Юбилей Фиделю - спасибо Емеле!

Репортаж
Вспоминая иностранцев,
не забудь соотечественников.

Наступил последний месяц лета. В первый его день я заглянул в календарь, вскользь пролистав его от начала до конца и задержался на странице посвящённой юбилею Фиделя Кастро. Вот и прославленному кубинцу уже 90 лет подскочило, промелькнула  не очень весёлая мысль, вспомнив ровесницу Фиделя знаменитую Мэрилин  Монро, ушедшей  из жизни только что преодолевшей возраст Христа. А вот королева  Великобритании  Елизавета  II,  тоже  1926  года  рождения,  в  полном здравии и физически  выглядит  лучше  Фиделя.
Такой  же  юбилей  отметил  весной  мой  второй  научный  руководитель,  который моложе  первого  руководителя на 20 лет. Осенью первому из них исполнилось бы 110 лет,  появившемуся  на  свет  в  1906  году. Этой же осенью соотечественники отпразднуют  такие  же  юбилеи композитора Дмитрия Шостаковича и академика Дмитрия  Лихачёва,  а в самом начале следующего года по старому стилю – основоположника практической космонавтики Сергея Королёва. Вот каков неполный список всемирно признанных и менее  известных  людей,  юбилеи  которых состоятся в этом году.
Я  смотрел  в  августовский  календарь  и  чувствовал, что кого-то я забыл мысленно  упомянуть в этом списке, и страница с Фиделем вдруг напомнила о том другом.  Да это же мой товарищ по службе в аэропорту Пулково, у которого рабочее место  находилось  по-соседству,  и  был  он  старшего  кубинского  лидера  всего  на  два дня. Таким  образом,  через  10  дней  у бывшего  коллеги  юбилей – 90 лет, а я не знаю даже  жив-здоров ли он, и как-то получится неуважительно, если не поздравлю его с таким  торжественным  событием,  он  заслужил  такое  внимание.  Бывший  лётчик  ВВС  в звании майора он  в  начале  1960-х  годов  попал  под  массовое  сокращение  во времена Хрущёва и вынужден перейти в гражданскую  авиацию, в которой в качестве командира  экипажа самолёта прослужил до пенсионного 60-летнего (в то время) возраста, пользуясь заслуженным авторитетом,  один из лучших профессионалов–специалистов  на  предприятии.  По  истечении  срока  лётной работы он перешёл в службу материально-технического обеспечения самолётов аэропорта Пулково. Через несколько  лет  я оказался его сотрудником на  этом поприще. В начале наступившего века  он  окончательно  расстался  со  службой  в  аэропорту,  уйдя на заслуженный отдых. Через  несколько  лет  я  последовал  его  примеру.  И  вот  бывшему  коллеге  исполняется 90 лет.
По этому случаю я решил позвонить по месту прежней нашей совместной производственной деятельности в аэропорт, но телефон с того конца провода не откликался.  Единственные  два  справочных  номера  телефонов  аэропорта  представляли только информацию о рейсах, по другим вопросам следовал отказ. Обзвонил по всем записанным мною номерам телефонов, в том числе в отдел кадров, совет ветеранов и другим  – всё безуспешно. Вероятно, номера телефонов поменялись, подумал я и обратился  за  помощью  в  справочную  службу  Ростелекома.  Там  попросили  некоторое время  подождать,  наконец,  сообщили,  что  о  прежних  и  новых  номерах  телефонов  у них  информация  отсутствует.  В  последующую  декаду  я  всё  же  пытался  дозвониться до  аэропорта,  в  том  числе  до юбиляра,  живущего  в  авиагородке,  но,  в  конечном  счете,  мне  сопутствовал  всё  тот  же  отрицательный  итог.
Наступил  юбилейный  день  рождения  моего  товарища,  и  я поехал в авиагородок.  Вот  и  проходная  аэропорта  куда,  естественно,  без  пропуска  проникнуть невозможно.  Был  девятый  час утра – время сплошного потока туда и обратно работников  предприятия  через  этот  пропускной  пункт с ночной и на дневную смены. За полчаса около меня прошло, наверное, не менее тысячи человек, но ни одного знакомого  лица  я не приметил и меня никто не опознал, хотя прослужил здесь 15 лет. По-видимому, 10 лет довольно большой срок, когда я расстался с этим предприятием.
Я  устремился  в  отдел  кадров,  где пытался узнать номер телефона моего бывшего  подразделения.  Его  работники  наотрез  отказались  это выполнить, ссылаясь на строгое распоряжение их руководства. Вот таким суровым запретом настоящие и бывшие коллеги были лишены общения, даже если эти подразделения не выполняли непосредственное обслуживание самолётов и аэродромного оборудования. Я спросил кадровиков,  что  им  известно  об  юбиляре,  ведь  он  живёт  где-то здесь, в городке.  Насчёт  его  супруги, как женщинам о женщине, они заверили, что им достоверно известно об  её  смерти,  а  о  муже  меньше  информации – наверное, тоже  скончался.
- А Вы спросите в Совете ветеранов. – Такими словами они закончили беседу.
Место  нахождения  Совета  ветеранов  я  нашёл  не  сразу.  Оказалось, что за десять  лет,  после  последнего  пребывания  в  нём,  оно  менялось несколько раз. Наконец,  я  его  обнаружил  и  подождал  четверть часа, когда откроет его работник – тоже  пенсионер.
Относительно  юбиляра мужчина заверил, что тот жив, но отрицает, что ему именно  сегодня  90  лет,  нашёл  в  картотеке  его  личные  данные.  Да,  действительно  у него  юбилей  сегодня,  вот  его  адрес  места  жительства  и  номер  домашнего  телефона тот самый, по которому я звонил. Хозяин  кабинета  сам  звонит  юбиляру,  но  связь отсутствует.
Пришёл другой работник Совета ветеранов – его председатель. Прежний начальник,  которого  я  знал,  скончался  пару  лет тому назад.  Новый  руководитель, узнав  в чём дело, был несколько озадачен, промолвив, что, по такому случаю необходимо,  наверное,  преподнести  подарок  юбиляру.  Я  не  стал ждать окончательного  решения  по этой проблеме и покинул учреждение. Затем зашёл в местное  почтовое отделение, купил поздравительную открытку, заполнил её и направился  к  месту  жительства  юбиляра.
Дверь  подъезда  дома,  в  котором  значилась  квартира  моего товарища по службе,  была  настежь  распахнута.  Я  вложил открытку в почтовый ящик с номером этой  квартиры  и  вышел  на  улицу.
Ждать  автобуса  на  остановке пришлось недолго. Войдя в салон, я сел на свободное место рядом с мужчиной, вероятно тоже пенсионером, показавшимся мне знакомым.  Он,  по-видимому,  также  меня  узнал.  Мы  приветствовали друг друга кивком головы. В пути мы разговорились. Оказывается, он работал в соседнем подразделении  в  один  и  тот  же  период  времени  со мной.
- Вы  чем-то  расстроены? – Спросил  он меня.
- Да  нет,  всё  нормально! – Последовал  мой  ответ.
- Но,  я  же  вижу  по  Вашему  лицу,  что  чем-то  недовольны!  – Не отставал сосед.
Пришлось  кратко  изложить  свои  похождения.  Выслушав  результаты  моих бесед с работниками аэропорта, мужчина согласился со мной, что руководство предприятия  чрезмерно  перестраховалось,  превратив  его  в  сверхсекретное учреждение, запретив на всякий случай контакты по телефону всем поголовно подразделениям, даже не имеющим никакого отношения к производственной деятельности  аэропорта.
- В  нашем возрасте переживать по всякому случаю не рекомендуется. – Успокаивал пассажир. – Как советуют во многих СМИ – думайте только о хорошем. Правда  это  не  всегда  удаётся,  иногда  или  чаще  всего  по  вине  этих  же  СМИ.  Далеко ходить не нужно, возьмём газету, которую читает впередисидящая женщина. Газета  называется  «Петербургский  дневник», издаёт её правительство Санкт-Петербурга,  в  составе  которого  находится  Комитет  по  культуре  и город наш величают  Культурной  столицей,  поэтому  совершенно  поражает  то,  что  произошло  в отношении  телеканала  «Культура»  в  этой  газете.   Его  программу  передач  изгнали  со страниц  этого  издания,  а  вместо  неё стали публиковать программы вульгарных, пошлых  каналов.  Уму  непостижимо,  что  это  случилось  в культурной столице, в газете,  которая  находится  под  началом  Культурного комитета, которая поставила заслон  каналу  «Культура»,  тому самому, который, неоспоримо, в первую очередь должен  присутствовать  в  названном  печатном издании. Вероятно, сотрудники этой газеты  чрезмерно  проявляют  в  этом  направлении  свою творческую  деятельность.
Я  решил  поддержать  тему  разговора:
- Как  утверждает  Есенин  в  своём  произведении  «Ключи  Марии»: «Существо творчества  в образах разделяется так же, как существо человека на три вида – душа, плоть  и  разум».  Вот  какому  виду  придают предпочтение сотрудники этой газеты хотелось бы знать?  Безусловно,  это их ошибочное решение, но ведь на ошибках учатся.
- Знаете,  что  сказал  насчёт  этого  Бисмарк,  -  засмеялся  сосед,  -  «Дураки говорят,  что  они  учатся на собственном опыте, я предпочитаю учиться на опыте других».  А  вообще-то,  как  в  народе  говорят, век живи, век учись – дураком останешься.
- Безусловно, всему или, вернее, многому научиться нельзя. – Продолжил я суждение  товарища.  –  Помните,  в  советское  время  существовал лозунг: «Коммунистом  можно  стать только лишь тогда, когда овладеешь знаниями всех богатств, которые  выработало  человечество!»  Не  в  обиду  будет  сказано  большинству коммунистов,  для  них  такой  призыв  неосуществим.
- Ну что Вы говорите, - воспрянул сосед, - даже самым высокопоставленным партийным руководителям выполнить это обращение невозможно. Вообще у меня сложилось собственное мнение – такому начальству было не до изучения научно-политических проблем. Эти лица добивались высоких должностей ради собственного обогащения,  поэтому  среди  них  коррупция процветала особенно с громадным размахом, которую  скрыть  было  невозможно.
- А  разве в настоящее время процесс распространения коррупции не продолжается?  –  Заметил  я.  –  Видимо  её  участники не  слишком  боятся  разоблачения.
- Вы  совершенно  правы,  -  согласился  сосед,  -  они  надеются  избежать  суда  над  собою  с  помощью  известных,  авторитетных  адвокатов,  требующих  весьма солидную  плату  за  свой  труд.  О,  если  бы  так  рьяно  эти  защитники  сражались  за простых  соотечественников,  то  заключённых  в  тюрьмах  осталось  бы  намного меньше,  об  этом  мечтает  руководство  страны.
Такой  диалог навёл  меня  на  мысль,  которую  осмелился  высказать:
- А что, если  бы  эти  отечественные  всемогущие  адвокаты  помогли  бы защищать  наших  спортсменов-олимпийцев,  над  которыми  как «дамоклов меч» над головами, занесено так называемое допинговое разоблачение, чем создана гнетущая атмосфера,  подобная  которой  существовала  в   СССР  в  30-е  годы  прошлого  века. Тогда люди  под  страхом  разоблачения  за  какую-нибудь  провинность  ожидали  своей участи,  боясь  ареста.  Так  и  в  настоящее  время  наши спортсмены в нервной обстановке  ждут  своей  участи  –  а  вдруг  зарубежные  лаборатории  во  взятых  у  них пробах  обнаружат  допинг. Естественно, такая нервозная обстановка не способствует получить от спортсмена высоких результатов.
- Нашим спортсменам не следует обращать внимание на все эти коллизии и нужно спокойно преодолевать неприятности. – Отвечал попутчик. – Как говорится, смелость города  берёт.  Хемингуэй  в  своём  «Прощай,  оружие!»  писал:  «Трус  умирает  тысячу раз, а  храбрый  только  один».
- «С храбрым не бывает беды». – Закончил я цитату. – К сожалению, этого прекрасного американского писателя всё меньше стали вспоминать. Может это так и должно быть,  ведь даже памятники не вечны, что уж тут рассуждать об их когда-то живых оригиналах.
- Мы начали разговор о культуре, а дошли до литературы. – Молвил сосед. – Впрочем, Вы высказали как-то недовольство о нежелании выслушать Вас по телефону. Кстати, о телефонном общении. Согласно старой общественной этике, существовавшей несколько десятилетий назад, при знакомстве или вообще при общении не только в средствах связи собеседники сперва называли свою фамилию, а уж затем имя и отчество. Сейчас же происходит всё наоборот, что в прежние времена считалось нескромным и неэтичным так в первую очередь особо выделить собственные имя и отчество.
За беседой время пролетело скоротечно. Автобус остановился у станции метро «Московская».
- Мне до  Купчино, - сказал  собеседник,  спускаясь  в  подземный  переход.
- Нам  по  пути, - ответствовал я, шагая рядом, сообщив, что там проживаю.
Товарищ пояснил, что ему необходимо  пройти  предоперационные  процедуры обследования  в  клинике  Фёдорова – питерском центре Микрохирургии глаза. В прошлый  раз  он  представил  туда  соответствующие  документы.
Выйдя  из  вагона  на станции метро Купчино, мы спустились в подземный переход, в котором в потоке  пассажиров  пришлось  буквально  протискиваться  в  узком проходе, ограниченном благодаря многочисленным торговцам со своим товаром, теснившимся  по  сторонам  и  между  промежуточными  опорными  колоннами.
- Ты  что  слепой,  не  видишь куда прёшь?! – Вдруг раздался грубый женский голос с южным акцентом. – Это мой попутчик в сутолоке наскочил на импровизированный прилавок с товаром грозной дамы в восточном одеянии.
- Здесь  же  нельзя  торговать! – Отвечал товарищ.
- Какое  твоё  собачье  дело?! – Крикнула женщина.
Оскорблённый таким к себе отношением попутчик ринулся было её утихомиривать, но я вмешался в ситуацию, увлекая  за  собой  обиженного  товарища.
Выйдя  из  подземного  перехода  попутчик  поведал,  что в прошлый раз произошёл  почти  такой  же  случай  недалеко  от  того  места.
- И  вот где мы сейчас находимся, - продолжил он свой рассказ, - я увидел спокойно  стоящего полицейского в форме, и  конечно  обратился  к  нему  с  претензией  о  несоблюдении  порядка  в  переходе.
- Это  не  мой  участок,  - ответил страж порядка и стал объяснять, – часть перехода, которая находится под железной дорогой, является зоной ответственности транспортной  полиции; внутреннюю часть перехода, ограниченную стеклянными дверьми  и  прилегающую  непосредственно  к  метро,  где  вас  оскорбили,  содержит в порядке  полиция  метрополитена;  а  дальше,  под  автомобильной  дорогой,  за  переходом  следит  полиция  Московского  района.  Вот  и обращайтесь к тем сотрудникам  полиции,  которые  должны  этим  участком  заниматься.
- А  Вы,  в  какой  полиции  числитесь?
- В  полиции  Фрунзенского  района!
- Но Вам же легче общаться с собратьями по службе, хотя они другого подразделения,  но  одного  ведомства?! – Но полицейский молча повернулся и направился  неизвестно  куда.
Так  закончил  свой  рассказ  попутчик.
- Безусловно,  Вы правы, - согласился я с ним, - если в аэропорту его администрация излишне перестраховалась, то здесь полиция, кому бы она ни подчинялась,  недооценивает  ситуацию, грозящую серьёзными последствиями. Вспомните  трагические события в московском метро, когда в товар продавцов террористы  подбрасывали  взрывчатку,  добиваясь  значительных  жертв среди населения.
- Но вот что необъяснимо, - возмущался товарищ, - почему, обращаясь к начальнику ГУ МВД по Санкт-Петербургу по серьёзным проблемам, сотрудники полиции,  которые  располагаются  в  кабинетах  на Суворовском проспекте, препятствуют  этому,  не  допускают  до  руководства никакую информацию, а направляют обращение обратно по месту происшествия. То же самое происходит при обращении  по  интернету министру МВД в Москву. Заявление вместо министра возвратом  поступает  обратно  к питерским  полицейским.  Естественно,  результат  такого  общения  бесполезный.
- Как  в  песне  поётся:  «Там  врагу  заслон  поставлен  прочный». – Пошутил  я. – А Вы напишите обращение на бумаге и отправьте почтой заказным письмом непосредственно  на  имя  министра.  –  Посоветовал  я.  – Может это пробьёт все препоны.
- Наверное,  так и сделаю. – Согласился товарищ. – Ну, я пешком пройдусь, времени  ещё  достаточно.  Хотел  воспользоваться  своим личным транспортом, но боялся,  что  опоздаю  из-за  пробок,  которые  возникают  из-за многочисленных ремонтов  проезжей  части.
- Мне тоже недалеко идти, - поддержал я его и подумал над сказанными им словами  относительно  пробок,  что  они  иногда  искусственно  создаются  чиновниками, в  том  числе  полицейскими  чинами.  Например,  Загребский бульвар в месте пересечения  с  Дунайским  проспектом  оказался  разорванным  в проезжей части. На этом  перекрёстке  его  вдруг  засыпали поперёк землёй. Сейчас водителям автотранспорта,  пытающимся проехать на продолжение Загребского бульвара, приходится объезжать данный перекрёсток окольными путями по улицам, перегруженным  потоком машин. Не может быть и речи, что за счёт ликвидации сквозного  проезда  по  этому  бульвару  увеличилась  пропускная способность Дунайского проспекта, так как перекрёсток по-прежнему оборудован действующим светофором, останавливающим автотранспорт, перемещающийся по проспекту и пропускающим  пешеходов,  пересекающими его по бульвару. В это же время одновременно с пешеходами в том же направлении мог бы проезжать по бульвару автотранспорт,  если  бы  на  нём  в  зоне  перекрёстка  восстановили  проезжую  часть. Искусственно  создана  бессмысленная  ситуация.  Некоторые  чиновники,  оказавшиеся  в весьма  неловком  положении,  стремятся  всячески  оправдать  свою  оплошность, пытаясь утверждать, что в период существования автомобильного перекрёстка там происходило много дорожных происшествий. Прожив около 30 лет на Дунайском проспекте,  я  не  припомню  ни  одного  подобного  случая.  Но если бы даже и было такое  происшествие,  то  наказывать за это остальных автомобилистов, как это совершают мастера зарубежной антидопинговой службы в отношении спортсменов, крайне несправедливо.
Мы  с  попутчиком  достигли  перекрёстка,  на котором мне  необходимо  повернуть  налево,  а  товарищу – идти  прямо.
- В  пути нам не пришлось скучать, и время прошло незаметно. – Сказал я прощаясь.
- Я  с  Вами  согласен,  -  подтвердил  мои слова попутчик, - главное, что наш диалог  был  свободный  и  расслабленный.  Нынешнее  время  нужно  ценить  хотя  бы  за то,  что  за  открытое  высказывание  своего  мнения  по  какой-либо  проблеме гражданину не устраивают преследование и, тем более, судилище.
На  том  мы  расстались.



Август  2016  года