О религиозных взглядах Чарлза Дарвина

   Чарлз Дарвин это личность не нуждающаяся в длинном представлении читателю. В самом деле, вряд ли в России найдется человек, который совсем не слышал о знаменитом путешественнике, геологе, ботанике, зоологе, натуралисте и одном из основателей теории эволюции, жизнь и творчество, которого описано во множестве, как научных, так и художественных книг. Но, не смотря на широкую доступность информации о Дарвине и его взглядах, вопреки свободному распространению его произведений, споры об отношении великого натуралиста к религии, а так же о его личной религиозной ориентации не утихают по сей день. Более того, в связи с распадом СССР и отказом от диалектического материализма в качестве государственной идеологии, данные споры приняли новый виток – изображения Дарвина, как поборника религиозных представлений и сторонника материализма отступили в прошлое и на их место пришли описания, в которых Дарвин предстает, как сторонник веры в бога, а порою и в Бога. Расхождение этих позиций в диаметрально противоположных направлениях порождает вопрос: «Где истина?» - и делает актуальным непредвзятое исследование, которое покажет религиозные взгляды Дарвина такими какие они есть, а не выставит такими какими они выгодны какой-либо идеологической фракции.
   В этой связи, объектом исследования в данной статье выступают религиозные взгляды Дарвина, а предметом – его личная идентификация своих воззрений по вопросу бытия бога и его роли в мироздании. Таким образом, целью данной статьи является представить читателю данные позволяющие увидеть отношение Дарвина к указанному выше предмету таким, какое оно есть. Добиться объективности автор этих строк, надеется, руководствуясь любовью и уважением к конкретному человеку – Чарлзу Дарвину, а не к абстрактному идеалу и уж тем более не к «мнению партии» или «догмату веры».
   Итак, каков же образ Дарвина, рисуемый материалистами? «Универсальный гений (Гельмгольц – прим. автора) – давший миру закон сохранения энергии, сумел оценить значение другого гения, давшего миру закон естественного отбора и тем навсегда оградившего положительную науку от вторжения в ее область и креациониста-теолога и финалиста-метафизика» , - писал о великом натуралисте русский естествоиспытатель К.А. Тимирязев. Нуждин Н.И. утверждал: «Ему (Дарвину – прим. автора), как подлинному материалисту, (выд. автора) чужды идеалистические представления об особой, врожденной склонности к изменчивости, якобы заложенной в организмах, о наличии внутренней тенденции к усовершенствованию» . «Исключительно велика роль этих двух монографий Дарвина («Происхождение человека и половой отбор» и «Выражение эмоций у человека и животных» - прим. автора), и прежде всего – его труда о происхождении человека, в утверждении научно правильных представлений о месте человека в органическом мире и его происхождении, в истории борьбы материализма с идеализмом по одному из самых коренных вопросов мировоззрения – вопросу о природе и происхождении человека, в разоблачении и ниспровержении вековых религиозно-догматических, идеалистических представлений» , - утверждают сторонники диамата. Открыв предисловие к Собранию Сочинений Ч. Дарвина, читатель на первой же странице прочтет: «…у нас, в СССР, Дарвин и его учение пользуются величайшим вниманием и любовью. Великие основоположники марксизма, и среди них в особенности Ф.Энгельс и В.И.Ленин, - чьи посмертные работы, дающие глубочайший анализ эволюционного учения, были опубликованы у нас за последние годы, - высоко ценили учение Дарвина, как учение материалистическое в своей основе» . Данные характеристики создают впечатление, что сам Дарвин, как минимум, позиционировал себя в качестве однозначного противника веры в бога и религиозного, да и вообще идеалистического, мировоззрения. Поэтому вполне ожидаемо увидеть в «Происхождении видов» обстоятельную критику религии и веские доводы в пользу материалистического понимания мира. Но вопреки созданным ожиданиям, Дарвин пишет: «Я не вижу достаточного основания, почему бы воззрения, излагаемые в этой книге, могли задевать чье либо религиозное чувство. В доказательство того, как скоропреходяще подобное впечатление, утешительно вспомнить, что величайшее открытие, когда-либо сделанное человеком, а именно - открытие всемирного тяготения, было встречено нападками Лейбница, как «потрясающее основы естественной религии, а следовательно, и откровения». Один знаменитый писатель и богослов писал мне: «Я мало-помалу привык к мысли об одинаковой совместимости с высоким представлением о божестве веры в то, что оно создало несколько первоначальных форм, способных путем саморазвития дать начало другим необходимым формам, как и веры в то, что оно нуждалось каждый раз в новом акте творения для того, чтобы заполнить пробелы, вызванные действием установленных им законов» . Таким образом, видно, что Дарвин не только не позиционировал свой центральный труд, как «учение материалистическое в своей основе», призванное навсегда освободить «положительную науку от вторжения в ее область и креациониста-теолога и финалиста-метафизика», но даже наоборот - старался показать, что взгляд, изложенный в данном труде, не противоречит вере в бога. Более того, подобное положение дел, нельзя оправдать  ссылками на страх Дарвина подвергнуться остракизму со стороны религиозных представителей общества, потому что в своей Автобиографии он пишет: «Другой источник убежденности в существовании бога, источник, связанный не с чувствами, а с разумом, производит на меня впечатление гораздо более веского. Он заключается в крайней трудности или даже невозможности представить себе эту необъятную и чудесную вселенную, включая сюда и человека с его способностью заглядывать далеко в прошлое и в будущее, как результат слепого случая или необходимости. Размышляя таким образом, я чувствую себя вынужденным обратиться к Первопричине, которая обладает интеллектом, в какой-то степени аналогичным разуму человека, т.е. заслуживаю названия Теиста» , - этот отрывок замыкает примечание в конце страницы: «Насколько я в состоянии вспомнить, это умозаключение сильно владело мною приблизительно в то время, когда я писал "Происхождение видов", но именно с того времени его значение для меня начало, крайне медленно и не без многих колебаний, все более и более ослабевать» . В этой связи, имеются все основания утверждать, что Дарвин в «Происхождении видов» выразил именно те взгляды, которые поддерживал в момент написания книги.
   Однако, приведенное свидетельство из Автобиографии содержит указание на то, что убеждения великого натуралиста не остались неизменными в дальнейшем. И действительно в книге  «Изменения домашних животных и культурных растений» отражена несколько иная позиция Дарвина: «Всеведующий творец, конечно, предвидел все последствия предначертанных им законов. Но разумно ли будет утверждать, что творец намеренно повелел, употребляя слова в обычном смысле, известным обломкам скалы принять известную форму, чтобы зодчий мог возвести свое здание? Если же различные законы, определившие форму каждого обломка, не были предначертаны ради зодчего, то будет ли сколь-нибудь правдоподобнее утверждение, что в интересах селекционера он специально повелел возникнуть каждому из бесчисленных изменений наших домашних животных и растений, причем многие из этих изменений не приносят пользы человеку, и не только не благотворны для самих животных, но гораздо чаще приносят им вред. ... Как бы нам этого ни хотелось, мы едва ли можем присоединиться к мнению проф. Аза Грея, "что вариации направлялись по определенным благотворным линиям", подобно потоку, направляемому "по определенным и полезным путям орошения". Если мы предположим, что каждая частная вариация была предопределена от века, тогда пластичность организации, ведущая ко многим вредным уклонениям в строении, а также чрезмерная способность к размножению, неизбежно влекущая за собою борьбу за существование и, как следствие, естественный отбор, или выживание наиболее приспособленного, должны показаться нам излишними законами природы. С другой же стороны, всемогущий и всеведущий творец все предопределяет и все предвидит. Таким образом, мы становимся лицом к лицу с трудностью, столь же не разрешимой, как вопрос о свободе воли и предопределении» . Этот момент казалось бы однозначно свидетельствует о том, что мысли Дарвина о бытие бога по мере его творчества все больше и больше приобретали агностический характер, если бы не отрывок из автобиографии, посвященный как раз этому месту: «Старинное доказательство [существования бога] на основании наличия в Природе преднамеренного плана, как оно изложено у Пейли, доказательство, которое казалось мне столь убедительным в прежнее время, ныне, после того как был открыт закон естественного отбора, оказалось несостоятельным. … По-видимому, в изменчивости живых существ и действии естественного отбора не больше преднамеренного плана, чем в том направлении, по которому дует ветер. Все в природе является результатом твердых законов. Впрочем, я рассмотрел этот вопрос в конце моего сочинения об «Изменениях домашних растений и [культурных] растений», и, насколько мне известно, приведенные там доводы ни разу не встретили каких-либо возражений» . Таким образом, видно, что Дарвин в «Изменениях…» критикует естественную теологию и для него лично вопрос о наличии, а вернее об отсутствие божественного замысла в живой природе решен. Почему же Дарвин прибегает к агностическим формулировкам? Вероятно, потому что не хочет попасть под огонь критиков, а так же расстроить слишком резкими формулировками «некоторых членов своей семьи». Или же есть другие причины? Возможно, обратившись к книге под названием «Происхождение человека и половой отбор», можно найти точный ответ? Здесь Дарвин ясно выражает свои взгляды на религию, как на процесс исторический: «На веру в бога часто указывали не только как на одно из самых сильных, но и как на самое полное из различий между человеком и низшими животными. Невозможно, однако, как мы уже видели, утверждать, что эта вера врожденна или инстинктивна у человека. Но, с другой стороны, верование в распространенных повсюду духовных деятелей является, кажется, всеобщей и, по видимому, составляет плод значительного развития рассуждающих способностей человека и еще большего развития таких способностей, как воображение, пытливость и удивление. Я знаю, что многие ссылаются на наличие этой предполагаемой инстинктивной веры в бога как на доказательство его существования. Но такое заключение слишком поспешно; допустив его, нам пришлось бы верить в существование многих жестоких и злобных духов, обладающих несколько большей властью, чем человек, потому что верование в них несравненно больше распространено, чем вера в благодетельное божество. Понятие о едином и благодетельном творце не рождается, повидимому, в уме человека до тех пор, пока он не достигнет высокого развития под влиянием долговременной культуры» . Здесь Дарвин совершенно четко указывает, что наличие религии и ее широкое распространение совсем не свидетельствуют о существовании бога, а так же высказывает мысль, что религиозные представления зависят от уровня развития человеческого сознания и цивилизации. Впечатления от этого отрывка прямо противоположны, тем впечатлениям, что создает приведенная выдержка из «Изменений…» - казалось бы, этот отрывок  однозначно решает вопрос о религиозной ориентации Дарвина. В самом деле, все сомнения были бы устранены, если бы не следующие за ним два абзаца: «Тот, кто верит в постепенное развитие человека из некоторой низко организованной формы, естественно должен спросить: как согласуется такое понятие с верой в бессмертие души? Дикие человеческие расы, как показал сэр Дж. Лёббок, не имеют, правда, ясных представлений подобного рода, но доводы, опирающиеся на первобытные верования дикарей, не могут иметь, как мы видели, никакого или лишь малое значение. Очень немногие люди будут тревожиться не возможностью определить, в какой именно период развития особи, начиная от появления первого следа микроскопического зародышевого пузырька, человек начинает становиться бессмертным существом; и я не вижу более серьезных причин тревожиться по поводу того, что и в постепенно восходящей органической лестнице этот период не может быть определен с точностью.
   Я знаю, что заключения, к которым приводит это сочинение, будут некоторыми сочтены крайне нерелигиозными; но тот, кто так заклеймит их, обязан доказать, почему объяснять начало человека как особого вида происхождением от какой-нибудь низшей формы при помощи законов изменения и естественного отбора безбожнее, нежели объяснять рождение отдельной особи законами обыкновенного воспроизведения. Рождение как вида, так и особи одинаково составляет часть того длинного ряда последовательных явлений, которые наш ум отказывается признать за результат слепой случайности. Разум одинаково восстает против подобного заключения, все равно, верим ли мы или нет, в то, что всякое незначительное изменение в организме, соединение каждой пары в браке, распространение каждого семени и тому подобные явления – были все предназначены для какой-нибудь особой цели» . Почему Дарвин указывает, что все изложенное в книге не опровергает бытие бога? Что это? Подлинная позиция автора или очередная защита произведения от критики религиозных фанатиков?
   Все точки над i расставляют личные размышления Дарвина «над вопросом существования бога как личности», который он не оставлял с тех пор как взялся за написание «Происхождение видов». В своих неопределенных заключениях, к которым Дарвин пришел с неизбежностью, он анализирует все известные в его время доказательства бытия Бога. Ни целесообразное устройство живых организмов критикуемое в «Изменениях…», ни «благодетельное в целом устройство мира» , ни наличие «глубокого внутреннего убеждения и чувств, испытываемых большинством людей» отрицаемое в «Происхождении человека…», ни бессмысленность бытия при отсутствие бессмертия души , ни крайняя трудность или даже невозможность «представить себе эту необъятную и чудесную вселенную, включая сюда и человека с его способностью заглядывать далеко в прошлое и будущее, как результат слепого случая или необходимости»  не убеждают великого натуралиста в наличии бытия бога. И тем удивительнее вывод, который он делает из своих размышлений: «Но в таком случае возникает сомнение в том, что можно ли положиться на человеческий ум в его попытках строить такого рода обширные заключения; на человеческий ум, развившийся, как я твердо убежден, из того слабого ума, которым обладают более низко организованные животные? Не имеем ли мы здесь дела с результатом такой связи между причиной и следствием, которая поражает нас своим [характером] необходимости, но которая, вероятно, зависит только лишь от унаследованного опыта? Не следует также упускать из виду возможности постоянного внедрения веры в бога в умы детей, внедрения, производящего чрезвычайно сильное и,   быть может, наследуемое воздействие на их мозг, не вполне еще развитый, так что для них было бы так же трудно отбросить веру в бога, как для обезьяны - отбросить ее инстинктивный страх и отвращение по отношению к змее. Я не могу претендовать на то, чтобы пролить хотя бы малейший свет на столь трудные для понимания проблемы. Тайна начала всех вещей неразрешима для нас, и что касается меня, то я должен удовольствоваться тем, что остаюсь Агностиком» .
   Из изложенного следует, что вопреки открытию естественного отбора, обоснования изменчивости видов и происхождения человека от низших животных, вопреки прекрасной осведомленности о слабости всех аргументов призванных доказать бытие бога, Дарвин не считает вопрос о существовании или не существовании бога решенным. Более того, он допускает, что разум человека может оказаться в принципе не способным ни доказать, ни опровергнуть тезис такой высоты, а потому все изложенные им размышления могут оказать пустыми и ничего не значащими, сходными с образами вызванными игрой лунного света на воде. Это означает, что великий натуралист не воспринимал веру в бога, как логическое заблуждение, не считал восприятие своих субъективные обязанности, как божественные заповедей наивным и не отрицал возможность создания (хотя бы в будущем) истинной теологии. Таким образом, нет никаких оснований считать, что сам Дарвин позиционировал себя как «подлинного материалиста» чьи труды нанесли жестокий удар «идеалистическому, религиозному, антропоцентрическому мировоззрению» . Да, конечно, труды Дарвина были высоко оценены материалистами и атеистами, но это не значит, что сам великий натуралист мыслил в полном согласии со своими «последователями», ведь вряд ли кто-то станет утверждать, что Иисус был бы согласен с инквизиторами, а Гегель и Ницше с восторгом бы восприняли взгляды гитлеровской коалиции. Таким образом, Дарвина нельзя назвать ни материалистом, ни тем более атеистом, но следует считать убежденным агностиком.
   Некоторые апологеты христианства движимые толи искренним непониманием сути агностицизма, толи нездоровой заинтересованностью пытаются интерпретировать взгляды Дарвина, как доказательство пусть слабой, но все-таки веры в Бога. Однако, не считать веру в Бога логической ошибкой совсем не значит верить в существование Бога. А признавать право других людей воспринимать их субъективные обязанности как Божественные заповеди совсем не то же самое, что считать лично свои обязанности частью Божьего замысла. Наконец, не отрицать возможность построения истинной теологии совсем не значит верить в ее создание в будущем, вопреки имеющимся трудностям в настоящем. К тому же сам Дарвин свидетельствует о своей однозначной непричастности к христианству: «Так по немного закрадывалось в мою душу неверие, и в конце концов я стал совершенно неверующим. Но происходило это настолько медленно, что я не чувствовал никакого огорчения и никогда с тех пор даже на единую секунду не усомнился в правильности моего заключения. И в самом деле, вряд ли я в состоянии понять, каким образом кто бы то ни было мог бы желать, чтобы христианское учение оказалось истинным; ибо если оно таково, то незамысловатый текст [Евангелия] показывает, по-видимому, что люди неверующие - а в из число надо бы включить моего отца, моего брата и почти всех моих лучших друзей - понесут вечное наказание.
Отвратительное учение!»
   Этот отрывок свидетельствует, что даже если Дарвин и сохранил бы какую-то веру в бога, то это точно не был бы «Бог Авраама, Исаака и Иакова». Дарвин в своих размышлениях воспринимал бога не как морального миродержца, но как гипотетический фактор, играющий роль в становлении мироздания. Как видно из всего материала изложенного в данной статье, лично Дарвин не нашел оснований ни для включения, ни для исключения данного фактора из картины мира. В этой связи, его нельзя называть ни идеалистом, ни тем более верующим.
   Из изложенного следует, что в теоретическом плане Дарвин не отрицал и не признавал существование бога, а равно не исключал и не включал его участия в возникновении мироздания в целом. Более того, он подвергал сомнению саму возможность человеческого разума дать ответ соответствующий действительному положению дел. Такие взгляды, нельзя считать ни материалистическими, ни идеалистическим, поскольку в них снят вопрос о первичности материи или идеи. Говоря же о практической стороне веры, то Дарвин не воспринимал свои субъективные обязанности, как заповеди, предписанные ему Богом или хотя бы богом, и в этой связи его взгляды нельзя назвать религиозными. В этой связи, Дарвина следует признать агностиком.

Оригинал со ссылками на первоисточники: https://yadi.sk/i/QCOIoilruVzB5