Дешевая рыбка...

Дешевая рыбка...

Солнце покатилось с полудня к закату, то прячась за тучи, то сверкая между ними золотистым ослепительным светом, каким оно сияет только в приморских городах. Набегающие серощекие тучи внезапно брызгали колючим  косым  дождем от порывистого морского ветра, и так же внезапно уплывали прочь, уступая место небесному светилу. 
    Гуляющий народ шарахался при дожде под пальмы, растущие на набережной, укрываясь от холодных струй под ихними раскидистыми влагонепропускающими листьями, и недоверчиво и несмело выходили  из под укрытия, едва завидев яркий круг на небосклоне. 
Снова становилось тепло и толпы отдыхающих    возвращались к прерванным развлечениям. В одном месте выступал мим, в другом фокусник заморачивал, в надежде выудить несколько евро на пропитание, головы любознательному народу, праздно шатающемуся  в этом приморском городе.  Каникулы... Толпы туристов наслаждались последними днями отпуска. Среди них, фотографируя и удивляясь увиденным достопримечательностям, не спеша, прогуливались две женщины. Внешность их была примечательна тем, что их можно было принять за представителей любой восточной национальности, до того они были черноглазы, черноволосы с неуловимым азиатским налетом, завораживающим и пленяющим вспыхивающими искорками в насмешливо-вежливых глазах. Разница в возрасте у них была тридцать лет, что не мешало им одинаково веселиться, шутить и резвиться под вольным морским ветром в старинном флибустьерском городе, и прогуливаться по хорошо сохранившейся крепостной стене, защищающей когда-то неприступный форт от неприятелей. Они были похожи на подруг- одноклассниц,  сбежавших от надоевших уроков погулять.
    Гулять им оставалось до вечера. Собранный чемодан ожидал своего часа в камере хранения, тихо дремая в полутемной ячейке огромного, на всю стену, стеллажа. Билеты на поезд мирно покоились в сумке старшей, укрытые теплым велюром от капризов природы, происходящих на улице.
       Толпы народа, вяло текущие во всех направлениях, создавали ощущение праздника.
       - Мадам, не хотите ли сделать портрет?- услышали женщины с тридцатилетним разрывом в возрасте.
     -Портрет?- 
 и тут они увидели маленький павильон у самой стены городской ратуши. На полотняных стенах микростудии были развешаны, малеванные карандашом, портреты, узнаваемые сразу. Николь Кидман. Мерилин Монро... Одри Хепберн. 
      Нежные и красивые женщины смотрели на вас с ватманского листа, как живые. 
   -Здорово!-
Мужчина, окликнувший их, весело стреляя глазами на симпатичном загорелом лице, опять спросил:     
      - Будете заказывать? - и тотчас пододвинул лист с ценами.
          70 евро за портрет! Цена кусается. Но, художник, заметив колебание в женских глазах, быстро произнес, что для них он сделает за 50 евро.
      - А за сколько времени?-последовал вопрос. У них было всего три часа в запасе. 
- Не менее часа.- ответил живописец, и, слыша в разговоре акцент, поинтересовался:
  - Португалия?-
  Обе женщины рассмеялись и ответили:
 - Украина!-
-Соседи! Я -румын! Можем по- русски?- как бы усомнившись, спросил он.
  Ответ прозвучал на чистейшем русском языке. Старшая, обладая практической жилкой, быстренько подсчитала, что приложивши еще трижды по пятьдесят, можно заказать портрет маслом у знакомых художников. Но, дочь улетала через пару дней и это было невозможно. И платить такие деньги за карандашный набросок не хотелось.   
   -Нет, спасибо. Не можем.-разочаровала она представителя соседствующей страны.
  - Вы можете сделать карикатурный набросок у моего друга, здесь, рядом, Десять минут и десять евро.-
не отставал румын.
Этот вариант интересен, подумала старшая, вспомнив как один хороший знакомый, в метро, всего за три остановки сделал с нее набросок. Теперь она поместила его в рамку и повесила на стену по одной причине - ее узнавали в этом скоропалительном портрете. Если такой будет у дочери,это будет замечательный сувенир о ихней поездке в этот милый город.
    Посмотрев друг на друга, женщины кивнули головой.
   -Ок! Мы согласны.-
Буквально через  пять метров под огромным зонтом сидел худенький, маленький пожилой мужчина, вооруженный бумагой и карандашами.
  - Он француз, по- русски не понимает.-заметил потомок даков.
   -Нам всеравно. Мы понимаем.-
   И началось позирование. Художник заставил младшую повернуть лицо влево, затем вправо, после чего оставил ее в покое и уверенно начал чиркать по бумаге карандашом. За его спиной потихоньку образовалась толпа, с интересом наблюдающая за его работой. 
И так же тихо, по мере вырисовывания портрета, толпа рассосалась, хотя еще не было готово и мастер еще выводил пассы на бумаге.
    Старшая замечала все...И, обладая проницательностью, подумала:  - Что-то здесь не то...-
   И вот это "не то" предстало им в портрете, который довольно улыбающийся  Эль-Греко представил ихним взорам.
Кошмар! Абсолютно никакого сходства, обычная трафаретная картинка щекастой чужой девицы, годившаяся лишь для рекламирования беляшей в каком-то захолустном Мухосранске.
  Старшая, обладавшая противнейшей чертой характера говорить правду, независимо от места, чина и положения критикуемого лица, тотчас захотела высмеять рисовальщика, и более того, не уплатить ему эти договорные десять евро.
   Мысли грозовой тучей пронеслись в ее расслабленной трехдневным  отдыхом в таком замечательном городе, голове, и выдали, независимо от желания старшей, справедливый вердикт.
     Буркнув "мерси" и сунув художнику приготовленную банкноту, она с портретом в руке потянула младшую подальше от этого лобного места.
 Голова сработала правильно- никаких скандалов. Отпуск! Святое время. Нельзя портить настроение себе и другим.
  Но, в глубине души ей было горько и обидно, как будто ее обманули, что она ненавидела больше всего на свете. Обманули- значит, посмеялись. И это было обиднее всего.
    Они вдвоем рассматривали набросок и так, и сяк, еще надеясь найти хоть маленькое сходство. Может рот, или нос, или еще что-то. Увы, усилия были тщетны. Сходства не было ни в одной черте лица.
     Они быстро успокоились. Верх взял оптимистический и снисходительный, и более того, всепрощающий характер.
   "Не судите, да несудимы будете.."
 И свернув портрет трубочкой, сунули его в сумку. Не выбрасывать же. Человек все-таки трудился.
   Оставшиеся до отхода поезда пару часов, они провели гуляя по набережной, вдыхая целебный морской воздух и слушая убаюкивающую музыку водного чуда- океана. Что может быть лучше ? Разве,  что еще один океан.
     Делая  очередной круг возле ратуши, они снова увидели министудию румынского ваятеля. 
   -Может, хоть ему пожаловаться?-подумала старшая. 
 А художник уже сидел спиной к проходящему люду  и рисовал на большом листе белой, как снег, бумаги, одев на голову бархатный сиреневый берет, как и положено представителям древнейшего исскуства. Перед ним сидела девчушка лет двенадцати, милая нескладная пичужка с ясными голубыми глазами, которые были уже запечатлены на бумаге.
  - Вот этот рисует, так рисует!- подумала старшая. И пожалела, что не заказала у него портрет дочери. Деньги-то у них были, и времени, наверное, хватило бы.
   - В следующий раз! - весело произнесли обе и нехотя поплелись к вокзалу.

26 августа 2016г