Памяти деда Егора

Дя-Егор уходил на выпивон до суток и более. Какие мысли были у него? Может, наоборот, от каких мыслей  прятался? Были ведь какие-то переживания, пусть в глубине сознания!
Что я о нем знал? Теперь вспоминаю. Осталось только вспоминать!
Ведь кроме того что до войны, в молодости Егор был в деревне  трудяга, крестьянский парень,  научился самоуком лихо управляться с гармошкой, да так, что без него ни одна свадьба в округе не получалась, он выучился на тракториста.
Да вот беда навалилась – война пришла.
Его в танкисты, механиком-водилой. Рычагами как кнопочками гармошечки владел,  виртуозно. Может чуйка музыкальная еще помогала, за войну ни разу не горел! Подбивали, рассказывал, гусянки дробили, даже кувыркались.
Изрядно выпив, о войне часто вспоминал:
… как вертануло 30тонн, (округлял для солидности), портрет весь в кровище! Штаны в гавне! Ссанье аж в подмышках! Ну, счас к Господу мелким фаршем отправляемся, фугасы то, не дрова!
А ни хера, стоим, башня где и была, а и движок даже не заглох! Хлоп на гавно, хвать за рычаги и догонять. Скоро из командира матюги прорвались, а башня и пулемет – тихо.
Командир изворачивался, заряжал, палил вперед, орал некошно, а я гнал. Просто гнал! Гнал на фрица и зверел от склизкого дерьма в штанах и гавеной вони, бьющей через гарь!
Давить! Давить! Давить!...
Пулемета похоронили ночью. Башку свернуло, не выжил. Башня для санчасти готовый, стонет.
Помянули трофейным шнапсом.
Командир спать. Я портки стирать, а сам улыбаюсь! Гармонь в танке, ну хоть царапинка!
Война!