Сказ о том, как капитализм за права женщин боролся

Вообще, вся практика ограничений профессий по половому признаку имела под собой защиту прав всех, кроме женщин. Правительства европейских стран в свое время сделали ставку на социальную ячейку вида: мужчина-рабочий (обеспечивающий всех) + жена-домохозяйка + 3–5 детей. Такая ячейка наиболее устойчива перед угрозой маячивших пролетарских революций (на дворе середина — вторая половина XIX века, как-никак). Такой рабочий не бунтует, потому что боится потерять свою работу (потому что его жена и дети не могут работать, а значит, все умрут от голода), да и не надо ему бунтовать, потому что он получает достаточно денег, чтобы обеспечить прожиточный минимум.
 
Как сделать так, чтобы он получал достаточно денег? Да убрать с рынка труда тех, кто демпингует — работает также, но в разы дешевле — женщин и детей до 12 лет.

В конце XIX века такая забота приводила к тому, что женщины, которым гуманно запретили работать в шахтах, дабы не гробить легкие угольной пылью, пытались бунтовать, а потом садились возле этих шахт и умирали от голода вместе с детьми, потому что другой работы не было.

Ситуация изменилась в XX веке, после ПМВ и эпидемий тифа и испанки, померло огромное количество молодой рабочей силы, и одновременно дальнейшая индустриализация и механизация труда — женщины получили экономическую, а затем и политическую свободу. Но многие ограничения все еще остаются, потому что ничего устойчивее и удобнее ячейки «мужчина, который боится потерять работу + женщина, которая боится потерять способность к деторождению» так и не придумали)