Мост

Кто-то остался мечтою и сказкой,
Преданьем и песней на этой Земле
Кто-то растаял, в шелесте сгинул
Вздохами ветра в осенней траве... (Темнозорь)

   Утром всегда трудно открыть глаза. Даже если солнце в окно. Чашку кофе под нос – и бодрее найти сложно. Потом можно и душем себя побаловать и кофейку повторить.
Главное – не спешить. Запахнуться в теплый халат. Уютно забраться в кресло с ногами и журналом. Улыбнуться псине, потрепав по холке: ай, молодца!
И запретить себе думать. Строго – настрого. Надо только повторять: все хорошо, все хорошо… Вон сколько солнца за окном – на всех хватит.
*****
- О, Великий Боже, всюду непостоянство – и в людях, и в погоде, и в зверье…
С руки кормила, сама пила. А что теперь?
Ледяные брызги хлестко бьют в стекло, мокрой полосой съезжая вниз…
А только что валил снег. Только что?
- Вечность спустя. Целая жизнь. Только что…
Боже, как все глупо и не нужно.
Сказано: дура, идиотка. Явное размягчение мозга.
- Нет, ну при чем тут голова? – Нет мозга, нет головы, нет ничего.
- Яйцо или курица? Где первичность? В чем? В поступках? В словах?
Бог знает, сколько плыть придется… Ну-ну, не плач. Все – все. Тихо.
Вот так- то лучше, убери язык, мокро. Что- то до жути знакомое.
- Откуда это? – «Пьяный мачо лечит меня и плачет…потому, что знает, как хорошо…»
Сложно достучаться, мешает пелена. Вязкая, противная.
- Вкус жизни?
- Нет. Сплошная тягомотина. - Вкус жизни сначала всегда терпкий. А уж потом остатки пива и оскоминой в гортани. А сначала - всегда терпкий.
- В темном чулане. И шторы пыльные, тяжелые.
- Голоса издалека?
- По ту сторону жизни…
- Вот так и надо – одним махом – резануть наискось, сверху до низу. И чтоб из памяти отхватить кусок. Стоит только поднять руку и взмахнуть шире…горячая волна рухнет к ногам. Обдаст жаром и липкой слащавостью.
- Японцы – цивилизация. С древности и до скончания жизни. Обскакали мандаринов. А ведь с них и началось.
- Она все время толкает в бок – слышит, что внутри?
Горячие лепестки лижут, обжигая и отдавая кислятиной в гортани.
- Главное, не поднимать веки. Глухие толчки в висках – это не больно.
Шар мандарина качается вверху, сокращая амплитуду с каждым последующим витком.
- А кто- то сказал – почувствуешь легкость парения, перед тем, как камнем рухнуть вниз.
*****
Глоток обжигающего чая сквозь сомкнутые зубы – язык присох к гортани – вкуса нет.
Нет памяти. Материнского молока тоже нет.
- Мне тоже досталось, мама… Холод щипцов впился в мозг, сдавливая обручем мою голову.
- Дети мудрее нас – в них память намного поколений вперед.
- Уже тогда я знала, что придется много раз уходить. И не спешила, мама. Прости меня. Я не хотела сделать больно. Не хотела покидать теплого лона. Хотела быть в тебе. Там уют. Тишина. Мама…
- Маленькое тельце на подушке – это не Я.
Шар мандарина над головой – не моей.
- Я внЕ пространства, внЕ времени. Вне Себя.
Меня ужЕ нет - меня ещЕ нет.
- Я есть всюду и всегда. И раздираемая на куски плоть – это Я… И немой захлеб немого рта – это Я.
Глухой стук по дереву – уже не по моему – меня тАм уже Нет. Я – где- то рядом.
Мои корни глубже, чем два метра – Я – выше.
- Видишь крону того высокого дерева на холме? – Я тАм – парю вокруг, устремляясь глубоко ввысь.
- ЕщЕ глубже, ещЕ выше, ещЕ недосягаемей.
Буду громко хохотать, гримасничать, прыгать с ветки на ветку.
- Я – тОт человеческий детеныш. Меня потеряли… Ау – у- у… гдЕ Я?
*****
Яркая полоса света резанула больно по глазам. Разделила жизнь на «До» и «После».
- А что ж сейчас? – Удивительно свободно и невесомо.
- Вот только кто ж жужжит в уши? - Откуда столько насекомых?
Отвратные рожи лезут в лицо, тычутся в грудь, мерзко хохочут.
Брызжут вонючей липкостью изо всех щелей, пытаются схватить щупальцами и всосать в огромную дыру. Сопротивляться бесполезно и больно – надо сжаться в комок. Вот тАк!
Плоть помнит, кАк это было в прошлый раз – с точностью до наоборот.
Тогда меня ждали, чтобы подхватить. А теперь только свист в ушах по нарастающей и судорожно ищу выход. Тычусь лицом, куда придется, будто ищу грудь.
Сама вся здесь – только протяни руку – а вот где ж еще что?
Сложно возникнуть из ни Откуда – вокруг Ничто, сколько ни озирайся.
Зеркальце не поможет – отвали, я была лучше…
Остался только запах – он неотражаем. Все просачивается сквозь меня – все на месте, как обычно. Только без Меня.
- Не стоит цепляться – поздно – эх, мама, не пытайся меня удержать. Однажды Это уже было. Но тогда я была слабей. А теперь далеко вокруг меня корни плотным кольцом – уж не продраться…
- Знаю точно – обдерешься в кровь, вывернешь нутро – и ни на шаг.
- Уж лучше стремглав ввысь - как можно глубже – взмыл и – вперед. Чуть подался – и ты надо всеми вверх тормашками. – Что может быть лучше?
– Хочешь – обгони стаю птиц – они разлетятся в разные стороны, с испугу горлопаня и роняя перья?
- Хочешь погонять тучи? – Вперед. А вот это воздушное облако – оно совсем невесомо – убаюкает так, что забудешь - Кто ты?
- Надумаешь вниз – надо просто стремглав прыгнуть. По пути покачайся на ветках, взгляни под ноги.
- Видишь, холмик около леса? – Все думают, тАм ты.
Память разбилась вдребезги о серый мрамор. Кровавыми сгустками оседая в рыжую глину.
- Обязательно обернись в последний раз. Навсегда запомни. Рассмейся в лицо прохожим. Покажи, что тебе совсем не страшно. Брось ветром в лица желтые листья, не боясь толчка в спину. Вихрем пронесись в диком танце и в изнеможении упади в Вечность…
****
Утром всегда трудно открыть глаза. Даже, если солнце в окно...