Стеклянный букет

- Что за странная девочка! – подумал один очень уважаемый Господин, остановившись около дома известного городского Советника. – Кажется, её мать слишком экстравагантна, раз она считает, что можно красить волосы дочери в столь яркий рыжий цвет! – И он, тихо хмыкнув, продолжил путь в сторону магазина персидских ковров, куда несколькими днями раньше должны были завезти роскошные образцы.
Господин был весьма обеспечен и, разумеется, мог поехать в центр города в своей прекрасной, выполненной в венецианском стиле карете, но он придерживался принципов здорового образа жизни, о котором так много писали в журналах и газетах, и старался как можно чаще прогуливаться пешком.
Нужно сказать, что этот уважаемый Господин совсем недавно переехал из другого города и очень мало был знаком с местным обществом - приятным во всех отношениях. И если бы он проводил больше времени со своей женой, которая к тому моменту успела посетить несколько светских раутов, то ему стали бы известны весьма интересные сведения об окружающих его людях. Но, к сожалению или к счастью, он много работал и не имел возможности знать всё то, что знала его жена.
О! Ему наверняка было бы интересно послушать про мать той девочки! Графиня, а именно таким титулом обладала эта женщина, действительно была экстравагантна. Как и положено человеку благородных кровей, она имела редкие, но очень хорошие знакомства, а в обществе появлялась лишь иногда. Для всех было загадкой, как столь замечательная женщина умудрились выйти замуж за простого, пусть и влиятельного Советника. Уж она-то могла стать женой герцога или маркиза!
Поговаривали, что в молодости её сердце покорил один знатный человек родом из соседнего государства. Правда отношения с этим государством нельзя было назвать хорошими, и король запретил своим подданным выдавать дочерей замуж за чужеземцев. Юная Графиня в порыве чувств хотела сброситься с моста, но в этот момент её храбро остановил будущий влиятельный Советник. И так как во всём королевстве не было свободных маркизов и герцогов, а девушка страшно тосковала после отъезда возлюбленного, её отец вынужден был выдать дочь замуж за простого Советника.
Многие разумные дамы смеялись, когда слышали эту историю, и говорили, что отсутствие неженатых герцогов и маркизов - это настоящая глупость! Они утверждали, что на самом деле Советник - могущественный маг. Он смог очаровать Герцогиню с помощью колдовства и точно таким же способом завоевал расположение своего будущего тестя...
И мало кто из окружающих знал, как же сильно Советник любил и почти боготворил свою жену. Их брак действительно был совершенной случайностью, и он прекрасно это понимал. А Графиня, при всей своей взбалмошности и эмоциональности, была добрейшей женщиной, какую только возможно повстречать в этом королевстве, и, что намного важнее, любящей матерью. Она от того так редко и появлялась на балах и светских раутах, что проводила очень много времени со своей дочерью.
Графиня очень не любила выходить из дома, поэтому в саду с девочкой гуляла Мадам - приглашённая в дом воспитательница. Но в остальное время мать посвящала себя всю – дочери. Они вместе учили языки и необходимые в жизни науки, танцевали, читали книги и, что было одним из самых любимых занятий, учились готовить. Графиня, несмотря на свой высокий общественный статус, прекрасно знала кулинарию. Её отец не смог ничего сделать с ней в её юные годы, и она частенько пропадала на кухне, наблюдая за тем, как готовит повар. Затем она начала собирать лучшие рецепты, и в итоге, будучи взрослой, научилась печь такие пироги, ради которых можно было пренебречь всем высшим светом этого города и постараться попасть в дом к Советнику, куда, разумеется, приглашали немногих.
Да, очень уважаемому Господину действительно было бы интересно узнать все эти подробности. Но как бы он удивился, выяснив, что волосы маленькой девочки, дочери Герцогини и Советника, никто и никогда не красил! Более того, их нельзя было назвать рыжими, потому что они были исключительного, ярко-красного цвета! Такого же красного и насыщенного, какой есть только у спелых гранатов и, пожалуй, у гордых Королевских Роз. И тут уж действительно можно было подумать о колдовстве, ведь у обычных людей не рождаются дети с такими волосами. Впрочем, кто-то считал это рождение вовсе не чудом, а очередной эксцентричной выходкой Герцогини, желающей всегда отличаться от других.
Как бы то ни было, уважаемого Господина ожидали персидские ковры с искусными витиеватыми орнаментами. Поэтому он прошёл мимо сада Советника и Герцогини, не имея ни малейшего представления обо всех интересных подробностях их жизни.
А маленькая девочка, с волосами, красными, как кораллы у берегов далёкой Греции, играла в роскошном саду. Непоседливая и грациозная, она постоянно меняла свои занятия: танцевала или напевала песни, вспоминала выученные стихи или бегала за бабочками и стрекозами. Её слегка бледное лицо, обрамлённое огнём вьющихся волос, выражало счастье, а глубокие, тёмно-зелёные глаза улыбались всему, что окружало. Одетая в шёлковое изумрудное платье, которое было вышито золотыми цветами, она мелькала среди деревьев и клумб, появляясь практически одновременно во всех частях сада.
Рядом с ней, на одной из кованых узорчатых скамеек, сидела Мадам, высокая и по-светски изящная темноволосая женщина, которая умела быть строгой и одновременно благосклонной. Она следила, вернее, пыталась уследить за маленькой Скарлетт. Да, именно так звали дочь Советника и Графини. Её мать, страстно любившая всё броское и необычное, подарила дочери такое имя исключительно из-за цвета её волос.
Этот день был особенным: Советник впервые уехал из дома по важным делам на некоторое время. Кажется, его пригласили поприсутствовать на подписании долгожданного мирного договора с тем самым враждебным государством.
Солнце было особенно ярким, деревья отбрасывали лиловые тени, а на светлых участках грелись и нежились цветы. Они, когда девочка пробежала мимо, стали обсуждать её новое платье.
- Мне кажется, наши стебельки всё-таки немного зеленее и ярче, чем платье маленькой Скарлетт! – аккуратно высказала свои мысли одна из Маргариток.
- Конечно! А наши лепестки более нежные и насыщенные по цвету в сравнении с её волосами! – мелодично говорили Розы.
- Прекратите эти неподобающие разговоры! – кричали с высоты Ласточки. Они обожали девочку, потому что та кормила их только специально высушенными жучками, а не пшеном и хлебом, как это делали многие нерадивые любители природы.
Секретами правильного кормления птиц с ней поделился местный учёный-орнитолог, которого в числе немногих избранных всегда были рады видеть в доме Герцогини и Советника.
Ярко-оранжевая Бабочка протанцевала в звенящем воздухе несколько кругов и присела на ближайший Пион, который в знак согласия со словами птиц начал тихо качать головой. Маленькая Скарлетт остановилась около Бабочки и залюбовалась красотой её крыльев.
Вдруг она широко улыбнулась, бросила быстрый взгляд на углубившуюся в чтение Мадам и кинулась в противоположный конец сада, туда, где начиналось пёстрое, как индийские ткани, поле и откуда не был виден их дом. Скарлетт очень любила так шутить над своей воспитательницей, которая давно привыкла к этому и, как только замечала пропажу маленькой хитрюги, тут же отправлялась на её поиски.
Девочка побежала по аккуратным ухоженным дорожкам, а потом нырнула в заросли застывшей стройной камелии и продолжила путь по еле заметным тропинкам. Она прошла мимо великолепного старого дуба с плотными резными листьями, пересекла дорожки с чёрными коваными скамейками, на спинках которых рукой мастера были выращены золотые розы и вьюны, обошла стороной площадки с высаженными в круг тихими тюльпанами, пышными гиацинтами и флоксами, напоминавшими по форме звёздочки с восточных арабесок.
- Вот так-то! – думала маленькая Скарлетт. - Я соберу букет для мамы. Пусть у неё сегодня будет праздник!
И она добежала до высокой чёрной ограды, на которой поселились железные птицы с широкими узорчатыми крыльями, а там с радостью заметила, что Садовник снова оставил открытой тяжёлую калитку. Он всегда так делал, когда работал в этой части сада. Видимо, ему так же, как и Скарлетт, нравились полевые цветы, и он не мог не собирать самые красивые из них. Таких чудесных букетов, которые достойны изящных китайских ваз, было очень много у них в доме. И девочка, пока её выход за ограду оставался незамеченным, ринулась на душистое поле, чтобы тут же начать выбирать самые лучшие сиреневые васильки, мелкий золотой зверобой и совершенно очаровательные крупные белые колокольчики.
И вдруг она заметила на другом конце поля, ближе к огромному ветвистому дубу, который был так похож на дуб из их сада, яркие пятна красных маков. А это были её самые любимые цветы! И Скарлетт начала отдаляться от дома, внимательно разглядывая всё, чтобы не пропустить какой-нибудь особенно красивый василёк или колокольчик. Подойдя к макам, она опустилась на колени, отложила в сторону собранный букет и приблизила к ним свой маленький носик. От них шёл тонкий, еле уловимый запах сочной весенней травы. Скарлетт могла долго восторгаться запахом и видом этих цветов, но вовремя вспомнила, что говорил про них доктор, еженедельно приходящий в гости. Он называл маки «головной болью».
И девочка оторвалась от цветов, а затем начала выбирать для своего букета самые красивые из них. За этим занятием она не заметила, что из-за дуба вышел молодой мужчина, с тёмными, почти чёрными глазами, и направился в её сторону. Его тонкие черты лица и узкие, плотно сжатые губы привлекали внимание какой-то особенной красотой, напоминавшей красоту мраморных изваяний. Одетый в тёмно-зелёный твидовый костюм, с серебряными узорчатыми запонками, и лакированные ботинки, он был в высшей степени элегантен. В петлице его пиджака красовалась строгая чёрная лилия.
- Здравствуйте, милая леди! – сказал Незнакомец, остановившись около девочки на почтительном расстоянии. Скарлетт подняла голову. Его стеклянная красивая улыбка завораживала так же, как зимние узоры на окнах.
- Здравствуйте! – звонко отозвалась она, встала на ноги и тут же сделала реверанс, её никогда нельзя было обвинить в невоспитанности.
- Я заметил, что вы очень любите цветы и, что ещё важнее, умеете их выбирать! У вас прекрасный вкус! – мужчина галантно поклонился.
- Благодарю. Я выбираю те, которые мне кажутся красивыми, чтобы подарить их маме, – Скарлетт знала, что не стоит разговаривать с незнакомцами, но этот человек точно не мог вызвать никаких подозрений, ведь он начал беседу на такую хорошую тему!
- Что ж, раз вами движет столь сильное желание обрадовать близких, позвольте мне показать вам особенные цветы, которые станут настоящим украшением любого букета!
- С удовольствием! А как далеко они растут? – аккуратно поинтересовалась девочка.
- Это вовсе не далеко! На краю леса. Дело в том, что особенные цветы растут не в ярких лучах солнца, а почти полностью в тени. Так им удаётся в течение всего дня сохранять живительные капельки росы на лепестках.
- Пожалуй, у меня есть совсем немного времени, чтобы посмотреть на них!
- И, конечно же, собрать, – добавил Незнакомец.
И они пошли к самому краю поляны, туда, где начинался прекрасный густой лес. Отсюда был хорошо виден сад, чёрная ограда и птицы с широкими узорчатыми крыльями, поэтому Скарлетт не волновалась. Она была очень предусмотрительной девочкой!
В тёмно-зелёной траве, в хрустальных каплях ещё не высохшей утренней росы, спокойно покачивались на стройных стебельках  настоящие короли и королевы мира цветов! Казалось, что их ножки сделаны из серебра и изумруда, а лепестки – из тонких изогнутых пластинок топаза и хризолита. Стоило ветру пробежаться по кронам стоящих рядом деревьев, как солнце, попадая на края лепестков, покрывало их чистейшим золотом. Не оставалось сомнений, что эти цветы  могли быть сотворены лишь в небесной мастерской!
- О, как же я вам благодарна! – воскликнула Скарлетт. - Они действительно особенные! Я никогда ещё не видела ничего подобного! – и, опускаясь на колени, чтобы сорвать несколько цветков, она весело посмотрела на Незнакомца.
- Я очень рад, что был вам немного полезен, – Незнакомец снова улыбнулся своей холодной завораживающей улыбкой. – К сожалению, вынужден вас оставить. Надеюсь, на скорую встречу, - мужчина низко поклонился и пошёл в сторону дома девочки. Видимо, он хотел выйти на большую дорогу и там уже сесть в свою карету.
- Ещё раз спасибо! – крикнул вслед счастливая Скарлетт. Незнакомец на ходу повернул голову, кивнул и снова красиво улыбнулся.
И девочка продолжила срывать цветы. Она уже забыла про тот букет, что был собран ею раньше: он остался лежать в траве, совсем рядом со своими прекрасными соперниками. Буквально через несколько минут, вспомнив, что она должна быть в саду, а не на поляне около леса, Скарлетт побежала к калитке.
Ах, какой это был букет! Совершенно необыкновенные, словно сделанные из хрусталя, белые лилии с тонкими изящными ножками, аквилегии, сверкавшие подобно лазуритам, и нежнейшие пышные фрезии, похожие на шёлковые кружева, колыхались от ветра и улыбались маленькой Скарлетт. Такой прелестный букет будет самым настоящим подарком для мамы! Конечно, было бы неплохо собрать маленький букетик и для  Мадам, но придётся сделать это в  следующий раз, когда снова удастся попасть на край поляны…
И подумав так, Скарлетт мысленно снова поблагодарила Незнакомца.
Апельсиновое солнце заливало поляну, оно светило в полную силу, и его лучи ослепляли. И сильный прекрасный аромат букета смешивался с мягкими тёплыми волнами, шедшими от полевых трав. Становилось очень душно. Она замедлила бег, перевела дух и решила, что лучше дойдёт до калитки спокойным шагом. Казалось, что солнце сжигает глаза, рисуя в них белые пятна, из-за которых уже ничего нельзя было рассмотреть. И шаг маленькой Скарлетт становился всё медленнее и медленнее. Букет в руках почему-то тяжелел и начинал холодеть, как будто цветы превращались в стекло. Она была почти без чувств, когда дошла до калитки. Ей оставалось всего несколько шагов, как раздался серьёзный, весьма знакомый голос:
- Скарлетт! Что вы себе позволяете? – Мадам, очень рассерженная и взволнованная, стояла на выходе из сада.
- Простите, Мадам… - девочка остановилась и, пытаясь хоть что-то увидеть, начала очень часто моргать глазами, она даже слегка покачивалась.
- Ох, моя хорошая, что с вами? – воспитательница резко изменила тон, подбежала к Скарлетт и придержала её за руку. - Вам плохо?.. Сама вижу, что плохо. Ну-ка, давайте сюда ваш прекрасный букет… И где вы только нашли такие необыкновенные цветы! Право! Никогда не видела ничего подобного! Конечно, как выглядят фрезии и аквилегии, я знаю, но чтобы они были такими! Удивительно! – Мадам говорила очень быстро. Видимо, она слишком сильно волновалась за свою воспитанницу, пока искала её. Она взяла из рук Скарлетт букет, обняла девочку и потянула её к калитке. – Идёмте в дом, вам необходимо прилечь. Видимо, это от слишком яркого солнца. Нужно строго-настрого запретить Садовнику оставлять этот вход открытым без присмотра. Полевые цветы слишком сильный соблазн для такой любительницы собирать букеты!
И они пошли по главным дорожкам сада, мимо тюльпанов и гиацинтов, прекрасных скамеек и величественного дуба. Подойдя к дому, Мадам тяжело выдохнула и сказала:
- Кажется, я сильно волновалась за вас, и от этого мне самой сделалось дурно. Идёмте, нужно показать вас Герцогине и попросить её послать за врачом, на всякий случай.
Скарлетт послушно кивнула головой и первая вошла в дом. За то время, пока они были в саду, ей стало намного легче: пропали белые пятна перед глазами, и успокоилось дыхание. Она, уже повеселевшая, направилась в комнату к матери и, жестикулируя, дала понять Мадам, что ей с букетом в руках также нужно идти к Графине.
Они прошли длинную комнату с огромным количеством висевших по правую и левую руку зеркал в изящных рамах из ракушек, мозаики, редких пород дерева и  с лепниной. Помимо этого, тут стояло несколько старинных круглых столиков и, конечно же, китайские фарфоровые вазы.  Эта комната была парадной, входной, гости в ней, как правило, приводили в порядок свои костюмы и причёски, а маленькая Скарлетт просто любила бегать по скользкому блестящему паркету из одного конца в другой, наблюдая за тем, как меняется её отражение. Следующей комнатой была гостиная, в которой за шитьём сидела Графиня. Здесь тоже была необычная обстановка: на тканевых обоях цвета "бордо" были вышиты золотом и серебром музыкальные инструменты со всего мира, под ногами лежал мягкий персидский ковёр с рисунками, значение которых могли понять только знатоки орнаментального искусства; а из широких окон в пол, выходящих на пёстрый садовый цветник, лились золотые лучи, освещая и без того слишком светлую белую мебель. Графиня хоть и не любила бывать на улице, а всё же не отказывала себе в удовольствии любоваться природой.
Стоило Скарлетт и Мадам войти в комнату, как девочка тут же защебетала:
- Мама, посмотри, какой подарок для тебя у меня есть! - Скарлетт подвела Мадам к матери, чтобы та лучше рассмотрела букет, тут же перенесла цветы из рук в руки и не позволила воспитательнице даже обмолвиться про свой самовольный выход за пределы сада и про плохое самочувствие. - Это не просто какие-то полевые цветы, это особенные цветы! Они прячутся под деревьями, чтобы солнце до них не достало и сохраняют капельки росы, а роса...
- Спокойно, спокойно! - взяв букет в руки, Графиня улыбнулась, она уже поняла, что в саду собрать такие цветы невозможно. - Что ж, действительно, у вас сегодня была необычная прогулка. Какой удивительный букет! Только почему вы обе такие бледные? - встревожилась она и обратилась к Мадам, - мисс Клер, вы себя хорошо чувствуете?
- Уже намного лучше, Графиня, - Мадам начала  обмахиваться лёгким пурпурным веером и присела на мягкое кресло, а девочка продолжала стоять около матери, со страхом ожидая, когда же все вспомнят про её выход  за калитку. - Кажется, сегодняшнее яркое солнце плохо подействовало как на Скарлетт, так и на меня. И я бы хотела попросить вас послать за врачом, на всякий случай. Конечно, больше для Скарлетт, потому что, собрав букет, она сделалась совершенно бледной – как полотно!
- Да, да, я прямо сейчас попрошу привезти сюда доктора! Скарлетт… - от упоминания своего имени девочка с неуверенностью повела плечами, но Графиня с улыбкой дотронулась до руки дочери, - такого букета я никогда не видела! Спасибо! Хорошо бы этим цветам простоять подольше. Может, нам пригласить художника, чтобы он запечатлел их красоту навечно? – сделав паузу, мать продолжила. – Сейчас мы, конечно, не будем говорить о том, где они растут, потому что нужно позвать врача, - и тут же лукаво добавила, - но я бы очень хотела там побывать! – с этими словами она отложила вышивку, поднялась с дивана и вышла из гостиной. Девочка со вздохом облегчения присела на место матери.
- Мадам, какая же вы добрая! Спасибо большое, что не пожаловались маме! – с горящими глазами обратилась она к мисс Клер.
- Не за что, милая, надеюсь, теперь за этими цветами мы будем ходить только вместе! – миролюбиво ответила воспитательница. – Да?
- Да, да, конечно! – поспешно согласилась Скарлетт. В этот момент вернулась Графиня, в её руках был букет, следом за ней вошла горничная и внесла китайскую фарфоровую вазу. Небольшая по размеру, с фоном цвета слоновой кости и нарисованными тонкой кистью ненавязчивыми орнаментами, она как нельзя лучше подходила под этот букет.
- Мисс Клер, наш дворецкий уже поехал за доктором, - Мадам, которой к тому моменту стало намного легче, с благодарностью улыбнулась и кивнула головой. - И, кстати, я попросила отнести художнику приглашение в наш дом, а пока что… Скарлетт, твой сегодняшний подарок стал самым прекрасным из всех, что я когда-либо получала! – с ноткой торжественности в голосе сказала Графиня. – Поэтому ты можешь взять любой из этих цветов и забрать его к себе в комнату, - от этой новости у девочки перехватило дыхание, она и не надеялась на такое чудо!
И Скарлетт подошла к цветам, уже стоящим в вазе. Больше всего привлекала внимание небесно-голубая аквилегия. Казалось, крупные,  бархатные на ощупь, синие лепестки были мягким пледом для стройных, жемчужного цвета маленьких лепесточков, а в середине высилась солнечная башенка, осыпающая всё вокруг золотом пыльцы. Конечно, этот цветок не был красного цвета, так любимого маленькой Скарлетт, но девочка не смогла устоять перед его хрустально-стеклянной красотой.
- Прекрасный выбор, - одобрила Графиня. – Я даже знаю, во что мы сможем поставить этот цветок! У нас есть очень красивая ваза с яркими синими рисунками, которые не будут обращать на себя больше внимания, чем это требуется! – улыбнулась она и продолжила. - А сейчас, милая леди, я попрошу вас отправиться в свою комнату и лечь в кровать. Мисс Клер, вы тоже можете отдыхать. За Скарлетт я послежу сама. Будьте готовы, как только приедет врач и посмотрит девочку, я тут же направлю его к вам!
- Благодарю, Графиня. Мне уже намного лучше, я, пожалуй, подожду доктора тут, в гостиной, а потом провожу его в комнату к Скарлетт, - ответила Мадам.
- Чудесно, спасибо вам большое. Милая моя, бери свой цветок, и идём отдыхать.
И они, заглянув в прихожую за вазой и попросив горничную наполнить её водой, пошли в детскую. Это была просторная светлая комната, обставленная так, как обычно об этом мечтают девочки: кремовые обои с изящными изображениями птиц и бабочек, мягкая светло-коралловая мебель, таинственные деревянные сундуки, полные самых разных игрушек; низкий шкаф, заставленный книгами с яркими весёлыми иллюстрациями и, конечно же, дверь в гардеробную, которая скрывала огромное количество туфелек, платьев, блузок и всего остального, составляющего образ маленькой леди.
Скарлетт легла в кровать, а мама начала читать ей сказки.
Через некоторое время приехал доктор. Осмотрев девочку, он сказал, что она слишком долго пробыла на солнце и чуть не получила тепловой удар, и, дав ей успокаивающую микстуру на травах, велел несколько дней соблюдать постельный режим.
После посещения врача Скарлетт уснула. Графиня ещё немного посидела в её комнате, полюбовалась сине-белым, словно сделанным из хрусталя, цветком, и сама отправилась спать. Аквилегия, помещённая в стройную фарфоровую вазу, стояла неподвижно, её не могли пошевелить даже дуновения ветра из приоткрытого окна. Можно было подумать, что цветок действительно остекленел, настолько его форма была отточена и строга.


Наутро девочка проснулась с головной болью и не смогла встать с постели.  Её пыталась поднять Мадам, но Скарлетт, бледная и измученная, лишь закрывала глаза и просила дать ей немного отдохнуть. И воспитательница пошла к слугам и попросила одного из них съездить за врачом, а затем она отправилась в комнату к Графине. Проходя по длинным, украшенным цветами коридорам, Мисс Клер удивлялась, что мать девочки ещё не появилась в гостиной: обычно она вставала раньше всех.
Мадам долго стучалась в тяжёлую дубовую дверь, прежде чем услышала, что ей можно войти. В тёмной, с закрытыми шторами комнате почти ничего не было видно. Графиня, лежащая в смятой постели, посмотрела уставшими глазами на воспитательницу и тут же сказала:
- Доброе утро, Мисс Клер, прошу вас, займитесь сегодня Скарлетт, я очень сильно заболела. Кажется, даже не смогу выйти из этой комнаты.
У Мадам от испуга расширись глаза:
- Графиня, девочка тоже плохо себя чувствует! Я уже вызвала доктора и, если честно, ума не приложу, что с вами обеими! Я пыталась её разбудить, но она жалуется на головную боль и не хочет вставать с постели!
Услышав это, Графиня быстро поднялась с кровати, судорожно вздохнула, накинула на себя лёгкий шёлковый  халат и сказала:
-Идёмте к ней, я подожду доктора там.
Врач, увидев Графиню и её дочь, был крайне удивлён. Он не мог понять, по какой причине состояние Скарлетт ухудшилось и почему, к тому же, стало плохо её матери. Он наказал им обеим не вставать с постели и обещал приехать вечером. И Графине пришлось вернуться в свою комнату и лечь в кровать, а Мадам взяла на себя обязанности следить за порядком в доме и очень часто заходила то к своей воспитаннице, то к её маме.
И ближе к вечеру доктор не смог ничего сделать для Скарлетт и Графини. Бледные и тихие, они почти не могли говорить, когда врач о чём-то их спрашивал. Он дал снотворное, и они уснули спокойным долгим сном. Уходя, доктор сказал Мадам, что едет в Медицинскую Академию, чтобы там посоветоваться с ещё более опытными врачами, и велел ей при первой же необходимости присылать за ним карету. Закрыв дверь, мисс Клер позвала дворецкого и упросила его сей же час отправиться за Советником.
В ночной тиши, когда в доме погасли все огни и только в своей маленькой комнате не могла уснуть Мадам, цветы, те самые почти хрустальные цветы, стоящие возле Графини и маленькой Скарлетт, сияли во всю силу. Казалось, что они не только не увядали, но с каждым часом становились стройнее и ярче. По их тонким изящным стебелькам текли жизнь, радость, любовь, счастье, и, попадая в лепестки, они блестели, переливались и застывали.
И на следующий день, после пробуждения, мать и дочь не почувствовали себя лучше. Графиня, всё такая же бледная, время от времени погружалась в сон, а маленькая Скарлетт начала мучиться от жара. Её щёки налились тяжёлым бордовым румянцем, словно спорившим по насыщенности с алыми волосами, а по белому лбу стекали бисеринки пота. Слабым голосом она постоянно просила воды.
И теперь, и в последующие дни, дом Графини и Советника постоянно посещали врачи самых разных степеней и званий. В комнатах больных они вели себя тихо, но в гостиной и столовой между ними разгорались страшные споры. Одни считали, что девочку и молодую женщину необходимо лечить исключительно успокаивающими травяными настоями, вторые требовали поднять их с постели и заставить активно двигаться, а третьи разводили руками и считали, что в дом следует пригласить священника, потому что в данном случае никак не могло обойтись без нечистой силы.
Новость о серьёзной невиданной болезни быстро облетела город. Некоторые жители начали одолевать аптекарей просьбами продать им что-нибудь от тяжкой хвори, а менее впечатлительные люди старались нанести визит в дом Советника, чтобы оставить там подарок, который, по их мнению, мог бы поддержать девочку и её мать.
Мисс Клер изо всех сил старалась разобраться в воцарившемся хаосе. Днём она без конца принимала докторов и гостей, провожая в спальни одних и благодаря за подарки других. Однажды даже заходил художник, которого Графиня звала написать букет. Мадам пришлось отказать ему, а гость, узнав, что произошло, пожелал всем скорейшего выздоровления и сказал, что придёт чуть позже, когда это будет более уместно.
В прихожей на круглых столиках тем временем скапливались куклы, книги, чайные сервизы, вязаные и вышитые салфетки, «чудесные оздоравливающие снадобья» и - цветы.


И настала третья ночь, в которую Скарлетт увидела необычный сон. На улице было темно. Она, в лёгком белом платье, вышла в сад, наполненный запахом лилий, и, чувствуя, что усталость её покинула, побежала в сторону цветочного поля. Тяжёлая калитка, не закрытая на замок, была просто затворена. Девочка взялась за чёрное холодное железо и изо всех сил потянула на себя. Выйдя за ограду, она тут же почувствовала мокрую вечернюю росу на траве. Поле было накрыто лёгким низким туманом, который не поднимался выше коленей Скарлетт.
Ей очень хотелось посмотреть на особенные цветы. Как они выглядят ночью, среди этого прекрасного тумана? В тишине девочка отчётливо слышала свои быстрые шаги и шуршание полевых трав и цветов.
Добежав до места, где кончается поле и начинается густой лес, Скарлетт увидела их. В лунном свете они были словно сотканы из серебра. И теперь она точно могла сказать, что это – стеклянные цветы. Но какое это было стекло! Удивительно тонкое, гибкое и самых невероятных оттенков. Наверное, если бы они касались друг друга, можно было бы слышать звон. Девочка присела, чтобы полюбоваться ими, и увидела свой старый, уже увядший букетик. На траве, возле стройных красавцев, были рассыпаны скромные васильки, маки и колокольчики, а мелкие цветки зверобоя настолько свернулись и засохли, что от них остались только стебельки. Скарлетт хотела снова собрать их все в букет, но неожиданно услышала позади себя шаги.
Со стороны их дома к ней приближался тот самый Незнакомец. Он был одет в строгий чёрный костюм, и на этот раз в его петлице не было цветка. Он заговорил первым:
- Добрый вечер, юная леди! Я совсем не зря надеялся на нашу скорую встречу, - сказав это, он широко улыбнулся.
- Здравствуйте! Мне просто очень захотелось полюбоваться цветами, - тихим, но ровным голосом ответила Скарлетт. Встав на ноги, она поняла, что от её болезни и слабости не осталось и следа.
- Да, в лунном свете они ещё прекраснее. Кстати, я рад, что вам стало значительно лучше! – добавил мужчина.
Девочка улыбнулась, а затем удивлённо воскликнула:
- Откуда же вам известно, что я болела?
- О, не волнуйтесь, я просто слушаю то, о чём говорят в городе. Кстати, может, вы хотите собрать ещё один букет?
Скарлетт вдруг почувствовала тревогу:
- Зачем вы это предлагаете?
- Чтобы дома у вас стало ещё красивее, - Незнакомец поклонился. 
- Благодарю. Наверное, сейчас нам хватает цветов, - девочка начала переступать с ноги на ногу, стараясь хотя бы  чуть-чуть отдалиться от стеклянных красавцев.
- Хорошо, - мужчина с понимание кивнул. - Тогда я сделаю вам подарок, - и он, быстро подойдя к цветам, начала размышлять вслух, – какие же из них вам больше нравятся? Кажется, в прошлый раз вы собрали много аквилегий, - и он наклонился за сине-белыми цветами с золотой серединкой.
Скарлетт начала понимать, что их с мамой болезнь как-то связана с этим Незнакомцем:
- Они ведь особенные, да? Почему они здесь растут?
Мужчина остановился, выпрямился и, протягивая девочке маленький букет, сказал:
- Они любят красоту, например, свет солнца сквозь деревья и лунное сияние. А ещё им нравятся радостные люди.  Возьмите цветы, милая леди!
- Спасибо, но мне не хочется, они сейчас холодные, - девочка отступала всё дальше и дальше.
- Всё равно возьмите! – настойчиво повтори он. - Теперь они все ваши.
И Скарлетт вздрогнула, тихо поблагодарила Незнакомца и, повернувшись, быстро побежала от него в сторону дома.
- Что ж, спасибо за беседу, – вслед ей громко сказал мужчина, а затем добавил, – не торопитесь, так вы можете потерять все силы!
Но девочка стремилась как можно быстрее попасть домой. Трава хлестала её ноги, а лёгкие порывы ветра раскидывали пряди коралловых волос по сторонам. От охватившего её страха, она неожиданно закричала и проснулась.


В первые секунды яркий свет ослепил девочку точно так же, как несколько дней назад на поляне. Скарлетт почувствовала, что кто-то держит её за плечи. Изо всех сил моргая глазами, она услышала твёрдый и спокойный голос отца:
- Всё хорошо, всё хорошо, зачем так волноваться? – он уже несколько минут старался разбудить свою дочь, которая во сне металась по постели.
-Папа, - прошептала Скарлетт, заплакала и обняла его. Только что с дороги, он был одет в официальный, очень красивый костюм. От него пахло свежестью утренней улицы. Девочка, положив голову на грудь отца, попыталась рассказать свой сон, - папа, там на поляне господин в чёрном, он хотел дать ещё цветов, а я не взяла, потому что они холодные, злые, - её голос слишком часто прерывался, поэтому Советник разобрал только несколько слов.
- Подожди, подожди! Цветы? Что за господин?
Советник вернулся меньше часа назад, и на него тут же лавиной обрушились изменения, произошедшие в доме. Выслушав Мадам, он быстро направился в комнату к дочери. И только сейчас, когда Скарлетт сказала про цветы, он обратил внимание на стоящую на ночном столике сине-белую аквилегию. Она стала совершенно стеклянной, а её лепестки покрывало настоящее серебро. 
Разумеется, он был слишком хорошо знаком с такими предметами. Бережно положив Скарлетт обратно на подушку и поцеловав её в бледную щёчку, он сказал:
- Ты права, эти цветы не очень хорошие. Можно я их выкину?
Девочка кивнула головой, слабо улыбнулась и закрыла глаза. У неё оставалось совсем мало сил. Советник выхватил цветок из вазы и быстро вышел из комнаты. Он спешил в свою спальню, туда, где без сознания лежала Графиня. По его руке, держащей аквилегию,  медленно полз холод. Испугавшись, мужчина ускорил шаг и практически вбежал в спальню. Казалось, что его жена спокойно спит, положив тонкие белые руки поверх одеяла. Роскошный букет, стоявший на ночном столике, налился силой и застыл в своей стеклянной красоте.
И Советник, поцеловав жену, поместил аквилегию дочери в большой букет и вышел в коридор. Аккуратно прикрыв тяжёлую дверь, он замахнулся и с силой разбил вазу и цветы об пол.
Режущий тонкий звук бьющегося стекла и фарфора на мгновение оглушил. И его осыпало тысячей разноцветных осколков. В другом конце коридора, за поворотом, в детской, девочка судорожно вздохнула и приоткрыла глаза. Мадам, находящаяся в гостиной, бросила на пол книгу и в ужасе кинулась в комнату к Графине.
- Сэр, зачем вы это сделали?! – почти крикнула она Советнику, когда увидела его.
- Быстрее! К Скарлетт! Ей должно стать лучше! – с безумными взглядом воскликнул он и, пройдя по стеклу, вбежал к себе в спальню.
И он схватил руку Графини, которая, приоткрыв глаза, попыталась улыбнуться. Видно было, что ей стало лучше. Казалось, что тяжёлая сила, давившая на грудь, рассеялась. Теперь Графине было легко дышать, а её радость, её любовь и её душа вернулись к ней. Советник согревал руку, исступлённо целуя белые пальцы. Графиня вздохнула в последний раз и закрыла глаза.
Когда Мадам, ничего не понимая, вбежала в комнату к Скарлетт, девочка уже не дышала. Её коралловые волосы, разбросанные по подушке, огнём обрамляли слегка бледное лицо. Она тоже стала свободной. Подбежав к своей воспитаннице, мисс Клер припала к ней ухом, силясь расслышать биение сердечка, но ответом была тишина. Всхлипнув, она порывисто обняла ребёнка, прижимая её голову к своей груди. А затем, положив девочку на подушку, совершенно бледная, выбежала из комнаты.
И когда она, содрогаясь от рыданий, повернула в коридор около спальни Графини, то увидела, что там собрались все люди, жившие в доме – дворецкий, горничная и слуги. Они в растерянности смотрели на пол, засыпанный осколками, среди которых в беспорядке лежали налитые жизнью прекрасные полевые цветы – обычные, не стеклянные, прекрасные полевые цветы!
Советник стоял в дверях. Увидев лицо мисс Клер, он тут же всё понял. Схватившись за голову и зажмурившись, он осел на пол.


С тех прошло много лет. Этот уважаемый город, известный своей близостью к резиденции короля, теперь посещают тысячи людей. Они приезжают сюда лишь для того, чтобы побывать в большом городском саду и воочию увидеть чудо - вечно живые цветы.
Эти цветы растут в тихом месте, под тенью высоких и важных деревьев, вдалеке от центральных дорожек сада. В любое время года яркие аквилегии, жемчужные лилии и нежные фрезии, плавно покачиваясь на ветру, встречают своих гостей радостью и лёгким трепетом лепестков.