Наяда

Выдался летний жаркий денек, когда, кроме отдыха под тенью, никакие иные мысли не привлекали. Как раз-таки именно в такую погоду на берегу реки, под сенью плакучей серебристой ивы, сидел путешественник и наигрывал мелодию «Зеленые рукава» на флейте.
Дорога выдалась дальняя, поэтому стоило переждать жаркий полдень и отдохнуть впрок, чтобы следовать дальше по ленте переменчивых дорог.
Закрыв глаза и наслаждаясь музыкой, что играл, путешественник не сразу услышал всплеск воды, а затем серебристый и яркий смех. Где-то совсем рядом. Мелодия оборвалась. Открыв глаза, мужчина прислушался. Местные говорили, что странная была та река, не принадлежала она этому миру, но он не верил.
Только мужчина поднес флейту к губам, как вновь услышал смех.
- Чертовщина.
Он точно помнил, что, когда останавливался на привал, никого здесь не было. Спрятав флейту в рюкзак, мужчина обошел иву. И только тогда, когда путешественник вернулся на свое место, то увидел девушку невиданной красоты: её глаза сверкали цветом сапфира, а в темные волосы незнакомки были вплетены водяные лилии. Она была одета в легкую ткань морского цвета, не скрывающую почти ничего. И тут путешественник понял, кто это. Наяда – дух реки.
Говорят, они могут помочь или же, наоборот, сделать человеку плохо. Но до этого самого момента мужчина не верил ни в богов, ни в духов.
- Сыграй, - она протянул ему флейту, которую достала из его сумки.
Мужчина послушно взял в руки инструмент и поднес к губам, словно завороженный. Повторяя ранее играемый мотив, он смотрел на наяду, а она довольно улыбалась.
- Идём со мной, - женщина протянула к нему руки ладонями вверх. Она манила. И он уступил.
Засунув за пояс флейту, он взял ее за руки и вступил в реку, холодную, но не настолько, чтобы отрезвить мужчину от чар и заставить одуматься.
Женщина увлекала его все дальше. Он не чувствовал течения, он не чувствовал уже ничего. Она забрала его в свой мир, где феи танцевали в кругу грибов, а сильфы катались на ветвях ивы. Здесь было много кого, кто занимался своим беспечным делом.
Ему предлагали разные яства, но он отказывался. И чем чаще он отказывался, тем мрачнее становилась наяда.
И тут мужчина вспомнил причину своего отказа. Далекое детство, когда у него был свой дом в родном хуторе. Детьми они всегда собирались у плетени ветхого соломенного дома, откуда каждый вечер выходил старый сказитель и рассказывал им диковинные истории, сидя на скамье в кругу малышей.
« - Дядько Ратибор! А почему нельзя принимать пищу в стране этих странных людей?
Старик слабо улыбнулся и ответил:
- Потому, что ты останешься там навсегда и будешь потерян для этого мира.
Неделей ранее сына Ратибора выловили из реки со счастливой улыбкой на устах. Все сразу поняли, что без духов воды тут не обошлось».
В очередной раз отказавшись от диковинных блюд, странник заметил искру злости в глазах наяды. Она схватила его за руку, очень крепко, и увела с глаз любопытных.
- Если не достанешься мне, так не достанешься ты никому! – и она бросилась на него.
Тут же путешественник ощутил холодную воду, в которой они находились, а прекрасная девушка превратилась в кровожадное чудище, готовое его растерзать. Бой был недолгий. Мужчина отбился от духа, а затем очень быстро начал подниматься на поверхность. Вдохнув воздух в легкие, он попытался отдышаться и прийти в себя, но времени не было. Берег был близко, и скоро он оказался на земле, когда позади себя услышал разъяренные вопли, несвойственные человеку.
Быстро собрав вещи, он припустил прочь оттуда, слушая доносившиеся ветром до него яростные крики.
Много лет спустя он, так же как Ратибор, будет сидеть на плетеной скамейке и рассказывать детям диковинные истории, которые успел собрать и повидать.
- Дядько Годимир! Почему же нельзя есть у этих странных людей?
Мужчина прищурился, глядя на ребенка, и произнес:
- Потому, что ты останешься там навсегда и будешь потерян для этого мира.