Ангелы Бродда Часть первая

Чудесное утро. Так считал я, пока не обнаружил использованный шприц на камоде возле кровати.
Я протёр глаза пальцами до боли, чтобы убедиться, что этого нет. Мне казалось, я до сих пор во сне.
— Что же, ****ь, вчера случилось? — попытался вспомнить, но ничего не приходило на ум. Только какая-то выпивка, звуки выстрелов отдавались из воспоминания прямо в голову.
— Что за дерьмо? — спросил я себя, находясь в кровате, в чей-то глухой комнате.
Я осмотрел комнату: плакаты рок-групп, разные голые тёлки, много шприцов, алкоголя, презервативов! Это не может быть моей квартирой.
Я попытался встать, но ноги были ватными. Я не чувствовал всего тела.
Я вдруг почувствовал, как что-то ползет по моей руке.
— ****ь! ****ный жук — прокричал я, а затем другой рукой откинул паразита на пол. Он быстро уполз под кровать.
— Да, ****ь, — орал я что есть мочи, — где я нахожусь!? И главный вопрос — что со мной произошло?
Я не могу вспомнить, чем вчера занимался. Только помню выпивку. Помню, как с некой девушкой и ее друзьями встретился на улице. Не знаю, зачем, каким образом, но мысли так и не возвращаются.
— Папочка!
— Э, что за!? — спросил я про себя.
— Папочка, как делишки? — хихикал голос у меня в голове.
— Я твой внутренний голос. Но можешь называть меня синди, — сахарным голосом отдавалось у меня в сознании.
— Чёрт, где я, кто ты!? — продолжал я, но теперь уже шепотом.
— Еще не скоро, папочка. Ты пробудил меня. Я твой внутренний голосок.
Голова успокоилась. Она больше не болела. Подняться я мог, но всё ещё было трудно. Ноги болели. Руки онемели. Я боялся, что меня похитили, но я ведь помню, как познакомился с девушкой на улице. А она тогда была с какими-то людьми.. Я не помню, кто именно, что за люди. Их силуэты расплывчаты..

Вечер. Солнце собиралось ложиться спать. Оно опускалось, а на его смену приходила луна, красивая и огромная луна, Мик, стоя возле магазина алкоголя, наблюдал за этим прекрасным моментом и не хотелось его упустить. Он надеялся, что ночь продлится долго. Ему исполнилось двадцать шесть, а он до сих пор одиночка. Родители считают его абузой. И хоть родители состоятельны, вряд ли они за все его двадцать лет помогали ему с чем-либо. Деньги давали только в школу. Но при друзьях сильно стыдили его. Он не прятался за спиной матери, когда его вызывали на поединок. Он мужался и отлепётывал всех обидчиков. В этом он был хорош. Действительно хорош.
Но сегодня ему было обидно. Некого пригласить. Вот он и собирается, сам с собой, в баре или на улице. Ночью это особенно привлекательно. Только ты и твоя тень.. И больше никто не нужен. Чёрт возьми, такое число. Он мог себе позволить любую шалость. И не хотел возвращаться больше к родителям.
Мик пошарил по карманам, нашёл там двадцать долларов.
— Куплю сегодня пиво — спокойно сказал себе Мик, закуривая сигарету.
Пуская клубки дыма, Мик думал, а может ему стоило бы сегодня познакомится с кем нибудь? В смысле, с девушкой. Конечно же с противоположным полом. Он хотел себе девушку, ведь последний раз он разговаривал с Мэнди Скотфикс, из университета роботехники. Они познакомились на одной из лекций Мистера Питчековского.
Он не мог слушать эту лекцию, она ему наскучала. Мик чуть ли не засыпал, веки неудержимо тянулись вниз, и как бы он им не старался сопротивляться, всё было тщетно. Именно в ту минуту, чтобы его не спалил Мистер Питчековский, Мэнди Скотфикс ударила его по плечу.
— Эй! — что за дела!? — обратился он к неизвестному, что ударил его по плечу. Мик не подозревал, с кем сидел. Когда он зашел в зал, никого рядом не было. Он просто сел, ну а потом — начал засыпать. Он не видел, кто входил или выходил. Всё у него расплывалось.
— Прости, но ты спал, а я не хотела чтобы тебя заметили. Просыпайся, — мило сказала девушка.
— Эм.. — стеснительным голосом произнёс Мик, — спасибо?
— Меня зовут Мэнди. — Мэнди Скотфикс, — представилась, широко улыбаясь Мэнди.
— А меня Мик.. — Мик Свазовски, — ответил Мик, — улыбнувшись за Мэнди.
Это был не единственный их разговор. Они ещё поговорили в столовой, на последних лекциях, когда возвращались домой. Им, то есть ему, было очень хорошо. И он не хотел, чтобы эти мгновения заканчивались.
Но, когда его исключали, он забыл позаботиться узнать номер девушки. Так и пропал шанс заиметь с нею отношения.
Мик выкурил всю сигарету, подавшись в эти замечательные воспоминания...
— Когда это было? Август, 2003 год, точно! — Была зима, университетский городок очень красив в это время года. — Мик заулыбался.
— А сейчас 2018 год. И хоть стоит теплая погода, даже чересчур, ему очень грустно. И улыбка исчезла с его лица.
Мик зашёл в магазин, направился в отдел алкоголя.
— Вот, лежит он. Хэйникен. Мой любимый — повторил себе Мик.
Он любил эту марку, даже сильнее, чем любой другой алкоголь.
Взяв бутылку, он направился к кассе.
— Здравствуй, Мик, — поздоровалась кассирша Зюзель.
— Спасибо, Зю, — улыбнулся Мик.
— С Днём рождения тебя, — поздравила его Зю. — И с тебя 1 доллар.
— Откуда знаешь? — в шоке оказавшись, спросил Мик.
— Ты сюда всегда приходишь, когда у тебя день рождение, вот и подумала.
Мик почесав макушку, достал из кармана пять баксов.
— Что-то ещё, Мик? — спросила Зю.
— Чипсы.
Мик, выходя из магазина, вытащил еще одну сигарету. Ему было чертовски одиноко. Чересчур, подумал он, но выдохнув дым, он направился по дороге, ведущей к Собору Святого Якова.
Он знал, что если дойти до собора, потом свернуть налево, потом пройти некоторый путь до бульвара, и свернуть вправо, то можно выйти на отличную тропинку, большую и такую же одинокую, как сам Мик.
Никто по этой дороге, кроме него, не добирался до «Одинокой тропинки», как он называл её.
Ну, то есть, возможно кто-нибудь и добирался. Но Мик сюда приходит с 19 лет каждый вечер. И никого не замечает.
В этом месте своя романтика, атмосфера. И всё это принадлежит только ему. Ну и.. природе тоже.
Мик добрался до этого места, положил портфель на землю и сел на него. Открыл бутылку пива и сделал первый глоток.
— Хорошо.
Мик не напивался с этого пива. Во-первых, потому что брал всегда одну банку. И во-вторых, потому что закусывал чипсами. Ему просто нравилось её пить. Вкусное и холодное пиво — это ему и нужно было. И пил он именно для этого — получить удовольствие от выпитого и пребывать в хорошем настроении.
Он услышал шаги. Двое или трое. Он понял, что сюда приходят.
Он положил пустую банку в портфель, одел на плечо и кричал:
— Кто там!?
Молчание. Никто не отвечал, шагов не было слышно.
— Я спрашиваю в последний раз! — кричал Мик, но никто не отзывался.
— Если вы не ответите, я буду стрелять! — врал Мик.
— Тише, тише.
Голоса отозвались.
Они вышли из мрака, поскольку было темно. Две девчонки и один парень.
— Кто вы? — с интересом спросил Мик.
— Вэнди, Фостер и Джули, — ответила самая старшая за всех.
— А я Мик.
— Рады знакомству. — ответили все хором.
— Но что вы здесь забыли!? Это место вообще-то моё. Я сюда прихожу уже с девятнадцати лет, каждый вечер каждого дня.
Ребята оглянулись друг на друга, и самая старшая, Вэнди, опять ответила за всех.
— Мы знаем, Мик. Мы каждый день следим за тобой, и всё не могли с тобой заговорить. Но теперь мы здесь, и мы рады нашей встрече.
— Что?... — с грустным видом спрашивал Мик.
— Мы, показывала пальцами Вэнди на своих друзей, — твои ангелы.
— Э? — спросил Мик.
— Ну, как тебе объяснить. Я — Вэнди показала пальцем на себя, — хранитель души. Я оберегаю твою душу от страданий, которые ты испытываешь всю свою жизнь.
— А я — хранитель тепла, — ответила другая девушка, Джули. Я оберегаю твою жизнь от холода. Чтобы она всегда была тёплой, — улыбалась девушка.
А я, — указал на себя Фостер, — ангел хранитель, оберегающий твои мечты.
— Но... Почему именно сейчас? — спросил Мик.
— Потому что ты сам нас звал. Каждый день зовёшь. Может, ты этого не замечаешь, но перед сном, после сна, когда ты спишь, когда ты ешь. Каждый день ты зовёшь нас. Призываешь ответить на свои вопросы. — отвечала Вэнди, самая старшая из всех. — Мы не могли проигнорировать твой зов, Мик, и вот мы здесь. Так чего ты хотел, каких вопросов нам ждать?
Мик смотрел на этих троих и не понимал.
— Что!? И только сейчас? То есть... Я вас действительно звал, ребят — со слезами кричал Мик, то улыбаясь, то снова злясь и улыбка тотчас исчезала с лица, — И я надеялся, что когда-то вы придете. Я не верил сказкам.. Душа, ангелы, защитник того или сего... Но, ****ь, — вновь заулыбался Мик, — сейчас? В 2018 году? Когда я ждал вашей помощи с начала моих бед!?
Молчание. Ребята смотрели на него, молча. А он просто в слезах стоял и ждал их ответа.
— Ну!? — Чего вы молчите!? Мне что, ждать, пока вы от стыда не сгорите!?
— Мик, — делая шаг вперед, протягивала свою руку Вэнди, — мы всего лишь хотели..
Но мик ударил девушке по руке, а та быстро убрала её. Но она не показала, что ей больно, не начала треть руку. Ей и не было больно. Ведь это ангел.
— Хватит! Не нужна мне больше ни ваша, ни чья другая помощь!
— Мик, мы только хотим тебе помочь... — говорила Джуди, самая младшая.
— Отстаньте!
Мик больше не хотел с ними разговаривать. У него сильно разболелась голова, он до сих пор не понимал, сон ли это или действительно — но он почувствовал очень хорошо руку старшей. Это всё и вправду наяву.
— Малыш, — заговорил Фостер, — мы хотели и хотим тебе помочь. Но так сразу мы не могли, и ты должен понять..
— И вы должны понять! Да, я хотел от вас помощи, но теперь мне никто не нужен! Ни родители, ни вы тоже! Проваливайте, давайте! — со слезами орал Мик.
— Уходите, чёрт вас дери...
Мик упал на колени, прижимая к себе портфель и продолжая плакать. Он больше не хотел здесь никого видеть.
— Ладно, пошли. Может быть, когда он успокоится, у него будет время на нас. И ребята исчезли. Как будто их и не было.
А Мик продолжал плакать, сидя на коленях на траве.

Звон будильника.
— А, что!? Который час...
— Обед, мой дорогой, — ласковым тоном сказала мать, открывая шторы.
— Ай, мам! Закрой эти гребанные шторы, прикрывая подушкой, вполголоса просил Мик.
— Не ругайся на мать, Мик. И ступай уже на кухню, я приготовила твои любимые блины.
— Здорово, блин, — высказался Мик, закрывая лицо подушкой. А мать тем временем вышла из комнаты.
Мик спустился на кухню.
— Привет, пап.
— Привет, сынок! Какие дела на завтра? — спросил его отец, уже поедая блины и читая газету утренних новостей.
— Никакие.
Отец, украдкой посмотрел на сына, держа газету в руках.
— Вчера ты праздновал день рождения?
— Ну да, и что с того?
— Да ничего.. Прости, что не смогли явиться, сам понимаешь, работа..
— Ага. А ещё я понимаю, что вы могли отпроситься, но видимо..
— Хватит, мальчики, — вступила в разговор мать. — Кушайте свой обед, а ты Мик найди приличную работу.
— Ага, мам — ответил Мик, кушая блины.
— Ты только представь, ма — бодренько говорил отец жене, — вчера Скот и Дюк, из нашей смены, поймали двух вандалов на Сансет-Авеню.
— Это же замечательно, Карл! — А где ты был вчера? — спросила с добрым голоском мать.
— Я был в штабе. Разговаривал с Джонатан Бэнго, о деле. Из её отдела рассказывали, как трое подростков подожгли дом какой-то бабушке. Не выяснены мотивы, но ребята пойманы.Мне поручили разобраться в этой каше.
— Ясно, дорогой. Тогда удачи тебе, — закончив складывать обед в пакеты, мать отдала их отцу и пошла разбираться со своими делами.
Мик поднялся обратно в свою комнату, полностью сияющую из-за солнечных лучей.
— Эх, не люблю, когда мать раздвигает шторы. Всегда такое дерьмо! — всегда очень светло. Очень.
Но ладно, Мик сел на кушетку, достал из шкафа тетрадку и начал писать. Писал он свой дневник. Впервые. Только сейчас.
— С чего бы начать? Даже не знаю...

На первой странице дневника заглавными буквами он написал «Декабрь. 2018 год. » и обвел это несколько раз красной ручкой.

Декабрь. 2018 год.
Привет, дневник. Я делаю это первый раз. Представь только. И ни разу мне не приходила эта идея раньше. Будучи школьником, родители ограждали меня от подобных вещей, ссылаясь на то, что мне не хватает время на обучение. И всяко такое. Вообщем, я хотел бы рассказать о своих родителей.
Слово «родители» он обвёл зеленой ручкой. Это означало, что они херовые родители. Хотят быть для него «хорошими», а кажутся ужасными.
Слово «хорошими» он обвёл голубой ручкой. Это значило, что он их ненавидет. В каком-то смысле.
Я хотел бы Вам рассказать о них. Моя мать, Вэнди Скот, родилась в Италии. Во Флоренции. Познакомилась с моим отцом, Бэном Фостером, когда перебралась в США. Она жила в гетто, в опасном районе, но особых опасностей не замечала. Жила себе спокойно. В один день она превысила скорость, там где допускается двадцать в час, она выдала целых сорок. В итоге, отец только оставил ей свой номер и отпустил, но все равно с предупреждением. Любовь с первого взгляда? — спросите вы. Туфта. Им понадобилось целых два года, чтобы по-настоящему влюбиться. Мне это рассказала моя ныне покойная бабушка, мать моей мамы, Джули Скот. Родители моей матери были из Америки, но однажды её дедушке ударило в голову смотать на пару лет в Италию, авось хорошо заживется. Там он держал свою ферму, у них был свой дом. И вот так она там оказалась. А когда матери исполнилось семнадцать, она перебралась в США. Вот так вот. Родители на настаивали на том, чтобы мать осталась — отпустили её, выдав ей немного денег. Как мама рассказывала, на эти немногие деньги, что ей были поручены, она могла бы накупить еду на целых пять месяцев. Но она сделала по другому. Как, не рассказала, но знаю. Когда родители моей мамы умерли, ей достался их дом и ферма. Всё это, разумеется, она продала. Обусловено это так: Ну, оставаться я там не хочу. Нам и тут с твоим отцом хорошо. А на счет фермы, собственного бизнеса. То думаю, что и это нам не нужно. Мы с твоим отцом плохи в бизнесе. Напортачим ещё чего и скатимся в минус.
Дом, между тем, они продали. За хорошую сумму, на которую мы и живем. Плюс зарплата отца. Он работает лейтенантом в департаменте полиции Нью-Йорка, ага.
Что же до меня, то я был нормальным, в смысле, не очень то и досаждал своим родителям. Хотел пойти в медицинский, но родители хотели иного. В итоге я не пошел в мед, в итоге не пошел в полицию, как хотелось отцу, а в роботехнику. Да и там накосячил.
Но родители не выгнали меня. Они сказали, что покамест я не нашел крыши над головой, могу остаться, но все равно надо искать работу, здесь они правы.
«Конец», обвел красной ручкой и спрятал блокнот туда, где его точно не найдут.
Мик знал и так, что его комнату не обыскивают на предметы подобной вещи. Его комната его святилище. Это он дал понять родителям, а им впрочем, и всё равно — главное не прячь наркоту, а то срок мотать будешь.