Как я его люблю..

Взрослая женщина.. И огонь и медные трубы. Потрепало так, что стала мудрой не по годам. Ну как угораздило? Влюбилась.. Вот бывает так, как будто потеряла и вдруг нашла. Как будто всегда знала, даже соскучилась. Родные говорили, с ума сошла. Ты не нужна ему, говорили, добра желая. Но она решила, что ОН ей нужен. И.. задышала..
Оглянулась по сторонам, мама дорогая, как жить то хорошо!.. Бывало, идёт так.. Цветок, до чего же красивый.. Раньше не видела. А это ромашки, целое поле.. Или птица летит, стоит голову задрав. А там облака.. Облака!! Где была? Почему не замечала?. Словно давно на земле не жила, а в темнице. Начала опять рисовать, писать, мастерить всякое. Что при прошлом мужчине забросила, сказал, не умеешь, баловство. Смеялся. Краски убрал в подвал.
 А что он? Обыкновенный человек, но самый необыкновенный. Тоже из огня и медных труб живой вышел, почти. Очень раненый, обожженный. Или выжженный. Таким забором обнесённый, с колючей проволокой и под током. Не пробиться, не достучаться. -Нет тебя в моем сердце, пусто. - и в грудь себя стучит. Никого нет. Не могу. Ты прости меня! Сказал он зимой. Прижал её к себе сильно, прощаясь. Так, что она сквозь два пальто с зимней подкладкой сердце его услышала, стук сильный и частый. Не как обычно. И сжалось все. Пусть говорит, что хочет. Ведь в жизни как:, кто то любит- кто то позволяет любить. Всегда позволяла, теперь вот наоборот получилось. Посмотрим, как это.
А жила далеко, в другом городе, даже в другой стране. Так уж получилось. Пройдя одну из медных труб, неожиданно вышла с другой стороны.
 Прощаясь, всегда улыбалась. Что б ему её жалко не было. И в самолёт. Потом правда, уже там, далеко , болела всегда. Не долго, несколько дней. Лежала под одеялом в его носках и тосковала, как собака. Подвывая в мокрую подушку. Не ела и не причесывалась.  Он писал, она отвечала. Шутила. Ни к чему ему правду знать. Потом отпускало.
И так получилось. Что постепенно все свои секреты поведала, ни капельки не стыдясь. Говорила и думала, что все. Зачем ему такая? И подруги твердили, молчи. Твоя правда не всем по силам.
Он нет.. Он всегда реагирует, не как она ожидает. Ни разу не угадала. Не предсказуем. В ответ о себе стал рассказывать. Откровенное, и не очень красивое. Взрослые же, всякое было в этих трубах.
Почувствовала, что забор потоньше стал. И тока нет, не отбрасывает назад. Стало легче.
Через год он тихо буркнул, что она ему не все равно. Он вообще мало говорит. Она много. Говорит, болтушка ты моя, гладя большой ладонью по голове. А ей все успеть рассказать хочется. Все ведь важно. И про сон, и про детство, и про книгу, и про увиденное и мечты. Никому не хотела рассказывать, долго молчала. Год говорила, сейчас поменьше..
Волосы у неё длинные были. Много. Красивые. Ему очень нравились, все гладил. Косу плёл. Заболела. Косу пришлось отрезать. А потом специально прилетела, что бы он её побрил налысо. Сам. Своей рукой. Перед большим зеркалом. Она сидела ровно, словно проглотив линейку и смотрела, как её мир рушиться. Конь без гривы, такое чувство. А он её бритвой скрёб. Думала, действительно, ну зачем я ему. Теперь то. Сказал, что она дура и засунул ей в рот ложку с арбузом.  Фантомасиком стал называть. Через день говорить, какая она красивая. Вот только уши.. Как у эльфа. И всякие женщины были до неё, но инопланетян ещё не было. Что б совсем без бровей. И гладил, гладил молча. Прижимал поближе, как в себя. Во сне, на улице и просто так. Она и не заметила, как выздоровела. Вроде и не было ничего. Словно он её на руках мимо всего пронёс, сильно к себе прижимая.
И так день за днём.. Все подошло и совпало, все шестереночки. Даже сорт конфет и вечера без телевизора. И она за него, если надо, и в огонь и в трубы опять.. Ну а как теперь по другому?!
Звонки и письма. Встречи, расставания, ожидания, встречи, расставания, ожидание.. Глаза по прежнему светятся, улыбается. Всему своё время, и все будет хорошо.  Видела её недавно.
 Говорит ей теперь, :- Скучаю.. Ты мне нужна. 
 Видела её, ну как недавно.Утром. В зеркале.
Уши и правда, как у эльфа.