Марш к победе

На улице стоял прекрасный майский денёк. Всё вокруг было наполнено радостью: цвели тюльпаны, распускалась сирень, пели птицы. Город будто оживал под солнечными лучами, а природа, в свою очередь, ликовала – приближался праздник Победы - 9 Мая.
Аня возвращалась домой с маршировки, не разделяя этой радости с окружающим миром. Она очень устала, поэтому не замечала красоту вокруг себя. Девочка была погружена в свои мысли: «Да, снова назначили командиром взвода… вновь придётся успевать и учиться, и маршировать…». Остальных это почему-то всегда волновало меньше. Одноклассницы Ани на маршировках как всегда хихикали, обсуждали свои «секреты». Все знали, что ответственность лежит на командире взвода, поэтому особо не переживали и позволяли себе опаздывать. Аня злилась на них и на себя. Она любила организовывать подобные мероприятия, но не всегда понимала, как непросто показать себя с хорошей стороны и  оправдать ожидания.
Готовились девочки к празднику еще с начала апреля. Сначала приглашали всех желающих, учили правильно поднимать ноги, чеканить  шаг, идти под музыку. После этого приходилось выбирать из большинства меньшинство и ставить взвод. Для каждой это и переживания, и слезы: «Возьмут ли меня? Или старания были напрасны?». А самое тяжелое - говорить кому-то, что не можешь взять его во взвод, пытаться успокоить и пригласить маршировать на следующий год. Аня уже знала, что это такое, поэтому молила: «Скорее бы наступило 9 Мая. Отшагать, показать себя и посмотреть на  других – ведь на марше все школы города. А в конце мая и учебный год завершится. Наступит лето и долгожданные каникулы». Но до этого было еще далеко…
Аня поднялась по лестнице и вошла в квартиру, не поднимая головы. Дома вкусно пахло борщом и пирожками. На пороге ждала прабабушка Лида. Она погладила Аню по плечу и спросила участливо:
- Что случилось? Почему такой кислый вид?
Внучка прошла на кухню, села за стол и с раздражением начала рассказывать о том, что ее больше всего сейчас волновало:
- Бабушка, ну, каждый год одно и то же! Соберется народ на стадионе, от каждой школы по два взвода – мужской и женский, будет конкурс строя и песни. Парням-то легче, да и маршировка пригодится, когда в армию пойдут. А девчонок вести на марше – и смех, и слезы.
Баба Лида задумалась и как-то сникла. Молча поставила на стол перед Аней тарелку, а сама присела на краешке стула, сложив руки на коленях и опустив глаза. Девочка быстро съела борщ, не почувствовав даже вкуса, откусила любимый бабушкин пирожок с капустой и вдруг как-то по-новому увидела свою родную старушку…
- Бабуль, вспомнила что-то?!
Бабушка Лида подняла глаза. В них Аня увидела грусть и невыплаканные слезы.
- Себя вспомнила вот такой же девчонкой, как ты, только заботы у меня были другие. Война, фашисты в городе, публичные расстрелы, бомбежки.
Аня не успела разжевать пирожок: он так и застрял у нее в горле.
- Расскажи, бабуля!
- Пойдем ко мне в комнату, покажу  фото и некоторые вещи, может, тебе интереснее будет.
Аня шла за ней с замирающим сердцем, будто в другой мир. Бабушка Лида разложила на столике, покрытом вязаной ажурной скатертью, несколько выцветших фото и начала свой рассказ. Аня не проронила  ни слова, только сидела и внимательно слушала.
- Это моя семья – папа, мама, шестеро моих братьев и сестер. А вот это я. Мне здесь 13 лет. Мы жили в Беларуси в городе Бобруйске, тогда и началось то, что не дано никому забыть… началась Великая Отечественная война. Через неделю после нападения на СССР немцы уже бомбили наш город. В этот день родители вместе со мной, с моими братьями и сестрами копали в огороде блиндаж, чтобы не попасть под бомбежку. К вечеру немцы на танках и бронетранспортерах вошли в город. В небе постоянно летали вражеские самолеты, сбрасывая бомбы. Осколки от снарядов разлетались во все стороны. Было очень страшно не только нам, детям, но и родителям. Видеть, как умирают люди, слышать выстрелы. Такого не пожелаешь никому. Многие жители близлежащих деревень уходили в партизаны. Из города им оказывали посильную помощь,  доставляли медикаменты: бинты, вату, йод, спирт, лекарства.
 Мой папа до войны работал на маслозаводе слесарем, но по профессии он был фельдшером. Старшая сестра Татьяна уже была замужем и имела троих детей. Муж ее слыл очень смелым человеком, поэтому тем же летом он со всей семьей ушел в партизаны в Пинские болота. Бойцам его отряда, как и другим во всей нашей стране, в то время приходилось худо. Ранения, болезни вынуждали их искать медикаменты. Тогда и пришел на помощь наш папа:  он передавал партизанам через связных все, что им было необходимо.
Рядом с нашим домом жила еврейская семья, и мы были с ними в хороших отношениях. Часто ходили друг к другу в гости, помогали по хозяйству. Моя мама дружила с соседкой – тетей Цилей.
6 ноября 1941 года, в канун Октябрьской революции, немцы собрали еврейские семьи на площади около Дома Правительства в центре города. Тех, кто не успел эвакуироваться до их прихода, готовили к уничтожению. До того дня я не знала, что такое «холокост». Это слово, наводящее страх, в переводе обозначает «всесожжение». Я до сих пор помню слезы тети Цили, которая пришла к нам накануне вечером, уже зная, что погибнет. А мы… мы ничем не могли ей помочь и плакали вместе с ней. Утром следующего дня всех евреев согнали на площадь, охраняли их немецкие солдаты с овчарками. Спасти кого-то было просто невозможно: полицаи и старосты четко следили, чтобы никто не скрылся. Проснулись мы от криков и отблесков пожара. Всех захваченных повели на окраину города, где до войны были учебные окопы: там располагалась советская воинская часть. Всех евреев согнали туда, с женщин и девочек срезали волосы, у взрослых снимали золотые украшения, вырывали коронки с зубов, после чего облили бензином и всех подожгли… Ни от огня, ни от немцев убежать было невозможно. На тех, кто пытался скрыться, спускали овчарок или расстреливали в упор. Я тогда была совсем девчонкой, даже младше тебя, а видела и слышала то, что мне до сих пор снится по ночам…
- Бабуль, неужели совсем никого не удалось спасти? – спросила Аня со слезами на глазах.
-Нет, почему же? Моя вторая сестра Мария жила отдельно от нас, на другом краю города, работала секретарем в сельхозартели. Как только она узнала, что еврейское население готовят к уничтожению, рискуя жизнью, спрятала свою подругу-еврейку у себя дома в подвале. Там она у нее и прожила три месяца, пока через нашего папу не смогли перевести ее к партизанам. Долгое время уже после войны она, спасенная от гибели, часто навещала Марию.  И все же за три года, что немцы были в Бобруйске, навидались мы всякого: и раненных солдат-красноармейцев, выходивших из окружения, которых тут же арестовывали немцы, и казни партизан, захваченных полицаями, расстрелы жителей, помогавших партизанам. Но врагу не удалось нас запугать всем этим. Люди все равно с риском для жизни помогали партизанам, не переставая верить в победу.
- А что кроме плохого ты помнишь… о той войне?
- Ну, сама понимаешь, хорошее в ней найти трудно. Жили мы в то время бедно, питались скудно, но, помню, как мы вместе с младшим братом и сестренкой ходили в столовую, где питались немецкие оккупанты. Население обязывали помогать на кухне: чистить картошку, мыть посуду. Столовую в основном обслуживали венгерские солдаты, воевавшие на стороне немцев. Их называли мадьярами. Они нас, детей, не обижали: наливали нам суп, даже иногда давали шоколад. В те голодные времена это и было для нас настоящей радостью: развернешь аккуратно маленькую шоколадку, откусишь чуть-чуть, а остальным поделишься с братом и сестренкой.
А самым счастливым для всех был июль 1944 года. Утро, еще не рассвело, слышим мы громкие крики: «Ура! Ура! Ура!». Видим – на окраине города танки и наши солдаты. Немцы не ожидали такого быстрого наступления. Они выпрыгивали из окон в одном нижнем белье. Кто на мотоциклах, кто на машинах пытались убежать от наших красноармейцев. Руководил наступлением генерал танковой армии Бахарев И.К. При подходе к городу он был смертельно ранен. Похоронили его в главном сквере города, после войны установили там же памятник с его барельефом. На постамент установили танк, который первым въехал в город, а одну из улиц впоследствии назвали в честь генерала Бахарева в благодарность за спасение и освобождение жителей. Ах, Анечка, если бы все и дальше было так хорошо, как в том июле сорок четвертого, - заплакала бабушка.
-Не плачь, бабуля, не плачь, - утешала Аня, - что произошло?
-Пожалуй, нет такого дома, куда не заглянула эта война, нет такой семьи, которая не потеряла деда, отца, мужа, брата, мать, жену или сестру.  В сентябре 1944 года моего брата Володю призвали в армию. И вот как-то в конце года маме приснился страшный сон: дом у нас был бревенчатый, и из глухой стены бревно выкатилось и упало. Мама проснулась тогда и запричитала: «Это Володя точно погибнет». Мы успокаивали ее, говорили, что это всего лишь сон, но точно через неделю пришла похоронка. В ней было написано, что мой брат Володя 1926 года рождения погиб при форсировании реки Днепр. Тогда внутри у меня будто что-то оборвалось, упало, как то бревно в мамином сне… Мой брат, мой Володя, которому было всего восемнадцать, больше не придет домой… Он, Анечка, мне, перед тем как уйти, макет нашего домика сделал – вот он, посмотри. Точь-в-точь, как в Бобруйске. Бери его себе, внученька, помни о том, чего стоила нашей стране эта победа. И, я думаю, на 9 Мая ты со своим взводом со всем справишься и выступишь достойно.
 
Аня взяла макет домика, еле сдерживая слезы. В горле стоял ком, она не могла сказать ни слова. Девочка обняла бабушку. И они обе зарыдали.
…И вот, наконец-то, долгожданный парад. На трибунах стадиона ветераны и весь город, взгляды устремлены на девчонок и мальчишек во взводах, волнуются не только они, волнение охватывает всех. В ушах звучит марш, ноги чеканят шаг. Через пару минут Аня и ее взвод слышат оценки. Неужели? Победа! Старания были не напрасными! У девчонок на глазах слезы, они стоят, смотрят на золотой кубок и не верят своим глазам. Победа в честь Победы.
Жаль, что судьба порой бывает жестокой. 7 мая, перед  праздником  бабушки Лиды не стало… не стало перед этим самым днем, перед таким ответственным днем в жизни Ани. Вернувшись домой, девочка поставила на полку рядом с макетом домика в Бобруйске золотой кубок за первое  место в конкурсе строя и песни и тихо произнесла: «Спасибо за Победу, бабушка».