Глава 9. Лягушка-Путешественник

"Я не могу объяснить свой выбор. Мало можно подобрать слов для действительно важных искренних чувств. Просто, когда ты стоишь на вершине скалы, под тобой пропасть, границы которой сотворяет пена из бурных морских волн, сзади расстилаются живописные бескрайние леса, а рукой почти что можно коснуться до неба и наконец потрогать бархатные облака, твоя душа чувствует свободу. Это чувство уже внутри и оно там живет, и никому его не отнять. Да! Я свободен. Я поймал свою синицу в жизни и сделал ее журавлем. Я в это верю. Вера - это постоянный спутник моей жизни. Теперь эти громкие романтические фразы находят отклик в путешествии. Я брожу по земле. Я вижу за день то, что может быть не увидел бы за 10 лет. Новые знания. Новые люди, которых я смогу полюбить за пару дней и не успею разочароваться в них. Новые взгляды, предоставляющие моему сердцу раз за разом нежиться в нирване. Безграничное просветление, которое лечит мои раны. Я его нахожу в книгах, в разговорах, в мыслях, которым предоставлены полное одиночество и изоляция от чужих мнений и советов. Я развожу руки навстречу ветру. Я впитываю красоту и вкус мира. Отдавая взамен лишь свое понимание и чистое видение. Ветер меня уносит вдаль к неизведанным просторам. Я лучше понимаю свою природу, сближаюсь со Вселенной. Я обещаю ветру, что там обязательно окажусь. Все увижу и познаю, а потом сяду на траву среди ароматных цветов и нарисую наш мир увиденными мною красками.
Просто продолжать идти. Вспоминать то место, откуда ты ушел. Прокручивать его у себя в голове, а потом отвергать сердцем. Не созданы мы для того, чтобы свои дни тратить на ненавистную работу, особенно, если она стоит поперек мечтам. По всем религиям и божеским законам человек должен быть счастлив. От несчастья все грехи и пороки. Необходимо следовать зову сердца и совести. Нельзя идти против себя. Это источник страданий и боли. Нашего ада. Надо создавать рай уже сейчас около себя. Кроме нас некому. Для этого и дана жизнь. Я создаю себя и мир вокруг. Воплощаю сердцем, а наблюдаю глазами. Я живу дорогой и это мой выбор. Но никогда не забываю о своих  родных людях. Как бы они не были против наших стремлений, сохраняйте их в самых теплых мыслях. Они нас простят и примут любыми. Даже в путешествии необходимо любить. Ведь мир немыслим без людей. Ни нас, ни наших идей, интересов, выводов не было бы без них. Скорее всего, люди нам ответят взаимностью и любви станет больше и она заполонит весь мир. И тогда картина окажется не фантастикой, а наглядным портретом. Контуры будут настолько настоящими, что никогда не смешаются, не превратятся в грязь. А пока я странствую!
Уже почти год как я все бросил и ушел. Избавился от всего того, что меня связывало с обязанностью, долгом, зависимостью от кого-то. Я сделал первый самый трудный шаг. Переступил один всего лишь раз через сомнение и страх перед переменами. Теперь я вкушаю плоды своего выбора. Решиться все-таки на такое мне всегда помогала мысль о том, что в случае моего отказа от этой мечты, меня накроет глубокое сожаление в старости. Мечту то я никогда не забуду. Я буду жалеть и страдать. Ведь у меня сейчас есть здоровье и молодость. Нам как-будто писано судьбой наслаждаться жизнью, чтобы умирать со спокойной душой. Я знал наперед, что меня ждет, если передумаю. И для будущего себя я такого не пожелал бы. Поэтому я собрал вещи в июне прошлого года и отправился в путь. Планировал это сделать месяцем раньше, но сбор вещей - дело нелегкое. И тем более, запихнуть в рюкзак все свои вещи мне еле-еле удалось. Когда я положил туда одну свою теплую одежду, спальник, палатку, уже мой переносной дом на спине трещал по швам. Но я все же сумел засунуть туда котелок для приготовления еды, топор, посуду, ну и еще некоторые необходимые мне вещи. Конечно же взял альбом, карандаши и краски. Ехать на встречу природе и не запечатлить ее там - было бы преступлением. Маршрут я выбрал. Попутками я добрался до Алтая. Это моя первая поставленная точка на карте. Уточню - в России. Первый год этот я точно проведу, рассматривая родину, потом уже Европа, если повезет - Америка, а там уже недалеко и обойти весь земной шар. Меня всегда тянули дальние страны. Штаты и Мексика с ее необычайно длинными кукурузными полями и скалистыми берегами. Япония с их многовековой историей и знаниями. Тибет я всю жизнь в сердце ношу, в надежде когда-нибудь его увидеть, даже правильней сказать - почувствовать. На западе настолько поразительная и сказочная природа, что, я думаю, и описывать не надо. Так вот, пока я качую по России. На заработанные деньги я питался до зимы. Это были в основном продукты, несущие в себе много белка и достаточно калорий. Не забываю включать в рацион подножный корм. Ягоды, грибы, коренья приходятся очень кстати в диких условиях. Я даже охотиться научился. Сначала, естественно, ничего не получалось, но потом приноровился находить места и высматривать мишень. В общем, всему учишься, когда пребывать в центре событий. Плавать научится тот, кто тонет. Иногда я сам удивлялся удачному стечению обстоятельств или невероятному везению. Судьба тоже решает многое за нас. Главное идти ей навстречу. Я шел. Наверное, именно судьба, вывела меня на знакомство с одним горным пастухом. Это был мудрый и добрый дедушка, у которого я пережил холодное время года. Мы с ним занимались хозяйством и какая-то заработанная копейка попадала в карман. Мне было неудобно принимать от него и бесплатный кров, еду и еще получать деньги, но он был понимающим и отзывчивым. Может он замечал с каким я взглядом всматриваюсь в даль. И читал в моих глазах все, что я чувствую. Видел мои картины, которые я после работы писал даже по памяти. Летом у меня было не особо много на творчество времени, так как я странствовал и кормился. Все красоты, увиденные мною, я сохранял в голове. Может, наши отношения со старцем укрепили долгие беседы. Говорили обо всем - о семье и моем выборе, о жизни и смерти, о вере и грезах. Это чудесный человек. Первая достойная находка, которую я добавил в свою копилку. Вскоре с наступлением весны и теплых дней, я отправился на мою вторую желанную точку - Карелию. О ее красоте я наслышан с малых лет. Апрель - самый лучший месяц для прибытия туда. А скоро лето и совсем тепло станет. Хотя мой сожитель великодушно мне подарил охотничий нож, теплую вязанную кофту и резиновые сапоги, утверждая, что там холодно и много дождей. Скоро я об этом сам узнаю. Я поблагодарил дедушку за подарок. Сказал, что никогда его не забуду и буду писать. На его примере я понял, что доброта еще не вымерла в людях. Я очень благодарен судьбе за такое знакомство.
16 мая.
Яркий свет, подающий на стенку палатки. Какой будильник может быть лучше? Солнце впитывается в натянутую материю и сливается с оранжевым цветом, делая его ослепительным. Сколько раз уже по утрам замечал, что для зрения этот эффект обманчив, внутри может быть светло, а выйдя на улицу, совсем пасмурно. Наверное, походная палатка - это скопление положительной энергии, к которой тянутся абсолютно все солнечные лучи. Ночь прошла хорошо. Совсем не холодно спится в моем спальнике. Меня предупреждали, что Карелия - северный регион. И там довольно прохладные и дождливые даже летние дни. Но советчики не знали о моем супер-коврике, который я кладу под себя, и, конечно, не знали о спальнике, в котором иногда просто жарко спать. Хотя я ложусь все равно в одежде. Вторые теплые носки и второй свитер - это неотъемлемая часть моего сна за последний год. Ногам никогда не бывает из-за избыточного тепла плохо. Под головой у меня находится мой огромный рюкзак, в котором я можно сказать переношу свой дом. Так очень удобно. И макушке удобно и я не переживаю за вещи. Так что у меня царские хоромы. Все, что надо для крепкого здорового сна.
Недавно я поселился в маленькой деревеньке, лежащей между двух озер. Можно сказать, что она построена на огромном камне, разделяющем два водоема. Такова природа Карелии: на скалах и больших камнях вырастает мох, из расщелин пробиваются деревья, и вот уже не отличить валун горной породы от обычной лесной поляны. Добравшись на попутке, я пребывал в полнейшем восторге от здешней местности. Вокруг утренняя тишина, прерываемая лишь криками петухов; одна дорога, по бокам которой расположены старенькие домишки, построенные много десятилетий назад; каждый житель имеет свой причал у одного из озер; если пойти дальше, то наткнешься на таежный глухой лес. Я отблагодарил своего великодушного водителя, вышел из машины, закинул на спину рюкзак и восхитился пейзажем. Диковинные одинокие острова, бушующие волны и запах. Создавалось впечатление, будто я стою не на севере России, а где-то у далекого океана. Очень красиво и волнительно. Я приметил моментально будущее месторасположение. Виднелась вонзившаяся вглубь озера каменная поверхность, покрытая соснами и березами, настолько небольшая по длине, что там не могли поселиться люди. Я сразу же направился туда, стараясь найти дорогу по-лучше. Я плутал среди жилых участков, проваливался в лужи, наступал в грязь. Благо было раннее утро и я не побеспокоил местных спящих жителей. Наконец я добрался до начальной границы мною увиденного полуострова, и какого было мое удивление, когда вся территория оказалась частной собственностью. Я попытался найти лазейку, но весь путь был отделен высоким забором. Кажется, это сеть отелей для богатеньких бизнесменов. Мне пришлось принять горькую правду: все выходы к берегу заняты людскими участками. Свободный берег был заселен домами. В полной досаде я искал место для палатки в лесу. Отойдя на край деревне мне подвернулась удача. Совсем недалеко от крайнего участка я нашел огромный камень, поверхность которого была более менее плоская и покрыта мхом. Здесь имелся небольшой выход к озеру. Я решил, что лучшего места я в этот день не найду, потому что очень устал и сил оставалось лишь на установку палатки. Места хватало впритык. Упасть даже с небольшой высоты было опасно. Пол палатки расстелился довольно легко, но вбивать колышки для закрепления оказалось сложнее. Толстый влажный мох являлся ненадежной поверхностью. Колья постоянно выпадали, мне приходилось некоторые втыкать под корни деревьев. Наконец палатка была расставлена. Я закинул туда спальник и коврик. Сон я решил отложить на вечер. Устать как следует и этой ночью спать словно убитый - вот каков был мой план. Поэтому я вещи закинул в мой дом и бросился радостно купаться!
Это было дня два назад. Сейчас третий день моего пребывания на этом валуне. Это предел. За такое количество дней я обычно уставал от одного и того же и направлялся дальше в путь. Это место тоже не исключение. Сегодня в обеденные часы я его покину. Хотя я скажу, что здесь неплохо устроился. В расщелине я из маленьких камешков сложил кострище, где всегда ждали теплые угли. Над сооружением я провел веревку, привязав оба конца к стволам берез, она мне служила сушилкой для постиранных вещей. Вся одежда теперь воняла словно шашлык, но без нее я холодную ночь пережить не смог бы. Среди осколков валунов я нашел углубление, в которое складывал найденные мной грибы и дрова, там они от дождя были укрыто мхом. А дожди шли довольно часто. Поэтому приходилось запасти и спрятать по-больше сухих веток. Вчера было сыро и мокро, поэтому я сидел в палатке и вел свой дневник. Сегодня я вышел наружу и убедился, что на этот раз яркий свет не соврал, действительно небо голубое и простираются по лесу солнечные лучи. Сегодня мне предстояло двигаться дальше, поэтому надо было набираться сил и хорошо подкрепиться. На заработанные зимой деньги я купил себе запасы еды. Каши по дневным порциям, хлопья с мюслями, всяческие крупы, тушенку, быстрорастворимые супы, ну и много другого. По утрам я ел кашу. Я собрал маленьких веточек, позаимствовал из своей специальной тетради один листик для розжига, и, конечно, нарвал бересты. В путешествии я убедился, что даже мокрая кора березы разгорается лучше, чем бумага. Понимал, что после дождя могут возникнуть трудности с пламенем. Однажды я три часа готовил грибной суп, постоянно чуть ли до не потери сознания поддувал костер, который через три минуты тух. И так долгие три часа! Но я все-таки дождался закипания. Можно только представить какой суп показался вкусным.
В ближайшие часы у меня дел не предвиделось. Я постоял немного у своего пылающего детища, потом направился купаться. Вода была прохладной, но очень освежающей. Единственной проблемой в таком месте являлся берег, с которого я заходил в воду. Людей здесь очень мало, поэтому камни лежат так, как их разместила природа; они очень острые и болючие, когда на них наступаешь. Поэтому для меня мой отличающийся от всех местных причал являлся преградой от приятного купания. Но стоило мне немного пройти вперед, я уже стоял по пояс в воде и мне оставалось только окунуться и поплыть. Я плавал кругами в надежде привыкнуть к температуре. Около берега я воткнул палку и провел веревку до большого дерева, но на этот раз не для одежды. У меня пару дней назад возникло желание половить рыбу, так как ни удочки, ни лески, ни даже крючка у меня нет, мне пришлось сообразить самодельную удочку из подручных средств. Вышло, как в древние времена. Я воткнул палку в илистое дно, закрепил ее камнями и накинул веревку на один из сучьев, на конец привязал вырезанный из крышки от тушенки крючок и грузило из того же материала, поплавок я сделал из пластмассовой крышки. Вот так вот. Палка поддерживала на плаву своеобразный поплавок, а крючок с насаженным червем соблазнял рыб на глубине. Поймал я немного, всего пару рыб, которые были мною сразу зажарены и съедены. Остальные просто срывали червяка вместе с крючком и уплывали. Настолько они здесь дикие и некормленые, некоторые даже палку выдергивали. Я устал вскоре следить за поплавком, к тому же рыба клевала чаще утром и вечером. Мне и так хватало еды, но иногда я себя баловал рыбным филе.
Мне захотелось поплыть на соседний маленький остров. Точнее это не остров, а просто выступающий сильно берег, но из-за дождей он стал безлюдным. Дорогу затопило, и если местные не хотели намочить свою обувь, им туда не следовало суваться. А мне вплавь туда дорога открыта. Я спокойно себе плыл и плыл. В скором времени уже ступнями я почувствовал скользкие камни, я не рисковал по ним идти, просто отталкивался ладонями. Я оказался на большом камне, одной стороной который располагался в воде. Он был похож на тот, которым запускают "блинчики" по воде, но гигантских размеров. Мне даже съеденная каша не помогла бы запустить такую громадину. Я вылез на берег и начал обследовать остров. Такое необычное чувство, когда ходишь голыми ногами по лесной земле, - сразу себя ощущаешь Робинзоном. С другой стороны, лежали обугленные дрова, видимо, здесь кто-то любовался видом. Отсюда видно все прелести заката. Я бродил и осматривал каждое деревцо на островке, представляя себя его первооткрывателем. Тут я столкнулся с неизбежным , но характерным для Карелии. Грибы. Самые разные, но все молоденькие. Прямо выросли вчера под шумом дождя. Как заядлый грибник, к тому же выживающий путешественник, я просто не мог ни собрать их. Я бегал по всей территории , собирая лишь белые, подосиновики и крепкие подберезовики. Я планировал доплыть, держа найденное в двух руках. Уж как-нибудь доплыву - думал я. Но количество грибов увеличивалось. И все были как на подбор: красивые и молоденькие. Я не мог отказаться. Росли повсюду - под деревьями, на мху, почти что на камнях. Вскоре мой сбор достиг размера в маленькую корзину, которой у меня не было, а в руках я бы все перевез лишь в три или четыре захода. Я по началу растерялся, но оставлять грибы не хотел. И мне пришла в голову гениальная идея: построить маленький плот. Я, оживленный мыслью, радостно побежал искать ветки. Я нашел три довольно толстых ствола, нарвал гибких, но прочных веточек, и переплел стволы, соединив их. Понадобилось всего пять импровизированных веревок, чтобы надежно закрепить строение. Грибы емко распределились по всей площади. Плот отправился с моей помощью в свое первое плавание. Так не спеша, я мое судно и экипаж причалили к родному берегу. Я решил, что отправлюсь дальше в путь, но прежде пообедаю жаренной картошкой. У меня ее совсем немного завалялось вместе с луком и петрушкой. Одна бабушка дружелюбно поделилась этими продуктами со мной. Я всего лишь спросил где магазин и получил ответный вопрос про мои странствия. Узнав о моих намерениях, она расщедрилась и наделила меня вкуснейшим богатством. Такие романтические цели, как у меня, умиляют людей, в них просыпаются доброта и отзывчивость.
Пару часов я наслаждался романом Достоевского "Братья Карамазовы", затем начал собирать вещи и палатку. Еды становилось меньше, поэтому теплые вещи свободно помещались в рюкзаке. Сначала я уложил котелок, запихав в него каши и супы, потом книги, средства личной гигиены, вещи, спальник, оставил место для посуды и моей сковороды. Палатку я собрал мигом, она прослужила эти дни достойную службу. Я развел костер, почему-то я никогда не уставал этим заниматься. Подождал, когда угли достаточно прогорят, подкинул последних моих драгоценных дров, с собой их брать не было смысла, и расположил между камней сковородку, облитую подсолнечным маслом. Затем я насыпал туда порезанный лучок, подождал пока он приобретет золотистый цвет и закинул картошку. А сам пошел чистить грибы, иногда помешивая ложкой свое готовящееся блюдо. Я бросил душистую мякоть в картошку, добавил соли и по времени переворачивал всю эту красоту. Запах стоял чудесный. Языки пламени вздымались над сковородой, прибавляя еще больше жару. Через пару минут содержимое сковородки уменьшилось в раза два, грибы отдали сок, зато теперь мое блюдо напоминало рагу. Я стоял с ложкой, не переставая черпать ею мой обед. Аппетит разгуливался на природе с невероятной скоростью. Вот настал тот момент, я уже сгорал от желания. Схватив сковородку, я не стал даже накладывать грибы в тарелку, а накинулся на них сразу. Вкус был схож с запахом. Я ел и ел, останавливаясь только на то, чтобы выплюнуть большие кусочки укропа. Грибы были сочные и отлично заменяли мясо. Оприходовав целую сковороду, я осознал, что очень наелся. Немного перевел дыхание от вкусного обеда, попил чай, помыл сковородку и вернулся к дальней неизвестной дороге.
Вот я уже размашистым шагом ступаю по асфальтовой дороге. За спиной рюкзак, в животе сытный обед, в душе отличное настроение. Я оглядываюсь последний раз с улыбкой деревню, которая приютила, как родного. Тяжело оставлять позади полюбившиеся места, но "высокая в небе звезда зовет меня в путь". Надо двигаться дальше и покорять неизведанные просторы.
Я бодро шел вперед и ловил попутки. Трасса, ведущая на север в этой местности одна, поэтому машин предостаточно, особенно в выходной день. Мне только и оставалось разворачиваться и жестикулировать. Машины проезжали мимо. Или мой большой рюкзак их спугивал, или мой неопрятный вид. По началу не везло, я просто двигался в своем ровном темпе, посматривая на верхушки деревьев и представляя, что на встречу мне выбежит лось и предложит себя зажарить на вечер. Я был бы не прочь. В нем столько мяса, что я мог объедаться месяц и больше. Но этот лесной гигант скорее всего спрячется в лесу. Наконец остановился маленький джип с прикрепленным кузовом. Я обрадовался и быстро подбежал к нему. За рулем сидел дедушка в квадратных очках. Одет был по-деревенски, улыбался тоже, половина зубов уже являлась золотой. Он хлопал глазами в ожидании моих действий.
- Здравствуйте, не подкинете меня? - я заглянул со всей доброжелательностью в машину.
- Здорова, путешественник. Куда тебе? - он весело уставился на меня и уже приготовился помогать мне с багажом.
- Мне бы к водопаду...
- О, какое совпадение! Я как раз буду его проезжать! Запрыгивай!
Он развеял мою неловкость в момент.
- Кидай рюкзак в кузов тогда, а то места в машине нет. Не бойся, с ним ничего не случится! А сам сядешь на заднее сидение.
Я так и сделал. Внутри уже лежали разные пакеты с кормом для домашнего скота и газонокосилка, но мне места хватило. Я был вне себя от радости, что не придется большое расстояние преодолевать пешком. Дедушка попался из разговорчивых; усевшись за руль, он сразу начал болтать.
- Вот повезло, да, что встретились? Сейчас бы шел, изнемогая по дороге, а я ехал бы в скукоте, - продолжал хлопать глазами весельчак, - еду значит и тебя вижу... думаю... надо помочь сынку, слишком у него рюкзак тяжелый...
- Спасибо большое, - откликнулся я, - уж не знаю, сколько бы мне пришлось идти до туда... Но теперь буду специально по-больше набивать рюкзак!
Он не понял шутку, зато отозвался на тему, в которой он что-то да понимал:
- Ой, сынок, долго бы шел. Пожалуй, только к вечеру дошел бы. Тяжкий труд. Я в детстве все места здесь обошел. Знаю как до любой точки добраться. И время ходьбы знаю. Все знаю. Карелия - моя среда!
Я посмеялся .
- А вы где живете?
- Да там, недалеко от твоего водопада. Если ехать прямо, а потом свернуть направо, а потом еще раз направо и ехать до конца улицы будет мой дом. Заходи как-нибудь. А меня куры, кролики, корова, баня есть... Слушай, может, тебя лучше ко мне? Ты вроде парень хороший. Переночуешь у меня, а завтра на водопад. Жена вкусный ужин приготовит из крольчатины. А? Просто мне так тебя жалко стало... Видно давно путешествуешь?
Да, мужчина был просто с ангельским сердцем. Видит человека всего пять минут, не знает его имени и уже зовет к себе домой. Вот что значит обаяние путешественника.
- Ой спасибо. Я уже привык к палатке. Мне надо следовать маршруту. Да и вас теснить не хочется. А странствую давно.
Он захохотал:
- Чего, теснить?! У меня дом знаешь какой огромный! После того, как дети уехали учиться в город, там их комнаты пустуют...
- Ну, может, на обратном пути, - настоял я.
- Ну ладно, - досадно сказал он, - хотел послушать по-дольше о твоих приключениях... А сколько уже в дороге?
Он как-то заметно оживился.
- Год уже.
- Ничего себе, - он оторвался от вождения и продемонстрировал мне свой открытый от удивления рот, - и все у нас в Карелии?
- Нет. До этого был на Алтае.
- Ооо, Алтай. Прекрасное место! Я туда тоже в молодости ездил. Луга, горы, реки - красота. Понравилось там?
- Очень, - подтвердил я его мечтательные образы.
- А как же зима и деньги? - задал самый важный вопрос.
- Я жил у одного моего хорошего друга. Там же заработал немного денег.
- А, ясно. - Дальше он должен был спросить про родителей, этой схемы придерживаются все мои собеседники. - А что мама с папой?
Я угадал. На такие вопросы у меня тоже есть, что ответить.
- Дома. Ждут меня.
- Как же они тебя отпустили? - с улыбкой осторожно узнавал он обо мне.
- Вот так вот. Понимают, что это мой выбор. Они не мешали моим планам, потому что очень любят меня. Их одобрение оказывает мне очень большую моральную поддержку.
- Они правда согласились с твоим решением бросить все?
- Да. Они даже сказали, будь у них моя молодость и ненаписанная судьба, то сделали бы то же самое.
- Ого..., - недоумевал дедушка.
- Тем более, я же к ним когда-нибудь вернусь, - я продолжал задевать его отточенное прожитыми годами мировоззрение.
- Не понимаю все равно...
- Я просто делаю то, что подсказывает сердце, чтобы потом никогда не жалеть о нереализованном. Так я хотя бы не устану жить.
Он слушал меня внимательно, смотря на дорогу, но не понимал мой выбор. Это естественно, ведь он тоже родитель. Никто своих детей не отпустил бы жить жизнью, непохожей на свою. Даже мои. Я соврал дедушке. Проще соврать и как-то изменить его видение мира, чем подтвердить и укрепить их теорию и принципы. Неправильные принципы. Основанные на страхе перед переменами, на боязни сделать что-то, из рамок выходящее.
Еще меня мой попутчик спрашивал откуда я сам, где учился, какие планы на будущее. Я ему все рассказал. Он был очень впечатлен. Не переставал восхищаться моей смелости и целеустремленности. А я ему на все комментарии давал один ответ - я просто один из немногих, кто переборол именно самого себя. Дедушка еще долго будет думать над услышанными словами.
Вскоре мы добрались до водопада, точнее, до части леса, где был слышан его шум. Я распрощался с моим попутчиком. Он меня не хотел сначала отпускать, лишь после моей внушительной речи он поверил в несокрушимость моих намерений. В итоге он уехал со спокойной душой, ведь я ему пообещал, что найду его дом и там переночую. И обязательно поговорю с ним еще. Но мы больше никогда не виделись. Это трагедия и в то же время спасение в путешествиях. Ты впускаешь ненадолго людей к себе в жизнь с их первоначальной натянутой маской. Они не успевают снять ее. Поэтому для дедушки я остался хорошим, и он для меня таким. Так лучше всего для нас обоих.
Водопад оказался таким, как я представлял. Мощный поток воды спотыкался о пороги, разлетаясь в брызгах, а затем пенными черными волнами падал вниз. Разбиваясь о камни, он снова воскресал и несся дальше. Я сидел на каменном склоне, не в силах оторваться от чуда природы. Я смотрел то на него, то на небо и гордился собой. Ни страха, ни грусти, ни пустоты, лишь красота.
Я прыгал с утеса, погружаясь в самую сердцевину водопада, залезал под его мощные падающие воды, любовался диким лесом, простирающимся вдоль реки. Я удивлялся прелести природы. Постоянно удивлялся.
17 мая.
После сытного завтрака я улегся на траву, всмотревшись в небо. Облака были необычные, они пучковатой лестницей прикрепились к небосклону. Казалось, можно подняться и обойти дугой все небо. Я закрыл от удовольствия глаза. Образ сохранился. Солнце приятно согревало кожу. Все тело прониклось теплом. Меня накрыло вдохновение, я понял, что сегодня нужно организовать творческий вечер. Уже давненько я не брался за кисть. Но теперь я вложу всю душу в рисунок, все впечатления, накопившееся за эти дни. Я встал, разбежался и с громким радостным криком сиганул в водоворот воды. Нырнув, я открыл глаза, вода была прозрачная. Я видел рыбок, плавающих вокруг камней, пузырьки, исходящие отовсюду, слышал подводный шум, затмевающий посторонние звуки в мире. Я пробирался сквозь толщи воды, активно двигая ногами и руками. Мне было мало одного леса, я хотел захватить и подводное царство. Притомившись, я вернулся на зеленую траву и, пожевывая лесную чернику, растущую вокруг, принялся читать.
Я решил после обеда дойти до какого-нибудь поселения. Посмотреть их достопримечательности, закупиться некоторыми продуктами. Если я пробуду здесь долго, то мне как минимум понадобится хлеб. Сюда я обязательно вернусь еще. Это мое райское место среди звуков падающей воды, пением птиц и благовонием цветов. Собрав палатку и рюкзак, я осмотрелся еще разок. Что-то внутри меня умоляло смотреть и не отрываться. Здесь я оставлю частичку души. Я ощущал, как это место меняет меня в лучшую сторону, не объяснить как именно, но оно несет сильнейшее воздействие. Я двинул к дороге. Обратный маршрут я навсегда запомню.
Я шел то хвойными, то сосновыми, то березовыми лесами, и ни капли не уставал любоваться ими. В каждом уголке можно было заметить что-то уникальное: невероятный размер гриба, маленькое русло речки, туманное болото. На шоссе мимо меня иногда проносились машины, я только и улавливал недоумевающий взгляд водителя, но в нем таилась заинтересованность и нарастающая зависть. Мне оставалось лишь усмехнуться их нерешимости и бездействию. Километраж все увеличивался и вскоре я добрался до первых признаков деревни. Уже начали виднеться в глубине леса крыши домов. На открытых участках работали люди. Они усердно копались в огороде. Ничего не замечая, трудяги разбрасывали в разные стороны лопатой землю. Я дошел до середины поселения, там я обнаружил магазин. Внутри не было почти никого, кроме продавщицы и женщины, стоящей передо мной. Молодая девушка за прилавком меня сразу подозрительно осмотрела.
- Здравствуйте, - я сразу решил показать свое хорошее воспитание, чтобы не подумали, что я какой-нибудь бродяга, живущий воровством.
- Добрый день, - совершенно безразлично промямлила она.
Видно, устала за день. Я решил не тревожить их. Купить, что мне надо и пойти обратно. Здесь продавалась еда быстрого питания, тушенка, сладости, а вот хлеба не было. Похоже, все скупили. Вместо него была какая-то маленькая булка, стоящая, как два хлеба. Я разочарованно еще раз пробежал глазами полки, но искомого не обнаружил.
- А хлеба нет? - поинтересовался я у продавщицы.
Она отрицательно помотала головой.
- Тогда давайте это, - ткнул я на имитацию.
Женщина средних лет упаковывала продукты, а затем я своими вопросами обратил на себя внимание. Тетушка все медленнее и медленнее заполняла пакеты. Я подумал, что у нее не в порядке с головой. Очень странно улыбалась на незнакомого человека. Именно так она и делала. Полноватая, с крашенными волосами светлого цвета, с румяными щеками и рабочими руками. Сразу ясно - жительница деревни с самых ранних лет. Одета в простой спортивный костюм. Мне и оставалось только отводить взгляд. Когда я расплатился, она поняла, что меня сейчас потеряет и заговорила:
- Куда путь держите, молодой человек?
Она пыталась смотреть мне прямо в глаза.
- Да, так. Путешествую. Прямо конкретной цели у меня нет.
Голос показался мне каким-то детским, я даже покраснел немного.
- Ясненько. И давно вы так живете?
- Давно.
Продавщица следила за нашим диалогом.
- Вы один?
- Да.
- Ого. И не страшно?
- Ну засыпать иногда бывает страшно на незнакомом месте.
Она посмеялась над моей искренностью.
- А сейчас куда пойдете?
- На водопад вернусь. На нем мне больше всего понравилось.
- На наш водопад?! - чуть ли не кричала она. - Да до него же идти и идти. Еще может дождь ливанет. Весь промокните и заболеете. И некому будет поражать мир.
Мне были непонятна ее тревога за меня. Чего она ко мне привязалась? Я посмотрел через окно: на небе ни одной тучки. Дождя вообще не могло быть.
- Да я успею.
- Может, у меня переночуете? У нас с дедом свой дом, баня. Даже хлеб есть, - она посмотрела на мою несчастную булку с улыбкой, - поешь нормально, а то я чувствую, что ты изголодался...
- Да нет. Я, наверное, в палатке...
Тут моя растерянность достигла пика.
- Да чего ты? Мешать ты нам не будешь. Просто надо же помогать путешественникам. Тебе все равно куда идти, не так ли?
Она настаивала на своем. Я был в замешательстве, но отказываться больше не мог, она бы не отстала.
- Ну хорошо...
- Вот и отлично. Я живу здесь недалеко. У нас вид с веранды открывается прямо на озеро. А там такие красивые острова... Загляденье.
Перед красотой я не мог устоять. Я за этим сюда и приехал. Увижу пейзаж и вернусь на водопад. Тем более, я не навязывался. Все было на добровольных основах. Совесть я вроде успокоил. Я взял свой маленький пакет с хлебом, затем помог женщине нести ее большой. Надо было хоть как-то отблагодарить ее за такую доброту. Но я до сих пор не понимал, зачем она предложила кров. Закинув в багажник продукты, она села за руль своего маленького пикапа. Довольно стойкая и боевая тетя. Но и болтливая.
- Меня зовут Любовью. Можешь звать меня тетя Люба.
- Я-Ваня.
- Так значит ты легушка-путешественник? - с улыбкой спросила она меня.
- В смысле? - я не понял сразу, что она имеет ввиду.
- Ну как в сказке... Лягушка путешествовала на утках... Можно сказать, первый автостопщик.
Я посмеялся. В памяти прояснялись отрывки из детства, и, кажется, мне читали эту сказку.
- Да, это точно. Только утки меня боятся.
- И дураки. Как можно бояться странников? Это ведь самый мудрый и добрый народ.
Мне казалось, что ей просто хочется мне понравиться. Она говорила так, как думает на самом деле.
- Ну знаете, - прервал я ее, - когда этот странник захочет есть, то...
Она захохотала .
- Это ясное дело. Добыча пищи - часть романтики. А ты сам откуда?
Она сменила резко тему.
- Из московской области.
- Сам живешь?
- Нет, с родителями.
Она нахмурилась, но про родных больше не спрашивала.
- А как оттуда добрался сюда?
- Я сначала на Алтае жил. Туда доехал поездом. А весной сюда отправился, но уже автостопом.
Она уважительно покачала головой.
- Большое расстояние...
- Мой залог успеха в том, что я никуда не тороплюсь.
- Это правда. Наверное, и дни не запоминаешь ...
- Бывает забываю, - подтвердил я.
- А мы с мужем только иногда в город выбираемся за покупками и за грибами. Силы уже не те. Тем более все есть - огород, сад, свое хозяйство. Мой сын так же любил путешествовать, как ты. Уходил, не предупредив нас, записки лишь оставлял. И отправлялся на какую-нибудь высокую гору покорять вершины. Он был заядлый скалолаз.
- Правда?
- Да, - она смотрела на дорогу, прокручивая в голове воспоминания, - с самых ранних лет любил это занятие. Уже в лет пять, стоило снегу выпасть, он тут же находил склон и взбирался на него. У него имелись палки, смастеренные им самостоятельно. И что-то на подобие крюков... Такое в снаряжении у всех скалолазов есть...
- Я понял.
- Так вот, брал эти штуковины и ходил с друзьями на всякие горки. Представлял, что лезет на Эверест. Затем его в специальную школу отдали... Так и определилась страсть всей его жизни.
- И лазил на Эверест? - с интересом узнавал я.
- Да. Где он только не лазил. Я так переживала за него всегда. Даже не за то, что он ушел без предупреждения, а за его любовь к жизни. Он доверял людям и с распростертыми объятиями шел к ним. Обожал и искал препятствия и трудности, чтобы их преодолеть. Любые страхи ему были подвластны. Я боялась за то, как он гонит навстречу судьбе. Но я все понимала. Это достойный выбор жизненного пути. И хоть я переживала, но гордилась своим мальчиком, - женщина притихла.
Я уже хотел спросить - не случилось ли чего с ее сыном, но она тут же пребила и объявила о прибытии.
Тетя Люба сделала поворот направо, сворачивая с дороги. Дом ее числился первым в этой глуши. Вдали виднелись еще жилые участки. Калитка была не заперта. Женщина аккуратно заехала и припарковалась. Собака громко лаяла, учуяв чужой запах. Хозяйка вышла из машины и шикнула, животное мигом умолкло.
- К нам гости пожаловали?
Из дома вышел встречать жену мужчина. На голове уже пробивалась лысина, квадратные очки ярко отражали солнце, белая майка была заправлены в домашние штаны, а те в свою очередь в носки, на которые он надел тапочки.
- Да.Это Ваня-путешественник. Пришел к нам с самого горного Алтая покорять просторы Карелии, - я засмущался от ее официального представления, - а это мой муж - Федор.
Он с широкой улыбкой пожал мне руку и совершил что-то наподобие поклона. От него веяло такой же душевной простотой, что и от Любы.
- Я предложила Ване переночевать у нас, рассказать о его странствиях, полюбоваться нашими пейзажами, а завтра отвезем его на водопад.
- Да, спасибо, я и сам мог...
- Ты уже побывал на водопаде? - Воскликнул потрясенно Федор, не дав сказать ни слова. - И как тебе?
- Я обворожен этим местом. Если бы не настойчивость тети Любы, то я бы сбежал обратно, - признался я.
Супруги засмеялись.
- Да ладно, еще успеешь. Завтра тебя подкинем на твое излюбленное место. А сейчас пошли в дом чай пить.
Я решил помочь ей снова с пакетами, но заботливый муж сам взял их под руки и потащил в дом.
- Это наша обитель, - обвела руками весь вид на участок Люба, - живем тут со свадьбы, больше 30 лет и забот себе не знаем. Сзади огород, баня, спуск к воде, можно купаться. А это Балто, - она подошла и погладила своего пушистого сторожа по голове. Он облизнул любимую хозяйку от радости, что она вернулась. Но на меня продолжал насторожено поглядывать.
- Ты не бойся его, - предупредила женщина, - он уже понял, что ты наш гость, поэтому лаять не будет. Просто пока обходи его, а потом он сам к тебе побежит играться. Вот у него уже довольно солидный возраст, а щенячье веселье в нем не исчезает. Лучший друг моего сына.
Люба чесала псу за ухом. Действительно, в глазах Балто искрилось столько энергии, что дай ему волю и озорник всю деревню перевернет. Мне ужасно хотелось его погладить. Не знаю как это случилось, но он сам подошел ко мне и с добрыми намерениями стал тереться об мою руку головой. Я от неожиданности уставился на Любу, а она даже этому не удивилась.
- Видно, ты ему понравился. Собаки чувствуют все. Может, узнал в тебе кого-то...
Она с улыбкой развернулась и пошла к дому, я еще потрепал по шерсти Балто и направился за ней. Рюкзак аккуратно оставил в прохожей. Снял обувь и зашел сразу на кухню. 
- Смотри, какой прекрасный вид из окна, - она с улыбкой похвасталась главным достоянием.
И правда, на это можно было смотреть не прекращая. За маленьким домиком, который служил баней, находился причал, встречающий тихие волны озера. Уже отсюда были видны одинокие острова разной площади. Впереди стелился лес. Он находился далеко, но даже из дома можно было увидеть его четкое отражение в глади воды. Но не только образ леса приютило озеро. Над верхушками деревьев плавали по воде длинные перистые облака. Их выделял ярко-розовый цвет, свидетельствующий о закате. Сегодня должны показаться звезды. .
- Это... необычайно красиво, - все, что я смог выговорить очарованный видом.
Она смотрела и тоже улыбалась.
- Вот такая у нас жизнь, - вмешался в разговор веселым голосом Федор, - отстраненная, тихая, но прекрасная. Хорошо, что Любовь тебя пригласила к нам. Если ты гнался за красотами девственной природы, то ее украденная частичка хранится у нас. Давайте скрасим этот вечер вкусным чаем.
- Я бы такой жизнью только и жил, - добавил я и сел за стол, на котором уже стояли чайник, заварка и разнообразные печенья в большой тарелке.
- Чай с нашими травами. Я сама их ходила в лес собирала, - похвасталась Люба.
- Ммм, - потянул я, вдыхая поднесенную мне кружку.
Пахло очень ароматно. Я отхлебывал по-тихоньку горячий чай и иногда брал печенье.
- Ты, наверное, голоден? - спросил у меня Федор и, не дожидаясь, ответа вскочил к холодильнику.
- Нет, я...
- У нас осталась вареная картошка и жареная рыба!
Он достал тарелку с масляным картофелем и кинул туда две рыбешки.
- Только холодное, а греть придется долго...
- Да я так могу. Все-таки жизнь палаточная к чему-то да готовит!
Он улыбнулся моей иронии и протянул мне тарелку с вилкой. Я налетел на еду, как волк. Блюдо оказалось очень вкусным. Картошка была с чесноком, а рыба с перцем, поэтому ужин вышел очень насыщенным.
- У нас тут много рыбы водится.
- Да у вас вообще земля богатая пищей, - согласился я.
- Ну, если есть знания и умения, тут так и жить без денег всю жизнь можно, - добавил мудро Федор.
- А рыбу ловил? А то у тебя что-то удочки не видела, - поинтересовалась Люба.
- Ловил только на самодельную удочку. Даже не удочку... а на канатную леску и крючок алюминиевый ...
Они все громко захохотали. Видимо, их может все рассмешить, что касается моих приключений.
- Ну ты даешь!
- Хочешь, мы с тобой завтра утром на рыбалку сплаваем? - Предложил рядом сидящий хозяин. - У нас лодка есть.
Я внимательно посмотрел на него и, кажется, Люба заметила это.
- Если хочешь, - сказала она, можешь и сегодня на ней поплавать, на островах побывать.
- Да, было бы неплохо, - сдерживая восторг, подтвердил я.
- Ну все. Тогда, когда поешь, можешь брать лодку и отправляться, только спасательный жилет возьми обязательно.
- Хорошо, - я с искрящимися глазами продолжил поглощать еду. День сегодня удачный!
- Как же на нашего Ваньку похож...
Я поднял с недоумением глаза на Любу. Она сидела и пристально смотрела на меня.
- Вашего сына тоже звали Иваном?
- Да, - по ее щекам потекли слезы.
- Опять ты за старое, - прошептал Федор и встал из-за стола.
- Я ему пока ничего не говорила...
Муж ее уже не слушал и ушел в комнату. Видимо, ему не нравилась тема разговора.
- Бери, Вань, лодку, если захочешь. Мы тебе пока постель приготовим, - сказал он мне напоследок и скрылся в своей комнате.
- Да, спасибо.
- Он когда приезжал со своих походов, тоже всегда был ужасно голодным. Сидел с нами до вечера, рассказывал и рассказывал свои истории. А мы его, затаив дыхания, слушали. Под вечер всегда брал лодку и отправлялся на середину озера смотреть на звезды. Мы привыкли к этому, поэтому всегда оставляли лодку не на замке. Он всегда объяснял свои побуждения тем, что на озере лишь шум воды, запах весны и вид бесконечного неба. Ничего лишнего.
Она вытерла слезы платком, затем хихикнула и продолжила:
- Мы редко его понимали. Он для нас остался закрытой книгой. Отца это часто выводило из себя - как это сын, а в голове черти что. Ничего общего не было у него с ним. Наверное, все свои мысли он брал, черпая знания и философию из прочитанных книг. У него наверху там целый шкаф с забитыми полками. Причем все книги он покупал сам. Мальчик мог круглыми днями читать и впитывать мир, переданный авторами. Дочитывая, он мигом брался за новую. Он будто боялся не успеть, что-то не упустить... Ты бы видел гнев моего мужа, когда Ваня не захотел потакать его советам. Федор был в бешенстве, когда единственный сон вновь покидал отчий дом...
Я внимательно слушал, боясь задать интригующий вопрос, после которого я бы свободно выдохнул или... не хочу знать.
- Как я уже сказала, он любил горы. Лазил, взбегал, прыгал среди ущелий. Для него не существовало границ. Он любил жизнь только за ее красоту и удовольствия. У Вани никогда не было врагов, друзей заводил абсолютно везде. Все благодаря его свободной и чистой политики по отношению к судьбе и к миру. Его душу не омрачали ни деньги, ни пороки, ни страсти. Он любил лишь эмоции и чувства. Богатство, он говорил, можно найти у себя внутри. Там вся Вселенная. Только и ждет, чтобы ее освободили. Наше общество пытается создать вокруг свой идеальный мир, но у каждого свой ум и собственное сердце. Гармонии получиться не может. Надо изменить себя, и вокруг жизнь покажется другой. Ведь все, что мы видим, это интерпретация лишь наших мыслей. Он искал себя. Открывал потайные двери, забираясь к себе в самую душу. А помогали ему в этом горы. После каждого путешествия он становился другим. Окружающие это замечали. Он был лучше. Такого человека нельзя было не любить. В его одном взгляде можно было увидеть свет, которым он так жаждал поделиться. - Она прервалась и отвела мокрые глаза к окну. - Ты очень похож на него. Я увидела в тебе его идею и мечты. Поэтому я предложила тебе у нас погостить. Почувствовать возле себя еще раз его душу...
Я сглотнул и осторожно, чуть ли заикаясь, спросил:
- А где он сейчас?
Она без промедления ответила, будто знала, что я спрошу:
- Умер...
- Ка...как?
- Взбираясь на Эверест со своей экспедицией, он сорвался со скалы и упал вниз. Его команда нашла обездвиженным в снегу, дотащила до лагеря, спасательная бригада доставила его в госпиталь, - ее голос стал грубее и раздражительнее, - он остался на всю жизнь инвалидом. Овощем. Никому не нужным кроме нас. Мы его поддерживали как могли, говорили, что будет все хорошо, но он нас не слышал. По большей части он просто молчал, ничего не ел, почти не пил. Просто выезжал на своей коляске на причал и смотрел вдаль. Друзей стало меньше. Но его это особо не волновало. Его мучили неосуществимые мечты. Его цель, ради которой он жил. Однажды я с мужем уехали за продуктами в город и оставили Ваню одного. Через пару часов позвонили местные жители и сообщили, что нашли мертвое тело у подножия скалы здесь неподалеку. Коляска находилась в другой стороне. Он хотел забраться на вершину...
Меня бросило в дрожь. Я опустил голову не в силах подобрать слова. Она сменила тон. Теперь я ее еле слышал.
- Я ненавижу всем сердцем себя за то, что оставила его одного! Я  проклинаю эту несправедливую судьбу! Только в такие моменты понимаешь, как люди уязвимы! Мы свободны до одного несчастного случая, после этого становимся рабами прошлого! И от этого не спрятаться! Этого не избежать! Я старалась полюбить жизнь, но каждый раз, когда у меня немного получается, я вспоминаю сына... Ведь это у него больше всего получалось. Любовь к жизни непосредственно ассоциируется с ним...
Люба произносила слова шепотом, двигая лишь губами, лицо оставалось каменным и неподвижным. Мне было ее очень жалко. Я удивлялся, как этот сраженный горем человек мог так легко притворяться весь день жизнерадостным.
- Стремления и разум победили своего носителя. Убили его. Он не был слабым человеком или самоубийцей с неуравновешенной психикой, Ваня являлся сильнейшим мечтателем, отдающий всего себя ради поставленных целей. Не он себя убил, а его мозг. Мозг, с которым только он нашел общий язык. Никому, даже нам, его родителям, не удалось разобраться в его мыслях. И знаешь почему я никогда не осужу моего сыночка за его выбор? Все остальные люди, и я в их числе, не в силах понять даже самих себя. Их разум - их враг. Их мысли безобразны! Их мечты бессмысленны! Их сердца... пусты.
Тут я не мог себя сдерживать, вскочил и обнял ее. Она поддалась и крепко прижалась лицом к моему плечу. Я чувствовал ее своей матерью. Ее слезы я воспринимал как родные. Они так же жгли мне сердце. Я не хотел отпускать ее от себя. Разлука была очень долгой, но я никогда не забывал маму. Каждый день о ней помню и жду встречи. Каждый вечер я борюсь с собой, чтобы не вернуться туда, откуда я бежал. Я невыносимо скучаю по семье, но ненавижу ту жизнь, которой они живут. Это плен, это тюрьма! В голове я до сих пор держу тот образ, который меня отталкивает, не дает вернуться обратно, но также и мучает, потому что всех, кого любил, я оставил там. И сейчас, увидя в Любе своего родного человека, я хочу отпустить свою скуку и одиночество. Хочу сказать, что никогда не перестану любить. Я странствую, чтобы наоборот научиться жить. Я заменяю Любе на один вечер ее погибшего сына, а она мне скучающую маму. И я знаю, что где-то далеко, моя смотрит в окно и чувствует меня. Дотрагивается до холодного стекла, словно к моему сердцу, и оно становится теплым. И слышит произнесенные мною тихо-тихо слова: я когда-нибудь вернусь...
Я гребу веслами, вкладывая все силы в движения. Лодка неутомимо рассекает волны. Подо мною темная, приковывающая взгляд глубина. Иногда я касаюсь ладонью ее поверхности. Вода теплая. Здесь очень красиво. Солнце на закате озаряет последними лучами горизонт. Уже начинает виднеться луна. Ее смутный образ. Жизнь на границе дня и ночи. Я взял с собой альбом, карандаш и краски. Сегодня подходящий день, чтобы выплеснуть на бумагу эмоции. Стоит только поспешить на желаемый остров. Я уже далеко отплыл, причал затерялся в туманной дымке. Я ощущаю постукивание камней о дно лодки. Значит я на берегу. Спрыгиваю в воду по пояс, хватаю свой транспорт за цепь и направляюсь к дереву. Закрепляю его и оглядываюсь, стараясь зафиксировать взглядом все: небо, озеро, леса, кусочки моего острова. Я вдыхаю воздух. Ноги сводит. Я один среди этого великолепия. Я не верю, что это все настоящее. Мне кажется, что пейзаж плод моей фантазии. Отражение мечты. Мне хочется кричать и прыгать от радости. Счастье просто распирает меня. Этот день стал длиною в год, а то и больше. Все, что я покорил за сегодняшний день, я бы не увидел и за десятилетие своей прошлой жизни. Я продлил чувствами свое прибытие на этой земле. Такими успехами я буду жить вечно!
Я взял из лодки свои вещи и присел на ствол дерева, упавшее на большой валун. Отсюда открывался лучший вид. Вдохновение само двигало моей кистью. Окружающая красота выводила контуры. Царящие во мне чувства подбирали краски. Я проникался моментально виденной мной картиной и с долей секунды переносил на полотно. Я изображал на бумаге все свои впечатления за последнее время. Мне кажется, миру не хватает ярких красок. Люди их прячутся за темными, которые лучше различаются и более привычны глазу. Так давно не было ничего светлого, что о нем начали забывать и вообще не верить в него. Дать мне шанс, я бы раскрасил их стены, чтобы они знали, что за ними есть то, ради чего стоит жить. Я раскрасил бы их чувства, чтобы вернуть им ту же силу и значимость. Я бы добавил краски в их надежду и веру, чтобы будущее не казалось серым и обреченным, а мечты неосуществимыми. И в первую очередь я добрался с палитрой до их глаз, поделился с ними каплей яркости, и мир стал бы ощутим иначе. Когда-нибудь небеса будут писать наш портрет и восхищаться нашей красотой, как сейчас мы, глядя на них. Будут нам завидовать и признаваться, какие же они были дураки, что нас не замечали. А люди не те, кем кажутся. Плевать на горький опыт и логичное мышление. Они могут любить и быть любимыми. И так и будет, надо лишь только верить.
Я писал дневник много часов. Я представлял в роли солнца свою маму. Которая целыми днями дарит бескорыстно свой свет и тепло. Люди о ней слагают песни, посвящают стихи. Я - лик луны. Одинокий, странствующий, предпочитающий ночь, когда никого нет в округе. Я не плохой, просто, наверное, когда-то отдал свое тепло и стал холодным. Я не одинокий, просто ночь прекрасна и не нужно слов. Я не странный, просто, если посмотреть в космос, то можно все понять. Ничего нет однозначного, все намного глубже, чем думает человек. Сегодня я встретился со своей мамой. Она ярко-красными лучами осветила мой спрятавшийся за облаками образ. Это мимолетная, мысленная встреча, которой вообще не должно было быть, но для нас она состоялась и значит намного больше, чем для других. И вот уже совсем скоро я выберу день, а не ночь, и окажусь рядом с моим родным солнцем."