Сказка о белозубом Черте

Сказка о белозубом Черте.

Давно это было. Сколько лет прошло не вспомнить. Видел я черта с зубами белее белого и с красивой добродушной улыбкой, как у гиены. Ходил он в одеждах чудных и неудобных, но столь же красивых! Жал я ему руку, столь мягкую, будто женскую, дел не делавшую. Речи его, помню, слаще меда были, да пусты как чаша после еды. Но сказка моя не о том, что я видел или слышал, а о том, что я сделал!
Как-то весной ходил я на рынок себя показать да на других посмотреть. Посреди рынка услышал манящий голос:
-Подходите, поглядите,
Я вам чудо покажу!
А коль чудо вам по нраву,
Всё о нём я расскажу!
Посмотрите, поглядите,
На мой дивный колосок!
С него хлеба можно взять,
Не совру, сказав мешок!
А секрет тому простой,
Это - сила порошка!
Как посеешь ты на нём,
Не достать рукой вершка!
Покупайте порошок,
Что мешками продаю,
С ним вы станете богаче,
Зуб свой белый вам даю!
И сверкнула улыбка того продавца зловеще, но не придал я тому значение. Взяла вверх надо мною проклятая жадность. Одежда продавца казалась мне дорогой. Захотелось мне такие же золотые одеяния носить. Весел был тот человек на первый взгляд, и мне захотелось его счастья!
-Уж ни на этом ли порошке ты заработал столько денег, что носишь дорогие одежды? – с надеждой спросил я этого продавца.
-Конечно, - ответил молодой мужчина, - возьми сколько надо мешков моего порошка. Обработай им землю, и будет тебе счастье!
Расчертил он земле палочкой знаки всякие. Стал чертить линии мудреные, показывая всем ротозеям как богатство множиться будет. Показался он мне человеком учёным. Поверил я продавцу с белозубой улыбкой окончательно. И тогда я спросил его, сколько чудо-товар стоит. Прищурился продавец хитро, но и это меня не смутило:
-А бери даром, в рассрочку! Если хлеба будет много на полях твоих, отдашь мне леса свои, где охотишься на живность, где материал для строительства дома брал. И всё то ничего! Ну как? По рукам?
-А если хлеба как обычно или даже меньше будет, что тогда? – решил я так же хитро спросить.
-Ничего. Тогда платить мне не надо будет. Все при тебе останется.
Поверил я этому белозубому продавцу в красивых одеждах и согласился на его условия. Пожал ему руку в знак сделки. И повёз домой мешки с порошком. Встретил меня у дома мой старый отец. Да удивился. Знал он, что я не за покупками ходил, но всё же что-то домой везу.
-Что это? – спросил меня старик.
-Отец, теперь богатыми будем! – воскликнул я, на что мой отец отрицательно покачал головой и произнёс:
-Разве в тебе Бога мало? Или во мне? Мы и так богаты.
Рассердился я на то, что отец меня не понял, и вторю:
-Денег говорю теперь у нас больше будет! В дорогих одеждах ходить будем!
-Ну так бы и сказал, - старик улыбнулся, беззубой улыбкой, - что стать выше других хочешь. Да смотреть на всех с высоты птичьего полёта. Хорошо, дело твоё. Смотри, только там с высоты не одари своего старика, как голуби, подарком!
-Всё шутки шутишь, - огрызнулся я и рассказал отцу, что на рынке видел. Помрачнел отец после рассказа моего. Не дождался я от него похвалы старческой. Только молвил он:
-Разве сын ты мало хлеба на полях собираешь? Разве детям, жене твоей не хватает? Коли меня старика кормишь, значит достаток у тебя и так есть. А то, я погляжу, работать меньше хочешь, а зарабатывать больше! А так не бывает, это ложно. Может это нечистый был, с пути разума тебя увёл? Вот ты сказал, что всякие линии твой знакомый чертил. Так может он чёртом был, то и чертил?
-Не чёрт он, - отрицал я словам отчим, - уговор совсем хорош. За товар сей всего лишь наши леса отдам.  Дом и так построен, нет нужды в бревнах. А хлеба если много будет, мясо за полученные деньги куплю!
-То твоя воля, - прошептал старик, - только, не простят тебе предательства духи нашего леса. В ответе мы за лес и за них. Но ты глава рода теперь, моё слово уже не закон.
Не стал больше отец перечить моему решению. На том и решили без больших ссор. Вырастил я хлеба в ту пору выше своего роста. Урожай собрал больше прежнего. Отдал я по своей наивности охотничьи угодья, леса наши, и ни на миг не пожалел тогда. Получил за излишки хлеба денег, так много, что царём себя почувствовал. Украсил дом убранствами дорогими. Одежды стал носить золотые. Людей у меня стало больше работать. И потребность спину гнуть на полях, совсем отпала. Сошли трудовые мозоли с рук и стали они нежны словно бархат.
Вновь я поехал на рынок себя показать, да на товар поглядеть. И ехал я туда не на старой лошади, а на дорогом арабском скакуне. Народу было много, да неприглядный и серый люд собрался. И тут я услыхал знакомый голос зазывной:
-Подходи честной народ,
Рот открой от удивленья!
Погляди сейчас какое
Будет представление.
У меня в руках зерно,
Чудо, да и только!
Урожая принесет
Не представить сколько.
Скорпионьи гены в нём,
От того зерно сильнее.
Да не жалят зерна си,
Только сделались добрее!
Что там чудо-порошок,
Рядом не стоял.
Три мешка взрастут с зерна,
Это правда, не соврал!
Обрадовался я новой возможности получить ещё больше власти. Стал в голове считать, как будут множиться мои накопления. Стал думать кого могу теперь купить, кого продать. Стал я грезить, пока не привёл меня в чувства белозубый торговец:
-Что витаешь в облаках? Покупай товар в мешках!
-Что ж куплю, – ответил я, но решил себя обезопасить- не обманешь? Как проверить мне покупку?
-Отдаю зерно за так! Только малость попрошу, - начал лить сладко словами торговец, - Платить мне за зерно монетой не надо. Отдашь мне всё своё старое зерно, да и земли под пашню.
Удивился я его речам:
-Это как же я жить буду? Дом мой родовой стоит на моей земле. Чудишь, хитрец!
-Что ты! Что ты! У тебя доходу будит столько, что платить мне за те земли сможешь. И монет еще останется столько, что царей богаче станешь. Если не соберешь зерна сколько обещал, всё верну тебе. Ну как по рукам?
Почесал я затылок, задумчиво. Так ведь дело вроде говорит. Сомнения есть, но денег больше хочется!
-По рукам! – ответил я не колеблясь. На том и был я дурак, только сам тогда не понимал этого.
Привез я вагонами зерно домой. А на пороге дома меня встречает мой отец старый. Грустный сидит, опёршись на палочку косую. Вспомнил я, что дарил ему трость с бриллиантами и янтарями, а он предпочёл кривую палку с леса.
-Отец ты чего трость мою не носишь с собой?
-Сам сказал, то – твоя трость. А в руках у меня сейчас моя трость. Как погляжу, всё твоим стало: и дом, и люди, и живность. И даже желания чужие твоими стали! Когда это ты успел собственником стать?
-Опять чушь несёшь отец, - разозлился я, - Что плохого в том, что сильнее стать хочу?
Прищурился мой старик и говорит:
-Что сильнее стать хочешь похвально. Жалко цена у твоего желания большая.
 -Да какая там цена? - воспрял я духом, решил отца порадовать холявкой, - почти даром досталось! Вот хозяйство решил улучшить. Смотри сколько зёрен привёз. А из каждого из них тысяча вырастит. За зёрна платить не надо, отдам за них земли наши и зерно старое.
-М-м-м, -промычал себе под нос мой отец, - Ты отдать хочешь наше вековое зерно без остатка? То, которое веками наши деды и прадеды под большим секретом выводили?
-Конечно, - ответил я, - а зачем оно нам, если новое в сто раз лучше?
Закряхтел старик мой, костями заскрипел. Встал и пошёл прочь, громко на людях покрикивая:
-Хочу пшеничной каши себе сварить, пойду в твой амбар и возьму себе один малый и один большой мешок твоего старого зерна. Тебе его всё равно отдавать, а мне той каши до следующей весны хватит.
На том с отцом и порешили. Вырастил я хлеба в ту пору так много, что пришлось продавать зерно на заморских рынках. Денег стало немерено. Хоромы мои стали выше прежних. Построил себе золотую уборную с золотым унитазом. А мелкие деньги как туалетную бумагу стал использовать.  Счёт доходам потерял, как и совесть свою. Радовался я до следующей весны, пока не узнал, что зерно моё новое плодиться не может. И теперь, чтобы хлеб растить, надо каждый раз покупать это зерно для посева у белозубого торговца. Что ж, не велика беда, думал я тогда. Деньги и монеты тратить мне не хотелось из-за жадности своей, стал реки и озера родовые менять на зерно.
Вскоре про это прознал мой отец. Пришёл он ко мне в дом, даже ног не вытер. Прошёлся в грязных калошах по шкурам львиным, царапая своей кривой палочкой паркеты зеркальные. Стал я его ругать за невежество, только услышал в ответ:
-Гляжу стал забывать ты речь русскую сынок! Позабыл ты знания наши, невежда. А теперь невежеством бескультурье к чужим традициям кличешь. Совсем от драгоценностей и монет ум твой иссох!
Ударил старик тростью о полы дорогие и молвит далее:
-Что же ты свой зад векселями и акциями протираешь, когда твои труженики одежку теплую не в силах купить? Иж, продал он леса и горы наши, что, не требуя платы, одевали в соболя нас и кормили ягодами и чистым мясом! Иж, продал он земли родовые, а теперь простой люд взрастить еды себе без платы на той земле не может. Матушку землю продал, негодяй, кормилицу нашу продал чёрту! И теперь, чтобы жить нашим человекам хоть как-то, на тебя должны рабом работать днём и ночью. Смотри теперь как исхудал народ твой. Голодный люд, а от того и злой стал! А реки и озера, что плохого тебе сделали? Отказался от них глазом не моргнув! Что же теперь люди за воду платить будут чёрту этому белозубому? Так глядишь и за воздух вскоре платить будут! Не простят нам с тобой этого не духи, не боги!
Развернулся старик и ушёл. Для чего он приходил, я тогда так и не понял. Только аппетит мне испортил.
Прошло после того разговора три лета. Сколько за это время солнце Землю обошло не знаю, но с каждым новым восходом этот лучезарный колобок-круглый бок по-особому освещал леса и поля, что я продал. Казалось, что утренний свет кричит мне о делах моих неверных. Всё больше мне приходилось иметь дела с тем белозубым торговцем, так как стал он завышать цены на свои услуги. Осознал я, что попал в зависимость от него, а поделать ничего уже не мог. За неимением ничего своего, стал я слушаться его приказов. Стал я беднеть, стал продавать всё, чтобы хоть как-то прокормить семью. От безвыходности даже продал дом, в котором веками жили предки мои. А потому, пришлось к отцу старику на поклон идти крова временного просить. Приютил старик семью мою, не прося по-отцовски ничего взамен. Накормив всех вкусно, строго по комнатам всех определил. Как закончил отец командовать, позвал меня в свои покои и речь начал:
-Давно ты ко мне не хаживал. Ну рассказывай, сынок, как жизнь твоя молодая?
-Погано, - отвечал я ему, - Прав ты был. Глуп я был, от того и обманул меня белозубый. Всего я лишился.
-Не о том думаешь! – громко сказал отец мне, - Что там твои лишения? Гляди, что случилось! Дышать становиться всё тяжелее.
-Аль со здоровьем плохо у тебя? – спросил я, испугавшись за здоровье своего отца.
-Что ты! Я здоров как бык. Ты посмотри, как Чёрт леса безбожно рубит, кислород тем самым губит. От того дышать мне труднее.
-И в правду! – воскликнул я, поняв о чём отец говорит. Вроде простая истина была, да в тот момент открытием показалось. И вновь старик стращать меня начал:
- Ой боюсь не смогу я больше увидеть своих старых друзей. Не долго осталось!
Испугался я пуще прежнего:
-Аль помирать собрался отец?
-Что ты! – ответил задорно старик, - Смерть за мной придёт, когда я ей скажу. Ты погляди, как Чёрт земли безбожно портит. Янтарь жадно вымывает, оставляя за собой болота непроходимые. Вот и дорожки не останется ни одной до соседнего города, а в тех краях мои други живут. 
Тут старик замолчал. Посмотрел пристально на меня и продолжил говорить:
-Рыбки жареной будешь?
-Вроде сыт, накормил ты отец нас от брюха, - отвечаю я ему, - но от жаренной рыбки не откажусь.
-А нету рыбки, отдал ты реки и озёра чёрту! Запретил он ловить рыбу на пропитание. Сам ловит сетями, а людям по путёвкам разрешает! А у меня денег ваших отродясь не было за ненадобностью. Труд меня и вас кормил. Так что, вот тебе чёрствый бублик, а не рыбка.
Тут я и понял, что отец от меня хочет. Сошла пелена с моих глаз. Хочет он моего признания греха моего:
-Признаю, дураком был. Как же всё исправить отец?
-Ну, наконец ты понял всё безумие своих поступков, - стал говорить мне мой старик, - глаза мне твои не врут! Правда такова: не помогут нам люди с этим делом. Стали они как ты безвольными и одурманенными новыми идеями о житие и бытие. И стал ты для них в этом кривом деле примером! Не пойдут они против чёрта, даже если сказать, кто он.  Не поверят. А всё тому причина, потеря их божественной силы. Нет в людях сил больше смотреть на себя со стороны. Погано им глядеть на себя, а значит не смогут признать ошибки свои, а тем более принять их как есть. Веры нет в них в свои дела, в свои возможности. А потому мечи у них из рук выпадают, а щиты в руках рассыпаются. Втоптал ты их в грязь своими поступками. Оставил ты им только желание на судьбу сетовать. А потому просить надо помощи у тех, у кого сила непоколебима и вечна, как время. Просить с тобой будем помощи у духов, которых не колеблясь предали.
И встал старик во весь рост, и выпрямились его старые кости. Засверкали глаза удалецким блеском. Скинул он в миг с себя лет сорок. И встал передо мной будто молодой.
-Что сидишь, рот открыв от удивления, - обратился ко мне воодушевлённо моложавый старик, - пошли править. Править то, что криво стало!
Стукнул он тростью о пол деревянный и оказались мы с ним в тот же миг посреди нашего леса. Стукнул он о землю еще раз тростью деревянной и показались духи лесные. Были среди них маленькие размером с мизинец и огромные выше леса будто небеса подпирающие, и нагие, и волосатые, и страшные, и диковинные. Обратился к ним старик:
-Духи горные и лесные, простите нас молодых и глупых. Натворили бед, самим не расхлебать. Не гоните прочь, дайте слово молвить. Хранил наш род человеческий ваши радости, да вот оступился. Помогите леса и горы вернуть в своё владение. Будем впредь благоразумными, и хранить будем леса и горы, как и прежде, во веки веков!
Стали духи шептаться на своём языке, только старик и мог их понять. Долго они перешёптывались. И вскоре я увидел улыбку на лице отца. Стало мне ясно, что духи решили помочь. Обратились все собравшиеся существа, кто в змей, кто в пчёл диких, кто в острозубого зверя, а кто в бродячие деревья. Попрощался с ними старик, стукнул тростью о землю. Очутились мы снова в его деревянном доме. После того не говорили мы до самого утра. Но как только пропели первые петухи, прибежали к отцовскому дому люди. И все в один голос твердить стали, будто вся лесная живность с ума сошла. Жалят всех, кто приблизиться к лесу. Звери острозубые скалятся, не пускают в горы. А кто ослушается, на того бросаются с боем. Воздух стал в тех местах тяжёлый, даже голова кружится. Страх сам по себе появляется, что бежать из тех мест хочется. Белозубый торговец покинул те места. Созвал он своих подельников. Решают всей своей чертовской братией, как им быть. Успокоил отец людей, велел по домам идти. И запретил в этот день из домов своих выходить. Как ушли люди, вновь старик выпрямился словно молодой. Глаза его молодецкой удалью заблестели. Стукнул он о землю тростью своей, и очутились мы посреди земель своих родовых. Стукнул отец еще раз тростью о землю, и явились перед ним духи земли. Были они разные, но и схожего было много. Все малого роста, но сила в них чувствовалась невероятная. Обратился старик к духам земли:
-Духи земли матушки, простите нас молодых и глупых. Натворили бед, самим не расхлебать. Не гоните прочь, дайте слово молвить. Хранил наш род человеческий вашу радость, да вот оступился. Помогите земли вернуть в своё владение. Будем впредь благоразумными, и хранить будем землю, как и прежде, во веки веков!
Стали духи шептаться на своём языке, как и в прошлый раз, только старик мог их понять. Долго они перешёптывались, вскоре решили помочь мне и отцу моему. Загудели духи, за грохотали. И тогда еще раз старик обратился к духам с просьбой:
- Кто в домах своих сидит не троньте, а кто бесовскими ногами землю нашу топчет, того с глаз долой.
Стукнул старик своей тростью о землю, и очутились мы в отцовском доме. Не говорили мы о случившимся до самого следующего утра. Весь день и ночь, земля колыхалась. Грохотала земля, и только к утру успокоилась. Прибежали люди с первыми петухами и в один голос твердить стали. Что погода с ума сходить стала, что земля чудить начала. И на ум им не пришло, что земля матушка чистит себя от гадости накопившейся. Кричали люди о том, что трескалась земля от тряски. И падали в те трещины служащие белозубого торговца. А потом земля снова сошлась, будто ничего и не было. Остался в живых только сам торговец, который вовремя спрятался в нашем родовом доме. И твердили люди, что бросает он всё здесь нажитое, собирается он покидать наши земли. Хочет уйти в соседние, там свои дела начинать сначала. Успокоил старик людей, велел по домам расходиться.
Как разошлись все, снова старик выпрямился во весь рост. Заблестели его глаза, как молодые. Схватил отец свою трость, сжал в руках крепких. И тогда обратился я к нему:
-Чёрт покидает наши земли. Всё вернулось к нам. Что же ты ещё хочешь отец?
-Не хочу я судьбы твоей остальным городам и странам, -ответил отец, - Обличить чёрта надо!
Стукнул он как в прошлый раз тростью о деревянный пол, и оказались мы в мгновение ока у озера. Призвал он к себе духов воды, рек и озер. И стали они перед ним размытыми фигурами. Толи руки есть, а толи нет. Голова – не голова. Ходят кругами, а ног как бы нет. А голоса их, что журчание ручейка. Обратился старик к духам с поклоном:
-Духи воды, озёр, рек, морей, простите нас молодых и глупых. Натворили бед, самим не расхлебать. Не гоните прочь, дайте слово молвить. Хранил наш род человеческий ваши радости, да вот оступился. Помогите обличить чёрта, чтобы не попутал он умы человеческие больше. Будем впредь благоразумными, и хранить будем воды, как и прежде, во веки веков!
Долго журчали духи на своем языке, но ответ свой дали. Чашу с водицей протянули моему старику и приказали окропить из неё землю у ног чёрта. Поблагодарили мы духов за их веру в нас. Стукнул отец о землю тростью и в миг мы оказались у родового нашего гнезда. Глядим, а народ наш перед чёртом головы опускает. Грузит его драгоценности, обманом полученные у них же самих. Лебезят перед ним будто от этого богатыми как он станут. Принял старик свои прежние формы, чтобы народ не стращать. Невдомёк им, что такова сила в каждом из нас, только позабыли о ней. Да коль слепы, не стал старик их провоцировать. Подошёл он к чёрту в своём старческом обличии будто на поклон, а сам окропил землю у ног чёрта чистой водой. И пошёл в тот же миг дождь, хотя на небе ни тучки не было. Стал дождь смывать с чертовского лица его маски. Потекло его нарисованное лицо ручейками. И предстал пред людьми Чёрт в его истинном обличии. Рожки, копытца, реденькая бородка, хвост крючком, нос пятачком. И воскликнул от удивления народ. Как же они могли так пресмыкаться перед нечистой силой. Погнали они чёрта с земель родовых, вилами и топорами погоняя нечистого.
-Отец, -обратился я к своему старику, как только всё закончилось, - как же нам теперь хлеб сажать? Бесовские зерна не плодятся ведь. Как восстановить наши поля золотые?
-Ти, проблема, - фыркнул играючи старик, - Разве нет друзей-соседей у коих попросить можно? А если стыдно просить, иди в мою кладовую. Там достаточно мешков с твоим «старым» зерном. Хватит его, чтобы восстановить поля.
-Ай да отец, - вспомнил я его слова, как он громко на людях говорил о том, что зерно припасёт для каши. Жаль поздно я понял мудрость каждого его слова. Ум тоже мышца, которую качать требуется, только гантели к тому делу особые нужны.
Как прогнали мы злодея, стали как в старину жить-дружить, детей рожать, ни холода, ни голода во веки не знать. Вот такая вот сказка. Хотите верьте в то, что было со мной, хотите нет это дело ваше. Скажу напоследок, тому чёрту лиц больше впредь не носить. Так может братья есть у него, только с лицами другими? Может ходят они по миру и так же людям головы пудрят?

 

Житников Борис Васильевич 26 августа 2016