Клиническая депрессия

Клиническая депрессия
Из записок практикующей медсестры
    Жизнь идёт своим чередом. Время бежит быстро: уже в прошлом осталось больше, чем – в настоящем. А что будет в будущем? Каким оно будет?
    На эти вопросы трудно ответить. Невозможно предугадать, что написано на листах судьбы. Может быть это и хорошо, так как зная заранее, в чём заключается твой крест, не хватит силы его нести.
    Возвращаюсь домой с ночной смены. Первые дни осени. Бабье лето. Утро какое-то необычное: солнце, дождь, проблески света среди листвы, улыбки случайно встречаемых прохожих.
    А дома меня встречает счастливый смех детей из соседней комнаты.  Лица домашних светятся довольством и внутренним спокойствием.
    Мне нравится наблюдать за движением жизни в семье, на улице, на экране телевизора после ночного дежурства. Да и всегда, когда ухожу из тёмной атмосферы «мёртвого царства», чёрной грусти и сплошного горя, остро ощущаю, что такое жизнь, понимаю ценность её простых мгновений.
    У меня сегодня выходной, но не покидает состояние тревоги, хочется расслабиться и ни о чём больше не думать, но не получается.  Причина понятна: я пришла из дома, наполненного страданием и тоской больных душ, которые уже не найдут покоя в земном пространстве, уже не мечутся, даже не стонут. Такое состояние, какое у меня сегодня, не дай бог кому испытать. А как они выдерживают?
     Перед глазами всё ещё стоит женщина, с которой я столкнулась в коридоре соседнего отделения, когда уходила домой. Она добровольно поселилась в стенах нашего дома-отделения при психиатрии лет тринадцать назад. С годами постарела, поникла, потеряла свою очаровательную улыбку, прямую осанку, цвет лица.  В настоящее время её единственное занятие: поиск курева и сам процесс курения.
    Женщина обладает неплохой памятью. Её лет восемь назад перевели в соседнее отделение, но она помнит меня, обращается ко мне всегда уважительно и по имени.  Мы – почти ровесницы, она лет на пять старше. Разговаривать с ней можно об обыденном, но всегда беседа  заканчивается вопросом: «Ты не куришь, Ирене? Может, у тебя найдётся сигарета для меня?» Руки жёлтые, морщинистые, прокуренные...
     Она всегда откровенна со мной. И однажды, когда я её уговорила привести себя в порядок, принять душ, почувствовать себя женщиной, она сказала мне, как о совсем обыденном: «А я в другой жизни мужчиной была. Я это точно знаю». История её жизни скрыта от всех, с кем она общается в повседневной жизни. Когда-то она поделилась со мной, что родители её врачи, что сама хотела стать медсестрой. С хорошими отметками закончила десятилетку, хотела учиться дальше, но сразу не получилось, не набрала достаточного количества баллов на вступительных экзаменах. Девушка переживала это первое жизненное поражение, но вскоре вышла замуж за состоятельного человека. Она не может сказать, что брак был по любви. Просто нужно было найти какую-то жизненную опору. Женщина рассказала также, что в детстве и юности много читала, что её представления о любви до сих пор возвышенны и чисты.
   Что происходит в семьях за закрытыми дверями нам не дано знать. Через год супружеской жизни, женщина ушла из дому, попросив приюта в психиатрической клинике. Причина была в нежелании разделять с мужем супружеское ложе. Что-то сразу не сложилось в их интимных отношениях, о чём она никогда не рассказывает.  Да и вообще, она не ищет и сегодня причин несложившейся жизни, принимает её такой, какая она есть.
    Не сказать, что у молодой женщины началась тогда депрессия. Просто её тонкая душа не хотела смириться с реальностью. Сегодня мне кажется, что она спасала душу, уйдя в психиатрическую больницу, как уходят в скит или в монастырь. Сначала ни с кем не разговаривала, лежала  целыми днями в комнате на кровати, выходила только с целью покурить. Не раздеваясь, не умываясь, не думая о завтрашнем дне, она довольствовалась тем, что есть, что день грядущий ей готовит.
     Годы, проведённые в клинике, не повлияли на её поведение, манеру говорить, ходить. Пациентка и сегодня не теряет собственного достоинства, всегда уравновешена, спокойна, ходит тихо, разговаривает уважительно.
     Медикаментов получает немного, но постоянные. Мне не кажется, что они разрушают её душу изнутри, но раздвоение личности налицо. Находясь в защищенной атмосфере «тёмного царства», укрывшись от реальности окружающего мира в отделении закрытого типа, она нашла здесь своё душевное равновесие и внутреннюю успокоенность. Как ни странно, у неё не возникает вопроса: Как долго это может продолжаться?
     Может, это и хорошо для неё? Может, в этом её спасение?