Красный, желтый, зеленый

 Я остановился. В левой полосе пофыркивает дорогой сверкающий мотоцикл.  Размером с паровоз (я имею в виду серии ФД, не жалкую маневровую кукушку). Затянутый в черную кожу гордый мотоциклист увешан цепями, крестами, черепами  и цацками. Порядочное брюхо свисает на бензобак. Из-под каски виден красный пиратский платок и седые космы. Бородка тоже седая. На вид герою за семьдесят.

На заднем сидении подруга жизни, в таком же одеянии.

(Загорается желтый, или как говорят некоторые, «оранжевый» свет).

Подруга героя его же возраста и комплекции. Из высокой кабины мусорного фургона сквозь грязное стекло смотрю на ее лицо Боже, как она зевнула, какая бесконечная  скука.  В гробу она видела эту тарахтелку. Мечтает о возне в садике-огородике, играх с внуками, кофе с пирожными в дамском кафе. Но это настоящая жена, подлинная подруга жизни.  Даже держится не за ручки, а обхватила своего героя  за талию девяносто восьмого размера. Любовь та же, что полвека назад, когда на глупую тарахтелку денег не было.

(Загорается зеленый)

Я нажимаю педаль. Двигатель урчит, бурчит, спрашивает, ты это серьезно что ли, поедем на самом деле, или так, для интереса? Я не убираю ногу, мы потихоньку трогаем.

Закованные в кожу мотоциклисты на звере-паровозе давно умчались, рванув с места как ракета «Онест Джон».  Я хотел пожелать им счастья и удачи, хотя бы мысленно, но что именно?  Наверное, самое лучшее в семьдесят и в такой ситуации на запретной скорости влететь в скалу или столб и увильнуть от капельниц, подгузников, вони и прочих бед старости. Поэтому я воздержался от пожеланий.

Да, старость, старость. Самое глупое делать вид, что ничего не происходит, игнорировать бедствие.  Разумней сопротивляться и адаптироваться. Хотя один черт. А хули молодость? Хотел бы все сначала? Вся эта волокита, скука школьных классов, онанизм казармы, даже хваленая романтика: танго, букеты, скамейки в парке и прочие жемчужные плеча?