Подсадной сокол

                Подсадной сокол.

                Когда-то от Щелконоговского участка на восток до Королевского кордона, что немного севернее деревни Чураки, проходила узкоколейная лесовозная железная дорога, а параллельно ей вдоль Бахметского болота была проложена автомобильная дорога, которая тоже в основном служила для вывозки заготовленной древесины. В одном месте дорога шла через лог с очень крутым восточным склоном. Чтобы машинам легче было подниматься в гору, решено было склон срезать, а вынутый грунт использовать для поднятия дороги по дну лога. В результате получилась дамба. Сточные весенние воды заполнили котловину южнее её и получился небольшой пруд с крутым восточным берегом и относительно пологим западным. Водоём постепенно зарастал тростником и рогозом, завелись караси и гальяны, а чистое зеркало воды осталось лишь в середине и ближе к дамбе, да и то к концу лета оно полностью затягивалось ряской. Вскоре это место облюбовали утки. Ежегодно гнездились 3-5 пар кряковых и 1-2 пары чирков. Ввиду удаленности от жилья, охотники здесь появлялись очень редко и уткам было привольно.
                Однажды в начале сентября, после удачной охоты на рябчиков, мне довелось возвращаться домой мимо дамбы. Время клонилось к вечеру, но упустить такую возможность и не посмотреть, что делается на озерке, я не мог. Оставив машину перед спуском, осторожно спустился в лог с северной стороны дамбы. Незаметно можно было подойти только с этой стороны, прикрывшись откосом дороги. Медленно-медленно поднял голову над дорогой и сквозь стволы ивняка на противоположной обочине рассмотрел около десятка крякв, плавающих по ряске. Подождал, когда недалеко от берега сплылись несколько уток и выстрелил. Какой тут поднялся шум от кряканья и хлопанья утиных крыльев! Их поднялось более трёх десятков, но прицельно выстрелить мешали кусты. Две остались лежать на воде.
                Вдруг, когда утки взлетели выше кустов, с сухой сосны, стоявшей на самом берегу, сорвалась какая-то птица. Она стремительно приближалась к взлетевшей стае. Утки мгновенно спикировали: кто в заросли тростника, кто на ряску. Из тех, что опустились на воду, большинство сразу нырнули. Нападавшая птица сделала круг над водоёмом и вновь уселась на облюбованное сухое дерево. По характерному полёту и посадке стало ясно – это сокол. И скорее всего сапсан! А сапсан никогда не берёт добычу с земли или на воде – он бьёт её только в воздухе. В это время я заметил вынырнувшую утку и выстрелил. Она осталась на воде, а другие взлетели, но уже в значительно меньшем количестве. Всё повторяется: сапсан срывается с дерева, утки падают в тростник, сапсан возвращается на сухую ветку. Вижу: одна утка прижалась между кочками у самого берега. Стреляю, сокол напрягся, но никто не взлетает. И тишина.
                Быстро темнеет. Уток не видно и не слышно. Вылезаю на дорогу, на дамбу. Сапсан немедленно исчезает за деревьями. Я машу ему вслед – Спасибо! Подбираю четырёх добытых крякв и направляюсь к машине, не переставая про себя удивляться: слыхал я про соколиную охоту, но про такую – никогда!