***

Моя скромная история повествует о том насыщенном дне, когда я побывал в гостях у замечательного доктора, профессора Гальвани. Осенью 18.. года я приехал к нему с визитом. Он встречал меня как обычно, с растрепанными волосами, мыслями погруженный в работу. Профессор Гальвани чрезвычайно рад был меня видеть и спешил поделиться со мной своими последними научными успехами. С дороги этот добродушный доктор сразу повел меня в свою таинственную лабораторию. Это совершенно особое место. Сразу за просторными стеклянными створками вашему взору представлялось просторное помещение, с потолка льется яркий белый свет от мощных ламп, а по центру стоит протяжный дубовый стол с различными инструментами, склянками и микстурами. Гальвани очень любил часто делать заметки, не отрываясь от рабочего процесса, поэтому рядом со столом непременно располагалась большая доска с многочисленными записями и рисунками. В глубине комнаты уютно располагался широкий камин, в котором всегда завораживающе потрескивал огонь.
Однако, в тот день я заметил кое-что новое в обстановке доктора. На против камина стоял небольшой стол, на нем стояло хитроумное приспособление, в котором была заключена распятая тушка крысы с разрезанным брюхом. Оказалось, что профессор уже несколько месяцев работал над поиском лекарства от крысиной чумы, лютовавшей в это время в Блэквуде, и он охотно желал поделиться со мной своими результатами. Он считал, что сыворотку лекарства нужно искать в иммунной системе чумной крысы, поэтому крыс он препарировал в чудовищных масштабах. Стражники города доставляли грызунов целыми партиями, пока Гальвани проделывал с ними различные манипуляции. Расходного материала всегда было достаточно.
И вот мы уже беседуем за чашкой чая, Гальвани с жаром рассказывает мне о медицине, биологии, в чем отличия и сходства человеческого организма с животными млекопитающими. Но чрезвычайная ситуация с чумой в городе волнует меня гораздо сильнее, и я плавно перевожу тему с общих медицинских терминов к появлению страшной беды городе.
Лицо Гальвани испытывает кардинальные изменения. Пыл его повествования резко прекратился. Гальвани осекся. Его светлое лицо вдруг потемнело от тени сомнения, упавшей внезапно и молниеносно, а в глазах стал поблескивать огонек безумия:
- Ты не понимаешь! Никто не понимает, это слишком важно!
Профессор взрывается шквалом эмоций, подобно бушующему урагану он метается по комнате и что-то бормочет себе под нос. Я пытаюсь наспех что-то ответить, как-то успокоить его, но он настойчиво продолжает свой монолог, не обращая на меня никакого внимания. Его безумная речь прерывается звуками резкого кашля. Кашель не отпускает и все сильнее раздирает ему горло, Гальвани держится за угол стола, чтобы удержаться на ногах. Шелковым белым платком он прикрывает рот, и белоснежный кусок такни мгновенно покрывается хаотичными темно-алыми пятнами. Мне открылась страшная тайна, Гальвани сам смертельно болен. Истощенно доктор падает на стул, глаза затуманены болью, со рта стекают редки капли зараженной крови.
- Ты видишь, я болен, мой друг. Сыворотка до сих пор не получена, и я ни на шаг не продвинулся, я всего лишь жалкий обманщик. – уже спокойно сказал профессор, примиряясь со своей участью.
Правда выплескивается из него бурной рекой. Доктор рассказывает мне, что большинство в городе уже умерли, а оставшиеся непременно больны. Стражники города в ужасе сжигают чумные трупы людей, и их пепел покрывает мертвую землю. В Блэквуде уже давно все пропитано тлетворным духом смерти, а доктор обманывал горожан дешевыми надеждами о лекарстве, которого нет. В бесконечных безумных попытках Гальвани отчаялся найти сыворотку, он перепробовал множество способов и комбинаций, и все оказалось тщетно.
Гальвани продолжает исповедоваться мне своим спокойным жутким голосом, а я с леденящим ужасом продолжаю слушать его страшную речь.
Город населяют живые призраки, грань между жизнью и смертью здесь стерта. Доктор признается мне, что завлек меня в ловушку, что оставшиеся стражники уже выставили карантин и никого не выпустят из отравленных стен города.
В истеричном припадке Гальвани срывается на смех:
- Прости меня, друг!
Безумный смех профессора оглушает комнату до тех пор, пока из его глаз, ушей и ноздрей не побежали тоненькие струйки крови. Невидимая смерть заставила умолкнуть Гальвани, оставив на его лице зловещую окровавленную улыбку. Пару минут я сижу скованный ужасом. В моей голове проносятся страшные мысли. Я остался один и вокруг меня смерть. Чумной воздух уже обволакивает меня, в беспамятстве я метаюсь по комнате, бегу вниз по лестнице в гостиную. Неизбежный рок довлеет надо мной, словно тяжеленный монолит, который вот-вот обрушится на меня. На небольшом столике вижу очередные склянки Гальвани, на одной из них небрежно начертано – мышьяк. Вот он – выход. Яд доберется до меня быстрее чумы. Записка с моими наспех написанными каракулями будет лежать рядом с моим бездыханным телом. Гальвани состряпал серьезную протекцию о моей прописке в этом городе призраков. Видимо, я не смогу отказаться от его великодушного предложения, меня ждут долгие прогулки в объятиях невидимой смерти. Я уже в пути.