Чудилось, что слышу

Эпизод. Маленький эпизод из большой свадьбы в горном селе.
Перед глазами он.
Пожилой мужчина пригласил на танец девушку. Уже тем, как растерянно, задумчиво подошёл к ней, каким выразительным, многословным жестом пригласил её, приковал внимание.
С первых движений, то спокойных, плавных, то неудержимых, отрывающих от земли, он начал свою повесть.
Она была откровенна, печальна, целомудренна, она захватывала, тревожила,  эта повесть.
Глаза его смотрели не на девушку. Она была прекрасна молодостью, грацией, она чувствовала танец, своё гибкое, лёгкое тело, взгляды, протянутые к ней и несли её они.
Чувствовала ли она отсутствие своего партнера, слышала ли то вырывающие из рук, то останавливающие в пальцах слова в каждом движении, обращенные к другой?
Наверное, нет, а может и они отрывали от земли её, и парила она, удаляясь, приближаясь, нет, не слышала.
Иной была бы улыбка.
Мне чудилось, что я их слышала.
- Так случилось. Пронеслось. пролетело.
Я так виноват, я так наказан, прости.
Иди ко мне.
Что сердиться, радость моя, печаль моя, сон, если легче тебе - сон чужой моя жизнь - не сердись.
Улыбнись, красивая моя.
Помнишь вид с нашей горы, как мы поднимались, летели два орла, летели над нами они, как побежали вниз, рука твоя такая горячая, почему у тебя холодная рука - спросила ты.
Я прижал тебя к себе - сердце горячее, видишь ли ты моё сердце, милая моя?
Подожди, сейчас хоть не убегай, постой.
Иди ко мне.
Слушала эту речь не я одна.
- Не болгъанды мунга? Жокъ этеди бетин( Что это с ним. Лицо ведь теряет, о лице забыл)- сказала старушка, стоящая рядом. Растеряно, как бы себе.(После я подумала, что мог он с ней говорить, её видеть, таким взволнованным голосом она это сказала. После сожалела, что не увидела её лица, не остановила, мог бы и разговор получится)
- Къалай сейир тепсеучу эди, жокъ эди аллай. (Каким он был танцором. Не было такого) - другой голос.
Остановилась музыка. Он впервые поднял глаза, улыбнулся виновато девушке, поклонился ей, оглянулся растерянно - да, закончился танец...