Неправильный

Был вечер, измождённый жарой и выжатый солнцем, я присел на гранитный парапет возле фонтана. Не знаю, чем моё внимание привлёк сосед справа. Вылинявшая рубашка, видавшие виды штаны. Короткие, неопределённого цвета волосы. Такие же, не поддающиеся точной формулировке, цвет глаз и форма лица. Возраст где-то 25-26 лет. Единственное - взгляд. Далёкий и отсутствующий, как говорят «не от мира сего».
Чтобы как-то завязать разговор, я, порывшись для виду в кармане и якобы не найдя часов, спросил: «Не подскажете, который час?» Будто бы проснувшись, парень поднял руку и, взглянув на циферблат, назвал время. Следом пошёл мой излюбленный приём журналиста, одинаково хорошо применимый и к девчонкам, и к парням: «Вы меня не помните?» Он взглянул на меня и  отрицательно покачал головой. Я продолжил зондаж: «Учились вместе на одном факультете, но в разных группах». Незнакомец пожал плечами, но желания продолжать беседу явно не показал.
Порывшись в пакете, я достал оттуда томик Шопенгауэра.  (В то время подобные книги были дефицит). Реакция была мгновенной: «Где взяли?» - «В «Букинисте» купил, - ответил я, - точнее, в книжном, что на проспекте». И пошло-поехало.
Я думал, что подобные экземпляры (в не обидном смысле этого слова) остались в далеком прошлом. Что одиночки-мыслители и мудрецы-дилетанты суть вымершие мастодонты времён античности и эпохи Возрождения Ан нет. И в нашем Богом забытом городе остались «курилки», для которых колбаса, размалёванный «пузырь» по выходным или блистательный, сверкающий на солнце «БМВ» не главное в жизни. Для которых мечты не бакалейная лавка, а фантазии не примитивные журнальные комиксы.  Для которых стереотипы - смерть, а житейский обыденный мундир - трагедия.
Его история обычна и стандартна. Закончив политехнический институт, работу он сразу не нашёл. Пошли мытарства и скитания по бюро, лабораториям и центрам. Наконец, на третий год поисков пристроился в одну второразрядную фирму. Работа скучная, рутинная и не по специальности. С детства его всегда считали ребёнком «не от мира сего». Ровесники сторонились, знакомые чурались,  родственники избегали. Так и вырос он наедине с книгами, атласами и альманахами.
Диалог у нас получился долгим. Начавшись с невинного «Который час», он закончился в сумерках. Прекрасно ориентируясь в джунглях философии и дебрях метафизики, парень мог поддержать разговор на любую тему. С астрономии с ним можно было запросто перескочить на лингвистику, с истории на авиацию, с геральдики на поэзию.. Впервые за долгое время мне было интересно. Расстались мы поздно вечером, где-то в одиннадцатом часу. Пожав руку и попрощавшись с собеседником, я отправился на находящуюся рядом остановку. Уже войдя в салон автобуса, вдруг вспомнил, что не спросил адрес или номер телефона собеседника. Не узнал фамилию, имя или точное место работы. Единственное слово, которое прочно засело в голове и которое постоянно стоит у меня перед глазами, - «неправильный». Неправильный, нестандартный в нашем слишком «правильном», стандартном, зашаблонизированном, инертном и просчитываемом на сто ходов вперёд обществе.
1999 год