Ермолка рассказы 20

                20   



В последнее время зимы у нас  стали гораздо теплее. Раньше, бывало, градусов пятьдесят мороза зависнет над деревней плотным туманом, да так, что и дышать трудно. Воздух, хоть ножом кромсай перед собой. А уж звук в такие морозы, такой, что и не поймёшь: рядом ли кто стоит и дышит, или на другом конце деревни. Сейчас зимы полегче будут, сорок пять, бывает, ну сорок восемь, но редко. Можно сказать – жара.  Да и сама жизнь культурней стала. Раньше соберутся бабы со своим вязаньем у кого-нибудь и смущают хозяйских котов пряжей да косточки моют всем подряд,  нынче же, культура пришла прямо в дом. Телевизор – это надо прямо сказать - не семечки в клубе лузгать, тут тебе и новости все расскажут, и кино покажут. Картины бывают разные, случаются  переживательные да жизненные, но другие тоже ничего, бывают, что и смешливые.  Ну, уж когда о войне покажут, мужики, которые молодые смотрят с интересом, а кто прошёл по дорогам войны, посмеиваются и говорят, что это брехня. Война это не в соседнюю деревню сбегать подраться по пьянке, а страшная и грязная работа. А на Новый Год, даже, концерт показали, поздно только.
На святки соседки собрались у Ермолки. Только у него в этом краю деревни телевизор имелся. А Ермолке не жалко, пусть смотрят, если есть желание - смотрите, деньги за просмотр не берутся.
Кино шло какое-то неинтересное, говорят себе, говорят, а, что говорят  - непонятно. Вроде бы и русский язык, а слова заумные. Но смотреть надо, не пропускать же вечер.
Вдруг в сенцах что-то загремело, и в распахнутую дверь вместе с клубами пара ввалилась весёлая толпа ряженных. Кто в полушубке, вывернутом наизнанку, другие завёрнутые в цветастые платки. У некоторых поверх одежды надеты цветастые платья.
С ребятишками были взрослые, тоже ряженные под разных чудищ да зверушек. В избе сразу стало шумно и весело, ряженные плясали, пели, кувыркались по полу.


«Ой коляда, коляда,
Ты бываешь, коляда,
Накануне Рождества».

Старухи сидели, от неожиданности, разинув рты. Ермолка встал и направился  в горницу. Вскоре он появился, держа в руках два больших кулька. Какая-то ряженная молодуха запела:

Славите, славите,
Сами люди знаете:
Христос родился,
Ирод возмутился,
Иуда удавился,
Мир возвеселился.
С праздником поздравляю,
И вам того желаю!
Дайте больше свету,
Доставай конфеты!

Ермолка подал пакеты. Ряженная открыла их и, увидев конфеты и пряники, поклонилась, и вся ряженная компания шумно удалилась на улицу, громко хлопнув дверью.
– Вот, порадовали, – сказала Нюрка.
– К тебе пойдут, а тебя и нету, – ответил Ермолка.
– Радостно стало, прямо, ангелы прилетали, – сказала Матрёна.
– Окстись, Матрёна, разве ангелы в чертей рядятся? – Ермолка выключил телевизор за ненадобностью, сел у печки и закурил махорки. – Бывает, что и нечисть на святки прилетает, - медленно проговорил он. – Там, наверху, ради праздника чертей выпустили погулять, вот и куролесят.
Старухи, собравшиеся, было, домой, присели, ожидая, чего в этот раз расскажет Ермолка.
– Когда это такое было, чтобы черти на святки куролесили? – спросила Нина.
– А для чего в чертей на святки рядятся? Чтобы чертей потешить, да самим потешиться, - усмехнулся Ермолка. – Я знаю и у нас такой случай, уж годов пять прошло, а может и все десять, – начал Ермолка, - тогда, что по вечерам делали? Мужики сидели в карты играли на копейки, ну а бабы вязаньем шуршали. Не только в святки, а вообще зимой. В тот раз сидели у Серёги Шишина. Баба Серёгина уехала в соседний посёлок к внукам, а его оставила на хозяйстве. А у него дом большой, вот и облюбовали игроки это место, и курить у него можно было.
Игра уже к концу была, на столе мелочи набралось на бутылку красненькой, как вдруг завалились ряженные. Так же, как и здесь. плясали, пели, значит, колядовали, а хозяин так и не угостил ничем. Прижимистый был Серёга, а, может, и не было у него ничего. Хозяйка нашла бы чем угостить, а её не было, и  получился конфуз.  Когда ряженные  скрылись за дверью, не солоно хлебавши, игроки глядь, а денег на столе нету. Давай искать, а от копеек и след простыл. Уже и под столом смотрели, и на скамейке, будто корова языком слизнула. Поругались, конечно, да только кого винить, никто не видел злодейства. Бесы потешились, вот и деньги вознеслись.
 Делать нечего, да не такие уж и деньги были великие, чтобы слёзы проливать. Сделали снова ставки и стали раздавать карты, и тут, как шарахнет что-то в угол дома. Стены затряслись, из шкафа полетела посуда, свет замигал, но не погас. После этого в доме стало тихо.  Часы – ходики на стенке, два раза махнули маятником и остановились.  Кто-то икнул.  Игроки  вдруг молча, вскочили и затаились.
– Свят! Свят! – завопил Серёга, – спасайтесь, православные!
И все рванули. Хотя до порога было и недалеко, но кто-то успел запнуться и упасть, перегородив выход.  Кое-как игроки выскочили из дома и кинулись во двор. А со двора было два выхода, один на улицу, другой в прогон. На улицу дверь открылась хорошо, а в прогон пришлось ломать, потому, что с испугу открывать стали не в ту сторону. Картёжники, будто тараканы, шустро расползлись по домам, и стало тихо. Хозяин стоял посреди дома в шубе, рукавицах, но без шапки.  Серёга глянул на стол, а денег опять  не было, кто-то в суматохе смахнул или стащил, и тут шкафа упал и разбился стакан. Старик выскочил во двор и, хотел, было, бежать дальше, но сообразил, что из своего дома и податься некуда. Когда замёрзла голова, он вернулся назад. У печки, свернувшись калачиком, спал кот. 
«Если кот спит, то чертей точно в доме нету», - решил Серёга и стал раздеваться.
А на улице через некоторое время раздался громкий хохот.
– Неужто нечистая людей пугала? – спросила Нюрка.
– Именно так, – сказал Ермолка.
– И что это было,  – спросила Нина, поёживаясь, ей уже стало страшно.
– А вы, что не знаете? – где ряженных не угощают, там черти тешатся, да ужас нагоняют, или возле дома поджидают, тех кого дома нету, страху нагнать, чтобы не шлялись где попало.
– А, как же? Меня же дома нету?
– А, что теперь делать? – невозмутимо сказал Ермолка, - надо дома сидеть, да угощенье готовить.
– Чего-то здесь не так, – засомневалась Нина, – ты уж расскажи, не пугай, а то у тебя ночевать останемся.
– Так и оставайтесь, только спать у порога придётся, а там, сами понимаете, за вашу невинность никто не поручиться. Да чего там рассказывать? – рассмеялся Ермолка, представив, как старухи ютятся в углу у порога, - ряженные вышли недовольные, давай возмущаться, а тут подростки гуляли, да всё услышали. А у Серёги к дому был прислонено железное колесо от старой сеялки, вот пацаны и решили это колесо запустить по прогону под гору, там дорога лошадьми хорошо накатана. Они затащили колесо на пригорок  и запустили его мимо дома по дороге, но пока разгоняли, колесо налетело на кочку,  развернулось и с разгону ударило в угол дома. На улице был мороз, да так тихо, что удар получился звучный. Колесо отскочило  в снег и упало, провалившись. Всё шито-крыто. А шутники отбежали в сторонку и смотрели, как разбегались картёжники. По деревне столько разговоров было и слухов. Чего только не говорили, только через  год узнали правду. Поначалу хлопцы не говорили, за такие шутки спасибо не скажут, ну, а потом время прошло.
Вот такая нечисть гуляет по деревне на святки.
Осмелевшие старухи направились по домам, поглядывая по сторонам..