Девушка из Гвинеи отрывок

Пролог
Монтесито, 1993 год
Прошло десять лет, и я, наконец решился придать истории, которая со мной произошла, вечную память. Сейчас я сижу у себя на вилле в Монтесито, Калифорния,  и теплый соленый воздух с пляжа овевает мою голову. В кресле из ротанга очень удобно, передо мной плотный блок бумаги и шариковая ручка. Я не люблю печатать на машинке или на компьютере – мне по душе писать рукой, так наверное, делают все творческие люди.
Вчера мне исполнилось пятьдесят, да половина века прожита – да ничего не нажито, кроме этой виллы, счета в банке и солидной пенсии. Семьи у меня нет – ни жены, ни детей. Зато у меня еще живы в памяти воспоминания о той, которая когда-то перевернула всю мою жизнь и навсегда лишила покоя, о той, которую я никогда не забуду.
Абени Захра, или Та, которую ждали. Именно о ней будет моя длинная история.
Первая страница благополучно исписана, переворачивая листок, я на мгновение задумался – с чего мне начать писать? И тут же на ум пришли строчки одного стихотворения французского поэта Бодлера, кажется, оно называлось «креолке»:

Я с нею встретился в краю благоуханном,
Где в красный балдахин сплелась деревьев сень,
Где каплет со стройных пальм в глаза густая лень.
Как в ней дышало все очарованьем странным:
И кожи тусклые и теплые тона,
И шеи контуры изящно-благородной,
И поступь смелая охотницы свободной,
Улыбка мирная и взоров глубина.
О, если б ты пришла в наш славный край и строгий,
К Луаре сумрачной иль к Сены берегам,
Достойная убрать античные чертоги:
Как негры черные, склонясь к твоим ногам,
Толпы покорные восторженных поэтов
Сложили б тысячи и тысячи сонетов.

Ну вот, кажется, я нашел, с чего мне начать.


Глава 1.
Гвинея, Западная Африка, 1975 год
Правительственная «Гвинейская служба радиовещания и телевидения», куда меня отправили из Нью-Йорка в одну из очередных командировок, находилась в столице Гвинеи – Конакри, которая была создана в 1962 году.  В то время я работал журналистом в «Нью-Йорк Таймс», писал статьи в колонку международных новостей. По долгу службы мне приходилось путешествовать по разным странам, брать интервью у различных личностей, как мирового масштаба, так и обычных бизнесменов средней руки. Так как я, как и другие сотрудники, имел удостоверение ассоциации журналистов, у меня была оформлена виза на посещение Гвинеи в количестве одного раза. Редактор колонки решил, что двух недель мне будет вполне достаточно, чтобы в полной мере осветить новости, происходившие в Конакри в том памятном году.
Надо сказать несколько слов о столице Гвинеи – Конакри.  Согласно истории, изначально это был всего лишь поселок, название которого, по легенде, происходило от имени Кона и слова Накири— «другой берег» на языке сусу, он появился на острове Томбо, а затем постепенно занял узкую полосу полуострова Калум. Город был основан французской администрацией в 1880-х годах  и объединил нескольких рыбацких посёлков. Уже с 1890-х годов являлся административным центром колонии Французская Гвинея. Со 2 октября 1958 года, после провозглашения независимости, город стал столицей Гвинейской Республики.
Разумеется, на тот момент, впрочем, как и в настоящие время, город был главным экономическим центром страны, где была сосредоточена большая часть предприятий обрабатывающей промышленности. Через порт Конакри шла большая часть внешней торговли Гвинеи, осуществлялся вывоз бокситов, кофе, рыбы, бананов, ананасов, яблок, цитрусовых, клубники, и других продуктов. В Конакри были построены железнодорожная станция и международный аэропорт Гбессия.
Город был активно застроен зданиями современного типа. Причем, дома городских жителей представляли собой в основном постройки прямоугольной  формы под плоской крышей и со своеобразной террасой. В городе находились Политехнический институт, гостиница «Камайен», собственно, куда я и заселился.
На острове Толебо же  находились Президентский дворец, монумент и виллы, в которых размещаются международные организации, посольства, банки и прочие организации. Одной из главных достопримечательностей являлась Большая  мечеть, одна из крупнейших в Западной Африке.
В общем, если бы вы когда-нибудь побывали в этой части земли, то в вашей памяти навсегда бы остались прекрасные воспоминания о красивом приморском городе, растянувшимся на узкой полосе суши.
Такси, вызванное мной в аэропорту, везло меня вдоль набережной, полукольцом опоясывающей Конакри. Рядами здесь высились кокосовые пальмы. Скоро мы выехали в южную часть города, где находился прекрасный морской бульвар, пляж. С открытым ртом я смотрел в окно на проносившиеся красоты этого чудесного города в то время, как таксист, высокий негр с улыбчивым лицом сказал на хорошем французском:
- Monsieur comme notre ville, est-ce pas?
- Pas le mot.  – едва нашелся с ответом я – мой французский оставлял желать лучшего.
На улицах и площадях то тут, то там росли тропические деревья — кайя, сейба, достигающие тридцатиметровой высоты, очень много было повсюду фикусов и акаций.
Вскоре мы достигли гостиницы «Камайен». Я расплатился с ним гвинейскими франками.
 Выходя из машины, я заметил на себе насмешливый взгляд высокого тощего негра, судя по форменной одежде, это был парковщик машин при отеле. Проигнорировав его, я подошел к багажнику, а водитель-таксист уже протягивал мне мой багаж, состоявший из одного чемодана и саквояжа. Распрощавшись с таксистом, я направился к центральному входу гостиницы, выстроенной в колониальном стиле.
Едва войдя в здание, я был приятно удивлен царившим здесь великолепием: старинная мебель, массивные кованые светильники, картины на стенах, внушительные люстры и мозаичные полы никак не укладывались в моих представлениях о знойной Африке. Колонны и огромные ажурные окна словно переносили постояльцев в атмосферу далекого прошлого.
В холле стояла мебель из темного дерева, которая особенно изящно смотрелась на фоне тропической зелени и небесной лазури. В двух креслах возле высокого окна сидели двое темнокожих джентльменов и, о чем-то совещавшись, курили. Неподалеку от них проходила толстая темнокожая дама с маленькой собачкой на руках. Вскоре  я достиг стойки, за которой восседал администратор отеля. Я поздоровался с ним на французском, после чего сказал, что неделю назад здесь мне зарезервировали номер на две недели.
- Рад приветствовать вас здесь, мистер! – проговорил администратор на хорошем английском, и я был приятно удивлен его образованности. – Разрешите представиться – я Баако Эбале. У вас зарезервирован отличный номер на две недели. Если вам что-то понадобится, я всегда к вашим услугам.
- О, благодарю. – Я окинул его внимательным взглядом: высокий, красивый, лет под тридцать, образован и искренне вежлив, он произвел на меня хорошее впечатление.
После того как я расписался в регистрационной книге постояльцев, он протянул мне ключи от номера. Тут же ко мне подбежал носильщик – мальчишка лет семнадцати – и почти выхватил из моих рук чемодан и саквояж. Несколько озадаченный его ловкостью, я последовал за ним.
Мне достался номер на втором этаже, с прекрасным видом на набережную. Как и предполагалось, меня, как гостя этого отеля, встречал набор фруктов, бутылка шампанского в ведерке со льдом и целый ворох подарков, включавший элегантную соломенную шляпу. В мини-баре поодаль от окна рядами стояли бутылки с водой, газированными напитками и алкоголем. Убранство ванной комнаты – зеркала, бра, дверные ручки  также напомнили мне о колониальном стиле. В центре комнаты возвышалась на небольшом постаменте широкая двуспальная кровать, аккуратно застеленная вышитым вручную атласным покрывалом. Как только я вошел в номер, мальчишка сразу исчез. Я прошел к мини-бару и налил себе немного виски. Когда приятно тепло обожгло мои внутренности, я решил освежиться и прошел в ванную комнату.
После душа, лежа на кровати в чем мать родила, прикрывшись лишь белоснежным полотенцем, я набрал номер оператора гостиницы, после чего попросил соединить с нью-йоркским номером редактора колонки международных новостей. Через минуту после череды длинных гудков мое терпение было вознаграждено, и я услышал на том конце провода хриплый голос Брины Харли.
- Отдел международных новостей, Нью-Йорк Таймс…
- Я на месте, Харли. Только что прибыл.
На линии воцарилось молчание, после чего я услышал негромкое покашливание.
- С тобой все в порядке? – спросил я быстро.
- Все окей, Мэдисон. Вчера у моей малышки было день рождение, и мы с Сэмом выпили немного лишнего. Пять лет исполняется только раз в жизни, и это был первый юбилей моей принцессы, так что, как говорится, вечеринка удалась, - Брина присвистнула.
Потом мы с ней немного поболтали о делах семейных, после чего Брина сказала:
- Майк, у тебя есть всего две недели, оплаченные редакцией, и за столь короткий срок тебе нужно будет собрать сведения о восстановлении дипломатических отношений Гвинеи с бывшей метрополией. Тебе известно, что Беавоги  посещал Францию в этом месяце. В общем, нам нужна информация из первых уст. Отсчет пошел и… Майк, советую первым делом начать с визита в Гвинейскую службу радиовещания и телевидения, они ждут тебя.
- Хорошо, Брина, завтра с утра я отправлюсь туда.
- Э нет, Майк, ты отправишься сейчас же. – Я почти представил, как Брина наморщила свои брови. – Сейчас в Нью-Йорке девять часов утра, а это значит, что у тебя там час дня – и что ты собираешься делать в городе до вечера – торчать в  отеле?!- она была неумолима и, я невольно согласился с ее доводами.
- Ну хорошо, я отправлюсь туда немедленно, - повторяя ее тон, ответил я, - только вот немного обсохну, выпью коктейль и съем какое-нибудь африканское блюдо.
- Смотри, не отравись, - рявкнула Брина и раздался щелчок – она как всегда первая повесила трубку, не успел я и глазом моргнуть.
Поесть я заказал себе традиционное у местных здесь блюдо – густой овощной суп с бамией и цыпленка в арахисовом соусе, на гарнир мне подали пюре из фасоли и баклажанов. Объевшись, я едва притронулся к изысканному банановому салату.
Через несколько минут, одетый в бледно-голубую хлопковую футболку и белые слаксы , я спустился в холл. Когда я подошел к стойке администратора, Баако все еще стоял там и что-то писал в регистрационной книге.
Наклонившись к нему, я спросил, где можно временно арендовать машину.