Глава 18. Скрытая истина

    Стивен Брилл открыл дверь своего жилого отсека. Владимир и Тео прошли за ним. Учёный взял висевший в углу рюкзак и вытащил из него планшет.
   
    – Ты хочешь поделиться семейным фото? – Владимир как всегда иронизировал. Торжков не понимал, что он тут делает.
   
    «Что ты хочешь показать, Стивен?» - спрашивал он. 
   
    – Смотрите.
   
    Голограмма не заставила себя долго ждать. Мгновенно выплеснувшись в пространство над кроватью, она показывала содержимое карманного компьютера.
   
    – И что мы должны увидеть? –  капитан Райдерс был настойчив и нетерпелив. Он долго слушал рассказ Стива и ему казалось, что интересного больше ничего не будет. – Ты отличный фотограф. Где искать то, о чём ты говорил всё это время?
   
    – Здесь, – Стивен пролистал жестом содержимое и остановил поток, выставив ладонь. – Видите?
   
    На экране возникла чёткая фотография существа, которого Стивен повстречал в тот раз. Лицо было за завесой тени, но отчётливо виднелся балахон, осыпавшийся длинными волнами, и бледная кисть руки с острыми когтями, торчащая из него.
   
    – Его зовут Торлак, – Стивен поймал на себе взгляды генерала и капитана. Они словно говорили: «Ты больной». – Я видел его, когда мы с вами, генерал, были в храме.
   
    – Ты намекаешь на то, что там живое существо? – генерал всё больше убеждал себя: Аля была права на счёт Стива.
   
    – Да, – ответил уверенно доктор Брилл.
   
    – Как нечто могло прожить столько тысяч лет под землёй без света и тепла? – Тео тоже не доверял словам доктора, но они звучали правдиво. Сомнение закрадывалось в голову.
   
    – Есть вещи, которые нельзя описать словами. Но арди смогли, – Стивен поставил одну из них на первый план. – В рукописи показано существо тьмы. В представлении арди, Она живая и может управлять людьми и материей. Есть версия, что последняя битва в Нарвании, проходила как раз против Тьмы и порабощённых ею руат и арди.
   
    – Торлак – Тьма? – Тео почти поверил Стивену. Слушая речь доктора Брилла, капитан погружался в подобие транса.
   
    – Нет. Он лишь её служитель. Но это не отменяет того факта, что он способен принести вред.
   
    Генерал лишь недоверчиво хмыкнул.
    
    – Позвольте я вам кое-что покажу, генерал, – Стивен улыбнулся и подошёл поближе.
   
    – И что же ты мне покажешь?
   
    – Правду, в которую вы не верите, – Стивен протянул руки к голове генерала.
   
    – Ну давай, – издевательски ухмыльнулся Торжков.
   
    Доктор Брилл взял голову Владимира и со всей силы сжал. Генерал упал ниц. Не такого он ждал. Видения поползли перед глазами.
   
    Тьма, зловеще сверкая глазами, пожирала бескрайнее пространство. Отогнать её смогло лишь сияние магического кристалла, которое в руках держал Создатель.
   
    «И Тропа Света да озарит сей мир», – произнёс Бог и кинул кристалл в бесконечность. Яркая вспышка отбросила Тьму за границу Вселенной.
   
    Следующей видение – семь Вахди явились из существа Бога и, исполняя его волю, рождали во Вселенной жизнь. Каждый из Детей отвечал за управление своей Стихией.
   
    Вахди соединили два далёких друг от друга мира порталами, чтобы братские народы могли общаться.
   
    Одно видение сменяло собой другое. Борьба со Злом в самом разгаре. Кровопролитная битва, равных которой нет, захлестнула Землю. Брат шёл на брата, сын – на отца, друг – на друга. Но Симеоку не удалось одержать победу. Его постигла участь узника, навечно запертого за границей Вселенной. Раба Тьмы провели через портал на Ардос и заточили, наложив семь печатей Иритрисс.
 
    Последнее видение было столь же мрачным. Генерал, практически ничего не осознавая, увидел связанного юношу, которого пытала красноглазая женщина.
   
    «Я заставлю тебя сказать!» – кричала она, испепеляя мальчонку неистовым взглядом, медленно, мучительно вонзая раскалённую иглу в правый бок. 
   
    Спустя мгновение, доктор Брилл упал в обморок. Тео кинулся сначала к нему, похлопав по бледным щекам, а когда к учёному вернулось сознание, стал откачивать генерала.
   
    – Что это было? – сухо бормотал Владимир, уставившись в одну точку. Прошло несколько секунд, но генералу показалось, что за плечами целая вечность.
   
    – Это правда, – Стивен медленно поднимался с пола, держась за спинку кровати. Ноги не слушались.
   
    – Как… Я только что видел… Земля…– бессвязная речь генерала была понятна лишь доктору Бриллу.
   
    – Что ты сделал? – Тео был готов накинуться на доктора. Капитан смотрел на него медленно желтеющими глазами. Снова завоняло псиной.
   
    – Капитан, отставить, – Владимир медленно приходил в себя. Он потирал глаза сухими пальцами, пытаясь отогнать мутную дымку, оставшуюся после видения.
   
    – Теперь вы понимаете, кто я. – констатировал Стивен, сев на подоконник.
   
    – И кто же он? – капитан настойчиво посмотрел на генерала.
   
    Владимир понимающе и с уважением смотрел в глаза Стивену, на лице которого сияла лёгкая улыбка. Он знал, кем является доктор Брилл. Но не озвучил. Он умел хранить тайны. Генерал Торжков лишь окинул взглядом Тео.
   
    – Я бы застрелился, – генерал сел рядом со Стивеном и они, сгорбившись, как два дряхлых старика, смотрели удручённо в пол.
   
    – У меня была такая мысль, – Стивен сухо ответил Торжкову, повернув голову. – Мно-о-го раз.
   
    Владимир лишь понимающе ухмыльнулся.
   
    – «Генерал, это полковник Толлини. Ответьте», – голос Франциско по рации заставил всех содрогнуться от испуга.
   
    Владимир два раза легко стукнул пальцем по наушнику.
   
    – Что случилось, полковник.
   
    – «Генерал, – голос Франциско звенел тревогой, – в медчасти слышны выстрелы и крики».
   
    – Когда?
   
    – «Мне сообщили пять минут назад. Это произошло недавно».
   
    – Тео, займись, – генерал кивком указал на дверь. – Мы идём, полковник. Осмотреть помещение, в контакт не вступать, – по рации скомандовал Владимир Франциско Толлини.
   
    Владимир и Стивен переглянулись и, собрав все свои силы, побежали в медчасть. 
   
    Прошло всего несколько минут, но Тео не было ни в коридоре, ни в лифте.
   
    – Шустрый, – ухмыльнулся генерал.
 
    – Он человек? – спросил Стивен, надеясь на ответ. От Тео слишком часто в период гнева воняло псиной, и доктор Брилл не мог не заметить сегодня желтеющих глаз капитана.
   
    – Нет, если тебя это успокоит, – генерал проговорился, но понял, что Стивен очень хитёр. Одним вопросом дело не закончится, а Торжков и так уже много сказал.
   
    «Я слишком мягок в последнее время», – констатировал про себя генерал,
   
    – И что же это за существо?
   
    – Ты перейдёшь ко мне работать? – ответил вопросом генерал Торжков, намекая на то, что Стивен сначала должен согласится на предложение, а уже потом стать собеседником.
   
    – Перейду, – уверенно ответил доктор Брилл.
   
    «Наконец-то», – удовлетворению генерала не было предела. Двери лифта открылись, и Владимир гордо вошёл внутрь.
   
    Лифт быстро достиг блока медсанчасти. По коридорам сновали военные с оружием и проверяли каждый угол. Солдаты допрашивали пациентов и докторов обо всём, что те видели и слышали.
   
    – Что тут произошло? – гневно спросил генерал.
   
    Франциско, краем уха услышавший скрип голоса генерала Торжкова, быстро помчался по коридору.
 
    – В ординаторской обнаружили наградной «Таурус».  Лаборанты слышали…
   
    – По уставу, полковник, – скомандовал Владимир.
   
    – Разрешите доложить, генерал! - полковник Толлини стал «смирно» и отдал честь.
   
    – Вольно, полковник, докладывайте, - разрешил генерал Торжков.
   
    – В ординаторской медсанчасти, – полковник Толлини медленно следовал рядом с генералом, заложив руки за спину, – обнаружили наградной «Таурус» на имя Альбины Юнаковой. Крови нет, хотя это странно. Лаборанты слышали выстрел и вопли. Оружие отправили на экспертизу, но я полагаю, что результат очевиден.
   
    – Что вам известно, полковник?
   
    – Я прекрасно знаком с этим оружием, генерал. В обойме был один патрон. Остальные валялись вокруг стола. Но это понятно. Сомнения мои в другом.
   
    – Просветите.
   
    – Несколько осечек подряд. Уверен, что в лаборатории с этим согласятся.

    – Да быть такого не может! – Владимир прекрасно знаком с береттой. Он с трудом верил словам полковника. –  Как думаете: попытка суицида или самозащита?
   
    – Этого никто наверняка не знает. К сожалению, камеры не работали.
   
    В эту секунду примчался офицер. Он запыхался, но всё-таки отдал честь.
   
    –  Генерал… Там...
      
    – Что ещё? – недовольство Владимира быстро нарастало. Сегодня и без того тяжелый день.
      
    –  Борт номер один запрашивает разрешение на посадку.
      
    –  Какого чёрта президенту тут нужно? – генерал быстро развернулся и направился к лифту. Офицеры последовали за ним, но Владимир показал жестом, что он поедет вниз один.   
   


   
    В тесной радиорубке голос постоянно повторял одно и то же в надежде, что ему ответят.
   
    – «Феникс», я «Орёл». Запрашиваю разрешение на посадку, ответьте.
   
    Генерал распахнул дверь радиорубки и ворвался внутрь, быстро ответив на передачу.
   
    –  «Орёл», это «Феникс». Всеми святыми, что вам тут понадобилось?
– «Феникс», на борту президент. Запрашиваем посадку на третью полосу. Отказ не принимается.
   
    – Я хочу с ним поговорить, – поставленным голосом сказал Владимир.
   
    –  Генерал-майор, что за задержка? – раздался звонкий голос президента Коалиции. 
   
    – Президент Ксенакис, я не могу вас посадить. Правила военной базы предписывают...
   
    –  Отказывать борту номер один? Ты с ума сошёл! Это измена!
   
    –  Я забочусь о вашей безопасности, господин президент. 
 «Любишь ты слово «измена» повторять каждый раз, когда тебе вздумается».
   
    –  Ты дашь добро или мне придётся вызывать «сушки»?
   
    – «Орёл», я «Феникс», – Торжков понимал, что военные истребители церемониться не станут: посадят самолёт и тогда будет хуже. – Даю добро. Третья ВПП ваша.
   
    –  Понял вас, «Феникс», –  подтвердил пилот, – захожу на третью ВПП. Отбой.
   
    Генерал уже направлялся по лестнице к выходу. Он собрался встретить Ериаса, которому давным-давно помог избавиться от давления военного совета.
   
    На душе «скреблись кошки». Плохое предчувствие давало знать непривычным холодом. Генерал остановился, выдохнул, а затем вышел во внутренний двор. Борт номер один приземлился и навстречу Владимиру направлялся средних лет мужчина в смокинг в сопровождении охранников, больше напоминавших вышибал в ночном баре.
   
    Типично греческое лицо президента было недовольным: низко посаженные брови надвинуты на выразительные глаза, сияющие непреодолимо притягивающим коричневым оттенком, а плоские губы, спрятанные за аккуратно филированной щетиной, напряжены. 
   
    –  Какого чёрта, генерал! –  гневно заявил президент Ксенакис. – Что случилось у тебя, раз ты смел отказать мне?
   
    – Инцидент со стрельбой, –  сухо ответил генерал. Двое амбалов подошли к нему и ничего не оставалось, кроме как расставить ноги по ширине плеч и раскинуть руки в стороны.
   
    – Табельное, президент Ксенакис, – сказал один из охранников, закончив обыскивать генерала. – Больше ничего нет.
   
    – У вас, господин президент, всегда такая дотошная охрана? –  поинтересовался генерал.
   
    – Ты посоветовал, – улыбнулся Ериас.
   
    –  Рад, что вы последовали совету.
    
    Генерал посмотрел вверх: сегодня на небе ни облачка.  Короткая вспышка привлекла внимание.  Торжков принялся искать источник отблеска по окнам базы, хорошо просматривающимся с такого расстояния. Подозрительно взглянув на президента, Владимир заметил на галстуке маленькую дрожащую точку зелёного цвета.
   
    «Лазерный прицел», - скользнула мысль.
   
    –  Ложись! – генерал резко закрыл собой Ериаса, повалив на землю.
   
    Прозвучал выстрел. Охрана кружила вокруг, целясь в окна базы. Один из секьюрити вытащил президента из-под генерала и, пригнувшись, они побежали обратно к самолёту.
    
    Генерал медленно истекал кровью. Пуля прошла насквозь, минуя лопатку и грудину. Владимир смотрел на песок, медленно взлетающий пылью от его дыхания. Он знал, что мишенью был вовсе не президент.
   
    – Я убью тебя, сука, –  шептал он. Сознание провалилось в никуда.    

                ***

   
    Наступило утро. Горизонт окрасился в алые цвета. По ночам становилось прохладно. Природа будто сошла с ума. Климат был таким переменчивым, что ни один синоптик в мире не решался предсказывать погоду. Первый раз в истории осень пришла в июле.
   
    Метеорологи тревожились. Поговаривали, что беда угрожает человечеству. Предсказавшие «Пустынную лихорадку», которую спровоцировало глобальное потепление и алчность людей, учёные климатологи готовы были бить в набат и теперь. 
   
    Астрономы все до единого носились в истерике. Они, мудрые, глазастые учёные, без устали смотрящие в телескопы и постоянно проверяющие свои расчёты, потеряли из виду важное событие.
   
    Уже двенадцать. Но… Солнечное затмение не давало светилу одарить теплом землю. Время словно остановилось. Прошло три часа. Солнце не двигалось, как и планета, скрывшая его. Странным образом Луна оказалась там, где её не должно быть ещё сто лет. Солнечное затмение происходит редко. За ним следят тысячи людей, используя сварочные маски, специальные телескопы. Но сейчас это явление можно было наблюдать даже без «жеста Ильи Муромца». Яркая корона Солнца пробивалась через темноту Луны, опоясывая абрис спутника Земли. На небе не было ни облачка, звёзды усеяли всё вокруг, падая за горизонт. Если бы не страх, искоркой разгорающийся внутри, то могло бы показаться, что Бог преподнёс чудо людям. Но это было не так.
   
    Спустя четыре часа всё медленно возвращалось в обычное русло. Луна сдвинулась, давая солнечному свету коснуться поверхности Земли. Люди увидели прекрасное явление, но в сердце закралась тревога. Многие верили – произойдёт что-то плохое.
   
    Генерал находился в палате медчасти. София в отсутствии Альбины ухаживала за Владимиром. Она обработала рану и наложила швы. Пришлось вколоть лошадиную долю седативного, поскольку генерал Торжков всё время порывался «свернуть тоненькую шейку неблагодарной твари, а голову повесить на кол».
   
    Стивен и Тео сидели рядом. Их задачей было охранять палату Торжкова и никого не пускать. Доктор уже клевал носом. Он сутки не спал: тащил разъярённого Владимира в медчасть, держал его, привязывая к кровати. А теперь ещё и ночь просидел на стуле, охраняя командующего базой. Вскоре на смену пришёл полковник.
   
    «Наконец-то! – подумал Стивен, тяжело поднимаясь со стула. – Теперь я пойду в свою комнату, рухну прямо в одежде там, докуда успею добраться и отрублюсь на сутки… а потом горячий душ… а потом горячий душ… О, да… горячий душ…»
   
    Стивен думал вовсе не о душе. В голову лезли похотливые грёзы о Милли.  Она извивалась в его крепких мужских объятиях, сладостно стоная на ухо. Будучи нежным, но в тоже время сильным, он давал ей то, что она просила.
   
    – Стивен, – полковник трепал за плечо дремлющего на стуле учёного. – Подъём. Смена.
   
    –  Который час? – Стив с трудом с мог выговорить эту фразу.
   
    – Вечереет, уже пять. Отдохни.
   
    Стивен уронил голову и с трудом смог поднять её. Он, пошатываясь, направился к двери, едва не впечатавшись в косяк.
   
    – Дойдёшь? –  одёрнул Стивена полковник.  Тео, мирно сопевший на стуле, вскочил и схватился за кобуру. Его смена ещё не пришла.
   
    – Д…дой… д-ду… да, – Стивен хотел произнести «дойду», но вышло это нелепо. Слово «да» единственное, что обессиленный Стив смог из себя выдавить.
   
    Толлини кивнул и уселся на ещё тёплое сидение стула, скрестив руки на груди.
   
    Ериас Ксенакис и два секьюрити, не оставлявшие его ни на минуту, находились поодаль. Президент пришёл ранним утром в палату в надежде, что генерал очнётся и прояснит ситуацию. Ериас был единственным, кто выспался.
   
    – Ну что со мной тут может случиться? – тихо доказывал президент Ксенакис своим амбалам.
   
    – Господин президент, – шкаф неожиданно заговорил. – После случившегося мы не станем вас оставлять одного. Чёрт знает, что ещё творится в этом месте.
   
    «Оно разговаривает», – удивился про себя Ериас.
   
    Альбус, как ни странно тоже был в палате. Не смотря на его ненависть к военным, он всё же, узнав генерала поближе, проникся к нему и зауважал. Председатель Айвит стал жалеть, что нагрубил тогда, по видеосвязи. Совесть медленно грызла. Он бы извинился перед Владимиром, только вот он лежит без сознания и не услышит слов раскаяния от Альбуса.
   
    «Мне так жаль, – думал председатель совета по науке. – Я никогда не прощу себя. Вы столько пережили, а я… Бог мне судья теперь».
   
    Глаза генерала медленно открылись. Действие лекарства прекращалось и боль снова начинала вгрызаться в плечо и грудь. Торжков попытался подняться с койки, но неожиданно для себя осознал, что ему хочется отдохнуть. София, пользуясь слабостью Владимира, влезла к нему в голову.
   
    – Долго я здесь лежу? – генералу казалось, что он не слышит себя
   
    – Почти три дня, – ответила София, сев рядом. – Как самочувствие?
   
    – Терпимо, – проскрипел генерал Торжков, оглядывая комнату. – А они что тут делают? Ериас! Господи! И ты здесь!
   
    – Владимир, как ты? – президент подошёл поближе. – Надо было тебе дать мою охрану.
   
    – Вам она нужнее, господин президент, – Владимир перешёл на официальные обращения.
   
    – Знаешь, «генерал-лейтенант» звучит лучше. – Ериас умел быть благодарным. – Я назначил тебя главой военного совета Единой Коалиции.
   
    – Не стоило.
   
    – Мне решать, Владимир. Как только ты поправишься, смени погоны. А то эти уже стёрлись.
   
    – Спасибо, господин президент, – генерал едва мог держать себя в руках. Он так долго к этому шёл.
   
    – Генерал-лейтенант, - обратился полковник, сидя на стуле. – Обмывать будем?
   
    – Кто я по-твоему? Готовьтесь, зелень ушастая. Я вас научу, как пить надо.
   
    – С выпивкой лучше повременить, генерал-лейтенант, – иронизировала София. – Вы потеряли много крови.
   
    – Вот так всегда. Только затеешь вечеринку, как вмешивается баба, – произнёс генерал по-русски.
   
    – Ничего, Владимир, – улыбнулся Ериас. – Как поправишься, так и отпразднуешь.
   
    С этими словами президент удалился из палаты. Два амбала последовали за ним.
   
    – Что у нас с поисками Юнаковой? – Владимир отказывался произносить её имя.   
   
    – Генерал-лейтенант, – полковник Толлини встал и, отдав честь, чётко доложил. – Пока безрезультатно. По вашему приказу пересчитали арсенал. Кое-чего не хватает.
   
    – Ну?
   
    – Исчезла одна снайперская «Стирия» с полным боезапасом, четырнадцать лимонок, шесть противопехотных мин-ловушек и два десятка секреток специального назначения.
   
    – Что? – Владимир прекрасно знал, для чего нужны мини-бомбы, именуемые "секретками. В своё время они ставили их на турбины и крепили под винты, чтобы при взлёте воздушное судно благополучно взрывалось. Торжков вскочил с койки и помчался.
    
    – Генерал, вернитесь на место!!! – кричала София. – Задержите его!
   
    Капитан и полковник едва успевали за Владимиром. Генерал мчался по коридорам медчасти в надежде остановить взлёт. Выскочив к лифту Торжков намеревался вбежать внутрь, но не успел. Его схватили и потащили обратно в палату. Владимир брыкался и силился вырваться из крепких армейских силков.

    - Пустите меня! Президент в опасности! Самолёт не должен подняться в воздух!
   
    Громкий звук взрыва заставил всех замереть. Торжков рванулся к окну. С неба со скрежетом падали горящие обломки борта номер один. Ударная волна от взрыва не могла повредить пуленепробиваемые окна, но зато сделала глубокую дыру в сердцах всей планеты. Владимир рухнул на колени. Ериас хоть и президент, но эта роль в глазах Торжкова была второстепенной.
   
    Владимир с трудом поднялся. Плечо горело, на больничной рубахе проступила кровь. Торжков смотрел в небо - туда, где ещё оставалось облако дыма от взрыва. Снова он теряет друга на военной базе.
   
    София прочитала мысли Владимира. Отчаяние заполнило разум генерала.  Невозможно передать словами то, что творится в минуты скорби в душе человека.
   
    – Сообщите всем подразделениям, – отчаяние генерала сменилось гневом. – Альбина Марковна Юнакова с этого момента считается террористом и врагом Единой Коалиции. В плен не брать, стрелять только на поражение. Никаких достойных похорон.  Из базы данных её удалить с пометкой «дезертир», лишить всех званий и наград. Развесить её фото на каждом столбе по всему миру. Пусть даже ребёнок знает её лицо. Объявите награду за её голову, передайте военным и гражданским, наёмникам и бандитам. Она нужна только мёртвой. Это приказ, полковник.
   
    Толлини тут же отпустил генерала и, отдав честь, выбежал из палаты. Он ещё никогда не видел своего начальника таким.   

                ***
   
    Альбина смотрела на небо и улыбалась. Ей было приятно знать, что генерал страдает. Она сидела на капоте машины, поджав свесив ноги, и втягивала носом запах мести, разносившийся с гарью от обломков самолёта. Но Аля не понимала, что за этим последует.
   
    Генерал прекрасно знает, кто совершил подрыв. Альбина предвидела, что он догадается проверить арсенал. Винтовка «Стирия» - любимое оружие лейтенанта. Именно из него Владимир учил её стрелять. Она ранила Торжкова, чтобы показать, насколько серьёзны её намерения. Это было предупреждение - первое и последнее.
   
    Рация, настроенная на восьмую частоту, зашумела в машине и голос полковника начал повторять оповещение.
   
    – Всем подразделениям и группировкам, находящимся на этой частоте. Приказом генерал-лейтенанта Владимира Торжкова считать рядового солдата Альбину Марковну Юнакову террористом и врагом Единой Коалиции. С сегодняшнего дня мировые СМИ должны транслировать её лицо. Каждому, кто может сообщить её местонахождение, предписано связаться с военными. При установлении личности стрелять на поражение. За труп террориста Альбины Юнаковой назначена награда в один миллион коаллинов.
   
    Всех, кто накормит, оденет, приютит или заговорит с врагом Единой Коалиции ждёт, смертная казнь через расстрел. Никакого следствия не будет проведено для этих людей. Гуманность – то качество, которое не применимо к террористам и их пособникам.
   
    Всем подразделениям и группировкам…
   
    Альбина в гневе разбила рацию об землю.
   
    – Они решили потягаться со мной? Да будет так, – из уст лейтенанта вырвалось глухое рычание. Глаза наполнились злобой, вены почернели, кожа стала бледной. - Они ощутят на себе силу Нуарай!!!
   
    Альбина раскинула руки в стороны и чёрная дымка, поднявшаяся из-под земли, окружила её огромным торнадо, сияя рубиновыми молниями. Когда туман рассеялся, той Альбины не стало. Длинные волосы развивались на ветру, красные глаза сияли яростью. В них была пустота, готовая поглотить саму жизнь. Великая Нуарай – Тьма, изгнанная из этой Вселенной – вернулась. Он стала сильнее прежнего.
   
    Чёрное байховое платье колыхали потоки ветра. Расшитое красными сияющими узорами оно придавало своей владелице ужасающий вид. Вокруг Нуарай клубилась темнота, рассеиваясь на свету. В руках Древняя держала чёрную сферу, в которой долгие тысячи лет томилось Зло. Женщина смотрела в сторону научного лагеря. Она жаждала крови.    


Глава 19 http://www.proza.ru/2016/08/25/1020