Путешествие в прошлое

               
   Прекрасным августом этого лета моя родственница попросила сопровождать её на дачу к двоюродному брату.  Ехать одной ей не хотелось, а вдвоём вроде веселей и приличней. На даче у брата она не была лет 20. Там прошло её детство. 

В воспоминаниях это был загородный дом не бедных советских торговых работников  с прекрасным садом, огородом, домашними животными, собакой на цепи...  Вспоминалось детство с дедушкой, бабушкой, братьями, купанье в Москва-реке, походы за грибами и прочие прекрасные вещи, которыми богаты юные годы.   

 Жизнь мчалась, как скорый поезд, и вот нет уже родителей, закончилась трудовая деятельность. Тогда-то Аннушка и решила навестить, наконец, своих родственников. А зналась близко только с двумя.  Вот ко второму из них Мише мы и навострили с ней лыжи.

Она, правда, предупредила меня, что там меня ждут необычные впечатления.  Просила не удивляться.  Чему я могу удивиться или испугаться в конце жизни?  Она же недавно туда съездила и живой вернулась. Просила меня, взять с собой еду и побольше. Миша там голодает. Прошлый раз он хватал куски, как голодный пёс. Ей показалось, что он не ел дня три. Я зажарила курицу, замалосолила огурцы, взяла ещё кой-каких припасов. Аннушка сделала тоже, но ещё прихватила с собой бутылку красного вина.

И мы поехали на дачу спасать голодающего Мишу. Это от Москвы около часа езды на электричке. На платформе нас встретил пожилой мужчина небольшого роста и очень обыкновенной наружности. Про таких говорят: без особых примет. Он повёл нас на дачу.

Через 10 минут мы оказались перед скромной калиткой, за которой росли вековые ели и сосны.  Подумалось: ничего себе дачка!  Мы вошли на участок, если так можно назвать заросли огромных елей и сосен, стволы которых едва ли можно охватить руками. Территория участка была более 30 соток, а по соседству строился огромный дом.

Аннушка сказала, что и та территория тоже принадлежала её деду, но Миша когда-то давно продал её соседям. И вовсе это была не дача, а деревенский дом с усадьбой, где жили ещё прадеды Аннушки и Миши.

Пройдя два шага, Аня, поражённая увиденным, остановилась. Перед ней была гора из старых досок, устаревшей мебели и прочего хлама. Миша пояснил, что вчера нанял людей, и они сломали старую летнюю кухню, утварь из которой валялась тут же.  Он повёл нас дальше.

В зарослях кустов и деревьев стоял дом. Он совершенно не был виден с улицы. Крыльцо с терраской едва просматривались в зарослях. Крыльца фактически уже не было, а терраска перекосилась и встала дыбом.  Миша пролез туда кое-как, пошелестел ключом и пригласил нас в дом.

Лезть надо было через довольно узкую щель, т.к. терраска была набита старыми дверями и досками, торчащими наружу. В этой ситуации главное было остаться живым. Внутри всё было ещё экзотичнее.

В полутьме чернел  остов большой закопчённой облупленной печи. В доме была одна лампочка где-то высоко под потолком. Вид внутреннего интерьера этого странного жилища напоминал  фильм ужасов. Вокруг стояли какие-то старые столы и стулья, заставленные цинковыми тазиками с пыльной посудой начала прошлого века.

Здесь даже стоять было негде. Я задела дверцу какого-то маленького древнего холодильника. Она приоткрылась, я хотела её захлопнуть, но дверца оказалась липкой от грязи. 

Миша засуетился и сказал, что холодильник работает. Надо только что-нибудь приставить к дверце, чтобы она не открывалась.  Верх холодильника служил небольшим столиком, а на большом столе стояла маленькая ржавая электроплитка с ободранными проводами.

Миша сказал, что он сам разогреет еду. У него есть сковородка. Масла, правда, не оказалось. Нас он проводил на «веранду» в другом конце дома. Там вокруг старого стола стояли две длинные лавки. Проходя к лавке, я задела верёвку, на которой лет 20 сушилось бельё, вернее тряпьё. Оно, видно, так и осталось висеть после смерти хозяев. Его так никто и не снял.

По углам веранды стояли какие-то топчаны, закиданные старым постельным бельём и такими же матрасами. На столе были разбросаны журналы за 79 год. Я видела, как живут бомжи, здесь было страшнее.

Миша утверждал, что он каждое лето проводит на даче. Когда он вышел разогревать еду, я спросила Аню, не пьёт ли её брат. Она отрицательно покачала головой. Миша действительно не был похож на пьющего. Лицо вполне свежее, руки не дрожат, да и сам он без энтузиазма отнёсся к бутылке вина.

Вино пришлось открывать Анне, т.к. Миша не умел обращаться с бутылками.  В хозяйстве у него не оказалось даже хлеба и сахара, хотя он только что вернулся из Москвы, где получал пенсию. Он ждал, когда мы накроем на стол.  Выручила разовая посуда, которую мы привезли с собой. Его посуде мы не доверили свою еду. 

Выпили за знакомство, которое в мыслях продолжить не хотелось. У Миши не нашлось никакого для нас угощения, хотя он нас ждал. Чувствовалось, что ему вполне комфортно в этой ситуации и ничего странного в этом нет. Всё, как всегда. Миша привык к тому, что все его жалели. Я поняла, что для него это норма.

Из любопытства я обошла Мишин дом кругом. Он оказался сработан из крепких брёвен, на фундаменте, что  удивительно. Никаких следов гниения или других дефектов не оказалось.  Как человек, покупавший и неоднократно менявший крышу над головой, мне было любопытно узнать стоимость этого запущенного имения и его истинное состояние. 

После обеда мы пошли на реку купаться. Природа в Подмосковье роскошная. Не налюбуешься. Недалеко протекала  Москва-река и вода в ней была студёной и прозрачной. Она приятно бодрила наши немолодые тела. Миша купаться отказался.

Погода была прекрасной. По дороге на речку Миша решил загорать.  Снял рубашку и шёл с нами рядом в майке, лямки которой были драные, но это его не смущало. 

Говорил о прошлой жизни, как раньше здорово было. И ничего о настоящем. С большим трудом удалось вытащить из Миши кое-какие сведения. То, что Миша был одинок и никогда не имел жены и детей, я была предупреждена заранее. Также я знала, что у Миши были прекрасные родители.

Аня опасалась, что Мишу выкинули из Московской квартиры, и он бедствует на даче.  Всё оказалось не так, даже совсем не так. Миша приватизировал свою двухкомнатную квартиру в центре Москвы. Она тоже досталась ему по наследству от родителей, а десять лет назад, когда ушёл на пенсию, к нему подселилась двоюродная племянница с мужем. Им  хотелось работать и жить в Москве.

Миша выдвинул  условие  проживания в его московской квартире:  кормить его и оплачивать коммунальные услуги. Куда Миша тратил пенсию, осталось загадкой.  На ремонт и содержание дачи он точно её не использовал.

Самым близким родственником Миши была Аня, которая  младше его на 17 лет.  Кроме того Миша часто столовался у её матери. До той поры, пока случайно не привёл в их квартиру воров, и они вынесли Анькиных сто тысяч, отложенных на нужное дело. После этого Мише вежливо отказали от дома, и он не ленился ездить столоваться к родственникам в другой город. 
               
Пришёл он лишь на поминки Аниной мамы. К тому времени уже всё забылось, и Мишу опять принялись жалеть. Аня с дрожью в голосе рассказала, что Миша ни разу не был на кладбище у своих родителей.

За столом на даче Аня мне пожаловалась вслух о том, что Миша ни разу её ничем не угостил. В этот момент мы пили чай, и я подвинула Мише выпечку из привезённых Анной вкусностей.

Миша сделал вид, что не услышал слов Анны и стал рассуждать, как ему не везёт с электрическими чайниками - постоянно ломаются.  По дороге к электричке он долго говорил о том, как подорожал хлеб. 

Хотелось поскорее проститься с Мишей и никогда его больше не встречать; махнули Мише на прощание рукой. Наконец, поезд тронулся. Мы вздохнули с облегчением. Аня выдохнула: - "Ноги моей здесь больше не будет!".

Миша производил впечатление странного субъекта. Возможно, в глубине души он грустил о своей не сложившейся жизни, которую доживал, как умел. Всё хорошее осталось в прошлом, а настоящее его не трогало. Он жил в своём мире, который менять ему было незачем.

Да, Миша наводил грусть и тоску на окружающих, но он никого не приглашал в свою жизнь и никому не мешал жить по другому.

Мужчину делает женщина, если он хочет им стать.  Значит, не захотел. Может помешала природная скромность, а может, что другое. История умалчивает, отчего Миша получился именно таким.

     Фото из интернета.