Глава 1.
Городок шумел и гремел всевозможными звуками. Казалось, будто тысячи музыкальных инструментов – духовых струнных и клавишных сплелись в единый клубок нот. В ущелье гор стелился лёгкой дымкой серый туман: плавно, вопреки ритмам, доносящимся сверху переваливаясь с одного камешка на другой. Странный и забытый миром городок под названием - Случ приветствовал гостей необычным аттракционом, а скорее даже – ярмаркой. Лина узнала о ярмарке из листовки - вручённой ей торопыгой с малиновым носом, в переходе метрополитена. Сначала листовка поселилась в кармане пальто и прожила там ровно три дня, пока не наступил тот роковой день, и всё не полетело вверх тормашками. Сейчас, прогуливаясь между лотками с пряниками и конфетными петухами, мысль о случайности вручённой листовки закралась в подсознание и начала как росток лианы пробираться наружу.
– Да, вовремя я нашла буклет, хорошо здесь, душевно и беззаботно.Пусть всё случилось так, пусть провалится под землю этот мирок бюрократов с их законами и правилами, справлюсь, можно подать объявление в газету или начать заниматься репетиторством. Ну, или, в конце концов – свадьбы, их никто не отменял, не пропаду.
– Лина! – неожиданно раздался возглас её подруги, уже успевшей отведать местной медовухи, о чём яркими пятнами матрёшки оповещали обе щеки Вероники.
– Лина! Пойдём скорее, там такие смешные скоморохи, они шутки мочат покрепче нашего шефа, обхохочешься, и совсем незаурядно! - Потащив растерявшуюся Лину в толпу зевак, Вероника на ходу что-то рассказывала, но шум толпы доносил лишь обрывки…
На площади возвышался небольшой постамент, пёстрые покрывала, шатром накинутые на две продольные балки, свисали золотой бахромой, напоминавшей торшер из детства или колпак кухонной лампы стиля 60-х годов. Несколько смешных носатых скоморохов, позвякивая бубенчиками на шапках, творили непонятно что, на этой бутафорской сцене. Ходили на руках, кубарем перекатывались друг через друга,мяукали как коты, хрюкали как свинки и хохотали до упаду сами над собой. При этом периодически один из них взбирался на небольшой помост и распевал частушки на разную тематику,слов Лина не запомнила, но в целом было смешно. Она хохотала вместе с зеваками, кричала в ответ шутам, пританцовывая под заводные ритмы балалайки, на которой играл высоченный и худой обормот в огромном парике, напоминающий медведя. Лишь один человек выделялся из этого общества – седовласый старик с катарактой на глазах, сидя в инвалидном кресле внизу около помоста, он будто прощупывал толпу своим невидящим взором,его скрученные старческие пальцы перебирали деревянные бусы, косточка за косточкой
– Он сканирует! Сканирует толпу! – Лина кричала в душе, ей стало жутко, ужас проник в сердце, участился пульс, захотелось убежать,сесть в самолёт и улететь обратно, в мир безработицы и тоски, неважно куда, лишь бы подальше от этого уродливого монстра! Прикрыв на минуту глаза, задержав дыхание, Лина велела себе успокоиться и взбодриться.
- Чушь какая-то, ничего страшного не может быть в дедушке инвалиде, просто навеяло, психика сдала. - Потихоньку приподнимая свои пушистые ресницы, она ещё разок робко взглянула на то место, где сидел старик, но его там не оказалось, видимо он удалился, устав от назойливого шума. Вероника, уже порядком опьянев, хохотала до упаду, периодически подмигивая Лине. Но усталость взяла своё, надоели песни и пляски и обе подруги решили перебазироваться под тень ветвистых деревьев, отдохнуть от ярмарки и пообщаться.
День был в самом разгаре,птицы весело щебетали в такт музыке,ряженные то и дело подлетали со всех сторон со всевозможными предложениями: погадать, потанцевать, продегустировать, покататься на пони и т.д. Лина с Вероникой уселись на деревянные табуретки с дырочками в виде сердечек и звёздочек, заказали себе освежавшего холодного пива и принялись обсуждать увиденное.
- Я думаю, мы до вечера погуляем ещё здесь,а завтра поедем осматривать достопримечательности – Вероника задумчиво сдвинула брови, уже прикидывая план завтрашних мероприятий Лина кивнула.
– Странно да, городок, который мы проезжали, всего в получасе езды, но он сер и пуст, а тут всё такое яркое беззаботное, словно антимиры какие-то. И почему на ярмарке нет гостиницы, хотя-бы гостиницы-избушки? с Бабой Ягой, вместо консьержа. - Обе расхохотались, представляя себе такую ночлежку.
– Ну ладно тебе Линусь, подумаешь, полчаса ехать, электрички всю ночь ходят, доберёмся. Зато пиво здесь вкуснейшее и воздух совсем не мегаполисный, хватит бурчать давай веселиться. Ты снимки хоть сделала для отчётности, или на работе фотик надоел?
- Да, кое-что сфотографировала, пока ещё не думала об этом, потом просмотрю и лучшее отберу. Ладно, пойдём погадаем, может тебе что интересного насулят.
Изба прорицательницы находилась чуть в стороне от основного действия, людей здесь было немного, в основном женщины бальзаковского возраста и парочка девиц с расплывшимися от яств и напитков лицами, немного тоскливыми глазами. Лина отрешенно оглядела присутствующих, уселась на свободную лавку у входной двери и принялась ждать Веронику, которая умудрилась проникнуть в прорицательскую избу без очереди. Наслаждаясь минутой ожидания Лина углубилась в мысли о глобальном, размышляя о смысле бытия и конечно-же своего бытия в первую очередь.
- Нельзя предугадать судьбу. Она многогранна, спиралевидна, витиевата и многослойна. Множество различных метафор соответствует её строению. Например: представим город, построенный руками сотен людей. Его кривые замысловатые улицы, ведущие к определённому месту. Идя по городской дороге, размышляя о маршруте путешествия - ты всё время куда-то сворачиваешь, что-то обходишь, ищешь более удобный выход к своей цели. Цель – это адрес, пункт назначения, ты стремишься к нему, изучая сложные городские маршруты, названия улиц, переходов, станций и т.д. Казалось бы - всё просто, есть необходимый адрес, есть маршрут и карта для его определения. Но, вот неувязка, ты сталкиваешься с разными преградами, там, где раньше была прекрасная арка между дворами произошла перепланировка и другие люди, считающие это крайне необходимым, выстроили там стену, сделали так как удобно жителям этого двора, а ты, пришедший с необновлённой картой, узнал об этом слишком поздно, произошла путаница, дезориентация. Карта не действует, выход где-то рядом, но тебе неизвестен, ты начинаешь спрашивать. И уже задуманный путь ориентируют те самые, другие люди, ты полагаешься на их знания, веришь их опыту и следуешь их подсказкам, на свой страх и риск. Порой эти подсказки неточны, а бывает, и совсем неправильные. Ты начинаешь мыкаться по улочкам в поисках выхода, доверие к окружающим потеряно, остаётся только интуиция. Страх, тоска и усталость изматывают, но стремление сильно и необходимо. И вот самое лучшее в такой ситуации вернуться назад. Ничего не происходит просто так, как не крути, а всё между собой взаимосвязано настолько сильно и настолько чётко, как будто спланировано заранее. Думаю, эта мысль хоть раз в жизни посещает каждого человека. Ведь изначально, задумывая какое-либо мероприятие и продумывая его план до каждой мелочи, обязательно в итоге происходит определённый казус абсолютно неуместный и неожиданный, и план меняется, усложняется скорее.
Наверное, именно поэтому, люди придумали театр, ведь это уход от реальности, возможность создать мир по сценарию, где ничего не измениться просто так без разрешения автора, неважно трагедия это или комедия.
Обдумывая смысл судьбы в жизни человека Полина пришла к неожиданной мысли, а ведь если бы не было этого основного ориентира, и каждый волен был выстраивать свой мир так как ему удобно наступил бы крах, мы управляемы только для того чтобы сохранить окружающее, уберечь его от широты человеческой мысли. Судьба — это фундамент человеческого бытия, на котором всё основано. А мы - можем лишь менять улицы и направления, двигаясь к определённой цели, не нарушая стойкости мира, его гармонии.
От мыслей отвлёк пронзительный свист издалека, веселье продолжалось. Взглянув на часы, Лина обратила внимание, что они остановились и, скорее всего, ещё утром, так как стрелки показывали половину одиннадцатого утра.
– Странно, вроде бы нигде не ударяла, с чего бы это им. - Одинокие дамочки, обхаживающие избу гадалки, разошлись, тишина вокруг, вперемешку с монотонным гулом далёкой ярмарки, усыпляла. Но спать нельзя, надо выяснить, куда пропала подруга. Лина постучала в дверь и, приоткрыв её, заглянула в сени.
В избе помимо Полины были ещё люди, мельком оглядев помещение, напоминающее скорее не сени, а холл гостиницы своей величиной. Сени-холл наполняли несколько ярко накрашенных женщин матрёшек, какие-то тётки зеваки и, отметила Лина для себя – два парня скомороха, которых она ранее видела на помосте. Бубенчики слегка позвякивали на их шапках, так как велась оживлённая беседа со смешками и хихиканьями. Один из ряженых глянул на Лину в ответ, глазами наполненными небесной синевой, огромными и выразительными,
- Странно - подумала Лина - при таком внешнем уродстве такие глаза, эх если б не нос этот огромный и подбородок-картофелина, ничего был бы парень… - Лина отошла в сторонку в ожидании подруги и достав фотоаппарат стала обозревать ранее созданные ею шедевры фотографии. В поездку брать фотоаппарат не хотелось, надоел на работе, да ещё и увольнение это. Уговорила Вероника
– Ты прекрасный фотограф и не надо делать из этого трагедию!
– вспомнились пылающие румянцем от волнения щёки подруги и её усиленная жестикуляция, а всё лишь для того чтобы запечатлелась её персону на незапланированном отдыхе. Любит она это дело, возле каждого куста её фотографируй. Однажды они даже поссорились, Лина отмечала День рождения, были приглашены только близкие подруги, решили устроить пикник на берегу озера, но в самый интересный момент Веронике захотелось внимания и фотографий на каждом камне, вдоль того самого озера. В итоге разразился скандал, который закончился единогласным объединением против подруги и игорном в несколько дней. Да уж, как всё это было давно... От мыслей оторвал скоморох, тот самый голубоглаз, он подошел неожиданно и абсолютно не развязно, как до этого на ярмарке, заглянул из-за спины в дисплей «Кэнона» и прокомментировал:
– Ого, интересные кадры, очень яркие, хоть разок взгляну со стороны на мероприятие, частью коего являюсь. – Лина отреагировала суровым взглядом и продолжила разглядывать снимки, как ни в чём не бывало. Самое интересное что парень ей нравился, не смотря на уродство он привлекал её своим голосом и харизмой. "Наверное, пора искать жениха, я уже на уродов заглядываюсь. Дожилась!"
- Как ни в чём не бывало скоморох продолжал завязавшуюся беседу:
– А я тебя на ярмарке видел, и подруга с тобой кудрявая была, громче всех хохотала. Ну как понравилось тебе наше выступление? – Лина ответила утвердительно и лишь один момент, который был ей неясен решила прояснить:
– А что за старик, там возле сцены сидел в инвалидном кресле, тоже гость, или дед чей? – Шут как будто смутился на минуту, но, тут же взяв себя в руки ответил, как-то непонятно:
– Он глава, он сила.
Наступила пауза нелепости, каждый задумался о своём, и вдруг собеседник встрепенулся, резко отошел в сторону и лишь мимолётом шепнул:
– Медовуху не пей!
– Какой-то ненормальный!
Лина обиженно закрыла объектив фотоаппарата, убрала его в сумку и пошла искать Веронику.
Заглянув во все комнаты длинной избы по очереди, она ещё не осознав до конца что происходит, поняла лишь одно: кроме сеней все помещения были пусты. Никакой гадалки-пророчицы, никаких прорицателей и ни следа её подруги Вероники, которую Лина подбила поехать в путешествие. В глазах начало темнеть, бросившись на улицу, заметила, что день клонится к исходу, солнце низким красным шаром катилось с горы за горизонт, день уходил, толпа редела, праздник закончился.
Обойдя избу с другой стороны, Полина с ужасом обнаружила что чёрного хода нет, дверь, ведущая внутрь была одна, в эту дверь час назад вошла её подруга и пропала….
Глава 2.
Город уснул. Тихое, размеренное дыхание улиц нарушает лишь редкий шум машин. Всё живое погрузилось в сон, закрылись бутоны на цветах, затихли птицы, уснули деревья…. Ночь накрыла мир покрывалом дремоты, давая возможность отдохнуть и набраться сил перед рассветом. Она незаметно опустилась на улицы, как кошка прокралась в мир, на мягких лапах темноты. Даже ветер, прилетевший днём со стороны моря, разбрасывая всё на своём пути, из солидарности утих, убаюканный тишиной. Солнце больше не мешает этой спокойной дамочке своими резкими лучами. Наступило её время, время загадок и тайн и одновременно время спокойствия и умиротворения.
Стук колёс убаюкивал, соблазнял закрыть глаза всего на минуточку, просто потому, что тусклая лампочка над потолком электрички слаба и уныла. В голове пустота, мыслей нет, лишь изредка какие-то звуки высокочастотные пронзают мозг, будто, донося эхо каких-то событий. Ехать ещё час и это радует. Ноги онемели, и намертво прилипли к полу, нет сил пошевелиться, тело расслаблено дремотой. Ещё час назад произошло ужасное событие, сложилась безвыходная ситуация и вот вроде время подумать об этом, но сил нет, нет и не появится как минимум до утра.
- Спишь? – Вопрос был задан полушепотом и с заботой в интонации.
- Нет.
- Я просто решил узнать, как ты? Всё-таки не каждый сможет пронести на себе сквозь время, пусть и небольшое, несколько часов всего, то что не просто и непонятно. Загадки всегда утомляют, особенно шарады с печальным концом.
Полина вздрогнула, вытянула вперёд онемевшие ноги и нечаянно зацепила туфлей своего собеседника, сидящего, напротив.
- Прости. Ноги затекли, и сил никаких нет, чувствую себя восьмидесятилетней старухой.
- Ну, вроде внешне и не скажешь.
Лёгкий смешок попытался разрядить обстановку. Полина взглянула на своего нового знакомого и, вопреки ожиданиям, не увидела больше ни подбородка-картофелины, ни ужасного бородавочного носа. Перед ней сидел вполне симпатичный парень с каштановыми волосами, отливающими в свете лампы лёгкой рыжиной, чуть курносым носом и небольшими ямочками на щеках. На фоне этого ландшафта глаза стали ещё выразительнее. Невольно Лина поправила волосы, выпрямила спину и попыталась придать своему измученному телу хоть каплю симпатичности.
- Ты стал другим, это что сон? Где нос и шапка, где обилие бородавок, к которым я только успела привыкнуть?
- Мы в городе теней, где грим не нужен, он остался в шатре на ярмарке.
- Почему ты изменился? Что вообще происходит, бред какой-то!
Тон оказался выше чем рассчитывала Полина, задавая вопрос, и люди, сидящие слева на скамье и глядящие в окно, одновременно обернулись, чтобы выяснить причину беспокойства.
– Тише, не шуми так, все устали и твои эмоциональные порывы не являются причиной будить окружающих и отрывать их от мыслей. Тебе нужно научиться сдерживать эмоции, иначе серый город выпьет твою энергию, причём с жадностью.
- Что ты несёшь? Какой город, какая жадность? -
Слова были произнесены шепотом, на всякий случай.
- Полина, подожди полчаса, я расскажу тебе что смогу, и ты возможно поймёшь.-
Полина покорно повиновалась, и прикрыв глаза, начала потихоньку дремать по примеру тех немногих, кто ехал в электричке. Глеб, так звали её спутника, смотрел в окно, скулы его напряженно подрагивали, видимо размышлял о том с чего начать свой рассказ.
Глеб родился в маленьком провинциальном городке, где люди не знали в лицо друг друга, лишь живя на противоположных окраинах. Несколько школ, маленький пятачок остановки возле дома и пять минут ходьбы до центра города. Дети во дворе были не очень дружны, уважение и авторитет зарабатывались среди сверстников социальным статусом их родителей. Глеб был полу-сиротой, отец погиб, когда ему было семь, спасая жизни погорельцев,сам так и не смог выбраться из горящего дома, оставив на планете маленького мальчишку-мечтателя и, лишь его одного, любившую жену, которая в дальнейшем замуж больше не вышла. Мальчик рос в своём мире, ему были чужды заботы дворовых детей, ему снились яркие цветные сны про иные миры, миры сказочные. А потом, в течение дня, вместо того чтобы слушать учителей на уроках, он эти сны разбирал по полочкам, дорисовывая более мелкие детали. Так прошло детство и отрочество, к 16 годам Глеб твёрдо решил, что в его родном городе тесно и пусто, кроме матери ценить больше нечего. Потом была долгая беседа на кухне о том, что учёба как статус и учёба по-вдохновению – это разные вещи, о том, что техникум не даст ответы на вопросы, которые роились у Глеба в голове. Спустя пару дней мать, с опухшими от слёз глазами, на перроне убогого вокзала помахала сыну рукой на прощание и больше с тех пор его не видела, лишь изредка скудные письма от сына опускала в почтовый ящик дома Глеба рука почтальона.
Новый город принял Глеба не очень радушно, контраст между людьми, живущими в провинции и жителями столицы был настолько велик, что парень по началу просто обалдел от того холода, который царил на улицах. Люди неслись потоком, сшибая всё на своём пути, словно муравьи. Казалось, что эта несущаяся толпа сейчас навалится и раздавит, даже не осознав того, что на земле стало меньше ещё на одного человека. По началу новая жизнь казалась настолько нелёгкой, что даже посетила мысль о мамином супе и уроках в ПТУ, но упрямый характер не позволил и Глеб начал впервые в жизни подстраиваться под тот мир, в котором очутился. Он жил в общежитиях и коммуналках, работал на стройках, грузил песок в вагоны поездов, перевозил вещи на вокзалах, в общем, занимался теми вещами, которые позволили бы ему удержаться на плаву и прожить на один день больше в городе мечты. Но в один прекрасный момент всё изменилось.
Предложение было простым: чувство юмора и трудолюбие. Задачи из простых и деньги обещали немалые, но вот работа за чертой города - это минус, прям шоу-бизнес какой-то, в общем решение принято. И вот, в лесу среди гор, в тумане и утренней росе появилась работа, смешить народ, смешить выученными шутками и прибаутками.
Хриплый усердный кашель что-то изменил, Полина пришла в себя и поняла, что сон, который ей только что приснился – это история жизни, воспоминания её нового друга.
Глеб задыхался, уронив лицо в ладони, пытался вернуть лёгкие в исходное положение, старался совладать с удушающим и не прекращающимся кашлем. Полина, прогоняя сон инстинктами истинной женщины, женщины стремящейся спасать, стремящейся решить все вопросы человечества, стряхнула с себя остатки сна, наверное, инстинкты и были тому причиной, возможно просто совпадение, но решением было просто обнять человека сидящего рядом и ничего больше не спрашивая и не объясняя, молчать остаток этого сумбурного и незапланированного пути в ночи.
Квартира была пустой и серой, казалось здесь много лет никто не жил, лишь вздрагивающая по углам потолков паутина напоминала о живом. И лишь скромная свеча на столе разрядила обстановку. Глеб был гостеприимен. Из появившейся, будто из ниоткуда, котомки на стол легли: хлеб, сыр, немного вяленого мяса и бутылка сидра. Ужин был скромен, но за время пути Полина настолько проголодалась, что еда казалась ей изысканным творением безумного повара. Ели молча, спрашивать не хотелось, мысли о том, что происходит, растаяли, как воск мерцающей свечи, утихло воспоминание о ярмарке и потерянной подруге, исчезло чувство тревоги, либо просто спряталось в недрах души, испуганное новой обстановкой.
Когда в желудке появилась приятная тяжесть и веки стали закрываться сами собой, Полина задремала, подобно кошке, её сон был чуток, она слышала хриплое покашливание спящего рядом, сидя в кресле, Глеба. Ей мерещились картины из прошлой жизни, какие-то обрывистые фантазии безумного импрессиониста, несвязные сюжеты. Вдруг, открыв глаза, она окончательно проснулась, свеча догорела, брезжил серый рассвет, тени рассеивались по углам, тишина потрескивала еле заметными звуками.
Полина подошла к окну, любопытно выглянув на улицу. В ещё неярком свете восходящего, но уже спрятанного за слоем туч солнца, удалось разглядеть улицу. Вот двор: деревянная песочница и ржавые качели, небольшой сквер на горизонте и по радиусу ещё пара домов, таких же домов: двухэтажных, некрасивых, с пустыми окнами. Картина напоминала осень в глубинке, только листья на деревьях были не разноцветными, а бурыми, однотонно бурыми, как опалая листва по весне.
Взглянув на часы, отметила – не тикают, большая стрелка замерла на 30 минуте, маленькая проскользнула 10.
- А ведь, по виду, на улице часов пять утра.
Полина опять задумалась и начала вспоминать вчерашние события.
Не обнаружив Веронику в избе-читальне, впав в состояние паники, Полину привёл в чувство именно скоморох, Глеб встряхнул её за плечи и стремительно повел в сторону станции, она и опомниться не успела, как уже ехала в электричке.
- Да уж, вот так отдохнула, неизвестно где и с кем, Вероника пропала, страшный дед. Может я сошла с ума? –
Ущипнула себя, вздрогнула от боли, открыла глаза, но изменением было лишь пробуждение Глеба, он смотрел на неё в потоке серых лучей, стремящихся из окна, его глаза выражали тоску и грусть, как будто он тоже разочарован пробуждением.
Чайник свистел, немного бутербродов, горячий напиток со вкусом мяты, Полина приготовилась задавать вопросы.
- Глеб как мне вернуть Веронику? Что это за город? Почему на улицах нет людей? Кто тот старик на ярмарке? –
Вопросы сыпались словно горох. Глеб не спешил с ответами, он смотрел на серое солнце и молчал, руки в локтях согнуты, поддерживая подбородок, замер, словно восковая фигура. Живыми были только глаза, насыщенно голубые, отдающие глубочайшей печалью.
- Ты и твоя подруга попали в город, из которого нет выхода, это город потерянных душ, город зла. Ярмарка его отражение, там царит юмор и веселье, а здесь обратная сторона, души служащие старику живут в городе теней. Я когда-то был как ты, весельчаком и авантюристом, я любил жизнь, любил бороться за свои блага, любил новшества. Со стариком я познакомился очень давно, однажды, вечером, возвращаясь домой со стройки, где я работал, спустившись в переход метро и думая о своём я увидел старика, он стоял на перроне и ждал поезд, перрон был практически пуст, а точнее кроме меня и его ни души. Три минуты ожидания, я ждал ветер из туннеля предвещающий приближение поезда, но его всё не было, старик подошел ко мне, поинтересоваться, почему не приехала электричка, мы разговорились, и я не заметил, как выложил ему в подробностях всю свою жизнь, начиная с юношества. Спустя ещё какое-то время, я уже не отслеживал, сколько точно прошло времени, старик предложил мне работу, работу в самом незабываемом уголке страны, работу хорошо оплаченную и достаточно интересную. Я и задуматься не успел, как он уже извлёк из кармана договор на бирюзовой бумаге, написанный будто чернилами, с неровными углами. Банально, в тот момент мне не показалось подозрительным всё это таинство, я и не заметил, как уколол палец булавкой протянутой мне стариком и капнул немного крови на слово «печать». Очнулся я от шума поезда, никакого старика поблизости не было, и я решил, что всё это мне навеяла тишина и одиночество пустого метрополитена, я сел в электричку и поехал к себе в коммуналку, отдыхать и готовиться к следующему рабочему дню.
Проснулся я уже здесь, в этой квартире, не понимая ничего, начал изучать обстановку, на спинке стула висел разноцветный клоунский костюм, сверху колпак с бубенчиками. Старик постучал и вошел, входная дверь была не заперта. Я думал, что всё это розыгрыш, шутка моих товарищей по стройке, но не тут-то было.
- "Надевай костюм, правила просты, полгода на ярмарке - месяц отдыха. Чем больше душ будет отдавать тебе свою радость, тем больше времени я буду давать тебе на отдых, но не более трёх месяцев".
- Я недоумевал, пытался бежать, но лестница подъезда становилась бесконечной и далее одного пролёта спуститься я не мог, пришло осознание происходящего, истина и понимание ситуации. Уже много-много лет я на ярмарке, моя душа утеряна, отдых является единственной радостью, веселье стало отвратным, я больше не смеюсь, никогда, только на работе. Мой дом — это серый мир. Мир, где живут такие же тени, как и я. Их не очень много, человек 200, все остальные души попадают в сосуд старика, он коллекционирует своих гостей, правда не всех, некоторые возвращаются, они служат приманкой, несут молву о чудо ярмарке.
- Этого быть не может! –
Полина не просто произнесла эту фразу, она её будто прохрипела, утратив речь от услышанного, её глаза округлились, до уровня старинных пятаков, лицо покрыл волнующий румянец, руки непроизвольно теребили угол скатерти стола.
- Это обман и бред, мы в России, в России чудес не бывает, разве что по телевизору, да и то к Новому Году. Глеб не лги мне, зачем ты всё это рассказываешь, ведь это неправда, просто погода испортилась, Вероника с кем-то загуляла, а старик твой ненастоящий. Я уезжаю обратно!
- Я долгое время думал, что сплю… -
Сделал паузу и замолчал, смысл фразы привёл Лину в состояние ступора она затихла и руки опустились на колени.
- Я всё равно еду обратно, нужно разобраться что к чему, найти Веронику и вернуться домой.
- Электричка идёт ровно в 4 пополудни, время можно определить лишь по часам на городской башне, до вокзала доедешь на трамвае, остановка за сквером, я не буду тебя останавливать, это твоё решение и силы повлиять на него я не имею –
Вот так отпустил одной фразой, практически без знаков препинания. Человек попавший в ловушку потустороннего и смирившейся со своей участью.
Глава 3.
-Ну конечно же рады, рады видеть, рады слышать, рады научить. Мы уже давно наслышаны, новая работница — это счастье для нас, народ тут гостеприимный, можно сказать семейный и пальцем не тронет и словом не обидит. Эх душенька, до чего же радостно, до чего же весело, хоть в пляс иди! –
Краснощёкая Матрёна вызывала такое отвращение, что Полина невольно перевела взгляд на карлика-горбуна, в прошлом 14 летнего мальчишку мечтателя, желающего быть волшебным гномиком, старик исполнил его мечту досконально.
- Косу то не тяни так сильно, небось, не кукле плетёшь –
Полина постепенно перенимала местный жаргон.
- Прости родименькая, волнуюсь уж больно, такое-то счастье у нас, такая «красавишна» в семье. –
Далее последовали бусы, сарафан был лентами яркими перевязан, а в косу Матрёна бант небесно-голубого цвета вплела и русые волосы заиграли золотом в сочетании с лентой. Щёки стали двумя красными свекольными кружками, глаза горели зеленью болотной, руки жемчужными браслетами были украшены. Полина превратилась в дворовую девку-плясунью. Её задача была затанцевать гостей до упаду, жила в избе, Матрёна по соседству, для контроля, мысли контролировать.
"У каждого человека своя определённая судьба… Кем она определена, кто именно складывает мозаику дорожки, по которой из года в год идёт тот или иной человек, и кто создаёт кирпичики данной мозаики? Хм… И почему интересно, появляются странные замкнутые кольца дорожки, по которым приходится шагать несколько раз, до тех пор, пока не осознаешь повторение сюжетов, почему, шагая по прямой, будучи твёрдо в этом уверенным, всё равно отклоняешься влево или право, иногда по спирали, почему?"
- Матрёна эти мысли не приемлет, палками поколотить может, надо спать, сон прогонит их, завтра затанцую толпу и мысли растворятся, иначе, не успею подумать, как уже шуршат по углам словно мыши, что за изба такая, ничего не скроешь.
"Зачем тебе это нужно, куда ты идёшь, чего пытаешься найти в этом мире иллюзий, кому пытаешься доказать, что ты существуешь и чувствуешь? Мир не там, где кто-то, мир – это ты и есть, мир внутри твоего бьющегося сердца. На картинке, состоящей из пёстрых масляных бросков нет крошек и обломков, нет мусора, нет мелочей и бардака, нет того что есть у тебя в душе. Оглянись и увидишь – всё миф. Сон не продлится вечно, в нём нет логической цепи, лишь эпизоды желаний и несбывшихся надежд. Открой глаза и увидишь – жизнь бьёт ключом, даже там, где валуны каменные составляют преграду. Её поток пусть понемногу, пусть каплями и брызгами, но стремится вперёд…. А ты можешь ловить моменты и фиксировать, не забывая о том, что это все лишь прекрасное мгновение – эпизод сна.
Я помню, ещё ребёнком, выдумывал всякие небылицы про инопланетян, странных людей и волшебство, а потом с годами не мог вспомнить, что из того что было рассказано выдумка, а что было на самом деле. Так и сплетались миры параллелей, созданные реальностью бытия и моей выдуманной реальностью. А сейчас – пусто, придумывать ничего не нужно, небылицей стали родители, друзья и качели во дворе, небылица – это летний вечер после знойного дня в окружении того, что дорого".-
Слёзы горячими каплями обожгли щёки, печаль от того, что происходит, наконец-то добралась до ещё не украденной души. Первой мыслью стало – уговорить этого человека, нового друга нарушить обещание и сбежать. Куда-нибудь на остров, неважно какой, лишь бы подальше от этого городка, от этого «праздника жизни». Сбежать не оглядываясь, забыть всё что было до.
Полина впервые в жизни по-настоящему испугалась. Правда, помимо страха был стыд, стыд за потерянную подругу, стыд за слабость своих эмоций. Колёса мирно постукивая несли её в антимир, чёрный и пустой, мир утраченных душ, потерянного счастья. Каким образом разрезать паутину старого колдуна и спасти всех тех, кто отдал свои чувства злу пока что было не ясно и думать не хотелось. Был сон.
– Сон растворился, сев на постели задумалась, голос Глеба был уже забыт, за все те дни, что находилась Полина на ярмарке. Старик встречал её тогда на вокзале, сидя на скамейке в тени тополей. В отличие от города теней ярмарка не была обделена солнцем, единственным недостатком была неестественность лучей, как в последний летний день, вроде бы и ярко солнце светит, да сердце подсказывает, что последние это блики, слишком уж старательные и наигранные, для обмана, желание оттянуть время осени.
- Я знал, что ты вернёшься именно сегодня. Думаю, у тебя накопилось много разных вопросов, поэтому решил встретить тебя и проводить, времени на беседу у нас предостаточно, до заката ещё далеко, ярмарка шумит, смех отовсюду разносится по роще. Пойдём к ручью, там спокойнее и соловьи поют.
– Будто отец родной встречает, душегубец! –
Полина была вне себя, не остыли ещё вчерашние воспоминания, отстранённое лицо Глеба, пустая квартира в паутине и серые качели во дворе.
- Вы верно, всё это подстроили" –
воинственным тоном обратилась к старику, не смотря на его любезности
– К чему сейчас вся эта постановка, соловьи, ручей, погода чудная, а может мне и не радостно совсем в вашем мире? Я знаю правду, мне один человек рассказал. – Хмуро и недоверчиво Полина поглядывала на старика, спускаясь по узкой тропинке к шумящему ручью, осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрой от вечерней росы траве.
- Ты деточка не спеши судить старика, мы с тобой едва знакомы, а ты уже напала как собачонка, норовишь укусить. Я в этом городке уже не один год обитаю, и все его жители ко мне уважительно относятся, ценят и не перечат по пустякам. Подруга твоя мне не больно то и нужна, да искра в ней обитает великая, с такой искрой в сердце просто так жизнь прожигать не стоит, я её укрыл в надёжном месте, условия ей создал хорошие.
- Вероника не вещь, вы никакого права не имеете никого укрывать, отпустите нас и Гле…, ещё одного человека и мы уйдём, никому рассказывать не будем, Вас не выдадим –
Полина слегка смутилась, едва не выдав имя уже ставшего ей родным Глеба
– У вас вон сколько слуг, по доброй воле здесь проживающих, зачем мы вам, для чего, людей смешить?
- Ты Полина видать совсем ничего не понимаешь, я на свою ярмарку силой никого не волоку, не заставляю, вы по доброй воле ко мне приехали, ели, пили, угощения мои отведывали, над челядью смеялись, а теперь клевещете. Вас ведь никто не обидел, я своё слово держу, Глеба никто не заставлял сюда ехать, он и соглашение сам подписал, так чего теперь за него просишь, может он и не хочет никуда, здесь его дом. Я расскажу тебе одну историю о которой в школе не учат и в книгах не пишут.- Присев на скамью возле ручья, старик жестом пригласил Полину, она уселась рядом, слегка скованно и напряженно принялась слушать.
"Лишь только появилась наша планета, когда мир состоял из законов неподвластных ни одному мозгу человеческому, ни одной идее даже гения векового, родилась энергия, огромной массой окутавшая землю, дабы уберечь её обитателей, древних и нам уже непонятных. Энергия эта составляла знание и мудрость, необходимые для существования. Не исчислить всего, что накопилось в плотных её образованиях, пересекающих экваторы, стелившихся вдоль линии горизонта и царящих даже в дуновении ветра – имя этой энергии – гармония, лишь так можно окрестить идеал вселенских знаний, справедливости и добродетели. Процветала вновь родившаяся планета, процветали и обитатели её. Всё в мире, созданном гармонией, было правильно, размеренно и плавно. Ни одной оплошности не происходило на земле, растения очищали воздух, звери, поедая друг друга, рождали жизнь, прорастали корни деревьев, километрами прокладывая себе пути в поисках себе подобных. Но влияние планет, окружавших землю, таких как луна и солнце оказывало помимо положительного и губительное воздействие – гармония рассеивалась от новолуния к новолунию, испарялась под лучами утреннего летнего солнца, растворялась в родниках и водопадах. Мир начал разрушаться, великаны-животные умирали, деревья сохли, почва трескалась и изменялась, низины в горы превращались, а реки – в пустыни. Виной тому была гармония, пытаясь сохранить массу свою, меняла местами мир, ею же созданный. И целостность пелены стала разрушаться, масса сужаться и исчезать, вот тут и появились Исполины – первые люди, хотя людьми их было трудно назвать, так как были они огромны и полупрозрачны. Видимо решила гармония, расколовшись на отдельные части, уберечь себя от исчезновения и сохранить свои знания, создав из своей же материи отдельные части целого и разумного. Мир принимал прежний облик, всё становилось на круги своя, но появилось новое – борьба. Исполины, размышляя о своём происхождении, изучали процессы мира, законы природы и цикличность событий. И каждая из частей решила, что она лучшая. Полетели куски гор, моря вспенились, облака сгустились над землёй, гибли от гордыни детища гармонии, мир опять начал разрушаться. Объединил всех страх – тот же, что и породил, страх – исчезнуть. Стали Исполины бережно охранять друг друга, появилось понятие – "сохранение рода", бережливость в любом поступке и осторожность. И опять возникла беда – время, неумолимое и беспощадное, время вращало солнце, отдаляло и приближало луну, старило горы и моря и пригибало исполинов всё ближе к земле. Масса сгущалась и энергия испарялась. Был долгий и сложный совет, на котором решалась судьба мира, планеты, вселенной. И решено было единогласно, без всяких возражений, создать сосуды-хранители и знания уберечь, но кусочками маленькими. Поместить в каждый сосуд толику гармонии и тайны мира, знания распределить между частичками согласно правилу величины и местонахождения и самые наполненные сосуды создать самыми неприметными и серыми, чтобы злые намерения других не разбили бы хранителей, не уничтожили знания. Вот так появились люди, в оболочке своей бережно хранит каждый частицу мироздания, передавая её от поколения в поколения. Сосуды могут смешивать содержимое, чтобы не устаревали знания и рождались новые – так появляются семьи".-
Старик вдумчиво вглядывался в лицо Полины, будто высматривая что-то внутри неё. Вздрогнув слегка, Полина очнулась от своих мыслей.
- Зачем же вы души у себя в банке храните, ведь всё гармонией устроено, задолго до вас? Я поняла смысл истории и Вас поняла.
– Ничего ты не поняла, я восстанавливаю утраченное, вам людям не принадлежащее. И годы уходят на это, годы, века, много времени, слишком много порой. –
Как будто от тяжести вздохнул старик, плечи согнулись, лицо ещё больше морщинами покрылось, стало ещё страшнее.
– В общем платье тебе уже приготовлено, Матрёна всё расскажет, давай-ка деточка принимайся за работу, условие моё одно – работаешь на меня год, отдаю тебе подругу и домой отпускаю. –
Выбор был не велик, Полина, собрав волю в кулак, согласилась.
Глава 4.
Дни летели разноцветной кинолентой, как будто один и тот же фильм прокручиваешь раз за разом. Веселье, песни, пляски – всё лишь для одного, подбор душ для старика. Глеба Лина видела редко, его соратники по потехе жили ниже по реке, возле дома старика, туда Матрёна никого не пускала, контролировала, чтобы девки не сбегали и беды какой не натворили. Лина уже настолько свыклась с этой ролью, что перестала время замечать, видимо воздействие старческих чар было очень сильным, но всё же, кое чем Лина отличалась от других плясуний – она продолжала размышлять о происходящем, продолжала обдумывать смысл слов, сказания, поведанного ей стариком в первый день её работы на ярмарке. Старика кстати звали Альтазар, хотя, по обыкновению принятому между всеми слугами, его называли – «дедушка». Лина, в отличие от Глеба, с ярмарки не выезжала, её отдых заключался лишь в вечерних прогулках у реки, под комариный писк и кваканье лягушек. И город теней, будто оправдывая своё название, стал в памяти просто размытым серым пятном и воспоминаем о тоске и печали. Иногда, в толпе, под грохот духовых инструментов и гогот толпы мелькали самые дорогие в этом месте небесно-голубые глаза, но лишь на секунду, будто для того, чтобы не растаять в памяти и не превратиться в такое же серое пятно. Жизнь превратилась в праздничный Содом.
Утро наступило как всегда внезапно, озарив весь мир первыми лучами солнца и птичьим галдежом. Полина в это утро приняла важное для себя решение – пора сделать перерыв и изолироваться от ярмарки, от Матрёны и «дедушки». Задание было не из простых, ведь уехать куда-либо было просто нереально, старик уж больно проницательный был, в силу своего возраста и происхождения, Лина была уверена, что он давно подозревает её в непослушании, хотя поводов у него особо и не было, но ему это было и не нужно, ведь он умел читать мысли и всё, что происходило в головах его подчинённых, было также известно и старику, равно как и владельцам мыслей. В общем, стараясь особо не думать и вести себя смирно и тихо, Полина всё же решила убежать на время туда, где можно порассуждать и самое главное, к тому, с кем можно обсудить все события последних дней. Глеб, уже неделю как, уехал на заслуженный отдых в город теней, к нему и стремилось сердце девушки.
Для воплощения своей идеи в жизнь Лина решила подготовиться загодя.
Главной задачей было обмануть старика, ни в коем случае, даже малейшим намёком не дать ему забраться в её мысли, её мечты и желания. Это было сложно, но реально, неведомо как, но дедушка не мог влиять на неё, так как на других, и в отличие от остальных прислужников собирателя душ, Полина делала свою работу добровольно, с одной единственной целью, разобраться что к чему и понять, как освободить тех, кто уже пополнил сосуд энергии, в том числе и её подругу Веронику.
Глеб был ей просто необходим, его опыт и знания, его разум, его мудрые советы. Она никак не могла выбросить из головы тот вечер в серой комнате, грустный и одновременно такой важный в её жизни. Пусть даже и таким путём, при таких обстоятельствах, но она встретила человека, настоящего человека, пробуждающего в ней интерес к жизни, человека – манившего её своей пусть и утраченной частично душой.
Итак, задача была поставлена, цель определена, осталось лишь придумать коварный план. Выход неожиданно подсказала Матрёна. Однажды вечером, как обычно ругая девок за лень и недостаточное усердие, Матрёна произнесла фразу решившую проблему Полины.
- Опять целый день трёпом занимались, скоморохи за вас всю работу делают, пока вы зря бусами трясёте, да пересуды свои ведёте. Нанялись службу служить, так делайте своё дело усерднее, людей приобщайте, медовуху вовремя наливайте, частушками да прибаутками завлекайте, нам тут приживалок не нужно, сами небось мастаки разговоры разговаривать, а души в сосуд искать надо, высматривать в толпе, люди приходят и уходят, авось кто воротится домой, а мы потом недосчитаемся силы то, человеческой, придётся старику опять рыскать по городам, листовки да буклеты раскидывать, самому вашу работу делать. Эх вы – бесстыдницы, кнута на вас нет! Вот скажу «дедушке», он вас всех за лень в серый город сошлёт, слёзы лить да на паутину пялится!-
Обычно Полина пропускала все эти монологи мимо ушей, но последняя фраза вдруг проскочила, будто молния, в её уставший мозг, озарила вспышкой понимания. План действий мгновенно высветился в голове. И даже бровью при этом не повела, продолжая вверенную ей на сегодня работу – платки подбивать. Иголка лишь едва дрогнула в волнующихся пальцах, но тут же продолжила ровными стежками прокладывать себе дорогу в плотной ткани.
Весь следующий день Полина вела себя отлично от предыдущих, вместо песен и плясок часто уходила в толпу, девушек от работы отвлекала, ненужными пересудами гостей, кокетничала со скоморохами да пряники жевала. Так прошло несколько дней. Матрёна её не трогала, видимо не ожидавшая подобных действий от одной из самых усердных своих прислужниц. Но всему есть предел, и наступил наконец-то день взбучки, вечером, когда все в избе собрались, Матрёна накинулась на Полину сама не своя:
– Ты чего это девочка удумала?! Тебя тут что кормить и поить обязаны, а ты на печи лежать будешь? Уже поди, как неделю бездельничаешь, да другим работать мешаешь, а ну ступай-ка в чулан, посиди там с мышами, пока в себя не придёшь. -
Из ниоткуда появилась розга, сделанная из осиновой ветки, ею Матрёна принялась хлестать Лину по чём ни попадя, постепенно выгоняя её в сени, всё ближе к тёмной коморке, чулану так называемому. Слёзы брызнули из глаз от боли и унижения, захотелось выхватить розгу и ответить обидчице, так чтобы не повадно больше было. Но разум взял своё, стиснув зубы и втянув голову в плечи Полина помчалась в кладовую, которая в данный момент являлась скорее убежищем, чем наказанием. Снаружи скрипнул засов и наступила тишина. Свернувшись калачиком на холодном земляном полу Лина уснула, без единой мысли в голове, уставшая и измученная.
Разбудил ей всё тот же засов. Ослеплённая ярким светом солнца, прищурив глаза и обмахивая проступившие слёзы, Полина пыталась рассмотреть своего освободителя. Им оказался уродливый карлик-горбун в колпаке с бубенчиками, и торчащим клыком.
– Хозяин велел привести тебя дуру горемычную к нему, воспитывать тебя будет. Так что подбирай юбки свои и за мной иди. –
Произнесено это было настолько невнятно и скомкано, что Лине не оставалось ничего другого как считывать по губам произносимые звуки. Поднявшись с пола покорно пошла за уродцем.
Старик сидел в плетёном кресле-качалке и на фоне окна казался полупрозрачным. Лишь пронзительный взор сверкал красноватыми огоньками в её сторону. Опустив голову в плечи и стараясь не думать ни о чём, чтобы не быть разоблачённой, Полина вошла в большую и мутную, будто в дымке комнату.
- А, давно мы с тобой не разговаривали – начал старик – не ожидал я от тебя такого, думал ты рассудительная девчушка, даже немного загадочная для меня, скрытая какая-то. Но видимо ошибался я, стар уже, подводит чутьё порой. Стала ты у меня на службе девою праздною, по воле работу делаешь, а сама то втихаря себе место тёплое насиживаешь, после жизни то твоей в миру пустой и неинтересной нашла себе развлечение, на моём хлебе да пиве? Эх, Полина, Полина, как же порой меняются человеческие существа. Думал в банку тебя закатать, да права такого не имею, воли ты мне на это не даёшь. Забыла ты наш уговор служить верно да старательно? Я такого не люблю, никто не в праве мои приказы нарушать. Ну что ж. Долго я думал, как тебя угомонить то, да на путь истинный навести, вариантов у меня немного, но один выбрал: отправлю я тебя в серый город, квартирка тебе уже готова, побудешь одна, посидишь в тишине и безмолвии, потоскуешь по работе своей – прежнею вернёшься. Вечером поезд будет, отвезёт тебя в сумрак. А пока в чулане посиди ещё немного. Всё сказал. Матрёна уводи бездельницу. -
Ввалившаяся, тучною бабою, Матрёна подхватила под локоть Полину и потащила обратно в чулан, ожидать своего наказания. Полина голову не поднимала, понурившись стояла, боясь разоблачения, глаза, глядящие в деревянный пол, светились счастьем человека, добившегося своего. Лишь ссадины и синяки омрачали победу. Теперь самое главное дождаться вечера, а в такие моменты время тянется ещё дольше, но это уже не важно, важно было скорое свидание с Глебом.
Прочная паутина, сплетённая из дней и замыслов, крепкою и тугою нитью охватывает она свою жертву и липкою лентою удерживает всё крепче и крепче того, кто пытается вырваться. Прочна и крепка ловушка для наивных жертв.
Глава 5.
И вот опять знакомый стук колёс, редкие и скупые отблески желтого фонарного света, тишина в вагоне, Полина серою прозрачною тенью, на этот раз ничем не отличалась от прочих пассажиров бренного поезда. Сидела задумчивая, отрешенная, мысли всецело охватили её сознание.
Дорога была недолгой. Перрон окрашенный в такие же тусклые цвета, как и весь этот город встретил её пустотой и сыростью. Ни привычного вокзального галдежа, ни носильщиков с их громоздкими неуклюжими тележками - тишина и уныние.
На блокнотном листе был записан адрес и недолго думая, подхватив на плечо небольшую сумку, Лина отправилась искать свою квартиру-камеру, в которой она должна была провести неделю покаяния.
На всё том же, пустом трамвае доехала до городка, расположившегося на опушке леса.
Тропинка шла через небольшой лес, но разглядеть его достопримечательности так и не удалось, туман окутал каждое дерево, до самого неба. Полина будто плыла по этому лесу, ей порой казалось, что она и впрямь не чувствует земли под ногами, странное двоякое ощущение реального и нереального.
Первая улица, показавшаяся из тумана, была такой же безмолвной, как и всё, что находилось в городе. Пройдя ещё немного в поисках своего дома Лина так и не встретила ни единой живой души, дворы как две капли воды похожие друг на друга встречали её тишиной и серостью, безмолвием и одиночеством. Здесь всё было устроено по одному и тому же принципу. Вывески на домах были без названий, просто цифры с дробью, вот дом 1/3, видимо 1 в данном случае означало номер дома, а 3 - соответственно, название улицы, путём таких простых умозаключений Полина стала считать дворы. Ещё одной удивительной особенностью серого городка была его устроенность, улицы шли в ряд по прямой, из арки в арку, от одного дома к другому, дома стояли квадратом, по 4 на каждой улице, сворачивать было не нужно, - "серой полосой неудачников" окрестила Лина свой маршрут и взглянув ещё раз на листок принялась искать адрес 6/4, это было не сложно, путаница в таком месте была бы просто неуместной, лишь расстояние и протяженность, как-бы напоминали ей снова и снова о бессмысленности, и в тоже время, правильности всего здесь находящегося. Квартира под номером 6 была на третьем этаже, квартир на площадке было по две, и этому наша героиня тоже не особо удивилась, высоток не было, одинаковые пятиэтажки, без отличий и эмоций. Дверной ключ уже торчал из замка, грабителей в таком месте просто не могло быть, здесь жили люди уже ограбленные, потерявшие самое ценное - свои души.
В прихожей стояла небольшая вешалка и полка для обуви, жалкое подобие зеркала отражало лишь полупрозрачные предметы, будто этому зеркалу было лет сто, как минимум, и серебро с него давно уже ушло в пол, осталось лишь стекло и пыль.
Но тем не менее, свист чайника немного оживил всю эту рутину, в холодильнике и на полке было всё необходимое, чай, кофе, пресное печенье, какие-то каши, молоко в бумажном пакете, масло и сыр. Но есть особо не хотелось. Свеча, уже подготовленная кем-то загодя, стояла на столе, рядом коробок спичек, но свет зажигать не хотелось, сумерки позволяли разглядеть всё необходимое.
Полина попала в трудную ситуацию, так как двор из её окна выглядел абсолютно таким же, как и тот, что стался в памяти от первой поездки в серый город, это усложняло поиски Глеба, ведь ни номера дома ни тем более квартиры Полина не помнила. Сумерки так и не превратившись в ночь, висели в воздухе без движения, время остановилось, его просто не было, тишина гудела в ушах биением сердца. Присев на табуретку от отчаяния и безвыходности Полина замерла, дымящийся ещё недавно чай остыл и покрылся масленичной плёнкой. Всё застыло.
"Сны - отдельный иллюзорный мир, созданный человеком. Но, если поразмышлять на эту тему, можно попытаться доказать реальность каждого события, происходящего во сне. Что такое реальность? Наша память, эмоции, подтверждения со стороны других людей и являют собою реальность происходящего. Особенно важно мнение окружающих, ведь некоторые вещи, кажущиеся нам сомнительными, мы воспринимаем именно благодаря другим людям, свидетелям, получившим ту же информацию, что и мы, пережившим ту же ситуацию или эмоцию. Получается, что если проснувшись и сохранив в памяти сон нам удастся убедить определённую группу человек в реальности этого сна, красочно изложив всё до последнего момента, так чтобы наши слушатели будто вместе с нами пережили события, происходившие во сне, а потом смогли поведать эту историю ещё людям и ещё, так же пережившим, пусть и эмоционально историю сна, нереальное уже становиться реальным. Ведь мы уже не одни, нас много, мы все верим в созданную нашим мозгом историю, чувствуем это, воспроизводим в памяти и сохраняем на долгие годы. И вот спустя время мы уже начинаем забывать, что это сон, память хранит лишь эпизоды его содержания и нам абсолютно не важно было ли это на самом деле или эту историю создало наше подсознание, мы видели, чувствовали, нас много, есть свидетели, которые подтвердят, что данные события имеют место быть и сон превращается в реальность, благодаря нашей памяти и поддержке со стороны тех людей, которых мы убедили в его реальности". -
Полина проснулась, поднявшись со стола, на котором она облокотившись провела неопределённое время, расправив плечи и спину ещё раз привела мысли в порядок. Выпив кружку кофе и набравшись сил Полина решила отправиться на поиски Глеба. Но в прихожей замерла, вспомнив о его рассказах про бесконечную лестницу.
- А что если я тоже не смогу спуститься, не смогу выйти во двор? Ведь этот мир создан стариком, здесь его правила и лишь от его воли зависит может кто-то выходить из дому или нет. Надо вспомнить прошлую поездку сюда. Как же я добиралась от Глеба до ярмарки? Возможно я смогу посчитать дома, ведь их не так много, предполагаю, что двадцать. -
Скрипнула дверь, выглянув на площадку Полина прислушалась, ни звука, ни души. Прикрыв за собою дверь как можно тише, украдкой, как кошка, начала спускаться по лестнице, вот второй этаж, остался один, но случилось именно то чего так опасалась Лина и о чём предупреждал Глеб, дальше двух пролётов спуститься не получалось, лестница была бесконечной, выхода не было. Сев на площадку запыхавшись и измучившись Лина заплакала без слёз, слёз тоже не было.
Глава 6.
Глеб спал. Ему снилось детство, снился родной дом, мама, и почему-то конфеты, спрятанные в сервант перед Новым Годом. Вкус этих долгожданных сладостей на секунду мелькнул на языке горечью шоколада и сон испарился... Утро, если его можно так назвать, пробудило уставшего скомороха. Умывшись еле тёплой водой. бежавшей тонкой струйкой из старого и видавшего виды крана Глеб приготовил себе скромный мужской завтрак и решил сегодня посвятить день сбору паутины в квартире, чтобы хоть как-то разнообразить всю эту неделю. Вчера был ремонт костюма, позавчера Глеб выкрасил окно, найденной в чулане белой краской, запах - единственное упоминание этого события, целый день стоял в доме, окно осталось серым и не радостным.
Веник вверх-вниз путешествовал по старым обоям и углам, паутина, плавно покачиваясь в воздухе, цеплялась за ветки веника, как за последнюю надежду на существование, выкраивая хоть немного времени до того, как её поглотит вода в ведре. Глеб не торопился, периодически выкуривая сигарету, что было дозволено в сером городе, сигареты прилагались к запасу провизии на время отдыха от ярмарки.
Интуитивно отсчитывая время, а скорее предполагая, так как ориентиров таких как часов или лучей солнца попросту не было, но всё же память позволяла приблизительно отмеривать определённые отрезки событий, которые и являли в этом мире собственно время, Глеб размышлял о своём будущем. Благодаря инстинкту самосохранения человек так устроен, что до последнего надеется и верит, что всё ещё можно изменить, этим Глеб и занимался. Вариантов было немного и благодаря усталости от пережитого, главным из них было - уговорить старика забрать его душу, закрыть в сосуде, превратить его не в шута, а просто в сгусток энергии, лишив разума и сознания. Старика было не сломать. Ведь его цель растягивалась на многие столетия и для того, чтобы её осуществить нужна была прислуга, особый персонал сотрудников, верных и зависимых и Глеб был одним из главных таких сотрудников. Так что, этот вариант особо и не рассматривался. Но был ещё один - обмануть старика, разбить сосуд и освободить несчастные души, и свою в том числе. Но тут неувязка заключалась в двух моментах - во-первых Глеб не знал, где старик прячет сосуд, а, во-вторых, даже если бы и знал, не смог бы пробить защиту и охранные заклинания, так как был слишком слаб. Но такие рассуждения помогали отвлечься от рутины и скоротать день.
Ведро наполнялось чистой водой, шумела вода, паутина навсегда погибала в отверстии раковины и вдруг словно иглой укололи, какой-то необычный шум в голове привёл Глеба в чувство и в тоже время заставил опуститься на край ванны.
- Что такое? Дышать нечем, тело окаменело, неужели долгожданный конец? Я не нужен старому колдуну, и он избавляется от меня? Что-то произошло, и таких ощущений у меня не было с момента как я подписал контракт, предложенный Альтазаром. Откуда взялась эта тяжесть в теле, и звук, похожий… -
Немного собравшись, Глеб пытался понять на что похож звук, пронёсшийся в мозге
- Если бы я был дельфином, я бы предположил, что это ультразвук, но я не дельфин, и предполагать тут нечего" -
Слегка оправившись от потрясения Глеб решил закончить все свои дела и просто расслабиться, а заодно и понаблюдать что будет дальше, возможно это просто помешательство, сбой системы, ошибочная паника.
Возле окна стояло плетённое кресло, именно в нём спала Полина в ту первую роковую для неё ночь в сером городе. Глеб уселся, а скорее, ввалился мешком в это кресло, тяжесть ещё не отпустила до конца, тело не вполне слушалось и с координацией было не всё в порядке. Приняв более-менее удобную позу Глеб всматривался в серость двора и думал. Полину он вспоминал часто, ведь она была единственным человеком в этом мире узнавшим его тайну, он открылся ей и немного облегчил свою душу и память. Загадочная девушка, ещё такая живая и настоящая, не обработанная гадким стариком. Можно сказать, она ему нравилась, влекла к себе, согревала и успокаивала. На ярмарке они практически не виделись и уж тем более не общались. Глеб расстроился тогда, утром, увидев её нарумяненную и в кушаке. Он чувствовал себя виноватым. Обвинял себя в собственной слабости, в том, что не уберёг это чистое создание, позволил ей угробить собственную жизнь. Если забежать немного вперёд, следует заметить, что Глеб напрасно упрекал себя, его вины не было, старик уже расставил сети и ни за что бы не выпустил Полину, которая была для Альтазара не только расторопной работницей, но и угрозой быть раскрытым, угрозой его коварным планам.
"Жизнь штука сложная… Банально, но факт! Разнообразие окружающего мира очень велико, порой не перестаёшь удивляться происходящему и фраза – «Этого со мной никогда не случится» -становится не актуальной. Произойти может всё что угодно, ты зависишь от обстоятельств, от своего характера и от неожиданностей. Ждёшь чего-то, рисуешь очередной сюжет, настолько уверенно, что начинаешь в это верить, и вдруг хлоп, и всё по-другому, ожидания неоправданные и остаётся только грустить, но, время лечит, начинаешь понимать, что не так-то всё и плохо как кажется на первый взгляд, просто неожиданно и не по сюжету. Реальность не художественный фильм, нет единого сценариста, оператора и режиссёра, есть люди, с которыми ты пересекаешься и взаимодействуешь, ты влияешь на них, а они, соответственно на тебя, взаимосвязанность неотъемлемая часть того мира, в котором ты живёшь, от неё никуда не деться. Есть ещё интуиция, умение подстраиваться под различные ситуации и случайность, от которой тоже много зависит. Ты всю жизнь к чему-то стремишься, строишь планы, рисуешь картинку будущего. Порой, кажется, что желанное недосягаемо. Где-то за горизонтом, на краю земли, да где угодно, просто очень далеко. Расстраиваешься и начинаешь цепляться, за что попало, перестаёшь себя ценить, меняешь одну мечту на другую и позволяешь людям управлять твоей судьбой намного больше чем это необходимо. Многие из управляющих относятся к тебе соответственно, мол, куда он денется, сам прибежит и попросит. Разочарование, недоверие и тоска постепенно окутывают сердце и душу, возникает мысль что так и надо и решать тут особо нечего, сам виноват. Но природа совершенна во всём, самое главное её свойство – гармония. И однажды, абсолютно в непримечательный день, всё меняется: твоя жизнь, твоя мечта и твои стремления. Человек, соответствующий твоим целям, находит в тебе соответствие своим грёзам, вы находите друг друга в серой толпе людей и преображаетесь, всё вокруг начинает сиять яркими красками, душа просто поёт от счастья. Вы помогаете друг-другу понять и осмыслить прошлое, определится в настоящем, и начинаете мечтать о будущем, постепенно, шаг за шагом. Всё, что было «до», уходит на второй план, просто опыт, пусть и не всегда положительный".
Глеб очнулся.
- Странно, не заметил, как задремал, видимо здорово выбило из колеи меня сегодняшнее ощущение. Ещё и Полина вспомнилась. Эх, вернуться бы в реальный мир и встретить её там. Что-то подсказывает мне, что у нас вполне могло бы всё получиться, но здесь ни к чему мечтать о будущем, его нет.-
Вдруг опять в ушах раздался звон, в этот раз уже не так сильно, но сквозь резкий звук, он вдруг услышал голос Полины, вроде как издалека, но одновременно как будто здесь рядом с ним. Полина звала на помощь.
- Она здесь, в Сером Городе! -
Глеб работал на старика уже много лет, время на ярмарке тянулось медленно, в сером городе его будто вовсе и не было, этого времени, не было часов, таких привычных и кажущихся чем-то пустяковым в обыкновенном мире людей, свободных людей, не продающих свои души и мечты. В то же время, в мире людей существовала старость, опасности преждевременной кончины от болезней либо несчастных случаев. В мире старика могла быть лишь одна развязка – кувшин. Старик решал, кому жить, а кому томиться в сосуде, старик мог влиять и на внешнюю оболочку, это было своеобразным наказанием за проступки. Воля старика являлась и мерой времени, и волею случая, лишь он один определял теперь судьбу каждого, попавшего в его скрюченные жадные лапы, человека.
Глеб работал исправно, подчиняясь каждому приказу, выполняя каждое поручение, будто муравей тащил на себе груз ярмарочной жизни, абсолютно не сопротивляясь, смирившись и надеясь на скорый конец. Благодаря его труду старик наградил Глеба особыми привилегиями, Глеб, как и немногие другие служители ярмарки, мог бродить по серому городу, хотя делал он это довольно редко, так как кроме квадратных дворов и облезлых качелей, иных достопримечательностей в городе не было.
Но сегодня эта привилегия, подаренная стариком, сыграла свою роковую роль и изменила привычный уклад всего это коварного мирка. Глеб отправился на поиски Лины.
Выходя из подъезда, Глеб растерялся и запаниковал. Он совершенно не представлял, в какой из домов ему нужно идти. Сердце тревожно застучало, опустившись на скамейку возле подъезда, и обречённо втянув голову в озябшие плечи, Глеб затих.
Глава 7.
"Шёпот сердца, такой вкрадчивый и манящий, вызывающий ощущение тепла и уюта, будто мурчащий кот, свернувшийся калачиком на подушке в морозный и ветреный февральский день. Такой загадочный и желанный, любимый и необходимый шёпот.
Лишь влюблённый человек может его услышать и почувствовать и лишь влюблённый человек будет прислушиваться, и ценить каждое услышанное биение. Шёпот сердца завораживает, заставляет мечтать и стремиться, помогает парить в воздухе будто птица, помогает преодолевать все преграды на жизненном пути двух влюблённых. Он будто наркотик, оживляет организм, либо наоборот приводит организм в состояние блаженной неги. Шёпот сердца не может быть коварным и предательским, не смотря на долговременность взаимоотношений двоих, он существует по правилу «здесь и сейчас», даря надежду и свет. Он существует благодаря любви и создан, собственно, любовью и энергией человека, полюбившего и полюбившегося. Своеобразный симбиоз физиологии и духовности. Настоящая радость и беззаботность возникает в человеке, способном слышать его, чувствовать и понимать, в человеке способном любить и быть любимым".
Лина решила пойти домой и просто отпустить все свои мысли на свободу, либо сосредоточиться на чем-нибудь ином. При отъезде с ярмарки Матрёна выдала ей узелок из бусин и моток ниток, чтобы горе-работнице было чем заняться в перерывах между рассуждениями о своей лени и бестолковости, вспомнив о нём, Лина слегка успокоилась, скорее сказать, смирилась. Подниматься на свой этаж было легко, как-никогда, знакомая дверь, маленькая тёмная прихожая, тусклая лампа, кухонная табуретка. Зашумел фитиль газа, на него взгромоздился пузатый чайник с вишнями на боку. В ящике стола обнаружились сигареты, на кухне запахло табачным дымом. Жизнь налаживалась.
Ночь в сером городе наступала неожиданно быстро, без эпизодического заката солнца над горизонтом, так как солнце в принципе не показывалось из-за облаков, ночь наступала по принципу лампы, будто невидимая рука щёлкала выключателем, и свет просто гас. Но был один плюс: лампы в квартире наоборот загорались ярче, чем в сумерках дня, ещё были свечи, заботливо уложенные кем-то на кухонном подоконнике, обычные парафиновые свечи, бледные, такие же, как и всё в этом городе, в рулоне, перетянутом резинкой, для любителей старины и теней.
Очень угнетала тишина, каждый посторонний звук будто разрывал её на части, стук ложки об пол, скрип половицы, даже трепетание паутины о стену. Хотелось говора, лёгкой музыки и смеха ребятишек. В данном положении Лина начала тосковать по ярмарке, где вечно всё звенело и шумело.
Но признавать, что спровоцированная ею же ссылка, была не совсем хорошей идеей, Лина отказывалась. Бусы так бусы, шорохи так шорохи, иногда даже полезно, ведь неизвестно, сколько ещё времени ей придётся провести на ярмарке душ, а так хоть какая-то смена обстановки. Уцепившись за последнюю мысль, как за спасательный круг, Лина привела себя в порядок, поправила волосы, немного умылась и уселась пить чай, свет горел во всей её крохотной квартирке, в ванной гудели трубы, слегка похлопывала оконная форточка, тишина была нарушена и это уже радовало.
Под всю эту какофонию звуков Полина принялась плести бусы. Огромные бусины чередовались со средними и маленькими, круглыми и овальными, красными, белыми, оранжевыми цветами, укладываясь в ряд под напором тонких пальцев. Развлечение увлекло, сосредоточило на узоре, мысли о свободе и возмездии улетучились, на время тоска отступила.
По ощущениям было уже далеко за полночь, непроизвольные зевки то и дело отвлекали Лину от занятия, веки стали тяжелее, а узоры превратились в рябь, тускловатую под светом лампочки. И вдруг раздался стук в дверь. Он, будто грохот обрушившейся скалы, прокатился по всей квартире и напугал, нить выскользнула из пальцев, бусины горошинами покатились по полу. Но, несмотря на это, Лина ни секунды не задумываясь помчалась открывать, она знала, кто мог постучать в столь поздний час.
Глава 8.
Светало. Двое сидели на кухне в тишине, к этому часу всё уже было сказано, в серой дымке пряталась печаль, скромно разместившаяся в уголках, уставших от бессонной ночи, глаз. Дремота наваливалась всё сильнее и сильнее, организм требовал подушку и одеяло. Утренний рассвет принёс с собою долгожданный сон на двоих.
Это была странная ночь, много разговоров, долгий рассказ Полины о своих приключениях и замыслах, краткий и сухой пересказ Глеба о поисках и одиночестве.
В тот день, когда Глеб вышел во двор с целью найти Лину, чуда на удивление не произошло, просто стечение обстоятельств, решившее проблему Глеба в поисках случайной подруги.
Как оказалось, у Полины был сосед, преклонных лет скоморох, попавший в кабалу Альтазара по нелепой случайности, он забрёл на ярмарку в поисках работы сторожем и остался в услужении совсем в иной должности. Мужичок был любопытен и чрезвычайно глуп, не известно, сколько времени он находился в этом мире, но похоже до сих пор он не совсем понимал, что происходит, а возможно его просто всё устраивало. В день, когда приехала Полина, Александр, именно так звали престарелого скомороха, как раз прогуливался по сумеречному городу, ему нравилось просто бродить дворами, пиная, носком ботинка, вечно сухие опавшие листья. Полина не могла его заметить, так как в тот момент, когда их пути пересеклись, Александр как раз умостился на скамейку возле одного из подъездов, завязать шнурки. Он проводил Полину взглядом, а потом ещё и решил посмотреть в какой из домов она направится. Собственно, данное событие помогло Глебу отыскать подругу среди бетонных коробок серого города.
Александр подошел к Глебу поболтать, а в итоге стал ключом к решению проблемы.
- Для чего ты меня звала, разве я способен что-либо изменить, разве остались у меня силы бороться с тем, кто сильнее всех живущих на планете? –
Вопрос был задан слишком резко, Полина вздрогнула. Но собравшись с мыслями, нашла в себе силы ответить:
- Ты думаешь, что всё можно решить только силовыми методами? Ты потерял самое главное, ради чего стоит жить и бороться, ты утратил веру и возможно, именно поэтому, в чём-то твои слова верны, но лишь касательно определённой ситуации и определённого состояния твоей души,
- У меня нет души, я её продал, умышленно, ради корысти и наживы. Всё, что остаётся, делать - своё дело, сколько потребуется и не растрачивать время на пустые мечты и стремления. –
Щёки Глеба вспыхнули румянцем гнева,
- О каком времени ты говоришь? Мир, в котором мы с тобой теперь живём, основан не на времени, мы лишены такой привилегии, мы просто рабы, а это не совсем правильно, надо бороться за себя, за свои цели, за свою жизнь. Бороться, ни смотря, ни на что. –
Теперь, настала, очередь Полины сердиться, ведь этот человек в какой-то степени уже стал ей родным, и она стремилась любыми средствами привести его в чувство, подарить надежду.
Диалог не вязался, оба сердились, Полина пыталась вызвать в Глебе хоть какие-то эмоции, рассердить его посильнее, сделать своим соучастником в деле, которое ещё даже не было спланировано. Но ответом ей была лишь обречённость и усталость. Всё та же жалкая кухня была сейчас их пристанищем, очень уж ненадёжным пристанищем, ледяною избой, временной и холодной. Проснувшись во второй половине дня, Глеб собирался сразу уйти, но она его отговорила, попросила побыть с нею ещё хоть немного, поговорить, помечтать, возможно, решить, как быть дальше. Но он не искал никаких решений, он смирился и затих, будто перевернувшийся на спину жук, который устал барахтаться в собственной беспомощности.
Скрип кресла, стук капель, из не до конца закрытого крана, скрипы половицы, разрушали резкостью своей эту гнетущую тишину серой квартиры, в сером городе, говорить не хотелось,
«Она ждёт от меня чуда, спасения, подвигов, а что я могу, меня то и нет уже, я призрак, погребённый в этой ярмарочной пляске, призрак собственной глупости» - Глеб впал в уныние, беспомощным и каким-то слишком уж старым выглядел этот парень. – «Обнадёжить её, пообещать, начать борьбу, но как? Что можно сделать с колдуном, злобным и ополоумевшим хранителем, наделённым властью? Мысли мои ему известны, продумать я ничего не могу, да и желания нет, выпила меня эта серость, иссушила до самого скелета, ничего не осталось, сколько лет уж я тут, со счёту сбился" – размышления прервал тихий голосок Полины.
– Глеб, чай будешь? -
Сухо, коротко, с упрёком – «Обиделась». – подумал Глеб. – «Ну конечно, я же принц на белом коне, сейчас дракона зарублю, Кощея погублю и под венец можно!» - кивнул слегка на предложение, чаю и правда хотелось.
Глава 9.
Сосуд. Не просто банка из стекла, сверхпрочный артефакт, способный удержать в своих стенках всю силу и мощь человеческой души, подчинить волю и укротить нрав.
Лина и Глеб даже представления не имели о том, как может выглядеть данное произведение Исполинов. Да и где старик его прячет, тоже было загадкой. Вот эту загадку в первую очередь и уговорила разгадать Глеба его новая подруга, по несчастью.
"Женская воля сильна, упряма и молниеносна, женский нрав неукротим. Женщина создана именно для этого, направлять своего мужчину, указывать ему путь и при этом создавать все условия для его преодоления. Женщина очаг и кров, пища и тепло, собеседник и утешитель. Порой не каждая может это понять, окруженная десятком котов, в душной кухоньке и сетующая на свою судьбу и одиночество. Мужчина нуждается в женщине как в воздухе, и не только физиологически, в первую очередь скорее духовно, имея возможность выражать свои мысли, спрашивать совета, быть желанным и любимым. Образ женщины всегда присутствовал в любой мифологии как базис, как отправная точка всего происходящего, рыцарские турниры, гладиаторские бои, дуэли, не самый конечно положительный пример истории, но факт, мужчина должен сражаться, но для этого нужна идея, а одной из первостепенных идей безусловно является именно женщина – мать, дочь, сестра, любимая. В каждом из данных образов существует смысл жизни мужчины, безусловный и неоспоримый".
Полина не пыталась хитрить, она просто отстаивала свою позицию, и уже сломленному и иссушенному Глебу просто невозможно было возражать и сопротивляться, на самом деле ему было довольно-таки всё равно, ведь что ещё ужасного может случиться с потерявшим самое ценное человеком, утратившем жизнь, душу, родную мать, реальный мир людей, смех детей, мирскую суету, шумное чириканье воробьев, дерущихся за крошки, просыпанные заботливым старичком пенсионером. Глеб переживал не за себя, пытался отговорить Полину и тем самым уберечь, от того, чего сам не боялся уже много лет. Глебу было 20 лет, когда он попал на ярмарку, Полине – 24 года, но разница в возрасте была на стороне Глеба, так как на ярмарке он находился уже около десятка лет, точно отследить было невозможно, ориентиром служили неделя через полугодие в Сером городе. Собственно, разговор состоялся, уговорились действовать по обстоятельствам, но первостепенной задачей было узнать где хранится сосуд. Попытаться добраться до него и изучить. Старик не мог читать мысли Полины, только поверхностно и она умело научилась прятать всё самое сокровенное в своей голове, от его паучьих, скрюченных лап. Глебом никто не интересовался, встречу в сером городе тоже было не раскрыть, невольный свидетель Александр – сторож, был настолько глуп, что уже и не помнил кого и к кому отправлял. Старик в Сером городе появлялся редко, ему тут было не по душе, ведь этот убогий мир был отражением его коварства и алчности.
Глеб давно понял, что сбор душ в сосуд — это не совсем для благой цели и высоких помыслов, старик хотел стать Исполином, вознестись ввысь над миром людей и править толпой, как стадом баранов. Возможно Альтазар был в своё время одним из тех, кто стал виновником вражды между совершенными созданиями мира, но утверждать точно Глеб не мог, так как слишком был юн и тёмен в данном вопросе. Выразив свои мысли Полине, услышав поддержку, понял, что рассуждает в правильном направлении. Теперь надо было продумать, как попасть в избу «дедушки» и выведать про сосуд. «Неделя наказания» Полины истекала быстро, и надо было ещё много обсудить, но риск быть раскрытыми тоже присутствовал, поэтому Глеб взял все размышления по проникновению в «логово» старика на себя и удалился в свою, уже безпаутинную квартиру. Полина оставалась у себя, ждать вестей от Матрёны. Долгожданная встреча состоялась, побои розгами и чулан были не напрасны. Душа, ещё не утраченная, ожила и затрепетала в ожидании перемен. Близился новый период развития событий, каковым он должен стать не знает никто, никому не ведома цепочка событий, порождающих события, ни мальчику-скомороху, ни величайшему и коварнейшему из всех стариков на планете, ни 14-ти летнему мальчишке горбуну, ни неудавшемуся и слишком эмоциональному девушке фотографу, волею судьбы, заварившей эту кашу, узелки сплетаются из узелков, узоры слоями накладываются и меняют узоры, всё относительно, и взаимосвязано. Неизменно лишь одно - ночь, убаюкивающая и дающая спокойствие и сон, крепкий сон в предвкушении перемен.
Глава 10.
Старик был не совсем одинок, как могло показаться ранее, Альтазар, не смотря на свою силу и владение древней магией, как и любое живое существо, созданное природой, нуждался в компании. Компания была специфической, но связано это было скорее с осторожностью, а также выборочном подходе к персонажам, а если быть более точными, «соучастникам» того дела, которое являлось всем смыслом жизни и деятельности «дедушки». О 14-летнем мальчике-горбуне уже упоминалось выше, он был первым в обществе старика, был его молодой опорой и помощником, его ещё не загубленное и чистое юношеское сердце не было омрачено скверной, плохими поступками и смертными грехами, мальчик был светел и наивен, возможно один из немногих пленников, кто не до конца отождествлял себя с рабством, а скорее считал свою участь своей судьбой, считал, что обрёл семью и искренне любил своё дело. Одной из обязанностей мальчика было кормить и ухаживать за котом, собственно кот – это второй персонаж в компании старика. Кот был сер, в меру пушист, довольно упитан, ленив, но в то же время ласков, много спал, любил, когда его гладят, не переносил шума, что ограничивало его перемещение по ярмарке. Кот жил в избе старика, иногда выходил во двор, но на мышей не охотился, предпочитал, еду, которую ему подавал мальчик-горбун. Кот именовался Маркизом, Альтазар очень ценил своего питомца, и как далее покажет сюжет истории, кот был очень важен и выполнял одну из самых ценных функций, помимо того, что являлся котом, но об этом позже.
Жилище старика было свято, вопросы в своей избе он никогда не решал, никого к себе не пускал и строго настрого запретил всем обитателям ярмарки общаться с мальчиком, и тем более привлекать внимание кота, хотя это было излишним, так как последний был обособлен и выборочен, а точнее совершенно равнодушен к остальным людям.
Глеб вернулся на ярмарку после Полины, приехав, сразу же приступил к своим обязанностям, звенели бубенцы на колпаке, смеялась толпа, растворяя в себе потенциальных «хранителей» древней силы, процесс становления Исполина продолжался.
Времени на планирование разведки было мало, лишь жалкие минуты перед сном, в полузабытьи, после тяжелого однообразия праздника. Но Глеб пообещал и поэтому старался. Задача была не из простых, учитывая все запреты и недоверие, надо было найти путь к сердцу старика, и вот в этом моменте сыграло всё то же бесконечное везение. Случилось это в один из ярмарочных дней, в день приезда новеньких туристов. Один из праздных зевак решил прогуляться к ручью и осмотреть окрестности, как его упустили шуты, скоморохи и плясуньи остаётся загадкой, видимо неудержимая воля наших героев была тому причиной, они нуждались в удаче, и удача сама пришла в руки. Так вот, довольно упитанный, лысоватый мужчина средних лет, в старомодной кепке с широким козырьком и фотоаппаратом-мыльницей, как его именуют в народе, решил прогуляться к ручью. Проходя мимо избы старика, он обратил внимание на красивого и большого серого кота, нежившегося на крыльце избы, в теплых солнечных лучах. Мужчина приехал не один, его спутницей была такая же упитанная, с подкрашенными в голубоватый цвет волосами «Мальвина», которая в момент обнаружения кота, собиралась отведать ярмарочных пряников и медовухи. Мужчина не обладал учтивостью в отношении животных, поэтому без каких-либо зазрений совести он открыл калитку и приблизившись к коту довольно крепко прихватив его за лапы и прижав к себе, задался целью показать это чудо природы своей ненаглядной супруге. Кот, в свою очередь, абсолютно не ожидавший такого хамства и наглости, даже не сообразил вовремя, что происходит, и не смотря на то что в момент захвата его возмущению не было предела, сопротивляться было поздно, лапы были крепко сжаты, и когтями делу было не помочь, а от неловких выгибаний туловища, две большие мужские руки скручивали его ещё сильнее. Кот затих и решил, что надо смириться со своей участью. Мужчина, в предвкушении радости супруги, отправился на ярмарку. Старик находился на своём излюбленном месте, кресло около помоста позволяло без привлечения лишнего внимания заниматься отбором потенциальных кандидатов. Кота он увидел практически сразу, видимо питомец был связан с ним не просто одним делом, сработал инстинкт защиты своего соратника в борьбе за совершенство. Старик растерялся, мальчик-горбун, его помощник как раз отлучился, а применять уничтожающие заклинания на глазах у толпы было не совсем гуманно, это могло погубить всё дело. И тут под руку старику подвернулся Глеб, спешивший на помост, после передыха. Альтазар не просил, скорее приказывал, но Глеб, наслышанный о коте, как и все работники и работницы ярмарки, понял, что дело серьёзное, даёт ему возможность заслужить доверие. Пробираясь через пляшущих и смеющихся, Глеб под немигающим взором старика, устремился на помощь древнейшему из животных, надеясь извлечь из этого происшествия огромную выгоду. Лысоватый уверенно приближался к толпе, в поисках спутницы, кот перепуганный до смерти, превратился в мохнатый куль, дело набирало серьёзный оборот, но вдруг неожиданно под ноги мужчине подвернулся шут в колпаке, с картофельным подбородком и «волчком» завертелся под ногами, напевая шутки-прибаутки, пританцовывая. Засмотревшись на шута, мужчина увлекся этой пляской и начал пританцовывать под незамысловатую песенку –
Кот, кот, обормот,
кот, кот, усатый рот,
ушки острые, зубки цепкие,
лапки лапочки, когти крепкие!
Кот мышку найдёт, на порожек принесёт,
замурлыкает, замяукает,
Хвостик мягонький – убаюкает!
Под эту весёлую песенку Глеб взял из рук увлечённого мужчины кота и начал спиной, не переставая танцевать и напевать, отступать в сторону избы старика. Мужчина смеялся до слёз и уже забыв про питомца, наглым образом украденного из его жилища, принялся разыскивать супругу, стараясь не забыть слов песенки, так впечатлившей его. Дело было сделано.
Глава 11.
Пыль клубится в сенях, душистый свежий сплетённый веник, благоухающий хворостом под действием воды, в которую его только что окунули, выметает, не переставая в трудолюбивых руках, старается, каждой своей щетинкой захватить пыль и мелкий мусор и выдворить на улицу. Полина сегодня на хозяйстве, уборка, одна из основных задач каждой обитательницы женской избы. Устала, разгибая затёкшую спину, присела на скамеечку у калитки, залюбовалась на неестественно золотистый цвет утренних солнечных лучей. Полина была счастлива.
Она узнала о происшествии с котом от Матрёны, не упустил персонал старика эту пляску с котом и понёс, передавая из уст в уста по всей ярмарке-деревне. А также не осталась без внимания благодарность Альтазара, Глеб стал прислуживать старику, помогать мальчику-горбуну, заботиться о коте, но при этом выполняя и свои основные обязательства, остался плясуном-скоморохом, в промежутках между работой бегал в избу главного и всесильного, с разными поручениями. Ночевал в общей избе спальне, с остальными скоморохами. Но это было уже что-то. Кот проникся уважением к своему спасителю, вертелся под ногами, мурлыкал, покалывая когтиками, укладывался на коленках, жмурился от удовольствия, в общем благодарил как мог.
У Полины после «ссылки» задач прибавилось, Матрёна со всей своей бабьей преданностью наседала как могла, от работы было не увильнуть, так как работа была всегда. Танцы, бусы, веник, стирка рубах, песни – вертелось всё это ярмарочной суетой, бесконечной пляской!
С Глебом пообщаться не удавалось, да и провоцировать не хотелось. Правда девки-плясуньи вечерком собирались со скоморохами на нейтральной территории, посудачить, посмеяться, никуда от инстинктов не деться, хотя воля старика максимально глушила все ненужные общему делу дела, и до физической близости не доходило, заклинания работали, люди подчинялись.
Но вот однажды, Матрёна отправил Лину к ручью с огромной корзиной свежевыстиранного белья – полоскать. Проходя мимо избы Альтазара, увидела Глеба, засмотрелась и зацепившись за корягу опрокинула корзину, Глеб, приоткрыв калитку, выбежал помогать, вызвался отнести и прополоскать, такие действия уставом не запрещались и возможность пообщаться была найдена.
Беседовали очень тихо, но периодически раздавался громкий смех Лины, шуточки Глеба – маскировка для невольных зрителей.
Изучить избу удалось, Глеб без дела не сидел, но выявить тайник не мог, не было его. Присматриваясь к каждому уголку и не находя ничего подозрительного, уже было начал отчаиваться. Но вот какой факт смутил и не давал покоя сердцу скомороха. Однажды задержавшись допоздна, вычищая серебряные ложки старика, Глеб обратил внимание, что после захода солнца, кот Маркиз исчезает из виду, не дремлет у печки, как положено, а куда-то уходит. Куда именно выяснить не удавалось, всё время отвлекали дела, да и не так часто можно было остаться в избе старика после захода солнца. Соучастники заговора договорились обдумать эту тайну и при следующей встрече обсудить, возможно появится идея. Журчал кристально чистый ручеёк, плеск от полоскания доносился до изб-спален, летели брызги каплями на башмаки и одежду. Встреча состоялась, дело продолжалось.
Глава 12.
Кот древнейшее животное, неотъемлемо связанное с человеком и человеческой историей. Египтяне почитали котов как символ радости и веселья, древняя богиня Бает, является тому ярким примером, всегда изображалась с кошачьей головой. «Книга мёртвых» олицетворяет кота, как одно из отображений бога Ра. Кот символ мести и радости, кот своенравен и таинственен, кот скрытен, но ласков, хитёр и привязан к своему хозяину. Маркиз очень любил Альтазара, отчасти потому что был им создан, в том своём состоянии, в котором и был украден в один миг с тёплого, нагретого солнцем крыльца, и вскоре спасён одним из слуг своего покровителя.
Глеб старался из-всех сил, до блеска вымывая избу, обметая углы, начищая посуду, взбивая подушки, но больше всего он старался именно в те дни, когда его задачей было ухаживать за котом, вычёсывая его шерсть, старательно убирал лишний пух, следил, чтобы еда была свежей и вкусной, даже периодически вёл беседы со своим новым «пушистым другом».
Но ночь таила загадку, которая была скрыта от скомороха, Альтазар оберегал свои сокровища и тонкие руны, написанные неведомым веществом по всему периметру жилья, охраняли тайну старика от посторонних. Глеб иногда изучал эти узоры, при свете свечи, вечером они были видны более отчётливо, наравне как днём практически бесследно исчезали. Дни сменялись ночами, прошло уже больше месяца с тех пор, как был составлен план на кухне «серой квартиры», «серого города», но всё было тщетно, найти кувшин не удавалось и потихоньку подкрадывалось то самое безнадёжное отчаяние и смирение, которое сопровождало Глеба на протяжении всех долгих лет службы старику. Полина надежду не теряла, искала встреч, краткие брошенные фразы, порой кивок головы, но никакой конкретики. Дело замедлялось и казалось, что пора бы всё бросить, замкнуться, как ранее и просто ждать конца.
- Ты закончил? Пора тебе отправляться в общую избу, нечего мне тут по углам топтаться, глазеть и любопытствовать! Давно заметил, как ты питомца моего обхаживаешь, в доверие втираешься. Мой это кот, мне предан и никому больше, коты сильных выбирают и властных, а не малахольных и бездушных вроде тебя. За поступок твой, тогда с туристом, я благодарен, но спуску тебе не дам, слабоват ты для великих замыслов, я тебя насквозь вижу! -
Понуро опустив плечи, потупив взор в пол, Глеб слушал всю эту воспитательную речь, и бровью не повёл, защищал свои мысли от старого мага, прятал их от пытливого взгляда, молчал. Старик солгал, ничего известно ему не было, лишь интуиция заставила его завести этот диалог, Глеб был пуст, годы вымотали его проданную душу, растворили мысли, замыслы и помыслы, серость поселилась в сердце этого юноши. Но работник он был хороший, да и везло ему, периодически своим везением и старика выручал, оказываясь в нужном месте в нужный час.
Уходя к скоморохам, отдыхать после долгого трудового дня, Глеб уже и не пытался о чём-то думать, хотелось спать, без снов, без размышлений, крепким сном временно свободного человека, ночью старик никого не беспокоил, люди должны отдыхать, чтобы хорошо трудится. В сенях, перед поворотом на кухню, был небольшой закуток, там находился погреб, Глеб иногда спускался за соленьями и вареньем в это небольшое подземелье, изучать там было нечего, банки в пыли, паутина, деревянная лестница вниз, полки из досок, старых, но крепких, земляной пол. Вдруг в темноте мелькнула серая тень, в направлении погреба, доля секунды и всё исчезло,
- Может показалось? Глаза болят, голова гудит, вот и чудится всякое, спать, срочно спать. –
Снизу из погреба донёсся шорох хвоста, поскрипывание лестницы,
- Чего это кот там делает? Может есть хочет? Так я его кормил вроде. Пожалуй, спущусь проверю, на всякий случай- подумал Глеб и направился к лестнице, крышка погреба была открыта, что являлось обычным делом, поэтому никаких лишних подозрений возникнуть не могло, обычный погреб, голодный кот, ничего мистического. Лестница заскрипела, нащупав на полке огарок свечи и коробок спичек, Глеб зажег свет и осмотрелся, кота видно не было,
- Может под нижней полкой спрятался? Кис-Кис! Марик! Маркиз! Иди сюда, проголодался малыш, давай я тебе мяска положу. -
Кот на предложение не отреагировал, да и в поле зрения так и не появился. Глеб решил, что всё-таки ошибся и повернувшись к лесенке начал подниматься наверх, но вдруг заметил в самом дальнем правом углу погреба, внизу, под одной из полок еле видимое свечение, золотистое, с переливами, новую руну, которой здесь раньше и не было никогда.
Рассматривая завитки и переливы, встрепенулся вдруг от крика, страшного гневного крика, сверху освещая погреб стоял Альтазар и глаза его выражали вселенскую ярость, губы дрожали, рука, свободная от свечи, пальцами вырисовывала в воздухе проклинающие уничтожающие символы, даже воздух загудел от состояния старика. Глеб пулей взлетел вверх по лестнице, выскочил из избы и помчался в свою спальню, прячась от наказания, ещё не совсем понимая за что!
Глава 13
Утро, ещё одно утро фальшивого смеха, неестественного солнца и плохих поступков. Лишь только открыв глаза, Глеб сразу же сел на перине, вчерашний случай наваливался тяжелым грузом.
– Что же дальше? Пойти может к Альтазару, узнать в чём моя вина? Что я такого сотворил? Неужели я увидел зацепку на интересующий меня и Полину вопрос? Но в чём она эта зацепка? Руны по всей избе расписаны, одной больше, одной меньше, я ведь в них не смыслю ничего. Эх поговорить бы с Полиной, но сейчас никак нельзя, ещё и её под удар подставлю. Пожалуй остаётся только одно, то что я чаще всего и делаю, ждать. -
Принятое решение слегка успокоило, хотя бы настолько, чтобы хватило сил подняться с постели, натянуть на себя наряд шута и выйти в общий двор, для получения работы на день. На улице было тихо, безлюдно, время было уже не раннее и видимо Глеб, под впечатлением вчерашнего просто проспал утреннее собрание шутов и скоморохов. Но почему его никто не разбудил? Палками не поколотил? Телесное наказание в данном обществе являлось нормой. Музыка гремела с ярмарочной площади, праздник продолжался, но он - Глеб, сегодня был лишним на этом празднике. Недолго думая скоморох отправился разыскивать старика, не оттягивая наказание за свой проступок.
Тропинка быстро привела к цели, но вопреки ожиданиям у калитки его уже ждали, мальчик-горбун с виноватым видом сообщил Глебу, что старик ожидает его для беседы, у себя в спальне, и шепотом предупредил, что старик очень рассержен и даже как-то болен. Выбора не было, ноги сами повели его к Альтазару.
В комнате было светло, солнечные лучи проникали сквозь лёгкие занавески, окно открыто, ветерок бодрящим дуновением освежает деревянную комнату, гудит по стеклу любопытная муха. И всю эту прелесть портил колючий взгляд сидящего на постели.
- Пришел-таки? Спал до последнего? И хватило же у тебя совести? Лазутчик, выискивал вчера у меня в доме секреты? Сокровище моё искал? Отвечай дуралей, что ты делал в погребе, зачем под полками ползал, что увидел?»
- Я кота искал, думал он голодный, услышал скрип лестницы и шорох, решил накормить, спустился, а его нет нигде, под полку заглянул, и Вы как раз начали кричать на меня, ругаться.» -
Про увиденную руну, Глеб решил умолчать и старался не думать о узоре, боясь быть раскрытым, пока что вроде получалось.
- А зачем же ты бежать удумал? Старика ослушался, ещё и сбежал с места происшествия. Гнева моего испугался, и не зря, я тебя проучу за шпионство, за подлость. Тебя в дом пустили, доверились, работу тебе дали знатную, глупость твою простили и лень, а ты чего удумал? Кот мой свободен и нечего тебе за ним слежку устраивать, ты животное не тронь, я очень ошибся, когда позволил тебе здесь «хозяйничать». Накажу я тебя. Всю ночь думал, как тебя проучить и придумал. Ты у нас вроде как порядочный, справедливый. Будешь у меня на ярмарке теперь семьи веселить, деток малых, которые с родителями приезжают, да так веселить, чтобы «банка» моя наполнялась быстрее. Жить будешь в сарае, что за моей избой, ближе к ручью стоит, общаться с другими работниками я тебе запрещаю, следить буду, как ты работу свою делаешь, считать буду, сколько ты душ в сосуд отправил. А надумаешь иное, я тебя и твою Полинку в пыль превращу! -
При последней фразе, Глеб всё-таки вздрогнул, наказание и правда было ужасным, разрушать приезжающие семьи с детьми вызывался не каждый, лишь абсолютно бесчеловечный слуга мог выполнять эту работу, у старика в услужении было несколько «добровольцев», и эту тему никто больше никогда не поднимал, даже на общих сборах не обсуждали, старались относиться к таким работникам, как к «неприкасаемым», избегая встреч и диалогов. Но всё-таки это было не так страшно, как уничтожение Полины, самого дорого человека на ярмарке и Глеб не выдержал. Лишь еле теплившаяся надежда на успех не позволила сдаться, выложить весь замысел и на коленях ползая перед стариком умолять о пощаде, Глеб был твёрд, лишь небольшую трещину нанесла эта беседа защитной оболочке, принятой в «Сером городе» как обязательство, не просто перед собой, но и обязательство перед очень важным и уже ставшим дорогим человеком, девушкой с храброй душой.
Глава 14.
Полина узнала, о наказании Глеба вскоре после случившегося. Правда открылась ей несколько в другом свете, так как никто из обитателей не был посвящён в происходящее, истина была скрыта в избе старика. Полине сообщили девки плясуньи, поведали о том, как одного из скоморохов завербовали в «гвардию неприкасаемых», и имя этого скомороха Глеб, тот который кота спас.
- Видать проникся к старику малец, ещё большей славы захотел, детей в банку засовывать, души невинные консервировать. Вот оно могущество Альтазара, что с людьми делает, сильна его идея и мы должны верно служить ей, быть смиренными и слушать что велит старик» -
дребезжала Матрёна в душной спальне, собирая косу, готовясь к очередному ярмарочному дню.
Сердце Полины похолодело от ужаса, в голове был один единственный вопрос:
- Неужели сдался? Да ещё и в услужение нанялся, такую работу делать жуткую! Не понимаю! -
Возможности встретиться и задать свои вопросы не было, сарай в котором теперь обитал Глеб был под страшным запретом, еду ему туда носил только горбун, больше никого не подпускали. На ярмарке наоборот все избегали встречаться с Глебом, он был теперь изгоем, боялись его, возможно презирали, но виду конечно не поддавали, страх был сильнее. Полина искала встречи, но её избегал сам скоморох, уходил в толпу, звенели колокольчики, слышалась песня озорная, смеялись люди, смеялись малыши, хлопая в ручонки, тянулись к смешному человеку в колпаке, в радости своей отдавали невинные души.
"Нет, нельзя отступать, нельзя сдаваться, когда в душе твоей селится благая идея, и пусть тернист путь, сбиты в кровь, истёрты руки и ноги, но идея как светоч, лучом ярким, немеркнущим ведёт к конечной цели. Дарит силы, не позволяет упасть, заплакать, отказаться от своего пути. Тот человек, в котором поселилась такая идея, силён и опасен, крепок, несгибаем и упорен. И если задуманное не омрачено темнотой и злом, только лишь враги должны бояться и обороняться, мир в равновесии своём всегда в борьбе, борьба за правду добра и зла длится веками и грани её лишь немного смещаются под напором воли двух сторон. И когда кажется, что вариантов больше нет, бороться невозможно и вот-вот наступит конец всему приходит неожиданное и чисто человеческое чувство, полного отрешения от того что будет, абсолютного равнодушия и бесстрашия, приходит эмоциональное взбалмошное «всё равно», навеянное отчаянием нежелание проиграть".
Именно в таком состоянии решила Полина прорваться к Глебу и поговорить, несмотря ни на что, неважно, палки, ссылка, «банка», главное увидеть его, понять, что с ним, не разочароваться в нём и знать правду, знать, что он, Глеб, не предал её, не сдался.
Ярмарка светилась вечерними огнями, солнце уже садилось за горизонт, лишь верхние лучи пробивались сквозь кроны густых деревьев, рассеянным и оранжевым, уже не палящим, а мягким и медленно угасающим светом, вечер принёс кваканье лягушек, писк комаров и прохладу. Полина не оглядываясь шла по тропе, уверенно ступала по каменистой дорожке, готовая драться, прогрызать себе путь, готовая ко всему.
Вот изба старика, показалась из-за кустов, покрытых синим кислым тёрном, забор, и за забором дорожка к сараю, дорожка к цели.
Но неожиданно Полина решила изменить свой маршрут, и заглянуть в избу. Сейчас там было пусто, ещё гремел праздник, и старик как раз «оформлял» очередное сокровище, заклятиями выпивая душу и преображая её в сгусток энергии. Войдя, огляделась, прошлась по комнатам, проверила кухню, выглянула в оконце, не идёт ли кто. И безнаказанной, уже порядком осмелевшей решила пойти к своему другу. Но на выходе ей встретился серый кот, зеленью светились его глаза, а шерсть лоснилась и переливалась странным мерцанием. Кот сидел у крышки погреба, жмурился, был довольно спокоен. Полина подошла к нему и позвала, реакции никакой не последовало, кот остался в прежнем положении, даже не шевельнулся, ушами не повёл. Подойдя к нему ближе, присела на корточки и протянула руку, коснулась шерсти и вдруг почувствовала лёгкое, перерастающее в сильное покалывание, будто током ударило. Рука одёрнулась сама собой по инерции, защищаясь от боли, треска не было, но уколы ещё жгли кончики пальцев. Кот вдруг развернулся и побежал по лестнице вниз, в погреб, Полина не мешкая спустилась за ним. И первое что бросилось ей в глаза, яркая руна, освещавшая светом пространство погреба вокруг себя, руна под полкой с пыльными банками, кота не было. Полина опустилась на колени и протянула руку к завиткам символа, и вот, опять это покалывание, преграда, неведомая и заинтересовавшая. Земля вокруг руны была пушистой, свежевскопанной, рыхлой. Лина захватила горсть земли, сделала небольшой желобок вокруг символа, и когда светящийся знак был уже похож на крепость, окруженную рвом, остановилась, пригляделась и поняла, что символ похож на кота, графического, закруглённого, нечёткого. Лапы и хвост изображались в виде тех самых завитушек, ушки, остренькие, но не до конца прочерченные. Рисунок был неотрывным, будто одним взмахом, без единого разделения начертанный. Но дотронуться и прокопать под руной не получилось, боль напоминала о защите этого тайника.
Нужна была помощь, но и следы замести не мешало бы. Осторожно Лина разровняла очерченную землю, и поднявшись по лесенке пулей вылетела из избы. Учитывая свою безнаказанность, поход был не зря, старик её не увидел, догадки оправдались, мысли, эмоции и желания Полины принадлежали лишь ей одной. Это открытие придало сил, и девушка отправилась к Глебу. В сарае было тихо, большой амбарный замок висел на двери, но дверь была неровная, сколоченная из досок, с большими щелями, сквозь которые просматривался одинокий, сгорбленный человек на дощатом полу, руки покорно лежали на коленях, губы лишь едва шевелились, будто проговаривая что-то. Полина тихонько позвала:
– Глеб! Глеб очнись, это я, Полина! Как ты? - ответ последовал не сразу,
- Уходи!
- Глеб ты чего? Что с тобой случилось? Я ведь совсем не понимаю? Старик заколдовал тебя?
- Нет, я здесь по своей воле, уходи, это опасно находиться здесь! -
Рядом с Глебом стояла деревянная плошка, с какой-то жидкостью буроватого цвета. Он взял её, и затуманенными глазами глядя на дно, отхлебнул немного.
– Что это он пьёт? Его одурманили, опоили зельем и заперли! Вот она причина, он силён и старик его испугался. Надо что-то предпринять. Глеб! Ты слышишь меня, не пей это, тебе надо очнуться, постарайся встать на ноги, а я придумаю чем сломать дверь. Я тебя освобожу, а там будь что будет, попытаемся прорваться. Глеб, я видела в погребе старика символ, он колется и светом горит, на кота похож. Может горшок там прячут? Я не справлюсь без тебя, ты очень мне нужен, я знаю, что ты можешь победить, ты сильный! -
Полина уже тараторила не переставая, пытаясь вырвать своего друга из цепких лап врага, но результат был тот же.
Толкнула дверь, подёргала замок, но всё напрасно, доски довольно крепко держались, скреплённые гвоздями друг с другом, а может и не только гвоздями, но и магией. Повернулась, побежала обратно в избу старика, плана никакого не было, только злость и отчаяние. В избе уже царило оживление, на кухне возился мальчик-горбун, а шарканье ног сообщало о присутствии старика. Полина пулей влетела в спальню, накинулась на Альтазара, ругалась, требовала отпустить своего друга. Лишь слегка пошевелив пальцами, старик отбросил неугомонную к двери заклинанием, больно ударившись о дверной косяк Полина потеряла сознание.
Глава 15
Глеб видел сон, ему снилась мать, запах дрожжевого пушистого теста заполнял все пространство, душа предвкушала праздник. Пироги, сладкий компот и материнская любовь, разве может быть лучше торжество? Тёплая материнская рука прошлась по взъерошенным волосам, разглаживая и облагораживая, захотелось прижаться к ней изо всех сил и не отпускать, будто младенец, просто чувствовать её и любить. Слеза скользнула по серой щеке, обожгла, вернула к жизни, пробуждение принесло очередное разочарование, сон исчез и унёс прошлое безвозвратно. Но в то же время, Глеб очнулся, деревянная чашка была пуста, нечем было больше задурманивать сознание. Встав на ноги первое о чём подумал:
– Почему так темно и мне до сих пор не принесли еду и этот дурман? Что-то произошло, я чувствую, странно, я опять чувствую! Ого, видимо времена меняются! - И тут пришло воспоминание, голос, голос Полины, издалека доносящийся, глухой, как из трубы.
– Она была здесь, видела меня звала! Или это тоже был сон? Нет, мне кажется скорее похоже на явь, замок скрипел, голос звал меня, дверь пыталась открыть, но, если она была здесь, с ней могла случиться беда, и тогда я вообще не должен засиживаться. Пора хоть что-то сделать для этой девушки по-настоящему. -
Помимо безграничного бесстрашия, есть ещё и чувство ответственности, непреклонной и непоколебимой, слово человеческое, данное другому, порой обладает силой похлеще рун и магических символов!
Встав на ноги, немного размялся, болела спина, тяжесть пришла из дощатого пола, твёрдого и грубого. Но старания оказались не напрасны, через пару минут приседаний и потягиваний Глеб пришел в себя, только жутко хотелось есть. Он вспомнил, что с момента завтрака, в виде пары сухарей, грубой каши и дурманного питья, его организм больше не видел еды за весь это странный день. Дверь была крепка, а замок большим куском металла сковывал путь наружу, но Глеб попытался, сначала просто толкал, потом пытался подцепить доски, изодрал в кровь пальцы, нацеплял заноз, но упорно стараясь наваливался на одну из досок, та даже не скрипнула. Потом в ход пошли ноги, процесс улучшился, одна из досок начала поддаваться, пошатываясь под ударами, прогибалась вперёд. И вот, трясь! Дерево раскололось в месте сгибов гвоздей, доска вывалилась и осталась лежать с другой стороны двери, процесс продолжался! Не известно точно сколько времени ушло на откалывание второй доски, но конечным результатом послужила довольно большая образовавшаяся щель, сквозь которую, хоть и с большим трудом Глеб смог выбраться наружу.
К горнице старика шел тихо, крадучись, подобно коту Маркизу, старался не шуметь, это было важно, со стариком шутки плохи, вот если бы руки ему связать и рот зашить, тогда шансы на победу велики, но всё должно быть поэтапно, надо разведать обстановку и попытаться освободить свою подругу, надеясь, что ещё не поздно, Глеб продолжил свой путь.
Огонёк свечи очертил небольшим сиянием всего лишь одно окошко в избе, спальня старика не пустовала, там было тихо, но что-то происходило, что-то не предвещающее ничего хорошего. Надо было пробраться внутрь, черного хода, по крайней мере известного Глебу, в избе не было. Поэтому зайти «с тыла» не получится, вариант только один, как можно осторожнее, прижавшись к углам, пробираться в избу через сени. Кот шума не поднимет, знает Глеба, а вот за мальчонку помощника ручаться нельзя, он человек и предан старику по-другому, иначе чем пушистый зверь.
Обойдя дом, пробрался на крыльцо и стараясь не скрипеть досками, зашагал по тёмным сеням. В полной темноте делать это было не очень комфортно, но и Полину надо было спасать, скоморох и так потерял много времени выбивая доски и освобождая себя из «сарайного плена».
Комната старика молчала, дверь была прикрыта, но не до конца, в образовавшуюся щель заглянул Глеб и увиденное повергло его в ужас.
Глава 16.
Полина висела под потолком, ноги и руки были неестественно вывернуты, будто зажаты в тиски, наружу развернуты ступни и ладони, голова склонилась в изнеможении на плечо, платок сполз, коса расплелась и волосы рассыпались по плечам, румяна, белый грим, напомаженные губы – всё смазалось в бурые пятна на лице, две полосы слёз сделали его ещё более скорбным, лицо страдающего от боли человека. Альтазар сидя в кресле напротив, шепотом что-то говорил Полине, голос его был твёрд, слышалась явная насмешка и презрение. Но слова смазывались, дверь не позволяла услышать сказанное, лишь отдельные обрывки – сосуд, земля, глупость, ничего вразумительного.
Глеб знал, что шансы не равны и загляни он в комнату, его участь решена, висеть рядом со своей подругой, если и не похуже чего. Так нельзя, штурмом этого коварного мага не возьмёшь, силён. Тогда надо попытаться его обмануть, отвлечь от Полины и освободить её, видимо для чего-то старик пощадил его подругу, не уничтожив сразу.
Больше всего на свете, ещё во времена своей прошлой, настоящей жизни Глеб боялся пожара, ведь именно так погиб его отец, пламя никого не отпускает, лишь только позволишь ему разгуляться. И этот страх ненавязчиво жил в голове Глеба, страх связанный с отчаянием и безвыходностью. Отчасти и его местонахождение в плену Альтазара, немного напоминало такой магический пожар, все входы и выходы объяты пламенем и любой попавшийся просто исчезает в этой тюрьме, превращается в пепел воспоминаний. Но именно этот страх принёс ему в нужный момент верное решение:
- Надо устроить пожар! Старик занят, Полина его порядком отвлекла от быта ярмарочной жизни, видимо боится он её, а боится, потому что не работает его «магический рентген» с этой девушкой, душа её закрыта, лишь моральные устои и данные обязательства позволяют ему отчасти управлять Линой, вот и растерялся бедняга! Это мой шанс, нельзя его упустить. Думаю, очень хорошо начать с шатра на площади, людей там уже нет, скоморохи и плясуньи спят, гости, кто в банках, кто в отеле, везунчик, возвращается домой, нести славу о городке. Медлить нельзя!-
Одним из номеров ярмарочной программы был так называемый процесс «укрощения огня», огненные шары танцевали свой танец в руках жонглёров, из больших специальных труб языки пламени вгрызались в вечернее небо, это было красивое представление, ритмичная этническая народная музыка, запах горючего вещества, и сотни пар глаз, неотрывно глядящих на происходящее. Инвентарь «огненных жонглёров» хранился в специальном сундуке, за сценой помоста. Его особо никто не запирал, так как желающих побаловаться с огнём особо не было, а непосредственно танцоры с огнём настолько уставали после представления, что возвращаться на сцену им уже не хотелось. Глеб добрался быстро, крадучись, небольшими скачками, на цыпочках добежал до шатра, взобрался на помост, вот закулисье, безмолвное, спящее, отдыхающее в тиши ночи. Сундук находился на своём месте, тряпки, цепи, баночки с горючим, баллончики с газом, то что нужно. Собрав всё необходимое, спички нашлись так же быстро, Глеб разлил несколько банок внутри шатра, реквизиты, балалайки, кушаки, горы костюмов, висящие на вешалках, да и просто лежащие тюками, но этого ему показалось мало, выбежав на улицу, аккуратно по периметру сделал дорожки из горючего вокруг шатра, баллончики с газом раскидал за чертой керосина. Чиркнула спичка, пламя обежав круг заплясало, поглощая всё на своём пути, затрещали, взрываясь, баллончики, представление началось!
Глава 17.
Полина пришла в себя уже в повисшем состоянии, боль сковывала каждый мускул, тянула, вынуждала кричать и сопротивляться, но подобно мухе, попавшей в паутину, при каждом резком движении оказывалась ещё в более плачевном состоянии, боль не утихала, не отпускала, Полина периодически теряла сознание от этой пытки, и приходя в себя всё повторялось заново, старик молчал и сидя в кресле упивался своим могуществом. Время тянулось медленно, но вопреки ожиданию смерти Полину ждало откровение, ей Альтазар напоследок решил поведать ещё одну небольшую историю о своём сокровище.
Земля веками хранит в себе мудрость, да и глупость событий, происходящих в мире! Поначалу, при отсутствии городов и цивилизаций, земля просто вскармливала своих обитателей, дарила им ценные ресурсы, принимала останки умерших существ в своё лоно, усердно перерабатывая, расщепляя и возвращая миру необходимое. Но по мере появления городов, появления людей, сжатия энергии гармонического духа, земля поэтапно балансировала своими новыми обитателями, люди умеют прекрасно разрушать созданное, не только своими руками, но и природными стихиями, но вот превратить этот процесс в безвредный с каждым годом становилось всё тяжелее, и непосильную ношу взвалила на себя сама природа – земля, под толстым слоем пыли и камней, непроницаемым полотном воды спали уходящие эпохи человечества, будто слоями огромного пирога времён настилая планету. Мир менялся, этапы развития людей от упадка к расцвету и наоборот, стали неотделимой частью истории планеты, мудрость скапливалась в недрах земли, мудрость, настоящая история, правдивые факты, заключались в каждую крупинку, будь то глины, или чернозёма
Старик, задумывая своё дело по восстановлению огромного энергетического Исполина, знал, что такую силу не удержит ни одна магия, ни одно знание, ни одно существо. Подвластно это было лишь матушке-земле, её сила крепка и прочна, сумеет удержать в себе иную силу, запереть её до нужного момента. Весь мир обошел Альтазар, тщательно подбирая каждую крупинку для будущего сосуда, время не старило его так быстро как остальных, он умел с этим бороться своими знаниями и магическими способностями, время давало ему отсрочку на постройку эдакого «Энергетического Ноевого ковчега». Сосуд был готов, и теперь важно было найти место, где новшество, красота природы и необычная обстановка привлекут потенциальных носителей гармонической мудрости и заставят отдать свою частичку силы, заинтересуют людей всего мира. Русская земля всегда обладала своими загадками, у одних народов вызывая страх суровыми холодами и умением людей жить в таких холодах, у других своей странной и, как говорят иностранцы, «тёмной жизнью», исходя из знаний и навыков, построенной на честности и борьбе за справедливость, без каких-либо коммерческих подходов и ухищрений, прямотой своей и волей великой. Место было найдено, небольшое местечко в горах, привлекло людей со всех уголков мира, процесс пошел.
Но сосуд надо было уметь сохранить, старик спешил, ведь и ему не по силам было сдержать процесс старения, и в спешке он не мог неотрывно сидеть, охраняя подобно псу Церберу свой клад. Старик не мог никому доверять, так как в своё время сам стал одним из бунтовщиков и предателей, ему нужен был талисман защиты и на эту роль он выбрал кота Маркиза. Маленьким слепым котёнком принёс он его в свою обитель, и помимо молока, начал подпитывать магией, вливать в него силу ночного сторожа, хранителя тайны. Кот, по факту уже и котом то не особо являлся, большая часть его естества состояла из магии, лишь повадки оставил Альтазар, просто чтобы радоваться, глядя как он точит когти о деревяшку или гоняет пыль по двору. Но ночью кот становился руной, именно её и нашли наши герои в погребе избы. Руна эта скрывала тайник, который хранил в себе великий сосуд, лишь в земле мог укрыть маг такую силу, и прятать её от окружающих. И сломать эту руну не под силу никому, ибо древняя магия в соединении с чистотой земли не допустит порочных прикосновений к себе, а все человеческие существа являют собой горсть пороков и примитивных желаний, незаслуженно нося в своей душе энергию древнейших. Так говорил старик Альтазар, речь его была тихой и плавной, стараясь не упустить ничего лишнего и будучи абсолютно уверенным в своей безопасности, кстати мальчик-горбун в это время спал у печки на кухне под действием магического зелья, незачем мальчонку в такие тонкости посвящать. Полина слушала, за свою внимательность и усердие старик разрешил ей задать вопрос закончив свой рассказ.
– Вы сказали, что люди не достойны носить в себе энергию гармонии и мудрости, но ведь не Вам это решать, не вам вмешиваться в законы земли, а люди тоже являются её частичкой, теперь уже неотъемлемой. Откуда столько ненависти, возможно вы знаете, что появление людей произошло из-за Вашей алчности и пытаетесь теперь всё исправить?! Кто дал вам право порабощать энергию, не принадлежащую Вам? -
хриплый дрожащий голос, измученный пыткой, был внятен и чёток, храбрая девушка не переставала удивлять Альтазара.
– Ты вот говоришь порабощать, а насколько я помню, ты ведь фотографом была, до контракта со мной? Вырывала жизненные моменты и под действием реактивов запирала их на глянцевой бумаге, прерывала временные процессы одним щелчком. Так тебе ли меня судить упрямая девка, ты ли во всей своей слабости и грехах можешь упрекнуть меня в алчности и жадности? Моя алчность оправдана, а ты ради цветных бумажек, напечатанных на станке тебе подобными такие вещи творила. Мгновение урвать из цикла временного – дорогого стоит, так что молчи, и не суди меня. На твой вопрос тем не менее я отвечу так, моя исполинская сила отчасти заключена в людях, моих братьев сила там же, и эта плоть, странным образом удерживающая её не заслуживает такого. Вы убиваете друг друга, продаёте детей своих, уничтожаете целые государства ради примитивных излишеств, ради еды, сыров и вин, ради благ плотских. Я могу судить, так как моя идея сильнее и благороднее и поступки мои направлены на избавление земли от такого гнёта как жалкие людишки! -
глаза засверкали, слюна брызнула из рассердившихся уст, старик заволновался.
- Ну, заговорился я с тобой, душа твоя скрыта от меня, тайною силой, но плоть твою я уничтожу, навсегда избавлю себя от такого жалкого существа, ты достаточно послужила, кабы не лезла не в своё дело, возможно и жила бы ещё, хотя отпускать тебя я не собирался, ты думаю, и так это поняла, дружочек твой слаб оказался, не того компаньона ты себе выбрала, так что пора нам деточка прощаться навсегда, уж не обессудь и не гневайся, так должно было случится, да и душу сохранишь свою, отправишься ласточкою на тот свет! -
руки взметнулись вверх, ожидавшая заклятия Полина зажмурилась, страх никуда не делся, жить хочется до последнего вздоха, до последнего шума в голове. И вдруг, треск, крики, взрывы, отвлекли, вырвали из объятий смерти. Открыв глаза увидела, что комната пуста, но положение осталось прежним, лишь хватка слегка ослабела. Руки развернуть удалось, вернуть суставам нормально положение. Попыталась освободить ноги, но это было невозможно в подвешенном состоянии. Полина услышала шум в избе, топот бегущих ног и раз! Молнией ворвался в комнату Глеб, подлетел, подхватил, попытался снять, ничего не вышло. Полина встрепенулась,
- Глеб возьми горсть земли во дворе и швырни в меня!
- Это зачем ещё?!Еы чего?! Я могу тебя поранить, ты итак не в лучшем положении! - - Делай что говорю!» - опять топот, пулей умчался, прибежал, размахнулся и бросил, грязные комочки ударившись в заклинание, будто дробью ружейной пробили прореху, руна распалась, а Полина упала в объятия Глеба!
Глава 18.
Старик не возвращался, бегая по остаткам своего волшебного, магического города, пытался успокоить людей, тушил магией горевшие избы, огонь довольно быстро перекинулся сначала на избу скоморохов, мужскую избу, а потом и до плясуний добрался. Не щадил никого, полыхали деревянные брусья, слышались истерические крики, металась толпа, хаос царил повсюду!
Позабыв о Полине, о тайне своей, только что поведанной, надеясь на защиту сторожа спасал своё царство, но как-то с натяжкой спасал, огонь опережал каждое его движение, перебегал дорогу, не подпускал. Горел лес, горела трава, горели люди.
Глеб и Полина выбрались из избы, пожар ещё не добрался до неё, возможно отдалённость от общих построек, возможно сырость ручья, направление ветра не подпускали огонь на близкое расстояние. Решили бежать, подальше от гор, туда где за лесом светили огни аэропорта, мерцал розоцветными переливами, настоящий реальный город, город людей, огней, звуков автомобилей, асфальта и кирпичных домов. Но не отпускало знание того, что горшок всё ещё цел и там сотни, тысячи душ томятся. А как же его открыть? Как победить кошачью руну.
– А что за историю рассказывал тебе старик в перерывах между пытками? Я ведь рядом был, но слов не разобрал. Это ведь я Случ поджег, пожар устроил, чтобы тебя освободить!»
- Старик рассказал о горшке, о руне, о том, что земля и глина, из которой сделан сосуд, пороков не терпит, только чистотой его можно открыть, а такого чистого существа тут и в помине не найдёшь, безгрешного, искреннего!»
Бежать уже не хотелось, отошли к ручью и присели рядом, свобода так близко, но как потом жить, бросив всё это? Обнявшись, две пропавшие души, ожидали своей расплаты, под шум, треск, запах гари и суматоху. Вдруг, среди деревьев послышался плач, не просто плач, это был маленький тоненький голосок ребёнка, судя по интонации ещё грудного, совсем кроха. Глеб вскочил на ноги:
– Жди здесь, я проверю!» - и умчался в чащу, озарённую багряным заревом. Полина нервно подёргивая плечами всматривалась в его мелькавшую среди деревьев спину, вот пропал из виду, «растворился» в лесу, вот опять шорох, плач стих, частыми шагами, бережно прижимая к себе маленький комочек, Глеб возвращался. Крохе на вид было месяцев 6, маленькие испачканные ручонки тянулись к Полине, видимо в поисках матери, своей родной матери.
– Откуда здесь взялся ребёнок? -
Лина недоумевала,
- Вчера семья прилетела на ярмарку, я этого кроху должен был «обработать», развеселить и старику на дело отдать, но кроха крепкий попался, отчаянно не подпускал Альтазара к себе, возмущался, сопротивлялся, и душа у него, как у тебя закрыта от колдуна. Решили его оставить на пару дней, попробовать «взломать», а в суматохе его видимо девки в лес уволокли, чтобы не сгорел».
– Какой же он славный этот малыш, погляди Глеб, прям светится весь, вроде и в земле испачкался, а чистота от него такая идёт, непередаваемая!» -
на этих словах скомороха осенило:
– Бежим! -
и с ребёнком на руках помчался к избе Альтазара, Полина за ним, ещё не до конца понимая суть происходящего.
"Человеческая душа является миру кристально чистой, беспорочной, несущей в себе добро и созидание, любопытство познания мира, бесконечную энергию земли и солнца, ветра, воды, запахов, человеческая душа безупречна! Время и воспитание постепенно разрушает первостепенные цели души, заменяя их более примитивными, более мирскими. Маленький человек постигает чувство боли, хитрости, отчаянно борясь за жизнь подстраивается под её законы, и светлая энергия сужается, прячется в глубинах сердца, являясь движущей, всё ещё основной, но уже испорченной силой, силой, смешанной с пороками, желаниями и знаниями современного мира и общества. Лишь младенец являет собой не огранённый ещё алмаз энергии всезнания и всевластия, не смотря на слабую оболочку, душа его в сто крат сильнее души любого взрослого, душа в которой царит любовь и гармония".
В тот миг, когда маленькие ручонки коснулись сияющей руны, земля вокруг разверзлась, и в открывшемся тайнике показался большой пузатый глиняный кувшин, с вытянутым горлышком, гнутой ручкой и земляной пробкой.
Мальчик, упиваясь своей находкой, любопытно коснулся стенок кувшина, и магия начала разрушаться. Как это происходило, Полина не помнила, лишь яркий белый луч света, проделав на своём пути огромную дыру в землянке, полу и крыше избы взлетел ввысь, а потом начал подобно цветку, распускаться большими лепестками и таять в небе. Это было необыкновенно красивое зрелище, правда спасителей разбросало по всему погребу, чудом уцелевший малыш опять залился громким плачем. Всё случилось неожиданно и по воле судьбы, как и большинство предыдущих событий, потому что судьба, не смотря на все земные процессы имеет место быть уже изначально и меняя, создавая, исправляя какие-либо свершившиеся факты, мы меняем судьбу.
Параллельно с рёвом младенца, вдруг раздался страшный вой! Владелец обнаружил пропажу, и утрата его была безгранична, старик Альтазар проиграл!
Они стояли на дорожке перед домом, полуразрушенным, и перекосившимся на один бок.
Мужчина, женщина и младенец на руках. Крепко взявшись за руки, ожидая последнего боя, расплаты и окончания этой необычной истории. Старик не бежал, ковыляя на полусогнутых ногах, он подошел, опустошенным и поверженным, обычным стариком, его сила заключена была в сосуде, и теперь она рассеялась, остался лишь маленький комочек, человеческий, положенный каждому комочек энергии, но уже угасающий, под давлением прожитых лет. Таял городок Случ, исчезал огонь, исчезали пылающие избы, толпа, всё превращалось в воздух, лишь мерцающие огонёчки энергии взметались к небу. Магия коварна, и нельзя нарушать законы мироздания путем хитрых сплетений. Нашим героям не суждено было вернуться, они обречены были растаять, потому что земля не оставляет следов, скрывая пласт за пластом, то что уже не имеет места быть!
Забрезжит свет и воплотится мысль,
Тех снов, что эпизодами сияли,
По неизведанной небесной магистрали
Свободный разум унесётся ввысь.
Растает зло, очиститься чело,
Любовь и доброта преобладают.
Распространяя древнее тепло
Грехов прорехи миром залатают.
И будет праздник, новая судьба,
И новая душа из тьмы воскреснет,
И там, где час назад была борьба,
Пусть соловьиной трелью льётся песня!
Тайна Исполина
© Copyright: Анна Колодницкая, 2016
Свидетельство о публикации №216082600580
Свидетельство о публикации №216082600580
Рецензии