Я прямо скажу...

Такими словами любил начинать свою речь один мой старинный знакомый. Он прямоту ценил и понимал как противоположность хитрости и лицемерию. Всё это как будто хорошо для того времени, когда и люди были проще, и правила жизни строже. Но и тогда, и теперь прямота оказывалась не всегда уместна. Правда способна и убивать не только плохих, но и хороших людей, причём, хороших чаще, чем плохих. Не будем впадать в многословие, почему это так. Не всё из того, что и так ясно, нужно произносить. Такая правда подобна воде, когда в ней не нуждаются. Но бывает правда, подобная убивающему или иссушающему огню.
Бывает в литературе, что мысль, высказанная напрямую, в лоб, звучит жёстко, навязчиво и вызывает в качестве ответа отталкивание, подспудное сопротивление. Всё, кажется, высказано хорошо, убедительно, справедливо, а сторожевые молоточки в душе выстукивают: «будь осторожен!» Такой способ высказывания подобен прямому радиоактивному облучению. Между ним и живым человеком должна быть защитная атмосфера в виде образов, музыки слов, недосказанности, подтекста, «тайной психологии», по выражению Тургенева.
Мир мыслей, несмотря на свою огромность, всё-таки более узок, чем мир образов, красок, музыки - всего того, что можно назвать неопределённостью предрожденья.
Многие  максимы философов, как и правильно и жёстко зарифмованные стихи, особенно в жанре философских сонетов, действуют на душу как военные барабаны и флейты. Им не хватает воздуха свободы.