоть понимаешь насколько это глупо? Мы ведь даже не знаем кто делает это все и для каких целей.
- Говорят, что надзиратели знают главных и что происходит, но им запрещено говорить.
- Возможно, но разве от этого легче? В общем, теперь моя очередь просить тебя об отдолжении. Вытащить меня отсюда законным путем у вас с этим малохольным вряд ли получится. Так что ты должен будешь выполнить одну услугу для меня.
- Какую же?
- Забрать еще один медальон в этом городе. Последний.
- Но ты же знаешь что тогда произойдет. Она одна предотвращает их гибель. Ты понимаешь? Всех в этом городе. Не знаю как и почему, но предотвращает.
Мортимер был непоколебим.
- Они должны погибнуть, и не нам или Им решать судьбу этих людей. Вспомни кому тогда тебе поручили вручить медальон.
Лицо Джима-Патрика исказилось в гримасе неподдельного отвращения.
- Он был полным отродьем. Я многое повидал за все годы: воров и убийц, проституток и наркоманов, которых мы спасали, губя хороших людей. Но этот..., - Патрик запнулся. Этот монстр... Ты помнишь что он делал с детьми? Я не мог не забрать у него медальон обратно.
Наконец Мортимер оживился.
- Вот об этом я и говорю. Мы продлеваем жизнь отребью и губим тех, кто достоин жизни даже не зная для чего все это. И есть ли в этом вообще хоть какая-то цель. А если и есть, то кому или чему она служит?
- И поэтому...
- Поэтому я решил вернуть все на круги своя.
- Но как? Забира медальоны и снимая метки с тех, кто обречен?
Мортимер самодовольно улыбнулся. Скорее даже оскалился.
- Это лишь сопутствующее занятие. Для успокоения совести. Я ищу кое-что, и когда найду, то разберусь со всем этим раз и навсегда.
- Если не погибнешь раньше.
- Ты же знаешь, что мы не погибаем, только лишь меняем тело.
- Да, но Смотрители. Они ведь могут переселить тебя в тело какой-нибудь черепахи, которая живет триста лет или того хуже в бактерию.
- Если достанут.
- Но ты ведь здесь в заперти и если они найдут...
- То я успею нарваться на неприятности, чтобы охранник пустил мне пулю в лоб, и я спокойно выбрал бы себе новое тело. Всегда буду благодарен Джону за то, что научил меня этому фокусу. И ты должен быть, потому что если бы не...
- Знаю-знаю, - перебил его Патрик. Мне пришлось бы иметь дело со Смотрителями.
- Именно. А теперь, друг мой, пожалуйста, выполни мою просьбу. Считай это оплатой за услугу, которую я тебе оказал тогда.
Патрик стоял не двигаясь. Его лицо почти ничего не выражало, но внутри его словно стая волков рвали на части протеворечивые чувства. С одной стороны он был обязан Мортимеру многим, с другой же стороны он приходил в ужас от одной только мысли, что тот просит его погубить целый город.
- Знаешь, ты очень помог мне тогда, и я никогда об этом не забывал. Более того, я всегда буду признателен тебе за это и всегда буду считать себя обязанным тебе. Но...
- Но?,- голос Мортимера проскрежетал, словно старые несмазанные петли на амбарных воротах.
- Но я не могу пойти на то, что ты просишь меня сделать.
Худощавое лицо русоволосого девятнадцатилетного парня ничуть не изменилось. Точнее никто, кто мог бы при этом присутствовать не смог бы это отметить. Потому как ни одно лицо ни одного девятнадцатилетнего парня не в состоянии выразить всю гамму чувств, которые он испытал в этот момент. И именно это всерьез напугало Патрика. Он отступил на шаг назад, словно опасаясь за сохранность своего соседа по голове.
- Это очень печально. Ты единственный, Патрик, на кого, как я думал, я всегда могу положиться.
Мортимер достал из своего кармана небольшую монету и подбросил одним движением пальцев. Патрик выставил вперед руку, чтобы поймать ее и когда она была уже в нескольких сантиметрах от его ладони, услышал только лишь одно слово: "прощай". Убирать руку было поздно. Монета беззвучно легла в его ладонь. Свечение в глазах моментально пропало и перед Мортимером предстал Джим Доннел.
- Что... Что происходит? Как... Почему у меня так болит челюсть?
В то время пока эти слова вылетали из его уст, Мортимер уже успел вновь оказаться перед ним на расстоянии нескольких сантиметров. Его глаза смотрели не на Джима, но сквозь него, его руки же обхватили ладонь, которая сжимала ту самую монету.
- Я сделал вам небольшой аванс за услуги. В вашей ладони монета, которую вы всегда должны носить с собой.
- Монета? Зачем? Что я на нее куплю.
- Ровным счетом ничего, кроме возможности побыть одному в своей собственной голове.
- Что?
- Вы не ослышались. Пока она с вами, вы не услышите Его.
- Но разве это...
- И еще одно: пока мы не закончим наши дела, эта монета не должна покидать вашего кармана. Мы так договорились с Патриком. Или... Как бы вы его там ни называли.
2.
Дженни, шла вниз по улице с двух сторон усеянной небольшими, но очень пахучими кустарниками. Она шла от дома Брайана. Убедить его жену, что она не сбрендившая старушка впавшая в маразм было непросто. Но она это смогла. И вот, оглянувшись назад Дженни увидела как вдалеке на веранде дома номер сорок шесть один за одним появляются дорожные сумки и чемоданы с вещами. Это было уже второе странное событие за последнее время, произошедшее с ней.
- Сперва эти двое объявились с расспросами, теперь чудик Брайан со своими загадочными проблемами,- думала она, - похоже в нашем городе что-то намечается. Вот бы это было что-то такое, что даст мне помереть.
Она машинально сжала между пальцев небольшую круглую пластину, висевшую на ее шее и с силой потянула вниз. Цепочка оставила красный след на ее старой морщинистой шее, но даже и не думала порваться. Дженни спрятала медальон обратно под кофту и вздохнула.
- Нужно было идти в пожарные или армию. Я бы и там и там стала героем. Представить только - огнеупорный пожарный или неубиваемый солдат. И ничего, что я слабая. Носила бы специальные маленькие огнетушители, как автомобилях, или стреляла бы из миниатюрных дамских пистолетов. Но теперь думать об этом бессмысленно. Теперь я стала огнеупорной неубиваемой старой каргой, которой самое место на поле ворон пугать.
Спустя десять минут она подошла к своему дому. Все окна были зашторены, а дверь закрыта на ключ. Такого не случалось уже лет двадцать. Дженни достала ключ и открыла дверь. Тут же из глубины дома послышался испуганный голос Брайана:
- Миссис Роуз, это вы?
Она печально вздохнула и подумала "господи, Брайан, какой же ты тупой". Вслух же произнесла:
- Я, я. Только чего ты разорался? Когда прячешься от кого-то, нечего вопить на каждый шорох.
- Простите, просто я не знал вы это или нет. Они ведь могли убить вас, а ключи забрать.
- Сынок, меня не так легко убить. А теперь давай выкладывай, что ты будешь делать дальше?
- А что с моей семьей?
- Думаю, уже уехали.
- Хорошо. Теперь я должен буду от них избавиться. Первый.
Дженни недовольно скривилась.
- От кого? От тараканов у себя на кухне? Что за шпионские игры? Кому ты сдался вообще?
Брайан сделал многозначительное выражение лица и едва ли не с чувством какой-то необъяснимой гордости произнес:
- От тех, кто не оставляет свидетелей.
Дженни смотрела на него все тем же снисходительно-вопросительным взглядом.
- Ну, будь по-твоему. Пойду оладушков поджарю. Ты будешь?
Брайана немного задело то, что она не придала особого значения его таинственной истории, но мысли о домашних оладьях были сильнее обиды.
- Можно. Мне с медом, пожалуйста.
3.
- И все же я считаю, что нам определенно нужно двигаться дальше. Что если он уже давно не здесь? Что если он в этот самый момент собирается получить ключ?
- Джон, не будь пессимистом, - голос Джо звучал спокойно и ровно, - она еще жива, и поэтому я уверен, что он все еще здесь.
- Но почему?, - не унимался Джон. Ты думаешь, что он рискнет всем ради своих принципов?
Мимо на небольшой скорости проехал старый дымящий из последних сил Шевроле, из окон которого на полной громкости доносилось что-то, что по замыслу автора должно было быть песней. В итоге же получилась каша из странных звуков и набора слов про деньги, машины и филейные части мифических красоток. Джо скривился, изобразив на лице смесь боли и негодования.
- Иногда мне и самому хочется всех поубивать. Хотя бы за это, - он кивнул на отъезжавший от них Шевроле.
- Но приказа не было, - удивленно посмотрел на него Джон.
- Не нужно понимать все буквально. Я лишь говорю, что будь моя воля, я бы разобрался с некоторыми представителями их вида.
Джон облегченно вздохнул.
- Раз ты считаешь, что он захочет забрать у нее медальон, то не следовало бы нам подстерегать его там? Тем более, как мы сегодня узнали, она последняя.
- В принципе я согласен с тобой, Джон. Но почему он еще не сделал этого? Что-то в этом не сходится. Почему она и все здесь еще живы?
- Не знаю. Возможно его что-то остановило.
- Или кто-то.
Джо ухмыльнулся.
- Ты же сам знаешь, что таких как он можем остановить только мы. Даже если его пристрелят, что весьма маловероятно - он тут же вселится в ближайшую оболочку.
- Не думаю, что он допустит, чтобы его пристрелили. Как я слышал, он очень привязался к своей оболочке. Возможно то, что он так бережет ее и дает этому месту еще немного времени.
Внезапно Джо посмотрел на Джона взглядом, который появляется у гончей, напавшей на след.
- А как ты думаешь, в каком месте может задержаться Служащий, которому небезразлична судьба его оболочки? Да при этом выпасть из поля зрения большинства?
Джон недоуменно посмотрел на своего напарника.
- К чему это ты?
Джо нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, выстукивая то ли Марсельезу, то ли заглавную мелодию из "Стар Трека".
- Подумай же. Включи фантазию хоть раз.
Он подошел к припаркованной рядом машине, хозяин которой только что вышел в магазин, и, беззвучно разбив стекло одним лишь движением кисти, включил радио. На единственной в городе волне скрипучий голос ведущего в очередной раз пережевывал новость о поимке некоего маньяка.
- ...и пока он не будет предан суду и не понесет заслуженного наказания, разве можем мы - честные жители нашей городской общины, спать спокойно?
На лице Джона наконец промелькнула тень понимания.
- Тюрьма. Ты думаешь он в тюрьме?
- Не уверен на все сто, но это стоило бы проверить. Однако, ты тоже прав относительно той старушки. Если я ошибаюсь - он может завершить задуманное в любой момент. Поэтому нам следует разделиться. Я отправлюсь в участок, наведу справки, а ты двигай к старушенции и не выпускай ее из виду.
Выйдя из магазина, хозяин темно-синего Крайслера обнаружил разбитое стекло передней двери и шипение сгоревшего два месяца назад автомобильного радио. И больше никого вокруг.
4.
Офицер Джефри Сид выпучил свои маленькие поросячьи глазки и открыл рот от изумления. Прямо перед ним на расстоянии в пару шагов стоял мужчина среднего роста и неопределенного возраста в серых поношенных брюках и бежевой рубашке, явно купленной на барахолке. Его непримечательный вид не мог вызвать такого удивления у полуторацентнерного представителя закона. Удивление вызывали вопросы, которые он задавал.
- Как я уже дважды вам сказал, - резко заговорил Джо, уже начинавший терять терпение, - я ищу своего племянника. Он пропал из дома месяц назад и теперь о нем ничего неизвестно. Его зовут Мортимер. На вид лет восемнадцать-двадцать. Худощавый. Почему я пришел к вам? Потому что подумал, что он мог влезть в неприятности.
Сид в третий раз выслушал объяснение и растерянно почесал лоб.
- Простите, мне нужно кое-что уточнить. Ждите здесь.
Он пулей, если это слово можно было применить к его размерам, вылетел из-за стола и скрылся за дверью туалета.
- Странный, - подумал Джо. Что он собрался там уточнять?
- Алло, господин прокурор? Да это Джефри, - почти шепотом произнес Сид. Нет я не шепчу. Просто тут такое дело... Сейчас ко мне пришел один джентельмен. В общем он наводит справки о нашем заключенном. А? Нет. Он не из тех, кто требует его казни. Он делает вид, что не знает, что тот у нас. Говорит, будто его дядя и разыскивает его уже месяц. Куда? В камеру? Но зачт... Думаете это его подельник? Хорошо, будет сделано!
Джефри повесил трубку и посмотрел в зеркало. Лицо было красным, от волнения пот стекал по лбу тонкими струйками. Рубашка тоже вся промокла. Сейчас кроме него в участке не было ни души. И он ни разу никого не арестовывал. А тут на тебе: подельник серийного убийцы. Умывание холодной водой немного привело его в чувство и офицер Сид, наконец, смог выйти из уборной.
- Уточнили?, - без тени иронии произнес Джо, глядя не на офицера, а на табличку мужского туалета.
- Да-да, конечно. Возможно у нас находится тот, кого вы ищете. Давайте я провожу вас к нему.
Джефри жестом показал следовать за ним. Он открыл дверь, отделявшую приемную от отделения с камерами для арестованных и прошел внутрь. Джо последовал за ним. Подойдя к двери камеры, которая располагалась напротив камеры Мортимера, он вставил ключ в замок и провернул его несколько раз.
- Возможно это тот, кого вы ищете. Но вам стоит самому взглянуть.
Он приоткрыл дверь, пропуская Джо вперед, и когда тот оказался на пороге камеры, с силой втолкнул его внутрь и моментально закрыл дверь.
Джо стоял посередине пустой камеры и с интересом рассматривал старые нары.
- Вот так навел справки. Интересно за кого он меня принял? Этот толстяк точно узнал описание Мортимера, значит сталкивался с ним. Значит я оказался прав. Что ж, посмотрим что будет дальше.
Он неспеша подошел к металлическим нарам, обитым старым потертым кожзамом с мягким наполнителем и лег, закинув руки за голову. На этот раз он насвистывал мелодию из Звездных войн.
5.
Известие о человеке, интересующемся Морриганом застало Джека во время обеда с мером. Из всех неудобных моментов, которые могли с этим совпасть - этот был самым неудобным, потому что заставлял действовать прокурора незамедлительно не вдаваясь в подробности. Что, учитывая всю ту паутину обмана, недосказанности и намеков, которые он сплел вокруг этого дела, могло сказаться на нем не лучшим образом.
- Арестовать! И держать в камере, до моего приезда! Что? Нет не сейчас. Вечером.
Он повесил трубку и посмотрел на заинтересованное лицо мера победоносно-извиняющимся взглядом.
- Что произошло?
- Арестовали кое-кого, - сказал Джек, стараясь придать своему лицо как можно более невозмутимый вид.
На мера это впечатление не произвело и тот, отложив в сторону едва надкушенный ломтик ржаного хлеба, недовольно скривил губы.
- Мистер Гаррети. Второй арест за столь короткий срок в нашем городе является делом как минимум нетривиальным, - его второй подбородок трясся в такт руке, размахивавшей пустой вилкой. И поправьте меня, если я ошибаюсь, но дело здесь не в пьяной драке. Я видел ваше лицо.
Джека прижали к стенке и страх и желание капитулировать оказались на порядок сильней его природной изобретательности и умения выкручиваться в любом споре.
- Возможно...возможно задержали еще одного человека, связанного с нашим маньяком.
- Возможно?! Частота колебаний второго подбородка усилилась настолько, что казалось еще немного и в такт подбородку завибрирует все тело мера, а затем и весь ресторан.
- Я разберусь с этим.
- Послушайте, мой дорогой. Меньше всего мне сейчас нужны какие-то непонятные личности и новые факты в, как вы меня заверяете, стопроцентном деле. Так что он или так же виновен на все сто или невиновен. В таком случае я хочу, чтобы он покинул наш город быстрее, чем Сид успеет доесть свой любимый пончик. И, кстати, скольких он там положил в соседних штатах?
- Точно пока неясно. Но убийство Френка мы сможем доказать стопроцентно.
- На кой черт мне убийство Френка, если по остальным делам у нас ничего не будет?!
- Как? Я не понимаю...
- Мало заявить, что этот малый маньяк, а затем посадить его за одно лишь убийство. Вы должны доказать, что он серийный убийца, которого мы с вами самоотверженно остановили. Иначе все это предстанет в очень дурном свете.
Ком подступил к горлу прокурора. Во всей этой суете и лжи он совсем забыл позаботиться о доказательствах собственных слов. И теперь это грозило ему серьезными проблемами.
- Не переживайте, господин мер, я все сделаю.
- Джек, - вилка с наколотым на нее куском говядины смотрела прямо в лицо прокурору, - колеса уже завертелись и их так просто не остановить. Так что меня уже не волнует истинность его вины. Раструбив об этом деле на каждом углу вы сами подписали ему обвинительный приговор. Такое громкое дело не может закончится ничем. Этот человек должен быть виновен, потому что этого требует ситуация. У меня на этом все. А теперь идите и привидите все в порядок.
Мер одним только взглядом дал понять, что дальнейшее пребывание Джека за его обеденным столом более неуместно. Повинуясь, Джек немедленно встал из-за стола и, не произнося ни слова, направился к выходу.
6.
Джим сидел в своем офисе и все никак не мог прийти в себя после нескольких самых странных минут в своей жизни, проведенных наедине со своим новым подзащитным. Прошло уже два часа с того момента, как он покинул участок, но даже сейчас все происходящее казалось ему нереальным. Он никак не мог понять откуда этот странный юноша узнал о Голосе и тем более смог заставить его замолчать. Джим достал из кармана странную монету, переданную ему Мортимером и повертел в руках. Несмотря на свой небольшой размер она была чрезвычайно тяжелой. И если бы он был еще больше не в себе, чем сам чувствовал, то Джим мог бы заявить, что находясь на его ладони она испускала слабые электрические разряды, слегка покалывавшие руку. Солнце уже садилось и его лучи, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев вырывали из обыденного интерьера его кабинета небольшие куски и наполняли их своим светом, от чего вся обстановка наряду с произошедшим приобретала какой-то не совсем реальный вид. Пытаясь собраться с мыслями Джим занялся совершенно ненужной перестановкой всего, что находилось на его столе. Передвинув по нескольку раз бумаги с одного края стола на другой, он случайно задел локтем стопку неразобранной корреспонденции, которой так и не успел заняться сегодня. Письма беззвучно приземлились на пол и расстелились там веером. Чертыхнувшись Джим наклонился, чтобы поднять их и положить на место. Он поднял письма и посмотрел на них. Там не было ничего необычного: счета за оплату коммунальных услуг, реклама чудо-отшелушевателя для ног, "эксклюзивное" предложение по кредиту от очередного банка и еще одно неприметное письмо. В отличие от остальных последний конверт не был исписан красочными лозунгами и подобной чушью. На обычном белом конверте с пропечатаным адресом Джима в графе "отправитель" стояла красная печать с адресом министерства обороны. Он взял конверт в руки, пытаясь сообразить что государственному органу, да еще такому, могло понадобиться от заштатного адвоката из захолустья. Перепробовав в уме все возможные варианты и не найдя подходящего, Джим все же разорвал конверт. Внутри находился всего один лист печатного текста с факсимильной подписью какого-то военного клерка и печатью. В письме говорилось, что в ответ на запрос от миссис Роуз, касавшийся ее обеспокоенностью тем, что на закрытой военной базе вблизи их городка отсутствует какая-либо охрана и что опасные для жизни материалы, некогда хранившиеся там под бдительным присмотром теперь находятся практически в открытом доступе, министерство спешит заверить ее - после закрытия части все вооружение и опасные материалы были вывезены с территории. И хотя земля по-прежнему принадлежит министерству, у него нет свободных средств для того, чтобы финансировать охрану никому не нужного клочка земли не представляющего никакой опасности.
Джим вспомнил, что несколько недель назад помогал составлять миссис Роуз письмо в министерство обороны по поводу того, что совсем недавно несколько подростков забрались в заброшенные военные склады и устроили там пожар. Тогда его удалось быстро потушить и никому об этом не сообщали - так распорядился мэр. Но миссис Роуз утверждала, что многое из того, что представляет серьезную опасность для жизни людей по-прежнему находится точно там же, где и много лет назад при закрытии части. Она была уверена в этом, потому что ее покойный муж был одним их тех, кто принимал участие в закрытии базы и сам говорил ей об этом. Когда они наконец составили письмо он пообещал ей лично отправить его, но забыл ее адрес - поэтому указал свой. Теперь ему было не до этого письма. Джим повертел сложенный вдвое лист с ответом в руке и сунул его в карман. Отдам как-нибудь в другой раз, - решил он, - сейчас у меня есть более важные и странные дела.
7.
Дженни оставила Брайана одного на кухне всего на полчаса, пока выходила в магазин за съестным. По возвращению она обнаружила его там же, но уже изрядно повеселевшего. Перед краснолицым и окосевшим молодым человеком стояла почти опустошенная бутылка рома, которую она хранила в шкафу.
- Миссис Роуз, простите, но мне необходимо было снять стресс. Знаете, я ведь никогда еще не находился в такой опасности.
- Черт бы тебя побрал, Брайан!, - Дженни не могла сдержать негодования, - это была самая дорогая бутылка.
- Простите, но эти наемные убийцы, - он шлепнул себя по щеке, - вам лучше не знать.
- Какие еще убийцы?
- Вы правда хотите, чтобы я рассказал? Это опасно.
- Мальчик мой, раз уж ты лакаешь самое дорогое спиртное из моего бара, то будь любезен посвяти меня в свои тайны, - выражение лица Дженни не оставляло возможности для возражений.
- Ко мне в закусочную недавно зашли двое. Поначалу я решил, что это обычные парни. Но потом, - его пьяное лицо попыталось скорчить гримасу загадачности, но тщетно, - все их манеры и разговоры. Это были наемные убийцы. Они искали кое-кого. Я сначала не понял, наверное со страху, а потом когда до меня дошло было поздно. Теперь они точно будут меня искать, ведь я знаю как они выглядят, да еще подумают, что я их обманул. А я просто не понял. Понимаете? Мне крышка.
Дженни начала догадываться о ком говорит этот юный параноик, но на всякий случай решила уточнить.
- А как они выглядели?
- Да как и все убийцы - очень неприметно. Я вот сейчас даже и не вспомню. Но точно как убийцы. И они искали того паренька, которого недавно арестовали. Я только потом это понял. Ну того, что поубивал два десятка человек...
Пьяную тираду Брайна прервал звонок в дверь. Дженни озадаченно подняла брови. Обычно в это время к ней приходил только ее любовник, но учитывая его недавнее отбытие в мир иной больше ей ожидать было некого. Она не спеша встала из-за стола и направилась к двери, жестом приказав Брайану сидеть на месте.
- Здравствуйте, миссис Роуз, - как можно более любезно произнес Джон.
- Колотить тебя кочерыжкой! Опять ты! А почему один? Чего приперся? У меня тут на кухне запуганный вами до полусмерти бедный параноик и если он тебя увидит...
- А! Вы с ними заодно! Я так и знал!, - Брайан кричал так истошно, что ему могла бы позавидовать любая даже видавшая виды истеричка со стажем.
Видимо его любопытство перебороло страх, и он решил выглянуть из кухни. Теперь, пятясь назад и разбивая и переворачивая по пути все, что попадалось он судорожно искал выход.
- Погоди, он не совсем тот, за кого ты его принимаешь, - как можно спокойнее проговорила Дженни.
Однако ее слова были обращены в пустоту, потому как Брайан уже успел добежать до заднего входа и с силой пихнув дверь, так что разбилось стекло, выскочил на крыльцо. Все, что успела сделать Дженни - это вытянуть вперед руку и замереть. На ее губах застыло, так и не успев вырваться наружу всего одно слово - "осторожно". В это время Джон, абсолютно не понимая что происходит наблюдал за тем, как молодой человек из закусочной, который совсм недавно обслуживал их с Джо, в припадке какого-то необъяснимого ужаса пытается перелезть через изгородь на заднем дворе. Еще мгновение и его нога соскальзывает вниз. Кто бы мог подумать, что оставленные без всякого злого умысла на заднем дворе грабли своими заостренными концами находились от изгороди аккурат на расстоянии роста среднего человека. И уж тем более никто бы и не помыслил, что именно на эти заостренные концы приземлится своим затылком бедолага Брайан.
Хрясь! Звук пробиваемого черепа походил на то, как лопается переспевший арбуз.
- Да едрена вошь!, - С досадой выпалила Дженни.
Джон при этом по-прежнему с непониманием переводил взгляд с хозяйки дома на свежеупокоенного и обратно.
- Что произошло? Это я его так напугал?
- Этот малый никогда не дружил с головой. И как ему еще удалось жениться?
- Так он что принял меня за кого-то?
- Ага. За наемного убийцу.
- Нет, мы никого не убиваем, - озадаченно произнес Джон, - только переселяем.
- Чего?
- Ну в другие оболочки... Да не важно. И что теперь с ним делать?
Для Джона подобное было вновинку. При нем еще ни разу никто не погибал. Он стал смотрителем минуя более низкую ступень корректировщика и потому был шокирован не меньше, а, судя по спокойному лицу миссис Роуз, даже больше нее.
- Что делать, - задумчиво повторила Дженни. Незаю. Давай-ка прикроем его чем-нибудь, пока никто не заглянул за забор.
Джон послушно прошел за ней через гостиную на задний двор и открыл сарай.
- Вот, держи брезент. Я им грядку в морозы накрываю, - по-деловому приказала Дженни. Накрой его и заходи в дом, нечего тебе здесь отсвечивать, а то мало ли за кого тебя еще примут.
Они прошли обратно в дом. Дженни села на диван в гостинной, Джон продолжил стоять глядя через стоекло двери на задний двор.
- Зачем пришел?
- Хотел попросить вас разрешить некоторое время провести в вашем доме, мало ли Мортимер объявится. А он точно мертв? Может пульс проверить?
- Милок, не знаю как у вас, кто бы ты ни был, но у нас людей обычно если тебе дырявят голову граблями, то это ну никак ни к чему, кроме смерти, как правило не приводит.
- Ясно...
- И с чего ты взял, что я позволю тебе остаться? Чтобы ты заграбастал того, кто может, наконец, меня прикончить? Нет уж. Сначала он снимет с меня эту хреновину, а уж потом я вам его сдам.
- Вам нельзя пока "приканчиваться".
- Это еще почему?
- Не знаю. Раз корректировщик пока не снял с вас медальон - значит рано. У меня нет информации насчет вас.
Дженни достала из минибара бутылку старого коньяка и, поставив перед собой большую кружку, вылила туда треть содержимого.
- Да кто же вы такие и зачем ко мне привязались?
- Я не могу вам рассказать, но если мы найдем корректировщика, то он сможет сказать сколько вам еще осталось. Скажите, кто дал вам этот медальон?
- Да он же и дал. Тот, кого вы ищите. Лет тридцать назад. Он тогда зашел ко мне в сад, чтобы якобы спросить дорогу, только я сразу поняла, что там что-то нечисто. Мы поговорили пару минут, а затем он дал мне это,- Дженни коснулась потускневшей поверхности металла кончиками пальцев. Сказал, что это на удачу. А потом ушел. Я несколько дней проносила медальон в кармане и почти забыла про него. Но в выходной случайно на него наткнулась и решила примерить. И с тех пор, как я застегнула у себя на шее эту чертову цепочку, мне ни разу не удалось ее снять.
- Это все не просто так. Если вам дали медальон - значит вы важны.
- Да что же важного за свою жизнь я сделала? Вырастила полтонны огурцов и двоих детей, которые про меня и не вспоминают. Чертовы засранцы!
Джон на время почти забыл о произошедшем только что инциденте и с интересом разглядывал сидевшую перед ним старушку. Даже в самом разочаровавшемся в жизни самоубийце не было столько непоколебимой решимости умереть, сколько ее было в этой старой сморщенной стапятилетней леди.
- Ты представляешь как мне смертельно скучно здесь? Я несметное количество раз пробовала уехать из этого города. Но по немыслимым и необъяснимым причинам каждый раз опять оказывалась здесь. Обстоятельства складывались так, что мне всегда что-то мешало. Зато вот проблем со здоровьем у меня с тех пор поубавилось. Точнее не стало вообще. Я даже палец порезать при готовке не могу. Постоянно что-то останавливает.
- Так работает медальон. Он оберегает вас от того, что может помешать вам выполнить свою роль.
- Так ты не заберешь его?
- Нет.
- Тогда помоги мне затащить Брайана в подвал и проваливай.
- В подвал?
- Ну да. На улице вон какая жара. Это не очень хорошо.
- Но зачем он вам в подвале?
- Пока не придумаю что делать с ним дальше. Или ты думаешь, что наш придурковатый прокурор не захочет влепить мне убийство по неосторожности? Он людей и не за такое сажает.
- Ну, хорошо, - озадаченно протянул Джон, - только я от вас не уйду.
- Это мы еще посмотрим. Хватай его за руки, а я за голову и потащили с глаз долой.
Миссис Роуз оказалась не по годам проворной и сильной старушенцией, так что даже Джону пришлось поспевать за ней. Спустя всего пару минут они уже поднимались из глубокого, темного и холодного подвала, который во времена "холодной войны" выкопал ее покойный муж.
- Спасибо за помощь, а теперь проваливай из моего дома, пока я тебя не позову.
- Вы не понимаете...
- Так объясни. Или захлопни рот и топай откуда пришел!
Джон медлил. Он знал, что не в праве раскрывать того, что от него требовали. Но иначе он рисковал вселить в Дженни еще большую уверенность в то, что ей давно уже пора в мир иной.
- В общем, есть люди, вроде вас, которые играют очень важную роль формировании истории всего человеческого рода.
Дженни едва не поперхнулась только что отпитым глотком коньяка.
- Я и история всего человеческого рода? Родной, ты меня точно ни с кем не перепутал?
- Даже если вы считаете будто за всю свою жизнь не совершили ни одного важного поступка - это не значит, что так и есть на самом деле. Очень часто самые важные события прячутся за маской рутины и обыденности.
Дженни посмотрела на своего гостя с хитрым прищуром глаз и произнесла тоном, в котором даже глухой смог бы различить нотки недоверия и иронии:
- И что же такого важного в свои сто пять лет я еще не успела сделать? Может прыгнуть с паращютом?
Джон, казалось, не заметил ее тона и отвечал все так же бесстрастно.
- Этого мне не известно. Это знает только корректировщик.
- Кто?
- Тот, кто дал вам этот медальон. Либо его сменщик на этом месте.
Двумя большими глотками Дженни прикончила все содержимое своей кружки и с чувством нескрываемого удовольствия вновь наполнила ее. После она внимательно посмотрела на Джона и произнесла почти по слогам с дикцией диктора на центральном канале:
- Кто такие коректировщики? Кто ты такой? Почему ты ищешь того, кто дал мне эту хреновину?
- Если не вдаваться в подробности, на что я и так не имею права, то корректировщики - это те, кто отвечает за то, чтобы такие как вы жили ровно столько, сколько того требует...,- Джон замялся.
- Кто требует?
- Столько , сколько требуется. Что касается меня и моего напарника, то нас называют смотрителями - мы следим, чтобы корректировщики верно выполняли свою работу. Почему мы ищем Морригана? Потому что он решил, будто вправе помешать нам делать свою работу. Он решил будто истории не нужны никакие корректировки.
- А почему вы решили, что он неправ? Почему вы, засранцы, думаете, что имеете право вмешиваться в жизни других людей без их согласия?
Джон выглядел озадаченным.
- Это наша работа.
- А кто дал вам эту работу? Откуда вы взялись, и кто вами руководит?
- Это я не в праве вам сказать.
- Ведешь себя как баба, - из уст Дженни это прозвучало более, чем оскорбительно.
- Простите, - промямлил Джон. В ее присутствии он чувствовал себя неловко.
- Я не буду вам помогать. Не вижу в этом никакого смысла. Один из вас против моей воли заставил меня жить и сходить с ума от тоски в этом захолустье, а вы хотите продолжить мои мучения.
- Но от вас слишком многое зависит.
- Да что же от меня зависит, - едва не кричала Дженни.
- Жизнь всех тех, кто живет здесь, - сдался Джон.
- Что-что? А на этом вот месте поподробнее.
Дженни наклонилась вперед, и с видом бывалого следователя мотрела Джону в глаза не отрываясь.
- Я не должен был говорить. Только вы влияете на то, что все эти люди еще живы.
- Как?
- Я не знаю. Может знать корректировщик, но его я пока не встретил.
Дженни пристально посмотрела на Джона, а затем достала из шкафа вторую кружку.
8.
Прошло четыре часа с тех пор как Джо оказался запертым в камере полицейского участка. Четыре часа, в течение которых офицер Джеффри Сид ходил с гордо поднятой головой человека, совершившего свое первое удачное задержание. Перепев весь репертуар из фильмов восьмидесятых-девяностых, Джо принялся за сериалы того же периода. Саундтреки, как, собственно, и сами кинофильмы двухтысячных годов вызывали у него легкое несварение.
Дверь в камеру со скрипом открылась и на пороге появился незнакомый мужчина в темно-сером деловом костюме. В его взгляде читалась решительность щедро приправленная страхом. Подобное сочетание было для Джо вновинку.
- Меня зовут Джек Гаррети, - представился гость. Я являюсь прокурором этого города. Поскольку людей у нас не так уж много, то я так же выполняю функции следователя. Мне доложили, что вы искали некоего Мортимера Морригана.
- Так и есть, - спокойно ответил Джо, не переставая при этом выстукивать костяшками пальцев мелодию из "Команды "А".
- И кто вы ему будете?
- Скажем, он мой племянник.
- Вам что-нибудь известно о серии убийств в соседних округах?
- А должно быть известно? Люди постоянно убивают друг друга.
- Откуда вы?
- Я нездешний.
- Это и так понятно. Но хотелось бы взглянуть на ваши документы. Мне до сих пор неизвестно ваше имя.
- Джо.
- Джо... А дальше?
- Просто Джо.
- Не может быть "просто Джо". Должна быть фамилия.
Джо хитро прищурился:
- Почему вы так думаете?
- Потому что так положено. - недоуменно ответил Джек.
- Я из тех мест, где может быть достаточно одного только имени.
- Что же это за места?
- Вы не поймете и не поверите. Так что, пожалуйста, объясните мне за что я задержан и видели ли вы моего племянника?
- У вас есть какие-либо документы, подтверждающие ваше родство?
- Нет. Как я уже сказал, я из тех мест, где подобные формальности не требуются.
Джек облегченно выдохнул. Теперь ему ничего не мешало выставить из города этого странного персонажа, кем бы он ни был. Доказать свою связь с обвиняемым он не мог, документов у него не было, так что можно было легко назвать его очередным сумасшедшим и распрощаться в течение пары часов.
- Что ж, к сожалению, я ничем не могу вам помочь в ваших поисках, мистер Джо. Вас задержали по подозрению в бродяжничестве, чем вы, судя по отсутствию документов и занимались. К сожалению, у нас нет времени возиться с вами, так что я попрошу офицера, задержавшего вас, отвезти вас за черту города. Если необходимо, он посадит вас на автобус.
- Это очень любезно с вашей стороны, господин прокурор Гаррети. Но думаю, что я и сам смогу добраться до автобуса.
- Я все же настою на том, чтобы офицер Сид убедился, что вы покинули наш город, - лицо Джека приобрело прежнюю уверенность. Такую уверенность оно всегда приобретало в те моменты, когда он зачитывал обвинение очередному местному пьянчужке или просто опустившемуяс на дно горожанину.
- Будь по вашему, господин прокурор Гаррети. И все же вы утверждаете, что никак не можете мне помочь с моими поисками?
- Нет, - слово прозвучало даже не как отрицание, скорее как приказ не задавать больше подобных вопросов.
Джо, неспешно поднялся с нар, на которых продолжал сидеть во время разговора и подошел к прокурору.
- Так значит я могу идти?
- Вместе с офицером.
- Как вам будет угодно, господин прокурор Гаррети.
Джек постучал в дверь и она тут же открылась, представляя взору мужчин шарообразное тело Джефри Сида.
- Офицер Сид, - сухо произнес Джек, - я попрошу вас проводить данного гражданина до ближайшей автобусной остановки и проследить, чтобы он покинул наш город как можно скорее.
На лице Джефри читалось легкое замешательство и удивление. Все эти часы он думал, что совершил чрезвычайно важное задержание, а теперь он сам должен отпустить арестованного, да еще и посадить его на автобус. Однако будучи человеком по природе осторожным Джефри решил пока все же не задавать никаких вопросов прокурору.
- Будет сделано, господин прокурор.
Джек отступил в сторону, пропуская офицера и бывшего задержанного к входной двери. И хотя Сид и Джо уже успели дойти до самого порога, тогда как сам Джек оставался в другом конце помещения, он с удивлением заметил, что мелодия, все время выстукиваемая задержанным, необъяснимым образом все еще витала в воздухе сама по себе.
9.
Было уже шесть вечера, когда Джим, измучившийся от необъяснимого отсутствия возможности заставить себя что-то делать, нехотя выполз из-за своего стола. Все то, что произошло с ним в камере никак не укладывалось в голове. Но за несколько часов полного безделья, он все же пришел к некоторым заключениям. Первое заключение касалось его личного душевного состояния: поскольку он точно знал, что произошедшее с ним сегодня в камере мягко говоря смахивает на бред шизофреника, а выдуманный голос, с которым он общается с детства никак не вяжется с представлениями о здоровой психике, то вывод о психическом расстройстве представляется самым разумным объяснением для всего этого. Второй вывод прямо вытекал из первого: если моя дееспособнось ставится под сомнение, - рассуждал Джим, - то ни о какой работе с подзащитным не может быть и речи. Третий же вывод был неутешительным подытоживанием предыдущих: многолетнее душевное расстройство, которое, судя по всему, начало набирать обороты не дает ему возможности не только заниматься текущим делом, но и адвокатской практикой вообще.
Джим взял ключи от машины со стола, затем вспомнив, что ему уже пару недель не за что было заправлять бак, бросил их обратно и вышел из своего офиса даже не удосужившись запепреть за собой. Он шел в участок, чтобы сообщить о своем отказе от работы. Джим не знал чем будет заниматься, потому что с адвокатурой он решил покончить прямо в этот день,не мешкая и не сожалея.
- Возможно лягу на обследование в какую-нибудь государственную клинику, на частную-то денег у меня нет. Или уеду отсюда подальше и устроюсь на работу не требующую никакой отвественности, такую с которой справится и душевнобольной, вроде меня.
Затем ему надоело думать даже об этом. Следующие двадцать минут Джим шел стараясь не думать ни о чем. В такие моменты ему всегда помогала музыка. Выбрав незатейливую мелодию, он продолжал напевать ее себе под нос до тех пор, пока в голове кроме этой мелодии не оставалось вообще ничего. В этот раз это была заглавная тема из "Санта Барбары". Спустя еще некоторое время эффект был достигнут почти на все сто процентов. Однако внезапно что-то помешало музыкальной медитации Джима. Это были не слова и не люди. Это больше походило на стереоэффект, когда то, что ты напеваешь себе под нос доносится не только из твоего рта, но также откуда-то извне. Недоуменно повернув голову, Джим увидел офицера Сида, стоявшего на автобусной остановке вместе с каким-то мужчиной. Мужчина с интересом смотрел на Джима. И хотя его рот был закрыт,Джим мог поклясться, что это именно он подпевает ему.
Заметив адвоката, Джефри повернулся в его сторону и улыбнулся.
- Добрый вечер! Снова решили навестить своего подзащитного?
Джим хотел пройти мимо, однако теперь этикет требовал хотя бы поздороваться.
- Здравствуйте, офицер Сид. Не совсем. Я иду, чтобы отказаться от своего клиента по личным соображениям.
- Отчего же? Неужели этот изверг Морриган нагнал на вас страху?
Больше офицер Сид не успел сказать ничего. Мужчина, стоявший рядом с ним вытянул руку и легким движением двух пальцев надавил на тыльную сторону шеи офицера. Сид обмяк, словно мешок, набитый мукой, и через секунду расстелился прямо на тротуаре. Джим стоял открыв рот не в силах произнести что-либо внятное. Тем временем мужчина деловито схватил Джефри за руки и попытался усадить его на скамейку. Огромная туша поддавалась с трудом.
- Не будете ли вы так любезны и не поможете мне разместить моего спутника в более удобном положении?, - голос незнакомца звучал абсолютно обыденно, словно он каждый день отправляет в отключку полицейских.
Джим стоял не шелохнувшись.
- Не беспокойтесь, он жив. Просто без сознания, - голос мужчины действовал на удивление успокаивающе.
Еще секунду Джим мешкал, затем неуверенным шагом подошел ближе и, кряхтя от напряжения, помог усадить огромную тушу на скамейку.
- Благодарю вас, - приветливо произнес мужчина. Как я понял вы являетесь адвокатом Мортимера Морригана?
Джим стоял как вкопанный не понимая что происходит.
- Простите, вы меня слышите?
- Да, я слышу, - произнес он крайне неубедительно.
- Чтож, повторю свой вопрос: вы знакомы с Мортимером Морриганом?
- Да. Я его адвокат, пока. А что вы сделали с офицером?
Джо небрежно махнул рукой.
- Это всего лишь небольшая отключка. Через полчаса очнется. Не переживайте, с ним все в порядке.
- Кто вы?
- Я ищу Мортимера. Признаться, уже давно.
- Вы из полиции?
- Нет. Я из более... Неординарной структуры.
- Что вы от меня хотите?
Джо улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, на которую только был способен.
- Пока что я хочу, чтобы вы прошли со мной к моему напарнику. Там вы расскажете нам все, что знаете и, возможно, поможете встретиться с вашим подзащитным.
- А если я откажусь?, - спросил Джим настолько неуверенно, что его слова прозвучали скорее как просьба, а не как угроза.
- В таком случае мне придется отнести вас туда на себе и без сознания, - Джо показал глазами на мирно похрапывающего на скамейке офицера Сида, - но, честно говоря, я очень не люблю поднимать тяжести, поэтому очень рассчитываю на ваше добровольное сотрудничество.
Выходя полчаса назад из своего офиса, Джим и подумать не мог, что окажется жертвой похищения. Но раз уж похищения, судя по всему, ему было не избежать, то вот на свою сохранность он пока еще мог повлиять.
- Ну... Хорошо. Я пойду с вами, но надеюсь, что это будет безопасно.
- Молодой человек, можете быть уверены - я абсолютно не заинтересован, чтобы с вами что-то случилось.
Джим мешкал еще несколько секунд, прежде чем сделать первые шаги навстречу своему похитителю. К своему удивлению он не чувствовал страха. Точнее он не чувствовал того страха, который чувствовал всегда до этого. Это был совершенно новый страх. Он не был паническим или страхом неуверенности в себе. Новый страх можно было назвать любопытствующим. До этого дня самое необычное, что пережил Джим было признание самому себе в своем возможном психическом расстройстве. В остальном все его страхи сводились к банальной повседневной рутине. Теперь же, когда за один день на него свалилось сразу столько, Джим, наконец, осознал что значит испытывать волнение перед чем-то неведомым и непривычным. И хотя пока он сам не осознавал этого, но ему нравилась пугающая новизна данной ситуации.
- Куда мы направляемся?, - спросил Джим, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
- В дом к одной старой леди. Она живет здесь по-соседству.
- Как ее зовут?
- Миссис Роуз.
Рука Джима, все это время нервно теребившая в кармане письмо от министерства обороны, адресованное Дженни, замерла.
- Но при чем здесь она? Вы, кажется, спрашивали меня о Мортимере.
Джо слегка подтолкнул своего спутника в спину, давая понять, что им следует идти чуть быстрее.
- Почему вы не отвечаете?, - почти прошептал Джим.
- Потому что не знаю стоит ли, - честно признался Джо. Мы уже привлекли внимание слишком большого количества людей. Обычно мы так не работаем.
Джим сделал над собой усилие, пытаясь подавить желание задать вполне резонный вопрос: кто "Вы"?
10
Мортимер стоял у зарешеченного окна, глядя на покрытый разорванными белыми облаками кусок неба. Последние несколько часов его не покидало чувство присутствия чего-то рядом. С того самого момента, как оно появилось, он пытался нащупать его источник. Однако его обычные методы считывания пространства не работали, а это означало только одно - источник был сильнее его. Мортимер не паниковал. За свою долгую многовековую жизнь он мастерски научился контролировать эмоции. Однако осознание того, что подобным источником могли быть лишь смотрители, подобравшиеся к нему как никогда близко, придавало всей ситуации особую "свежесть". Он не хотел прощаться с этим городком не закончив начатое, но, судя по всему, у него не было выбора. Помимо всего прочего Мортимеру предстояло решить еще один не маловажный для него вопрос: попробовать выбраться отсюда сохранив оболочку и рисковать быть пойманным, или же распрощаться с так полюбившимся ему за долгие годы сосудом. И чем больше Мортимер думал о возможных вариантах, тем меньше их оставалось. Пока и вовсе не свелось к одному.
11.
В то же самое время двое молодых людей пробрались на заброшенную военную базу. С собой у них было полпачки сигарет, мастерски спрятанных от родителей в пропахших тренировочных кедах, две бутылки местного светлого пива, пачка чипсов, зажигалка и две петарды, оставшиеся с празднования нового года. Молодых людей звали Диллан и Боб и они были типичными представителями той прослойки современных школьников, которые на вопрос "что вы знаете об Австрии?" отвечают, что там очень много кенгуру.
12.
Нажимая на кнопку дверного звонка в доме миссис Роуз Джо никак не ожидал увидеть картину, которая предстала перед ним в следующее мгновение: на пороге его встречала едва стоявшая на ногах хозяйка дома, источавшая адский перегар, чуть поодаль в гостиной растянувшись на полу в обнимку с еще недопитым стаканом лежал Джон.
- О! А вот и второй, - сказала Дженни и весело подмигнула . А кто это там у тебя за спиной?
Джим сделал неуверенный шаг в сторону, позволяя рассмотреть себя.
- Джимми! А его-то вы зачем впутали? Джимми хороший мальчик, хотя малость со странностями.
Джо не стал дожидаться приглашения и вошел внутрь, жестом предлагая Джиму сделать то же самое. Джек, все это время беззаботно лежавший посреди гостиной, виновато улыбнулся.
- Привет, Джо. А мы тут решили немного снять напряжение. Ик! Знаешь, я ведь никогда не пил спиртного. А это и впрямь расслабляет.
Едва слушавшейся его рукой Джон поднял наполовину полный стакан и, весело покрутив его в руке, опрокинул все содержимое себе в горло. После чего развернулся на другой бок и захрапел спустя всего лишь несколько секунд.
- А дружок-то твой слабенький оказался, - сказала Дженни, выписывая по пути к дивану замысловатую траекторию больше похожую на танец.
- Чем вы его напоили?
- Это мой лучший коньяк. Пятнадцать лет выдержки. Такой если и валит с ного, то надолго. Даже меня часов на семь отключает. И все-таки, Джимми, почему ты с этим молодым человеком?
- Он обладает ценными сведениями.
Джо повернулся к Джиму.
- Я хотел, чтобы ты рассказал все нам обоим, но пока придется ограничиться лишь мной. Начинай. А вы, миссис Роуз, пожалуйста, не мешайте.
Дженни недовольно скривилась, но промолчала.
- Мне нечего особо рассказывать. Недавно мне назначили клиента. Прокурор лично приехал в мой офис и предложил работу. Я видел вашего Мортимера всего лишь один раз.
- Где он находится?
- В полицейском участке. В одиночной камере. И мне почему-то кажется, что он не делал того, в чем его обвиняют.
- А в чем его обвиняют?
- Прокурор сказал, будто он серийный убийца из соседнего штата. Но он не очень похож. То есть я, конечно, никогда не видел серийных убийц, но этот точно не похож. Хотя он и проделывает странные штуки.
Джо внимательно посмотрел на Джима, отчего тот почувствовал себя школьником, который забыл правильный ответ стоя у доски.
- Какие штуки?
- Ну, он странно смотрит, прям как вы...
- Еще?
- Ну, в общем, у меня была одна проблема от которой он помог мне избавиться.
- Какая проблема?
- Да он с детства сам с собой разговаривает, вмешалась в разговор Дженни. Я была знакома с его покойной матушкой, так вот она мне и рассказала. Как только научился говорить, так и начал сам с собой диалоги вести. А потом еще во сне ходить. Да так странно. Однажды она его застала ночью через несколько кварталов от дома. Он сидел напротив чужого крыльца, а оттуда выносили покойника. А когда он повернулся и посмотрел на нее, то она поняла, что сейчас это не он. И так бывало не раз. Она частенько мне об этом рассказывала, только просила больше никому не говорить. Боялась, что единственного сына упекут в психушку.
Джо повернулся к Джиму.
- И что он сделал?
- Он дал мне вот это, Джим достал из кармана старую монету и протянул ее на ладони. После этого я больше не слышу Голос.
Джо удивленно вскинул брови. Монета, лежавшая в руке Джима была древнее их всех вместе взятых. Он слышал о таких артефактах. Которые при правильном использовании позволяли проворачивать немыслимые фокусы.
- Это дал тебе он?
- Именно. И Голос сразу замолк.
- А ты часто слышал этот голос?
- Да практически всегда. Можно сказать он был моим лучшим другом со времен школы, как бы странно это ни звучало.
Внезапно Джо посетила неожиданная догадка, которой он тут же решил поделиться со своим напарником, но бросив взгляд на мертвецки пьяное тело Джека лишь медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул.
- Тот кого ты слышал случайно не называл себя корректировщиком?
- Неет, - неуверенно протянул Джим.
- А он просил тебя сделать что-то странное?
- Однажды он предложил схватить за зад Синди, которая работает в нашем супермаркете.
- Эээ, не то. Что-то еще?
- Пожалуй нет.
Джо опять задумался. Дженни, все это время с интересом наблюдавшая за их диалогом, решила взять слово.
- А тебе не кажется, сынок, что когда наш Джимми ходил по ночам, то он был совсем не Джимми, а тем вторым? Хотя кто я такая, чтобы здесь что-то предполагать. Вы же тут все такие загадочные.
- Возможно. Если в нем живет тот, о ком я думаю, то это нам сильно бы помогло.
- Вы что хотите, чтобы я опять стал психом, слышащим голоса?, - вмешался Джим.
- Это будет не так просто. Даже если ты выбросишь монету, понадобится какое-то время для того, чтобы ты снова смог его слышать. А времени у нас нет. Вот если бы у нас было ненужное тело, в которое я мог бы его переселить...
- Труп подойдет?, - невозмутимо спросила Дженни.
- Труп? Подойдет. Только где мы его...
- В подвале. Окочурился совсем недавно. Наверное еще даже не остыл. Да не смотри так, это не я. Он сам. Твой дружок подтвердит, - Дженни посмотрела на тело, растянувшееся на полу, - когда очнется.
13.
Шея и рука офицера Сида сильно затекли от неестесственной позы, в которой он пребывал мирно похрапывая на лавочке автобусной остановки. Собственно именно это его и разбудило. Оглядевшись по сторонам он почесал лоб тыльной стороной руки, отчаянно пытаясь вспомнить что с ним произошло. Однако память предательски ему отказывала. Решив в конечном счете, что если ничего не вспоминается, то, наверное, оно и не важно Джеффри зашагал обратно в участок. Задержанного с ним больше не было, а значит, заключил офицер, он уже уехал на автобусе. Ему казалось, что перед тем как отключиться он видел местного неудачника-адвоката, но точно припомнить не мог. Доковыляв до участка, Сид неспеша открыл дверь и заглянул внутрь. Был уже конец рабочего дня и помещение опустело. Облегченно выдохнув по поводу того, что не придется выдумывать детали "высылки" задержанного за пределы городка, он прошагал к своему столу. Проходя мимо двери, ведущей к камерам, офицер вдруг услышал голос Мортимера, который звал его. Недовольно скривив губы от того, что ему опять придется общаться с этим психопатом, который одним своим взглядом мог нагнать страху на кого угодно, Джеффри открыл дверь. он стоял перед камерой Мортимера и вглядывался в дверное смотровое окошко. Никого не было видно.
- Что случилось?
- Помогите, мне плохо.
- Подойдите к двери.
- Не могу, мне очень плохо. Помогите мне.
Голос Мортимера звучал более чем убедительно. Джеффри знал, что не положено открывать камеру с задержанным в одиночку, так как это опасно, но никого в здании уже не было.
- Подождите, я позову на помощь.
- Нет! Я умираю!
Джеффри неуверено переминался с ноги на ногу. Он знал, что ему могло ой как влететь, если заключенный сбежит, но ему так же могло влететь и если заключенный умрет у него на глазах, а он даже не попробует ему помочь. В конце концов сделав выбор в пользу Мортимера, Сид открыл камеру. Как только он переступил порог на него из дальнего угла бросился Мортимер, размахивая какой-то железякой, открученной от нар. Джеффри замер на месте. Морриган тоже замер.
- Я собираюсь тебя убить.
- Эээ..
- Не собираешься защищаться?
- Но я не успею.
- У тебя пистолет.
- Я из него никогда не стрелял.
- Так вот и научишься.
- Вы хотите, чтобы я вас застрелил?
- Можно сказать и так.
- А можно обойтись без этого?
- Вряд ли. У тебя десять секунд, чтобы достать пистолет и выстрелить в меня, иначе я воткну тебе вот это, - он покрутил ржавую пластину в руках, - прямо в глаз. Решайся.
Пот градом катился по лицу офицера. Такого стресса он не испытывал с тех пор, как случайно разбил любимую вазу жены. Дрожащими пальцами он все же достал пистолет из кобуры и снял его с предохранителя.
- Ну же, стреляй.
- Не могу, вы же на меня больше не нападаете.
- А, ну ладно...
Мортимер поднял руку с пластиной над головой, словно это было копье, и быстрым шагом пошел прямиком на Джеффри.
- Погодите.. Может... Не стоит...
Звук выстрела отозвался эхом по всему зданию. Тело Мортимера лежало на полу, раскинув руки в разные стороны. Офицер с необычайной уверенностью, которой за ним не наблюдалось за всю его жизнь, спрятал пистолет в кобуру и огляделся. Внешне это был все тот же нерасторопный увалень, над которым любили подшучивать все кому не лень. Однако будь сейчас кто-то рядом, он непременно заметил бы перемену в его взгляде. Некогда карие глаза стали бледно-голубыми и в них то и дело можно было заметить неестесственные всплохи, похожие на электрические разряды. Вся память офицера, как и его сознание были полностью стерты тем, кто теперь поселился в его голове.
Мортимер огляделся по сторонам. На звук выстрела должны были сбежаться все, кто находился в участке. Однако он по-прежнему был один. Наедине со своим трупом. Новое тело было непривычным. Он еще никогда не занимал такую большую оболочку. Аккуратно заглянув в главный зал участка Мортимер с удивлением обнаружил, что находится в одиночестве. Вздох разочарования сам собой вырвался из его нового рта. Знай он, что поблизости больше никого нет, он не стал бы разменивать столь любимую оболочку на этого толстяка. Ведь справится с ним одним не представляло никакой проблемы. однако дело было сделано и нужно было убираться отсюда, пока его не нашли смотрители.
14
Джо взял монету из рук Джима и положил на лоб уже успевшего побледнеть Брайана. Со стороны трое человек, стоявшие над мертвым телом с пробитой головой в подвале дома напоминали клуб сатанистов.
- И что теперь, - спросил Джим.
- Сейчас, - ровным голосом ответил Джо, - минутку.
Он провел рукой над головой покойного и закрыл глаза. Дженни подозрительно прищурилась.
- Ну так что, - снова не выдержал Джим.
- Все.
- Что все?
- Готово.
Тело Брайана по-прежнему лежало без движения.
- Может ты что забыл, - осведомилась Дженни.
- Нет, - твердо ответил Джо.
- Тогда какого лешего он все еще мертвый?, - не унималась Дженни.
- Подождите минутку. Разве не видите, что у него четыре дырки в голове от ваших граблей? Нужно время.
Они простояли еще пять минут. Каждый думал о своем. Наконец Джим не выдержал.
- Бред какой-то. Мне точно пора в психушку. Я слушаю человека, который говорит, будто он может оживить труп с пробитым черепом, невесть откуда взявшийся в подвале старушки-божьего одуванчика.
- Но-но!, - возмутилась Дженни. Я может и старая, но черта-с-два я одуванчик!
В это время изо рта Брайана вырвался звук, похожий на хрип.
- Работает, - с улыбкой и очень по-детски произнес сохранявший все это время полную невозмутимость Джо. Но тут же взял себя в руки, - То есть конечно работает.
Брайан закашлялся и открыл глаза. Кровь из его головы больше не сочилась. Он приподнялся и удивленным взглядом оглядел присутствующих.
- Что происходит?
- Как тебя зовут, - спросил Джо.
- Бр.., то есть Патрик, кажется.
- Ты корректировщик?
- Я, наверное... О, Джим! Теперь мы не вместе.
Джо удовлетворенно повернулся к Дженни.
- Это тот, о ком я думал. Теперь кое-что прояснится.
- Что-то он больно заторможенный, - настороженно произнесла старушка.
- А это потому что у него недавно из головы грабли торчали, ик!, - это был слегка протрезвевший, но все еще плохо стоявший на ногах Джон, - он еще долго восстанавливаться будет. Но, хотя бы говорить может - части мозга, отвечающие за речь не повредились при падении. Зато с памятью, скорее всего будут затруднения.
Словно в подтверждение его слов Брайан-Патрик непонимающе посмотрел на окружающих.
- Что-то я ничего не помню. Помню только Джима и то, что мы были вместе. Странно, как будто я был не только я, но и он.
- Что-то еще?, - вкрадчиво спросил Джо.
- Нет... А почему я в крови?
- Ушибся. Только не трогай пока руками голову. Скоро все пройдет.
Джо посмотрел на своего напарника.
- У нас больше нет времени. Достанем его сегодня же. Джим, ты знаешь в какой камере он содержится?
- Конечно, я же был у него. Только я больше туда не хочу.
- Прийдется, ты нам нужен. Кроме того, на карте не только твоя судьба, но и судьба города, - с ноткой пафоса произнес Джо.
- Эт точно, ик!, - поддержал его Джон.
- Я тоже с вами, - выпалила Дженни.
- Это исключено, парировал Джо. Есть вероятность, что он может изъять у вас медальон. Или того хуже - вы сами ему его отдадите.
- Сынок, мне хоть и порядком поднадоело жить в этом захолустье, но если уж ты говоришь, что иначе все здесь полетит к чертям, то я готова потерпеть. Тем более хотя бы так я смогу отомстить этому засранцу за ту смертную тоску, которой он меня наградил.
- Думаю боевая старушенция нам не помешает, - поддержал ее Джон.
- Ну хорошо, - сдался Джо. А что будем делать с Патриком? Он пока бесполезен.
- Не оставляйте меня здесь. Я, конечно, точно не помню, но, кажется, мне не стоит оставаться здесь одному.
- Почему?, - спросил Джо.
- Я же говорю - не помню. Но по-моему скоро может произойти что-то плохое, если мы не помешаем этому засранцу Дилану.
- Ты хотел сказать Мортимеру?
- Да, наверное. У меня что-то мысли путаются.
- Хорошо, пойдешь с нами. Все поднимаемся в гостиную. Миссис Роуз, у вас есть автомобиль?
- А как же! В гараже.
- Отлично, тогда вы за руль и отвезете нас к участку. Уже поздно, так что думаю мы сможем проникнуть внутрь.
Гуськом один за другим более чем странная кампания из пяти человек поднялась из подвала по лестнице обратно в гостиную. Затем после нескольких минут приготовлений старый Шевроле все же вырулил на дорогу, ведомый непреклонной волей и сморщенными руками миссис Роуз.
15
Выйдя из участка, Мортимер пересек улицу и спрятался в ближайшем переулке. Несмотря на то, что последний медальон так и не был возвращен и то, что должно было неминуемо произойти с этим городком, не вмешайся они в его судьбу, не произойдет, ему все же необходимо было как можно скорее покинуть это место. Порывшись в карманах, он отыскал там пару конфет, таблетку от изжоги, какой-то номер телефона, записанный на клочке бумаги и бумажник. В нем оказались водительские права на имя Джеффри Сида, пара кредитных карточек, ключи от поицейсукой машины и некоторая сумма наличными. Теперь оставалось главное - пустить преследователей по ложному следу. А в том, что эти самые преследователи имелись Мортимер не сомневался больше ни минуты - ощущение приближения сущности, подобной ему, нельзя было с чем-то перепутать. Осмотревшись по сторонам, он заметил двух нарокманов, усердно делающих вид будто они просто вышли подышать свежим воздухом в этом чудном провонявшемся переулке. Не мешкая ни секунды Мортимер направился к ним.
- Здравствуйте.
- Здрасьте...
- Не хотите ли заработать?
Оба молодых человека заинтересованно подались вперед.
- Это как еще?
- Видите вон тот Форд, который стоит перед полицейским участком?
- Допустим, - отозвался то, что посмелее.
- Я дам вам сто пятьдесят долларов за то, что вы его угоните и проедете на нем по шоссе на запад. Примерно часа полтора. После можете его бросить.
- Угнать тачку возле участка? Ты что совсем спятил?
- Там никого нет. Я сам только что оттуда. И подумайте о деньгах.
Напоминание о деньгах подействовали не хуже угроз оружием.
- Ну хорошо. Только деньги вперед!
Мортимер спокойно отсчитал деньги и протянул их парням.
- И не вздумайте меня обмануть. Иначе я найду вас.
Но его уже никто не слышал, все мысли его собеседников были заняты предвкушением новой дозы, которую они себе купят как только прокатятся немного. Схватив деньги они быстрым шагом направились к парковке, на которой стояло только две машины - полицейская, на которой планировал скрыться сам Мортимер и какой-то серый Форд, который он приметил в качестве отвлекающего маневра. подойдя к машине вплотную они с опаской попытались заглянуть внутрь, однако стекла были тонированы настолько, что сквозь них практически ничего не было видно. Смельчак, как уже успел окрестить его Мортимер, дернул дверную ручку. Как ни странно, но машина была не заперта. Не мешкая ни секунды оба угонщика запрыгнули внутрь, где их ждал еще один сюрприз в виде ключей, оставленных в зажигании.
- Ты только посмотри, Тедди, это просто праздник какой-то!
- Давай быстрее, а то загребут еще!
- Чем это воняет?
- Перегар, вроде. Наверное кто-то пиво разлил. Вон там сзади целая куча какого-то барахла, может оттуда и запах.
Смельчак резко повернул ключ в замке и машина сорвалась с места, уносясь все дальше на запад за пределы города.
16
- Миссис Роуз, а вы неплохо водите, для ваших лет.
- Заткнись, Джимми. Неплохо я готовлю запеканку, а вот вожу я отлично!
Ловко объехав зазевавшихся прохожих, старый Шевроле припарковался недалеко от входа в участок. Все пятеро медленно вышли из машины.
- И что теперь?, - неуверенно спросил Джим.
- Зайдем внутрь, скажешь, что мы с тобой, - ответил Джо, при этом смотря на входную дверь из полупрозрачного стекла.
- А этот-то куда в кровище?
- И то верно, - озадаченно произнес Джо. Миссис Роуз, побудете здесь вместе с Патриком.
- Каким еще Патриком?
- Тем, который раньше был Брайаном, или как его там звали.
- А напарник твой куда с таким перегарищем?
- Он мне нужен. - Джо овернулся к Джону, - постарайся дышать по реже. Все, идем.
Джо, Джон и Джим гуськом направились ко входу. Джима трясло, словно осиновый лист на ветру. Его ладони вспотели, а спину то и дело прошибал бешенный озноб. Постучав в дверь и так и не дождавшись ответа, троица зашла внутрь. Там оказалось пусто.
- Да нам везет, - весело прошептал Джон.
- Джим, где его камера?
- Вон за той дверью. Может я здесь подожду?
- Нет, - отрезал Джо, - пойдешь с нами.
Недовольно опустив голову, Джим проследовал за своими подельниками-похитителями.
Тем временем на улице Дженни пыталась оттереть кровь с головы Брайана-Патрика. Тот морщился, недовольно ругался, но не осмеливался прервать престарелую леди. Закончив со лбом свежевоскресшего и только преступив к шее, миссис Роуз сделала два нещадно вращательных движения обслюнявленной тряпкой по коже и удивленно посмотрела на вход в участок. Оттуда со всех ног бежали все трое.
- Что, уже все?
- Нет, он сбежал, - раздосадованно выпалил Джо.
- Да к тому же в новом теле, - подтвердил Джон.
- И что теперь делать?
- Смотрите, - вмешался Джим, - вон там какие-то пьянчужки, может они что-то видели.
- Эй, - командным тоном крикнула Дженни, - отсюда никто не выходил?
- Нее, не видел, - протянул тот, что был потрезвее. Но я видел как отсюда быстро отъезжала какая-то машина. Форд, кажется.
- Куда он поехал?
- На запад, - он махнул рукой в направлении выезда из города.
- Живо в машину, - скомандовал Джо.
В мгновение ока все пятеро вновь оказались внутри авто, стартовавшего с пробуксовкой в сторону, куда указал бродяга.
- Кажется что-то не так, - заговорил Патрик.
- Что не так, помимо всей ситуации и страшного перегара, которым Джек заполнил весь салон?, - отозвался с переднего пассажирского сиденья Джо.
- Не помню, но кажется что-то не произошло.
- Что не произошло?
- То, что должно было.
- И как это понимать?, - недовольно рявкнула Дженни.
- Не помню, но скоро вспомню.
17
Смельчак и Второй гнали изо всех сил. Минуту назад мимо них промелькнула табличка с названием города и теперь они мчались по пустынной дороге, проходящей через густой лес.
- Не думал, что будет так просто, - похвалился Смельчак. Полчаса работы и куча денег в кармане.
- Как думаешь, может уже можно бросить тачку?
- С ума сошел? И как мы тогда доберемся до цивиллизации?
- Но он ведь сказал...
- К черту то, что он сказал, - отрезал смельчак. Деньги у нас, машина у нас. Бросим ее чуть позже.
- Ладно. Только что это за звук? Словно кто-то храпит.
- Посмотри что там на заднем сиденье.
Второй развернулся на девяносто градусов и осторожно засунул руку в кучу тряпья на заднем сиденье. Пальцы уткнулись во что-то влажное, немного скользкое и теплое. Нахмурив брови Второй постарался ухватить находку двумя пальцами и тут же почувствовал пронзительную боль от немертво сомкнувшихся челюстей. В салоне воцарился дикий ор. Смельчак кричал от того, что от неожиданности не справился с управлением и их машину закрутило на скорости в сто сорок километров в час, Второй кричал от боли и испуга, а Джек Гаррети, все это время спавший на заднем сиденье своей машины закутавшись в плед, кричал от всего сразу.
18
А тем временем на заброшенной военной базе великовозрастный оболтус Диллан со своим дружком уже допили свое пиво и решили немного развлечься. Диллан достал из сумки петарды, оставшиеся с празднования нового года и хитро посмотрел на друга.
- Ну что, Смитти, давай рванем?
- А здесь это не опасно?, - ломающимся голосом спросил вечно во всем неуверенный подросток.
- Да что тут опасного? Отсюда давно все вывезли. Так что можно делать что захотим. Этот хлам все равно никому не нужен.
- Ну, ладно, тогда давай швырнем ее вон в ту дырищу в полу. Она, вроде, глубокая. Звук будет то, что надо.
- Поджигай.
19
Оставляя облако сизого дыма, машина Дженни неслась на всех парах по трассе. Еще двести метров и они покинули пределы города. Давно стемнело и ехать на такой скорости было более чем опасно, но из всей кампании в силу разных на то причин за свою жизнь по-настоящему боялся лишь Джим. Который, тем не менее, старался не терять присутствия духа, что было весьма проблематично находясь в несущейся с сумасшедшей скоростью машине, управляемой древней старушенцией. Кренясь и подвывая старый Шевроле вошел в затяжной поворот и через секунду взору пассажиров открылась более чем непонятная картина: возле серебристого Форда, обнимавшего своим капотом дорожный знак, прокурор Джек Гаррети что есть духу метелил двух молодых людей не самого благополучного вида.
- Его здесь нет, - раздосадовано произнес Джо. Я его не чувствую.
Дженни проехала немнго дальше и, чтобы не привлекать внимания, остановилась за следующим поворотом.
- Может объясниш куда он тогда делся?, - недовольно прокряхтела она.
- Отправил нас по ложному следу. А сам, наверное, двинул совсем в другую сторону...
- Вспомнил!, - радостно прокричал Патрик. Я вспомнил то важное, что никак не мог.
Он посмотрел на Джима.
- Джимми, ты получал письмо для мисси Роуз?
- Какое письмо?
- От военных.
- Ну да.
- А когда ты отдал его ей?
- Отдал?, - удивился Джим. Я еще не отдавал, вот оно.
Лицо Патрика изобразило гримасу крайней озабоченности.
- Как не отдал? Там должно быть написано, что они отказываются охранять свой объект. А миссис Роуз еще вчера должна была пойти с этим письмом к мэру и устроить ему скандал. Он бы, в свою очередь, согласился посылать туда патрули время от времени. И тогда ничего бы не случилось.
- А что должно случиться?, - спросил Джим.
20
- Что-то не загорается, - почесал затылок Дилан. Может отсырели? А нет, вот, кажется, получилось. Давай бросай его в эту чертову дыру!
21
Мортимер, все еще привыкавший к своему новому облику неспеша следовал на патрульной машине прочь из этого захолустья. "Пусть мне не удалось восстановить справедливость здесь, но зато я остался на свободе и в каком-никаком, а человеческом теле, - рассуждал он. А вот и база, которая должна была поднять здесь все на воздух. Но ничего, как-нибудь в другой раз". В этот момент его машина действительно проезжала мимо той самой военной базы, которая пока так и не сыграла своей роли в установлении вселенского равновесия. Внезапно каким-то девятым чувством (у существ подобных Мортимеру чувств и впрямь было немного больше, нежели у простых смертных) он почувствовал холодок неотвратимости. Последнее, что он успел предпринять - это попробовать переселиться в другое тело, находящееся на большем расстоянии от старых ворот, выкрашенных в зеленый цвет. Однако его способности к переселению были ограничены сотней метров, и поэтому шансов сбежать от смертельного огненного вихря у него не оставалось. Через мгновение Мортимера Морригана - корректировщика-отступника больше не существовало.
22
Не успел Джим произнести свой вопрос, как за их спинами вспыхнуло огненное зарево, освещавшее местность, словно маленькое солнце. Все пятеро повернулись. Ударная волна дошла до них даже на расстоянии пяти километров от города. План, затеянный Мортимером, все же был претворен в жизнь. Пускай и ценой его собственного существования.
Джо и Джон стояли разинув рты. Внезапно Джо почувствовал, как старые морщинистые руки крепко обхватили его шею и повалили на землю. Такой прыти он мог ожидать от военного спецназовца, но никак не от немощной старушки.
- Ах вы ж, сукины дети! Вы же сказали, что пока я живая, то ничего с ними не будет, - она указала взглядом на то место, где минуту назад был небольшой город. Меня не волнует как, но вы должны все исправить!
- Я, я... , - Джо по-настоящему задыхался. Есть... Есть..., - хрипел он.
- Что есть?, - слегка ослабляя хватку, прокричала Дженни.
- Идея. Кажется, у меня есть идея, - прокричал он, жадно вдыхая воздух.
- Слушаю тебя очень внимательно.
- Слышали про Властелина кольца и путешествие к жерлу вулкана?
- Детям эту книжку когда-то читала.
Джо многозначительно посмотрел на Дженни.
- Нам предстоит проделать то, чего на моей памяти никто и никогда не проделывал. Это будет не просто трудно – это будет невыполнимо. Но если мы вернемся - сможете написать книжку не хуже той, что читали тогда детям.
Несчастная морщинистая старушка, мечтавшая только лишь о том, чтобы поскорее оставить этот бренный мир, обвела взглядом всю кампанию, собравшуюся вокруг нее. Они ждали чего угодно: отказа, ругани, продолжения драки. Но вместо этого с ее губ слетели по слогам всего-навсего несколько слов, дававших понять, что она может потерпеть еще немного ради дела. Слова эти были:
- Да-твою-ж-мать!
Свидетельство о публикации №216082301244