Персики

  Бабушка Шура жила  ради трёх летних месяцев. Именно в это время в её домик в двух шагах от моря приезжали, сменяя друг друга, дети.
   Она любила их какой-то генеральской любовью: без поблажек, сюсюканий, поцелуев и объятий. Все выросли самостоятельными, жёсткими, как сама баба Шура. Они нахватались опыта, вредных привычек, могли на замечание огрызнуться, правда потом спохватывались, краснели, извинялись...  Она терпела.
   Семеро было бы у неё,  да первые послевоенные самые тяжелые и голодные годы прошли без врачей, даже без фельдшера завалящего - не уберегла двоих...
   Но ждала она не сынов, не дочек, а привозимых ими внучат. Им, остающимся на всё лето, она отдавала себя без остатка.
   С тайной радостью провожала старушка своих детей, родителей гомонящей орды, которая год от году росла числом, матерела, и самые взрослые её представители  уже шёпотом делилась с бабулей сердечными тайнами; до десятка внуков и внучек собиралось у неё к концу августа.
  Почерневших на солнце как головёшки, поднабравших мышцу и  повзрослевших, их всех скопом забирала старшая невестка. Вернувшись с вокзала, баба Шура  давала волю слезам, чтобы, потом, выплакавшись, просто существовать до следующего июня.
  А в этом году дал Господь радость: младший перебирался из забытой богом и чёртом глухомани в "Европу" и привёз ей в самом начале августа своих дочек аж до первого октября. Одну - трёх лет, беленькую, быструю и непоседливую все дружно стали называть Мышкой. Вторая была тёмненькая, ей скоро исполнялось семь, и от сестры она отличалась во всём - неторопливая, основательная и всегда спокойная, за что  и получило ласковое прозвище - Слоник.
  Южный рай на тридцати сотках девчонки освоили быстро, всего напробовались и наелись на год вперёд, но в один уголок роскошного сада их тянуло, как магнитом. Там росли два позднеспелых персиковых дерева, обильно усыпанные плодами.
- Бабушка! Ну, когда? Мы уедем, а они останутся!
- Потерпите! - Баба Шура была непреклонна, - Персики по ночам зреют. - Она пригнула ветку, - Попробуй откусить, Мышка! Только с ветки не срывай.
   Беленькая кучерявая головка склонилась над увесистым плодом:
- Тьфу! Нет, бабуля, пусть ещё позлеет! Я потелплю!
- Мы потерпим! - добавила старшая, и обе убежали. Орда их приняла и полюбила сразу. Даже Димка, самый старший из внуков, который всему предпочитал рыбалку, забросил удочки и предпочел побыть наставником, обучая плавать двоюродных сестёр.
   С тех пор чуткий стариковский сон рано-рано утром прерывал еле слышный топоток босых детских ножек по половицам. Сперва она думала, что это обычные детские надобности, но как-то не удержалась и подошла к распахнутому настежь окну.
  Две головёнки маячили под персиком. Чёрненькая и беленькая.
   Тоненькие ручонки старшей пригнули ветку, донёсся голосок:
- Ты хорошо надкусываешь? Ты подряд надкусывай!
- Да я подляд... Бабуска плосто сама не знает, когда персики злеют. Или неплавильные у неё персики. Сколько ночей уже плосло, а они твёлдые.
- А на этой ветке?.. А на этой?...
  Баба Шура разулыбалась и потихоньку улеглась в постель. Через пару минут шлёпанье зазябших в утренней росе ног  возвестило, что внучки вернулись.
  ...В обед она принесла огромную корзину персиков-скороспелок от соседей.
.
Ноябрь 2015 г.