Наркобарон

     По  уже желтеющему ржаному полю,  засеянному сразу за мастерской,  лениво катились волны, утомленные знойным летнем маревом.  Где-то на недосягаемой высоте  отчаянно звенел жаворонок, путаясь заглушить дружный перестук, доносящийся из мастерской.         
   Славка стоял  на краю ржаного поля по стойке «Смирно!» и слушал.  Слушал и  не верил собственным ушам…
   - Кто тебе разрешил тут хозяйничать? Что ты тут устроил? Что я теперь наверх докладывать должен, я тебя спрашиваю? Ты мне все показатели испортил! -  заходился в праведном гневе начальник РОВД по прозвищу «Предводитель апачей». Так его окрестили за чуб, торчащий кверху. «Телок зализал»  - так говорят в народе.  Обладатель этой особой приметы давно сменил прическу и теперь брился наголо, но прозвище, трансформировавшись просто в «Предводитель», осталось.  «Апачи» в количестве трёх голов  с резиновыми палками на боку, свисающими черными сосисками,  нетерпеливо топтались у милицейского «УАЗика».
   Рубашка у Славки на спине была тёмной от пота – он только что помогал механику ремонтировать трактор. Огромный разводной ключ так и остался в его  огроменной руке.
   - И ведь не поленился самолично припылить, - думал Славка, рассеянно слушая Предводителя. Еще вчера глава района сделал  ему нахлобучку за то, что  он до сих пор не скосил заросли конопли,  доставшиеся ему в наследство на заброшенной колхозной земле, где теперь было его фермерское хозяйство. А когда отвлекаться на эту не нужную работу? Где взять горючку, с какого участка снять людей, и так не успевающим поворачиваться. Но после нахлобучки (а что делать?) уговорил в селе всех свободных мужиков и поставил их  на целый день с косами в эти джунгли.  Хоть на горючке сэкономил…. Хотя почти столько же ушло на магарыч мужиком.  Зато гора с плеч! А сегодня – здрасьте, пожалуйста – должен стоять и слушать…  И, главное – «Кто тебе разрешил хозяйничать?»  Ну, коне-е-е-ечно,  кто разрешил хозяйничать на своей земле? Это я, действительно, погорячился… Что он теперь будет докладывать?..  Да доложи, что сами доблестные рейнджеры местного разлива  обнаружили и обезвредили!  И ещё схрон откопали. Неожиданно... Под роялем в кустах. Зашли  «Мурку» сыграть, а тут  - оппа - сюрприз:  чека из-под ножки торчит!  В прошлом году припёрлись…  С телевидением. Три оболдуя  в форме десять минут покосили, мужикам только косы погнули. Не столько скосили, сколько потоптали. Мужики потом всё за ними переделывали, а матерились… Кому – киси, кому – не коси… Кого слушать? Велика Россия, а… концов не найдёшь...
-Я тебе сейчас такой штраф припаяю за…   за…
- За непочтение родителей,-  услужливо подсказал Славка.
- Поговори у меня ещё!  Посажу в обезьянник, посмотрю, какой ты разговорчивый будешь! - Предводитель стал пунцовым.
Костяшки пальцев на руке, державшей ключ, побелели.
- Молодой ещё совсем,  а нервы  - ни в узду,  - размышлял Славка, -  Долог ему век покажется, если каждый начнёт в собственном доме командовать… А хотя,.. много не накомандуешь…  Налогами обложили, как волка красными флажками: или сиди,  жди голодной смерти,  или прыгай под пули… Горючка стабильно два раза в год  ноги задирает выше головы… Банки процентами задушили…  Лизинг тоже…  - мечта самоубийцы… Да еще всё бы ничего, если бы урожай был гарантированный.  А в этом году с самой весны – ни одного дождя. Если еще неделю дождя не будет, колос не нальётся… Но об этом лучше не думать.
   Славкино хозяйство кормило, почитай,  пол села. Только молодёжь, боясь тяжелого крестьянского труда, старалась уехать в город, а мужики в годах не хотели бросать свои семьи и уезжать к чёрту не Кулички.  А зерно с паёв, доверенных Славке,  получали, почитай,  все.  Этим зерном и кормили свою скотину, без которой не обходились даже глубокие старики. Разве на подачку, названную пенсией, проживёшь?
- Доброго денёчка, сынки! – неожиданно прервал поток брани Предводителя и Славкины размышления бодрый  голос.
На них с хитрым прищуром смотрела живыми карими глазами сухонькая старушонка в голубых джинсах и  белой футболке с надписью:  «Супергёрл».  На седую стрижку-ёжик была глубоко натянута  красная бейсболка. Она цепко держалась за подростковый велосипед.
- А я гляжу, кто это тут митингует? А тут такой принципиальный начальник! – повернулась она в сторону Предводителя, - что ты такое ешь, сынок, что такой принципиальный? – Не дождавшись ответа от обалдевшего начальника, старушка продолжала, -    А ты, сынок, его не уговаривай, не надо! Пусть катится себе колбаской на все четыре стороны! И без него проживём, не впервой брошенными быть! Меня вот, когда первый муж бросил с тремя ребятишками мал-малА, я думала – всё, капец!  А ко мне на другой день Степан свататься пришёл. Он меня с молоду любил. Ой, и бегал за мной!  Всем хорош был, только курил дюжа много – одну за одной! Не продохнешь!  Мы с девками всё смеялись: Там, где пройдёт Степан, не выживает таракан. Я Степану сразу сказала,  что следом за тараканами не собираюсь, а он прямо при мне весь кисет в печку и высыпал. До сих пор живем, еще четверых народили. Теперь уж и правнуков нянчим. Так что, не пропадём мы и  без него.
- Без кого? – ошалело вытаращил глаза Предводитель.
- Как - без кого? Без Славки! -   теперь глаза вытаращил и Славка, -  Ишь ведь чего удумал, паразит!-  старушка неожиданно подпрыгнула и отвесила Славке увесистый подзатыльник.
- Да что он удумал? – успел вставить слово Предводитель.
- Да какой же ты начальник, если такие беспределы мимо тебя пролазят? Ему ведь, Христопродавцу,  пришло приглашение из-за бугра, вот он и навострил  туда лыжи!
- Куда, куда? – у высокого начальника уже дымилась фуражка.
- Как – куда? А-то и так непонятно?   В столицу наркомафии – Колумбию!  Вот у них милиция, не вам чета, свои деньги честно отрабатывает - своего наркобарона закрыла, и как раз в обезьяннике!  Тамошние наркодиллеры про Славкино умение узнали, и предложили  ему его место занять!  Ведь в прошлом году показывали, какая в его хозяйстве сортовая конопля произрастает.  А ты думаешь, чего это он тут мастер- класс проводит по косьбе опия? Тренируется!  И в инстограмму выложит. Реклама.  У-у-у-у-у,  мафиоза! – старушка гневно потрясла перед Славкиным носом указательным пальцем.
Но вместо того,  чтобы испугаться, Славка вдруг закатился заразительным смехом и натянул старушке бейсболку на самые глаза.  Старушка тоже с удовольствием засмеялась и показала «мафиозо» язык.
   Предводитель, наконец,  поняв, что над ним откровенно издеваются, в сердцах плюнул, круто развернулся  на каблуках и почти побежал к своей навороченной машине с мигалкой. Машина оглушительно газанула и рванула с места в карьер по пыльной просёлочной дороге, подняв тучу непроглядной завесы. Следом за ним укатили и «апачи».
   Славка любовно приобнял старушку за узенькие плечи:
- Спасибо тебе, баб Нюр! Спасла от греха!  Я уж было хотел послать его куда подальше.
 - Ну-у-у-у, чего удумал! Себе дороже. Не трожь – не пахнет. А я еду к Дуняше, смотрю, тебе сатрапят.  Как тут  можно спокойно  мимо пропедалить? Ведь я тебя знаю - весь с деда! Тот, бывало, любому начальнику мог промеж глаз зарядить, если те долго нарывались.
А ты что на небо смотришь? Будет дождь. Обязательно будет. Ты не переживай!  А на начальство поменьше внимание обращай. Что им ещё делать, кроме как добрым людям палки в колёса вставлять? Да и когда крестьяне хорошо жили? Мою прабабку барин соседу подарил. Так и прожила сиротой при живых родителях.  Издевались все, кому не лень. Бабку насильно выдали за пьяницу.  Хорошо ещё, дед  потом пить бросил.  У  матери  в Гражданскую то белые, то красные последнее выгребали. А ведь бабы одни, на себе пахали, пока мужики шашками махали.   В Отечественную тоже лиха хлебнули. Моего брата за колоски объездчик изувечил, а тетку посадили. Так и сгинула.  Даже не знаем, где могилка, чтобы  поклониться. Потом такими налогами обложили… С каждой яблони, с каждой скотины – налог. Потому и яблони все под корень извели. Помню, дед пилил сад, а сам плакал. Подойдет к дереву, погладит. Прости, говорит, не по своей воле убиваю…  А теперь?  Вон, где колхозные фермы стояли, теперь эта сволота растёт! Одни развалины, как после войны.   А бабы, у которых мужья по пол года на заработках пропадают? Всё хозяйство на них. Света белого не видят, горемыки. А сколько мужиков вообще не вернулись, других баб нашли. Помоложе.   
 Я тебе так тебе, сынок, скажу: власти приходят и уходят, а наши избы, как стояли, так и будут стоять!  «Живы будем – не помрём» – испокон века так  русские говорили!
- Как там баб Дуняша, не хворает? А у Вас какие отношения с врачами?
- И-и-и-и, Славик!  Да что нам сделается? С утра горсть таблеток выпиваем и вперёд, на рейхстаг!  А врачи нам ни к чему, мы давно больше их в наших болячках петрим. В интернете всё есть, и даже больше. Мы ведь что придумали: на наши пенсии за него платить дорого, вот мы и складываемся втроем – я,  Дуняша и Матрёна.  Вот я и еду  к Дуняше,   посмотрим, сколько лайков наши фотки набрали. Ты вчера ко мне в Одноклассники на заходил? Нет? Так зайди обязательно.  Помнишь, в прошлом году нас с Матреной корреспондент фоткал, когда мы мешок с зерном тащили мимо сеновала? Так мы  эту фотку отфотошопили и вместо мешка всунули Колчака. Как, вроде, мы его на сеновал волокём!  И знаешь, как назвали? «Конец белого движения!». Знаешь, сколько лайков?  Полторы тыщи за час!.. А ещё…  Сфоткали, как наши мужики твою коноплю косят и скинули.  Написали:  «Импортозамещение. Наш ответ на Западные санкции»! Ну, всё, до вечера! Заходи на нашу страничку! И никого не бойся, в обиду тебя не дадим!
Старушка лихо прыгнула на своего  коня и покатила по селу.
   Баба Нюра…  Когда-то - просто Аннушка, как пришла в 10 лет с матерью на ферму, да так и проработала телятницей  45 лет почти без выходных. Она выхаживала самых безнадёжных телят, на которых ставили жирный крест дипломированные ветврачи. Заработала много…  Артрит и астму.
    Славка  смотрел ей  вслед.  Здоровенный дородный мужик, которому давно уже перевалило за полсотни,  смотрел вслед  этой сухонькой старушке…   И вдруг так спокойно ему стало, как будто и впрямь могла защитить его от всех напастей эта маленькая, прожившая тяжелую жизнь,  всевыносящая русская женщина.  И засмеялся он так, как смеялся только в детстве, когда скакал по изумрудным,  сверкающим утренней росой,  лугам на колхозном Воронке, крепко прижав голые пятки к его доверчивым бокам.
   Он стоял на краю ржаного поля,  широко  раскинув в стороны руки, а внутри тихо звучал голос: «Даль великая, даль бескрайняя за околицей и в судьбе»...  Голос становился  всё громче, а на натруженные ладони наркобарона упали первые крупные капли дождя: «Я тебе, земля, низко кланяюсь. В пояс кланяюсь тебе…»  И, наконец, вырвавшись на свободу, голос разлился во всю ширь его простецой мужицкой души: «Мой родимый край, место отчее! Ты – и праздник мой и броня! Счастье общее и горе общее у моей земли и у меня!…»
И понеслось над полем жита, перекрывая шум проливного дождя и громовые раскаты яростное:

                ЖИВЫ  БУДЕМ –  НЕ  ПОМ-РЁ-Ё-Ё-ЁМ!!!