Рудин. Красноречивый философ

По роману Ивана Сергеевича Тургенева "Рудин".

Меня мучает совесть. Где-то на середине, когда близилась развязка романа Рудина с Натальей, я посмела усомниться в его способностях, сказала, что он не дотягивает даже до Онегина и Печорина.  Даже! Всегда приходила в восторг от этих двоих. Правда слегка разочаровалась, когда Евгений слезно молил о любви Татьяну.  Не могу смотреть, как прогибаются мужчины, не знаю почему, юношеский максимализм. А Рудин… Рудин в момент последнего объяснения с Ласунской сильно напомнил подавленного и убитого горем Онегина. Показался мне мягкотелым и бесхарактерным.

Больше всего из этого романа меня зацепил Лежнев. Его речи поражали, его проницательность, его видение ситуации. И, как я после заметила, в унисон с ним менялось и мое мнение о Рудине. Да, может, как говорил тот самый Михайло Михайлыч, именно натуры не хватало Дмитрию Рудину, но… я не смею судить его, осуждать, я ошиблась, жестоко ошиблась, не увидев за образом красноречивого философа наивной, глубокой и безнадежной тяги к добру.
 
Красноречивый философ… сколько раз я себя ругала за тягу к рассуждениям и, кажется, ненужным и бессмысленным словам. Сколько раз получала втык от родных и знакомых за безмерное количество воды в своих рассуждениях. Я не могу без них, слишком много мыслей, слишком мало конкретики. Как у Рудина. Только он, не смотря на те же баррикады, вроде неверия близких, разочарований и хронической усталости, не переставал действовать, как бы не казались эфемерны его речи.

Он творил, создавал головокружительные проекты, пытался воплотить их в жизнь, пытался подарить свои знания людям. Он погиб самой славной смертью (надеюсь, хоть кто-нибудь меня поймет), он погиб за идею. В разгар французской революции со знаменем в руках. И это достойно почестей, это стало итогом его жизни, его скитаний, стало вознаграждением за них. Есть такие люди, которым нет места в нашей размеренной и спокойной жизни, есть люди, которые не могут себя в ней найти, но ему повезло. Относясь к породе подобных людей, как, кстати, и мои любимые Онегин и Печорин, он нашел свой путь, как не заезженно, родился в свое время. Нашел свою войну, которая стала для него достойной заменой бедной опостылевшей человечеству старости. Ему не суждено было любить женщину, он любил людей. Не прекращая своих странствий, блуждая по грешной прекрасной земле, исчезая неизменно, но неизменно оставляя о себе след. И дай нам Бог, чтобы не перевелись среди нас Рудины. Ведь далеко не каждый философ может воплотить свои слова в жизнь.