Жлобы

Какое страшное слово: «Екатеринбург». Вернее, даже не само слово, а то, что за ним скрыто. Конечно – это только для меня, потому что именно со мной чаще всего и происходят подобные истории…

В этот четвертый по численности населения российский мегаполис нас занесло не случайно. Перелет из Иркутска в Москву потребовал промежуточной посадки, и потому, когда автобус открыл свои двери перед входом в зияющий зев международки, ничего не оставалось, как покорно выйти со всеми пассажирами в зал аэропорта.

Помнится только одно: почему-то огромное количество туалетов (или мне показалось?). Именно по ним как-то ползуче-незаметно и рассосалось наше временное летучее сообщество. Мальчики удалились, как и водится, налево, а девочки – куда им и положено.

Нам с напарницей что-то не приспичило, и мы вышли на широкую припортовую площадь, открывающую городскую даль с какими-то памятниками, высотками, нагромождениями автобусов и их микроскопических копий и прочими атрибутами большого города.

Закурили. Чего еще делать, когда ждать до вылета пара часов, а в буфет «не можна», потому что деньги отложены на траты под московский вояж.

Отдымив положенное количество убивающих лошадь капель, мы медленно двинулись внутрь, с надеждой заморить время глазением на роскошество местных бутиков. Путь лежал через два ряда остекленевших дверей, меж которыми стояла тепловая пушка. Попав в ее струю, я невольно опустила вниз голову и тут же заметила, как впередиидущий гражданин выронил огромный, туго набитый кошелек, зачем-то перетянутый скотчем поперек, прижимающим таким образом торчащие кончики крупных купюр.

Сердце мое замерло. «Черт подери! -- взметнулось в душе нехорошее жабье чувство, почему-то сработавшее раньше, чем сам мозг. – Это же целое состояние! Я же смогу… -- и в голове зашевелились змеино-чахоточные струйки представлений о том, что же я смогу, имея такой немыслимый запас бумажно-ценного счастья.

Штаны гражданина мелькнули за вторым рядом стеклянных стражей, а мои руки жадно вцепились в теплый кожаный комок. Резко выпрямившись, я круто развернулась и ринулась вон. Внутри меня разрастался кто-то Новый и… незнакомый. Он начинался от низа живота, тепло струился вверх до самого подбородка и прижимал сердце к спине, заставляя его паяцем прыгать где-то у хребта от немыслимой радости.

-- Немедленно давай вернем его! – услышала я резкий оклик напарницы, которая буквально гналась за мной по пятам.

-- Нет! – заорал поселившийся во мне Новый, и ноги понесли меня словно на крыльях подальше от коварной стеклянной западни.

Она схватила меня за рукав свингера и резко дернула на себя. Только тут во мне пробудилось что-то мое, отчаянно выталкивая Нового вниз по кишечнику.

-- Ты забыла, о чем тебя предупреждал перед поездкой муж?! – заорала она мне в лицо, и ее маленькие глазки буквально проплавили толстенные линзы очков, впившись в меня озверелым взглядом. – Он же милиционер у тебя, дура!

-- Нет! – продолжал твердо стоять на своем Новый, вскручивая до тошноты мой кишечник.

-- Да-да-да! – завизжала внутри меня я сама. – Вспомни, вспомни, вспомни!

Мы остановились у лавочки и задышали, словно после схватки на татами.

Кошелек ехидно и ласково прижимался к моей груди, уже пытающейся несколько отстраниться от него.

-- Да помню я, помню! – зашипела я, наклоняясь над ухом напарницы. – Но он же не заметил!

-- Кто не заметил?! – чуть не выплюнула она вставную челюсть.

Невдалеке раздался шум, и мы как по команде развернулись в сторону входа. Оттуда семенящей походкой и явно к нам направлялись два лица некоей национальности и… те самые штаны, образ которых у меня четко сассоциировался с пресловутым бумажником. Сердце в последний раз екнуло и замерло в нехорошем предчувствии. В мозгу зашевелились вбитые мужем сценарии вариативных поведений в той или иной ситуации.

-- Уважяимая, Ви кажицца нащьли нащь кащилёк? – ласково обратился ко мне старший, и вся компания вопросительно вперила в меня три пары сверлящих урючных косточек.

-- О, да! – грустно воскликнула я, пнув Нового в самый низ живота. Вариант был найден, и по моей раскрасневшейся физиономии растеклась елейная улыбка, натренированная именно для искомой цели. -- Мы как раз и ищем хозяина, чтобы вернуть, – наивно продолжила я, взяв подругу под руку и незаметно ущипнув ее, подавая условный знак.

-- Так давайте, давайте, -- видимо, не ожидая подобного ответа и почти без акцента, одновременно произнесли трое жителей славного славянского города.

-- Так нельзя, -- строго одернула я их и нахмурила брови.

-- Пачаму? – остолбенели они.

-- Ну, как почему? -- вскочив на любимого нравоучительного конька и вспомнив манерность всех моих известных юристов, совсем уже уверенно приступила я к право-просветительскому делу. – Сейчас мы пойдем в дежурную часть аэропорта, я сдам найденную мной вещь милиционерам, а, вы, уж, потом по всей форме приведете доказательства того, что именно вы являетесь владельцами данного портмоне.

-- Какой нафик милиция?! – выдвинувшись вперед, вдруг заверещали штаны. – Что ти нам лапща ущи вещать тут? Я щла перед, ти сзади бил. Я роняль, ти браль. Отдавай обратно! Я считать буду!

-- От мертвого осла уши! – буквально сикнув в штаны от того, что, как назло, вокруг кроме нас не было ни души, все же нашлась я. – Только при милиционере отдам! – и,еще крепче прижав локоть напарницы, я смело замаршировала к стеклянному входу.

На счастье, оттуда как раз вывалилась толпа студентов, и нашим собеседникам не оставалось ничего, как пошлепать вослед.

Зал дохнул на нас испариной пассажирских утомленных тел, а страж порядка, слава Богу, оказался почти у входа.

-- Вот, -- с облегчением выдохнула я ему в лицо, указав рукой в сторону попутчиков, -- будьте, пожалуйста, свидетелем.

-- Чем-чем? – недоуменно произнес лейтенант.

-- Свидетелем, -- заробела, было, я. – Понимаете, мы только что нашли кошелек. Не открывали его и только в Вашем присутствии хотим отдать этим гражданам, которые предъявляют на него права.

Милиционер остолбенел. Наступила неловкая пауза.

-- Ну, отдавайте, -- спустя минуту вяло и снисходительно произнес он.

-- Отдаем, -- констатировала я и протянула жгущий руку кошелек. Молодые люди свирепо раздули ноздри и молча удалились, не сказав ни слова.

-- А Вам не кажется, -- проснулся вдруг во мне журналистский зуд, и я обратилась к милиционеру.

-- Кажется, кажется, -- раздраженно оборвал он меня, отворачиваясь, и, поспешно удаляясь, бросил через плечо, -- нам здесь всегда много, чего кажется…

Объявили посадку, и струйки пассажиров нашего рейса потянулись на регистрацию.

Некоторое время самолет все еще не взлетал – пропал и не явился на регистрацию один из пассажиров. Но, так и не дождавшись его, лайнер послушно понес нас к Столице.

Уже в воздухе среди пассажиров пошло обсуждение происшествий. Оказалось, что во всех тех самых многочисленных туалетах то те, то иные пассажиры, так же как и я, поднимали подозрительные кошельки. Некоторые отделывались легким испугом, некоторые, очевидно, были в курсе и умудрились выйти из ситуации достойно, но один из пассажиров все-таки где-то потерялся…

Стоит ли говорить, что, выгрузившись в Москве, мы с напарницей первым же делом набрали кучу чебуреков и просидели до самого вечера недалеко от Шереметьево, заглатывая красно-кислую горячительную жидкость, якобы снимающую подобные стрессы.

-- Ты знаешь, … ик…, Саш, что для меня во всей этой, гм… истории было самое страшное? – в сентиментальных слюнях лопотала я напарнице, -- Это вот этот Кто-то, который, … ик…, во мне вдруг возник. Ты понимаешь, …ик…, я никогда в жизни не испытывала ТАКОЙ жадности! Я никогда, …ик…, черт подери, даже не предполагала, что ЭТО во мне есть! Я, ведь, никогда жадной до денег не была, понимаешь? Ты же знаешь, что я их пре-зи-ра-ю, …ик…, по жизни… Я теперь всю жизнь бояться буду, что Он во мне где-то, … ик…, живет…

-- Ну, да, ну, да… -- ехидно потягивала она винцо за мой счет. -- Видела бы ты себя! Презирает, … ик…, она…

Только спустя несколько лет по телевизору стали новостно озвучивать факты подобных мошенничеств, распространившихся по стране бубонной чумой. Были там и случаи полного обирания незадачливых «счастливцев», и случаи диких избиений и даже убийств, в числе которых, возможно, был и наш потерявшийся тогда в Екатеринбурге со-пассажир…

Не было только одного: нигде и никогда не прозвучало, что в составе этих организованных банд, специализирующихся на подобного рода подставах, были и «оборотни в погонах», прикрывающие «операции» преступников.

А, ведь, были. Определенно – были! Я это прочитала. В глазах того лейтенанта, который убить меня был готов за то, что я взяла его… в свидетели…