Ностальгия Роман 1-6

6. Дом в Москве...
Жизнь продолжается

     Д;ма, в Москве, всё по-прежнему: заботам ба-
бушки Лии не было конца, опять меня встре-
чают, провожают, оберегают до свадьбы мою
девственность, которую я потеряла так нелепо в далёкой
Сибири, и эта часть воспоминания меня очень угнетала. Я
занималась успешно в университете. И спорт забирал всё
моё время, но всё же я ещё записалась на карате... «Я долж-
на быть сильной», – так думала. Но Гия же был сильным,
однако он сломался не только здесь, но и там. Он мне писал,
несмотря на то, что я не отвечала. Письма, как часики, при-
ходили каждый день, и поэтому бабушка Лия думала, что я
тоже ему пишу. Она никогда бы не позволила открыть одно
письмо, а если бы открыла, то ужаснулась бы. Но я ничего
не скрывала, поэтому держала их прямо на моей тумбочке,
в коробке. Я читала, перечитывала; была в курсе всех его
дел, даже знала, что он получил там второй срок, за то, что
изувечил одного конвоира, который сказал обо мне, что я
такая же подстилка, как и он. Неужели Гия там мог бы так
опуститься?.. Его тоже изнасиловали? Наверное… Он был
симпатяга и на него позарились бы озабоченные. Там были
те, которые всё решают за всех. Больше туда я не собиралась
и не думала об этом. А когда он возвратится – тогда решим,
что будет с нами. И я честно ожидала возвращения. Однако
его откровенные письма меня пугали, ничего не смогла бы
сделать в то время, только ждать. Хотя бы здесь была верна
первой любви, но какой он приедет, я не знала. «Мне надо
его принять, каким бы он не стал», – иногда думала я.
В спорте я снова занимала одно из первых мест, даже ка-
рате помогло мне в этом... В паре я больше не танцевала,
«ожидаю своего партнёра», – так иногда шутила. Вот и уни-
верситет окончила, одновременно поняла, что и со спортом
нужно завершать.
Я получила направление в Сибирский округ, в город
Красноярск, журналистом-помощником в редакцию неболь-
шого женского журнала. Но я сразу же отказалась, показав
бумагу, что затребована в городе Сухуми. Я не хотела свою
жизнь больше испытывать на прочность. Отец постарался,
и бабушка Лия тоже переехала в Сухуми.
С должности журналиста в Сухумской газете меня бы-
стро попросили, так как я не могла писать неправду, ведь
уже назревали нациалистические нападки не только на рус-
скоговорящее население, но и на грузинское. Абхазы требо-
вали покинуть город, всю Абхазию и под натиском пуль и
бронетехники вытесняли нас всех к Чёрному морю. Хоро-
шо, что подоспели катера и паромы из России, которые по-
добрали нас в чём мы были, мы оставили всё нажитое там,
в нашем доме.
Развал Союза способствовал межнациональным кон-
фликтам, что повлекло за собой крушение всей политиче-
ской системы, а затем и крах экономики. Мы, выдворенные
из наших домов в Сухуми, оказались в России, опять никем,
не имея постоянного места жительства. Я с большим тру-
дом устроилась на должность младшего тренера по фигур-
ному катанию, и мне сделали временную прописку, не да-
вая гражданства, лишь предоставив вид на жительство всей
моей семье.
Письма от Гии всегда доставляли мне, где бы я ни на-
ходилась. И вот и амнистия, после развала Союза мой Гия
попадает под неё, и, так как он был арестован и направлен в
Сибирь из Москвы, он и выезжает туда, и там ему сразу же
дают гражданство России, так как там уже жили его родите-
ли. Как это им удалось? До сих пор я удивляюсь. Я слышала,
что они всё же продали большой дом в Цхинвали, правда де-
шевле, и купили пока небольшую однокомнатную квартиру
в Москве в хрущёвских домах с очень низкими потолками.
Он легко нашёл меня. Как поступить? Как будто бы уже
несколько лет я ждала его, но не знала, как поступить и кто
он. Особенно после зоны, не петушился ли он там? В от-
личие от нас, его родители давно продали всё в Цхинвали,
получив большие деньги, и здесь, уже в Москве, делали
обороты на них. Он позвонил, всё же настоял на встрече.
Я была удивлена его внешностью. Красивый, холёный, хо-
рошо одет, я же одета была просто. Да и с каких средств мне
одеваться?.. Мы еле-еле сводили концы с концами. Он меня
повёл в самый дорогой ресторан, понимая, что я не шикую.
Он глаз с меня не спускал, извинялся за те несколько дней
и просил не рубить с плеча, дать ему шанс и повстречаться
с ним. Потом добавил: он знает, что я была все эти годы
преданной ему, а то, что не писала, – ничего это не значит.
Я удивлялась сама себе, мне совсем не хотелось уходить, и
мы здесь просидели до закрытия ресторана. Потом долго гу-
ляли по набережной, он много рассказывал о себе, и я тоже
поняла, что он в самом деле любит меня.
– Олександра! Это два моих окна, там свет, видно, роди-
тели не спят, пойдём ко мне, я хочу, чтобы они знали, кого я
люблю и полюбил на всю жизнь.
– Неудобно, уже третий час ночи.
– Так что же? По старой дружбе... я ведь спал у тебя дома
много лет. Ты тоже останешься у нас, а утром я сам тебя от-
везу, у меня машина, «жигули-девятка».
Я посмотрела ему в глаза, они были наполнены слезами,
он хотел подобраться ко мне ближе, но не понимал как.
– Хорошо, поднимусь, поздороваюсь, но, потом ты всё
же отвезёшь меня домой, мои будут нервничать, я так долго
никогда не задерживалась...
Он взял меня за руку, и тут во мне разыгралась старая
детская любовь, нахлынули воспоминания о первом поце-
луе. Мы вошли в парадную, затем в лифт, и он наклонил-
ся поцеловать меня. Я же, растаяв в его объятьях, решила
быть с ним до конца нашей жизни, что было – то было, лю-
бовь осталась, и как будет, так и пускай течёт река нашей
жизни, без разных проблем. Когда он открыл дверь, дома
никого не было, он, видно, специально оставил свет вклю-
чённым, а мне было уже безразлично, я тянулась к нему,
как и он ко мне.
Утром я увидела кровь на простыне, это он сделал специ-
ально, может быть, для того, чтобы не уронить мою честь
перед своими родителями. Он-то точно знал, что брал меня
там насильно и девицу. Утром пришли родители. Они были
очень рады нашему слиянию и назначили уже день брако-
сочетания. Он был гражданином России, я пока нет, но всё
решилось после бракосочетания. Его тоже взяли на тренер-
скую работу, я думала, что он не сможет из-за давности лет,
но он показывал такие пируэты на льду в три оборота, что
вскоре нас опять захотели объединить в танцевальной паре.
Но он запротестовал, сказал, что я скоро буду мамой, и это
временно, а нас устраивает, что мы имеем сейчас тренер-
скую работу. Он не знал, что я делала аборт, не знал и то,
какому насилию подверглась там, в Сибирской тайге... «Ох,
тайга и пурга, ты меня обожгла, боль в груди, и не выплес-
нешь всё!» – так думала я, не раз плача в подушку. Он же,
наоборот, был весёлым, жизнерадостным, уделял мне много
времени, которое мы проводили в любви и ласках. И это тот
человек, который меня изнасиловал по-зверски на зоне?
Как понять, кто он на самом деле? Он одаривал меня по-
дарками, иногда золотыми безделушками, не подумаешь,
что мог бы сам это приобрести. Часто по вечерам пропадал.
«Неужели он завёл себе любовницу?» – думала я, понимая,
что сама уже не первой свежести. А он ещё петушится, так
и смотрит лукавыми глазами на подрастающее поколение
фигуристок, а они все как на подбор, красивые, стройные. И
кому, как не ему, показывать, как надо это делать, когда они
у него на руках и скользят по всему его телу. Но ничего не
было заметно здесь, и никто не судачил о нём, о его чрезмер-
ном внимании к подросткам, значит, кто-то был на стороне,
и я всё же прослежу за этим однажды. Недоверие в семье
росло, хотя он по-прежнему относился ко мне с любовью.

  http://www.proza.ru/2016/08/24/151
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216082400151