Зона особой ментальной белой армии им Кошкина

Зона особой ментальной белой армии им. Кошкина


1

Когда двери поезда закрылись, Нютинава облегченно вздохнул. Минут через сорок он будет в аэропорту, и весь этот кошмар для него окончательно развеется. Страх почти полностью исчез, уступив место ликованию. Он их сделал!
Если бы неделю назад ему сказали, что он бросит работу, жену и, сняв все доступные на картах деньги, без вещей улетит неизвестно куда и будет при этом испытывать эйфорию от чувства полноты жизни, на которое он раньше и внимания не обращал, Нютинава ни за что не поверил бы.
В проходе между рядами появился стюард, или как там называются торговцы напитками, бутербродами и прочими закусками в аэроэкспрессах.
— Молодой человек, что у вас есть из алкоголя? — с невероятным оптимизмом спросил Нютинава торговца.
— Только пиво, три сорта.
— А как же водка? — уточнил Нютинава и попытался вспомнить, когда в последний раз пил русский национальный напиток. Поймав настороженный взгляд официанта, он снисходительно протянул ему тысячу и добавил, улыбнувшись:
— Шучу, две бутылки, пожалуйста, сдачи не надо.
Настороженность моментально сменилась подобострастной учтивостью:
— Орешков, чипсов, солёной рыбки?
Нютинава покачал головой, и стюард покатил свою тележку дальше. Пассажиров было немного, и он радовался, что сумел получить щедрые чаевые.
Отхлебнув пива, Нютинава отметил, что его вкус за последние 7 лет не изменился. «Да, не завязал бы я тогда, ничего бы этого со мной теперь не случилось, — подумал он, — да никто ведь и предположить не мог, что этим тварям нужны только трезвенники». Впрочем, он недолго проворачивал эти мысли в уме, так как был человеком, не склонным к пустым сантиментам, он никогда не сосредотачивался на проблеме, а концентрировался на путях её решения. Когда поезд пересекал по мосту Московскую кольцевую дорогу, он машинально посмотрел на часы и непроизвольно выругался. Крупные капли холодного пота выступили на спине. Настроение резко испортилось.
Впопыхах он забыл избавиться от айвотча. Сорвав часы, он попытался раздавить их каблуком, но они оказались прочными. Окна были намертво закрыты, оставалось только утопить часы в унитазе. В туалет была очередь, и тут Нютинаве пришла в голову отличная идея, которую он тут же претворил в жизнь, незаметно опустив айвотч в карман рюкзака, стоящего в очереди туриста.
До прибытия оставалось минут 15.
Нютинава подумал, что в любом случае, если за ним следили при помощи этих часов, теперь они знают, что он едет в аэропорт.
И дёрнул же его черт зайти вчера к начальству! Чувствовал же, что не надо. Ушёл бы на полчаса пораньше, как хотел, и не случилось бы всего этого кошмара. Все из-за Пименова. Ждал ведь, пока он презентацию делать закончит. Даже не верилось, что сегодня суббота, и за какие-то неполные сутки его жизнь полностью изменилась.

2

До конца пятничного рабочего дня оставалось полчаса. Нютинава с папкой под мышкой, в которой, к слову, кроме его личного ультратонкого ноутбука ничего не было, с напускным озабоченным видом подошёл к двери и сказал, тревожно глядя на замигавшую на его рабочем телефоне лампочку вызова:
— Заскочу по дороге к клиенту, отдам допник, всем пока!
— Подожди меня, подкинешь до «Чеховской», — требовательно попросил Пименов, не подымая головы от монитора. Со стороны могло показаться, что он его начальник, а не наоборот.
— Клиент строго до 17:00, ждать не будет, — поморщился Нютинава и отпустил ручку двери, — давай быстрее.
— Пять сек, сейчас только презентацию сохраню, — заверил Пименов.
Ровно через 5 секунд на столе Пименова зазвонил телефон. Сняв трубку, он покосился на Нютинаву:
— Да, Илья Валентинович, здесь. Сейчас передам, чтоб зашёл. Нет, нет, весь день у нас в подразделении, наставляет молодёжь.
— Не ожидал от тебя, — «поблагодарил» Пименова Нютинава. — Я от Валентиновича целый день сегодня прячусь, и не просто так, а по твоему косяку, между прочим.
Пименов извинительно вжал плечи в голову и покосился глазами направо и налево, давая понять, что он опасался стукачей, которые не упустили бы возможность сообщить наверх, что он прикрывает начальство, прогуливающее работу.
Поднявшись наверх, Нютинава решительно вошел в кабинет шефа.
Вопреки его ожиданиям, Илья Валентинович находился в прекрасном расположении духа и не стал даже подымать тему сегодняшнего косяка.
— Я вот о чем с тобой поговорить хотел, Сергей, — сказал он, приглашая садиться. — Ты уже сколько у нас начальником управления работаешь?
— Да лет пять уже или около того.
— На самом деле шесть уже, — уточнил Илья Валентинович.
Он так ласково и загадочно смотрел на Нютинаву, что последний даже почувствовал себя смущённо и уже бог весть о чём подумал, когда Илья Валентинович продолжил:
— Засиделся ты на своей должности, засиделся...
Да и достижений особых не отмечается в твоем подразделении в последнее время.
— Так это не только в нашем управлении с достижениями сейчас туго, — улыбнулся Нютинава. — В других подразделениях банка, как и в отрасли в целом, их нет.
При этом, как ни странно, бесполезной работы прибавилось. Одни согласования чего стоят. Вертимся, крутимся целыми днями, все в мыле, в пене, некоторые до ночи задерживаются. А по факту с внутренней бюрократией боремся. На выходе ничего кроме графиков и презентаций нет.
— Крутитесь, вертитесь — задумчиво подтвердил шеф. — Только ты напрасно считаешь, что зря. Принцип работы гироскопа знаешь?
— Примерно.
— Вот и вращение сотрудников нашего банка вовсе не просто так происходит. Энергия, выделяемая при преодолении нечеловеческих бюрократических преград, выполняет стабилизационную функцию. Так что не надо думать, что все эти регламенты дураки пишут. Без вашей возни было невозможно… — За окном дважды покаркал черный ворон. Шеф осекся. У него тихо звякнул сообщением мессенджер в телефоне. Прочитав его, он ритмично постучал ногтями по стеклу аппарата и спросил:
 — Так. Сколько у тебя руководителей из правления банка сменилось за это время?
— Трое.

3

— И вот опять это место вакантно, — продолжил Илья Валентинович. — Ты, кстати, в курсе, что в прошлые разы мы тебя дважды рассматривали как кандидата в члены правления — заочно, так сказать.
— Нет, не в курсе, но в последний раз догадывался. Меня тогда в службу безопасности ещё вызывали и очень подробно про личную жизнь расспрашивали.
— Да, тогда мы долго совещались и в конце концов приняли решение включить в правление не лучшего, — он указал карандашом на Нютинаву, — а наиболее правильного кандидата.
Нютинава выжидающе и доброжелательно молчал, соображая между тем, с чего бы, руководство вдруг решило ввести его в правление. Раньше почти всегда обходились варягами — чьими-то родственниками или непонятными, но адекватными людьми, которые приходили из никому не известных организаций.
— Как там у тебя с этим делом, не изменилось? — спросил он, постукивая себя двумя пальцами по горлу.
— По-прежнему в завязке.
— Это хорошо, а вот к вегетарианству как относишься, смог бы отказаться от мяса?
— Ну, не знаю, пару раз постился по полной, по 40 дней, особо не испытывал трудностей.
— Стоп! — Илья Валентинович надел очки и озабоченно пролистал какие-то бумаги в пластиковой папке.
— Тут сказано, что по вероисповеданию ты атеист с гуманистическим уклоном, — он вопросительно посмотрел поверх очков.
— Так и есть, просто очищал тело и душу.
— Душу, — повторил Илья Валентинович, закрывая папку. При этом Нютинава успел заметить, что в папку вклеены его фотографии из Фейсбука.
— Очень хорошо, — подытожил Илья Валентинович. — По деньгам, я думаю, будет раз в 5—10 больше, чем ты сейчас получаешь. Но деньги эти не просто так платят. Что скажешь?
Нютинава имел важное правило в жизни — никогда не отказываться от новых возможностей, поэтому, не раздумывая, ответил, что согласен.
— Так, я тебе специальные условия ещё не озвучил, — придвинувшись вперед и немного изменив тембр голоса, продолжил шеф, — тут дело вот какое, кто в правление добровольно входит, должен навсегда отказаться от алкоголя и мяса.
Илья Валентинович строго, как будто сканируя, посмотрел на Нютинаву. И, как будто прочитав его мысли, добавил:
— Да, у нас что-то типа секты. Если согласен, завтра с утречка инициацию и пройдёшь. Он протянул стикер с адресом.

4

На следующий день Нютинава прибыл по указанному в записке адресу: Большой Сухаревский переулок, дом 13, строение 1. Это было желтое четырехэтажное жилое здание дореволюционной постройки в тихом московском дворе. По старым почерневшим деревянным рамам окон можно было легко определить, что большинство населения дома доживает свой век. Вкрапление окон с новыми стеклопакетами в сочетании с малогабаритными дорогими автомобилями за шлагбаумом во дворе давало понять, что проживающие в доме старухи были разбавлены содержанками богатых бизнесменов, которым последние предпочитали покупать квартиры как раз в таких тихих местах без лишних глаз, недалёко от работы. С одной стороны дома были входы в подъезды, Сергей походил здесь и подумал о нелепости ситуации, когда инициация будет проходить в одной из квартир. Он решил посмотреть с другой стороны дома, и действительно, здесь по центру дома был небольшой вход в полуподвальное помещение. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и оттуда высунулась лысая голова щуплого молодого человека.
— Сергей Нютинава? — спросила голова и, получив утвердительный кивок, жестом пригласила войти внутрь.
Они прошли несколько раз по ступенькам вниз, очутившись в подвале, где шли по длинному, заставленному пыльными зелёными коробками коридору, который кончился обычной деревянной дверью с номером 13.
Молодой человек постучал, выждал секунд пять, после чего распахнул перед Сергеем дверь.
— Проходите, прошу садиться, — сказал сидящий за столом с видом строгого экзаменатора старик. — Антон, спасибо, будь добр, подготовь вагонетку. Лысая голова исчезла, закрыв за собой дверь.
Нютинава сел на холодный белый кожаный диван из «Икеи», отметив, что у его тещи дома такой же, только не ободранный.
— Значит, будем знакомиться, — бодро сказал старик и закурил тонкую длинную сигарету. — Меня зовут Михаил Григорьевич, представляю Союз ветеранов химических войск МВД. К инициации готов?
— А... Илья Валентинович, — как бы оправдываясь, начал Сергей.
— Готов или не готов, — грубо перебил его старик.
— Готов, — твердо подтвердил Нютинава, немного опешив от поведения дедка.
Старик достал из ящика толстую тетрадь и с громким шлепком опустил ее на стол.
— Вот теперь я слышу ответ и верю, что передо мной стоит потомок первого японского коммуниста! Фамилии, имя и отчество? — строго спросил он и принялся неторопливо красивым старинным почерком вписывать все данные в журнал.
Закончив с биографическими моментами, старик убрал журнал, застегнул все пуговицы на пиджаке, встал и уже собирался сказать что-то существенное, когда в комнату смешно вошла молодая стройная женщина в белом халате. Она очень грациозно передвигалась на высоких каблуках. Девушка оказалась на голову выше старика и ей пришлось пригнуться, чтобы прошептать ему в ухо. Он слушал, и его без того невеселое лицо стало ещё мрачнее.
— Как же мне все это надоело, — обращаясь скорее к самому себе, чем к ней, наконец сказал он. — Владеем миром и на всём экономим. Кто вообще додумался молдаван в туннель пускать.

5

Он встал и нервно зашагал по комнате взад-вперёд.
Нютинава понял, что произошло что-то непредвиденное и это что-то имело к нему прямое отношение.
Наконец старик вернулся на место и взял в руки мобильный:
— Антон, вчера при ремонте в тоннеле молдаване контактный рельс замкнули. Вагонетку можешь не готовить: дорога теперь не работает.
Он молча кивал, слушая собеседника, и, закончив разговор, обратился к Нютинаве:
— Итак, молодой человек, сейчас у вас будет последняя возможность отказаться от вступления в гильдию вечной весны. После того как вы опуститесь в подземную обитель братства, путь назад будет отрезан.
— Сергей подумал, что мифы о подземном метро оказываются не такими уж и сказками. Понятно, что пользуется этим видом транспорта настоящая элита, а не ряженая силиконовая мафия, которая часто мелькала в телеэфире и новостях Интернета. Глупо отказываться от возможности приобщиться к такому обществу. Он заверил старика, что безоговорочно согласен, и уже через две минуты в сопровождении лысого парня Антона двинулся в сторону центра. Шли подворотнями, ныряя в арки и протискиваясь через узкие проходы между домами. Нютинава даже и не знал, что в Москве ещё сохранились такие дворы. Минут через семь они пересекли Бульварное кольцо и зашли во двор большого старинного особняка со следами гипертрофированного запустениях, когда расчётливые застройщики делают все возможное для признания строения аварийным и неремонтопригодным, чтобы потом втиснуть на его место ещё одну офисную коробку.
Антон подошёл к старой кирпичной будке с голубой эмблемой Мосгаза. Он порылся в кармане шорт и уверенно открыл старый ржавый замок, личинка которого оказалась хорошо смазанной. Внутри было прохладно и абсолютно тихо. Антон закрыл изнутри дверь на защёлку и зажёг карманный фонарик. Он откинул кусок старого линолеума на полу, и под ним показался квадратный металлический люк.
Они спустились в помещение, похожее на заброшенное бомбоубежище. На полу валялись противогазы, вскрытые аптечки, пожелтевшие журналы и газеты, пустые винные и водочные бутылки. Луч фонаря пробежался по салатовым стенам, густо покрытым надписями, из которых Нютинава успел прочитать только две: «ДМБ79» и «Пашка лох».
По всему было видно, что компании молодежи собирались здесь очень давно.
— Тут у нас запасной вход в главный туннель, — пояснил Антон, вставляя в прорезь замка длинный ключ причудливой формы. — Не поможете?
Вдвоём они с трудом открыли толстенную сейфовую дверь, за которой был узкий длинный коридор. Метров через тридцать коридор вывел в круглый туннель, по которому была проложена узкоколейная железная дорога.
Они бодро зашагали по шпалам, и Нютинава радостно подумал, что вот оно, метро-2, ведущее от Кремля до Рублевки или еще куда-то за город. Они шли в сторону центра. Неужели он вскоре попадёт на закрытую территорию Кремля? Однако тут показалась небольшая платформа, до Кремля они явно на успели бы дойти.

6

На платформе в кресле сидел человек в джинсах и чёрной футболке. Едва завидев Нютинаву и Антона, под достаточно бодрый аккомпанемент гитары он затянул:
«Вагонные споры — последнее дело,
Когда больше нечего пить.
Но поезд идёт, купе опустело,
И тянет поговорить».

Нютинава, который в прошлом и сам увлекался гитарой, отметил, что встречающий играет достаточно сносно.
Закончив петь, молодой человек ловко вскочил на ноги и по-приятельски, словно они были знакомы уже много лет, пожал Сергею руку.
— Как там Валентинович, — спросил он Нютинаву и при этом коротко и слегка брезгливо пожал руку Антону.
— Вашими молитвами, — ответил Нютинава
— Игорь, — представился молодой человек и протянул для приветствия руку.
Его рукопожатие было энергичным и дружеским, Нютинава сразу понял, что перед ним волевой, позитивно настроенный человек, с которым скорее всего приятно будет иметь дело.
Они шли по длинному коридору, который еле заметно подымался вверх.
— Значит, готовы к процедуре инициации? Шутка ли — стоите на пороге вечной жизни.
При упоминании вечности Нютинава почему-то насторожился.
— Так, а в чем инициация собственно состоит, какие там процедуры?
Игорь резко остановился:
— А вам Илья Валентинович разве не намекнул?
— Нет
— А Мих Григ?
— Не знаю, кто это, — ответил Нютинава.
— Ну это дедушка, который вас по технике безопасности инструктировал.
— А, Михаил Григорьевич, отставник, — нашелся Нютинава, — он у меня только данные спросил и об общей готовности спрашивал.
— А про то, что обратного пути не будет, предупредил? — спросил Игорь.
— Да, — подтвердил Нютинава.
Игорь кивнул, и они пошли дальше. Вскоре по левую сторону коридора показалась дверь с надписью «Лекционный зал», куда они и вошли. Место походило на школьный класс с тремя рядами двухместных парт. Стены без окон были завешены плакатами из цикла «Действия при возникновении чрезвычайных ситуаций».
Нютинава обратил внимание на доску, на которой мелом был нарисован поделённый надвое круг. В верхней части круга было написано «идеологический уровень», в нижней — «обыденный уровень». Снизу можно было разобрать название фигуры: «схема сознания масс».
Игорь заметил взгляд Нютинавы и поспешил к доске, чтобы стереть круг.
— Тема нашей вводной лекции будет вера. Он пригласил Сергея сесть за парту и принялся рассказывать:
— Вера — естественное продолжение сознания, результат эволюции человека. Верить во что-то — значит искать ответы на вопросы внутри себя. Осознанно или интуитивно — не имеет значения.
Игорь взял мел и нарисовал на доске большой круг. Только теперь он не поделил его линией пополам, а нарисовал внутри круга ещё один поменьше.
На сфере большего круга он написал «сознание», внутри внутреннего — «вера». По почерку Нютинава понял, что предыдущую фигуру также рисовал Игорь, который с воодушевлением продолжил:
— Апологеты науки говорят, что вера появляется там, где нет знаний, что вера — это суррогат, предназначенный для заполнения информационного вакуума в голове. От себя я бы ещё добавил, что это не совсем так.
Игорь победоносно посмотрел на плакат «Действия при городском пожаре», и по его лицу было видно, что он относится очень серьёзно к своей странной речи.
— Вера — это не только удел безграмотных, ищущих простое решение важнейшей задачи — как сберечь свою личность. Вера возникает не в отсутствие информации, а когда сильно хочется, чтобы информация приняла определённый вид. Люди верят в загробную жизнь не потому, что им не хватает знаний, а потому, что не хотят умирать.
Мысли о райских кущах приятны им потому, что они видят в них себя, любимых. Хотят жить вечно.
При этом вера — удивительная штука, потому что иногда это самое «хочу» превращает фантазии в реальность. Вера заставляет людей в погоне за мечтой рисковать, идти на крайности, совершать нелогичные, но, по необъяснимому стечению обстоятельств, правильные шаги. Экспериментировать, открывать новые горизонты, делать мечты явью. Но для вас теперь это все неактуально. Сейчас вы стоите на пороге одной из величайших тайн.

7
После этой речи Нютинава заподозрил, что это какой-то розыгрыш. Однако решил не подавать виду. Вот если бы его прокатили на настоящем подземном метро-2 — другое дело. «Здорово они это с замыканием рельса придумали, ничего не скажешь, ловкачи», — подумал он и про себя отметил, что в общем-то все достаточно интересно, гораздо лучше обычного субботнего утра.
— И что меня ждёт за этим порогом? — спросил Нютинава, заинтересованно улыбаясь.
— Вечная жизнь! — восторженно ответил Игорь.
Нютинава выдержал некоторую паузу и, не меняя выражения лица, уточнил:
— В каком смысле?
— В самом прямом, жизнь длиною в 10 тысяч лет, а то и больше.
Нютинава неожиданно вспомнил, что японский боевой клич «Банзай» пишется двумя иероглифами, которые буквально означают десять тысяч лет. Помимо фамилии деда-коммуниста, прибывшего из Страны восходящего солнца сразу после войны, у него были некоторые познания в японском языке, выветрившиеся, впрочем, практически полностью.
— Очень хорошо, — сказал он, пытаясь предугадать, что будет дальше.
Игорь лучезарно улыбался, пристально глядя на собеседника. Пауза несколько затянулась.
— Очень рад, что вы так легко и просто приняли эту идею, — наконец нарушил молчание Игорь. — А то ведь знаете, никогда не угадаешь, как поведёт себя кандидат, узнав о том, что он будет жить вечно. Бывали случаи, что инициацию под дулом автомата проводить приходилось...
— Под дулом автомата? — переспросил Нютинава, удивлённо улыбаясь.
— Да-да, вы ведь знаете, что обратного пути нет.
Нютинава кивнул.
— Ну так давайте тогда в процедурную, — заключил Игорь и пригласил Нютинаву следовать за ним в небольшую дверь, расположенную рядом с классной доской.
За ней располагалась просторная комната, походившая на смесь медицинского кабинета и казённой гостиной.
В комнате было холодно, и руки Нютинавы, который был одет в синее поло, покрылись мурашками.
Игорь по-хозяйски расположился в кожаном кресле с резными ручками в форме черепов. Нютинава же сел на складной стул напротив, между ними был изящный круглый журнальный столик, рельефная ножка которого была выполнена в виде ползущих вверх друг по другу людей. На торце столешницы Нютинава прочитал:
— Welcome to the Zombi Land... Игорь, поймав взгляд Нютинавы, озвучил вторую часть надписи, которая была на его стороне:
— This game will never end.
В этот момент дверь отворилась, позвякивая, в помещение въехала металлическая палка на треноге с колесиками, в верхней части которой была закреплена массивная пластиковая ёмкость с синей жидкостью.
— А вот и она, наша волшебная жидкость, — прокомментировал Игорь.
Вслед за штангой в комнату вошёл Антон, одетый в холщовый «сарафан», свободной рукой он тащил за собой медицинскую тележку из нержавеющей стали.
Игорь посмотрел на часы и сказал:
— Ну, не будем терять времени.
Игорь сдернул белую салфетку, прикрывающую поверхность тележки. Под ней в небольшом медицинском корытце блестел металлический шприц.
— Отбросим сентиментальную преамбулу, — сказал он, — и перейдем сразу к делу. Через пять минут вы сделаете себе инъекцию в вену вот этим шприцем. И ляжете вот сюда. Мы называем это поцелуй вдовы. — Он встал и раздвинул ширму, за которой показалась кушетка белой кожи. — Укол подействует через 3 минуты и приведёт к остановке сердца, далее хранитель печати, — он указал на Антона — произведёт переливание регенерирующей жидкости под названием «голубая кровь».

8
Игорь прошёл в дальний конец длинной узкой комнаты и нажал какую-то кнопку на крышке огромного короба. Крышка плавно открылась, изнутри пошёл холодный пар, подсвечиваемый ослепительно белым светом.
— Температура минус 35 градусов, — сказал Игорь, — все готово. Так на чем мы становились? — Он растерянно посмотрел на Антона и Нютинаву. — Ах да, затем мы поместим вас в камеру, и к вечеру вы выйдите отсюда в совершенно ином качестве.
Нютинава почувствовал, что розыгрыш заходит слишком далеко. Особенно после того, как ему настоятельно стали предлагать переодеться в костюм как у Антона.
Нютинава почему-то почувствовал неотвратимость предстоящего момента. И покорно надел приготовленный для него костюм наподобие сарафана, пока Игорь с Антоном стояли по обе руки, отвернувшись от него.
— И трусы тоже потрудитесь снять, — сказал, не оборачиваясь Игорь.
— Ничего не поделаешь, дань традиции, — подхватил Антон.
Нютинава повиновался. Ему выдали холщовый пакет, в который он сложил бумажник, телефон и ключ от квартиры.
— Раз у вас нет больше никаких вопросов, оставляем вас наедине с собой на пороге вечности, — сказал Игорь, в то время как Антон складывал в пакет снятые вещи.
— Вопросов у меня как раз очень много, — оживился Нютинава. Он почувствовал, что как будто пробуждается посредине нелепого затянувшегося сна.
Игорь обреченно посмотрел на часы, было понятно, что он куда-то спешит, и сказал:
— С радостью отвечу на три ваших вопроса.
— Как много людей в вашей организации и как она называется? — спросил Нютинава с некоторым сарказмом. — Если я вас правильно понял, инициация делает членов вашей организации бессмертными»?
— Не так много, точных данных не знает практически никто. По моим оценкам, не больше 1000 человек в России. Теперь про вечную жизнь. Члены ордена ЗОМБАК живут около 10 000 лет. Не совсем вечность, но согласитесь тоже немало. Инициации случаются после появления вакантных мест. Члены выбывают либо по естественным причинам, либо в случае повреждения головы или сожжения тела.
— Вы сказали ЗОМБАК? Смешное название! Есть ли среди вашего ордена известные личности?
— Да, это аббревиатура. Зона Особой Ментальной Белой Армии Кошкина. Для объяснения её значения и истории появления у нас, к сожалению, нету времени.
Известных среди нас более чем много. В последнее время многие наши стали злоупотреблять этим и не вылезают из телевизора. Вы легко можете вычислить их по простому признаку: если известный богатый человек последние лет
20—30 не стареет, то, как правило, он из ЗОМБАКа.

9
Нютинава внимательно с серьёзным лицом выслушал Игоря и спросил:
— Почему к бутылке с «голубой кровью» приклеена этикетка незамерзающей жидкости для отмывания автостекол?
— Маскировку никто не отменял, — сказал Игорь, отвинчивая крышку на емкости. — Вот, понюхайте, разве это может быть незамерзайкой.
В нос Нютинаве ударил аромат, напомнивший ему парфюм шефа, Ильи Валентиновича.
— А кто такой этот Кошкин, именем которого организация названа? — спросил Нютинава.
— Вообще, мы договаривались на три вопроса, — ответил Игорь, вставая. — Про египетского сфинкса знаете? Он из породы кошачьих такого масштаба. Это наш демиург, и его настоящая фамилия Кошкасмехов.
Он открыл дверь, пропустил вперёд Антона и сказал:
— Прошу не тянуть с поцелуем вдовы. Выбиваемся из графика.
Дверь закрылась. Нютинава прислушался, различив, как его недавние собеседники удалились из лекционного зала, хлопнув дверью. Шершавый дощатый деревянный пол ощутимо холодил босые ступни.
«Вот так разыграли, что и переиграли, даже страшно стало», — подумал Нютинава и решил позвонить шефу.
Но телефон не работал. Он вспомнил, что находится под землёй, где нет приёма. Никакие социальные сети тоже не работали.
Нютинава открыл на своём айфоне приложение для чтения и просмотрел недавно купленные произведения, к чтению которых он собирался приступить в ближайшее время. Аластер Рейнольдс, «Пространство откровений»; Орсон Кард, «Говорящий от имени мертвых»; «Калеки» Сергея Лукьяненко.
Почему-то он отчётливо осознал: если он заклеймит себя этим поцелуем вдовы, фантастическая литература, к которой он испытывал интерес всю жизнь, станет для него неинтересной.
Задумчиво он забродил взад и вперёд по узкому вытянутому помещению и ради интереса подергал за ручки многочисленных дверец огромного шкафа, занимавшего почти всю стену. Все двери были надёжно заперты, кроме одной с надписью «Купоросы».
Нютинава заглянул внутрь, и от увиденного капли холодного пота выступили на его спине. Из большой цилиндрической колбы на него голубыми глазами смотрела человеческая голова. Она плавала в желтоватой жидкости, и от этого казалось, что длинные кучерявые волосы покойника развеваются на ветру.
Нютинава узнал владельца головы. Это был известный певец Леонтьев. Яркий представитель так называемой силиконовой мафии, которая в середине 80-х годов прочно захватила экраны тогда ещё советских телевизоров и не собиралась сдавать свои позиции и сегодня.
— Подделка или настоящая, — спросил сам себя Нютинава. Он вытащил колбу и внимательно осмотрел её со всех сторон. «Сказать на 100 процентов нельзя, но очень похоже на настоящую, в любом случае пора уже выходить из игры», — подумал Нютинава. Ему очень хотелось, чтобы все это оказалось розыгрышем, но что-то подсказывало, что шутки кончились, когда он вошёл в этот проклятый туннель. — Все из-за Пименова или, точнее, из-за Палыча, Сидел бы сейчас на кухне, покуривая кальян, и медитировал, — подумал он.
Через две минуты он слегка приоткрыл дверь. В лекционном зале на столе сидел Антон и покачивал короткими ногами. Заметив Нютинаву, он спрыгнул и пошёл в его направлении. Ничего не оставалось, как выйти.
— Антон, я вот ещё какой момент хотел уточнить, — доброжелательно сказал он, считывая настороженный взгляд Антона.
— После поцелуя вдовы нельзя ходить, — сказал лысый молодой человек, — Вы можете в любой момент потерять сознание.

10
— Так я ещё не укололся, — виновато сказал Нютинава. — Знаете ли, один вопрос, который последние пять минут вертится у меня в голове, помешал мне это сделать.
Антон насторожился ещё больше.
— Игорь же вам говорил, что у нас мало времени. Есть вопрос — сразу и задавайте.
Нютинава понял, если сейчас он объявит, что ему все это надоело и он уходит, ему не дадут просто так выйти из подземелья. Тем более что одежды у него теперь нет, а идти по улицам в простыне с прорезью для головы не комильфо.
— Антон, вот Игорь говорил, что зомбаки живут по 10 000 лет, — торопливо и как можно более деловым тоном заговорил Нютинава. При этом речь шла о знаменитых людях, которые всегда в новостях и на экранах.
— Я понял, о чем вы, — перебил его Антон, — в определенный момент зомбаку подбирается специально подготовленный двойник из людей, который со временем начинает стареть. Затем зомбак уходит от дел в отпуск лет на 40—50, оставляя стареющего двойника. Затем все повторяется.
Нютинава понял, что с певцом Леонтьевым что-то пошло не так, раз он оказался в банке, а не на отдыхе. Либо Антон лукавит. Одно из двух.
— Иногда бывают и отклонения. Вы, наверное, замечали, что с годами многие политики очень резко стареют и уходят из публичной жизни или же начинают чудить в конце жизни, — Антон указал пальцем наверх. — Двойники иногда забывают, что они лишь жалкие стареющие копии зомбаков. Теперь же попрошу вас зайти в лабораторию и сделать поцелуй вдовы. Мы и так уже на полчаса опаздываем. Вас больше 40 человек будут ждать сегодня вечером.
Нютинава, твёрдо решив бежать, зашёл в лаборантскую, плотно закрыл за собой дверь и огляделся по сторонам. Компактных и тяжёлых предметов вокруг не наблюдалось. Тогда он вынул из шкафа колбу с головой Леонтьева и затаился у входа.
Минут через пять в помещение вошёл Антон. Заметив, что на каталке никого нет, он остановился как вкопанный. В этот момент находившийся у него за спиной Нютинава с силой и большим замахом опустил на голову Антона колбу.
Нютинава ожидал, что колба с шумом разобьется, но она с глухим стуком отскочила от лысой головы Антона, который, охнув, сел на пол.
Уже через три-четыре секунды Антон поднялся на ноги и неожиданно нанёс кулаком Нютинаве удар в ухо. Последний сразу же оглох на левую сторону и, осознав, что противник целится ему в челюсть, нанёс Антону прямой удар ногой в живот.
Он не стал смотреть на результат своего удара, но, судя по грохоту от перевернувшейся каталки, Антону пришлось несладко.
Нютинава выбежал из лекционного зала в глубь коридора в сторону, противоположную той, откуда они с Игорем и Антоном пришли.
Бетонный пол был покрыт мелкими камешками, больно впивавшимися в стопы голых ног. Нютинава дёрнул ручку попавшейся слева по коридору двери, она была заперта. Краем глаза он заметил, что за ним с окровавленным лицом гонится Антон.
«Ну, хотя бы не зомбак, — подумал Нютинава и ускорился, — должна же здесь где-то быть лестница».

11
И действительно, вскоре на стене показался значок, обозначающий пожарную лестницу. В этот момент Нютинава с полного размаха врезался большим пальцем ноги в какой-то выступ: пока отвлёкся на преследователя, не заметил небольшую ступеньку. Адская боль пронзила ногу. Нютинава прикусил нижнюю губу и постарался бежать также быстро. Однако Антон явно нагонял его. То ли адреналин стал действовать меньше или сказывалось ежедневное курение кальяна, но Нютинава стал задыхаться, дистанция между ними сокращалась. В голове Сергея пролетел целый рой мыслей о том, что с ним сделают зомбаки, когда поймают. Он даже начал уже жалеть, что отказался от поцелуя вдовы. Внутренний голос подсказывал, что существовать, пусть даже в мертвом виде, гораздо лучше, чем в банке, как Леонтьев. «Может, оторвусь на подъёме», — подумал он, и в этот момент шум ног и дыхания преследующего его Антона стих. Он прыгнул на Нютинаву, который только вступил на первые ступени лестницы.
Антон явно намеревался схватить противника за горло, но ему немного не хватило энергии прыжка, и он повис на вороте или, точнее сказать, прорези для головы в странном рясоподобном предмете одежды.
По сути, он стал душить Нютинаву, который схватился обеими руками за ворот, пытаясь освободить горло от сдавливающего куска ткани. Он опасно наклонился назад и уже готов был рухнуть вниз спиной, когда ворот рубахи с резким звуком треснул и тянувший изо всех сил Антон кувырком полетел вниз.
Оставшийся абсолютно голым, Нютинава спустился на ступень вниз и с наслаждением врезал Антону, который был в отключке от удара затылком об пол и пяткой по лицу.
Путь наверх был свободен. Сергей даже удивился, когда несколько дверей оказались не просто не запертыми, но и распахнутыми.
В этот момент внутрь заносили огромные баллоны с питьевой водой. Нютинава бодро выбежал на улицу, лавируя между грузчиками-водоносами, которые цепочкой муравьев заносили вниз баллоны.
У двери его окликнула человек в черном костюме, должно быть охранник. Нютинава не обратил на него внимания и трусцой побежал вперёд через арку из двора-колодца на улицу.
На табличке он прочитал, что это Варсонофьевский переулок, увидел своё голое отражение в зеркале и ужаснулся.
Нужно было срочно найти одежду. К счастью, холщовый мешочек с бумажником и телефоном был при нем, и он мог легко купить одежду. Но для этого нужно было зайти в магазин. Между тем прохожие стали обращать на него внимание. Многие достали телефоны и начали снимать. Дорога шла вниз, и он ускорился. Однако за углом его ждала целая толпа студентов. При виде Нютинавы они дружно заулюлюкали. Пробежав через толпу, Нютинава решил укрыться за зданием института. Там была тень и какие-то заросли. Ему нужно было отдышаться, чтобы принять решение, что делать дальше.

12
Студенты не пошли в густые кусты. Они оживлённо обсуждали внезапное появление на улице голого человека. Большинство склонялось к версии, что это опасный псих. Почти у всех в руках были наготове телефоны. Нютинава подумал, что сегодня его забег попадёт во все социальные сети.
Тем временем он заметил небольшую сторожку, примыкавшую к забору. Обитая жестью дверь оказалась запертой. Нютинава отошёл назад, разбежался и ударом плеча легко открыл её. Едва не потеряв равновесие, он остановился посредине небольшой тёмной комнаты и, как только глаза привыкли к темноте, закрыл дверь и подпер ручку бочкой.
Он прикинул, как давно выбежал из подземелья. Прошло всего-то минут пять, но теперь он уже не был уверен на сто процентов, что все, что было с ним под землей, произошло на самом деле. От идеи обратиться в полицию он отказался сразу. Ощупывая четкий след на шее от удушения Антоном, он огляделся. В углу сторожки стоял узкий металлический шкаф. Внутри оказался полный комплект униформы дворника. Оранжево-синяя куртка с закатанными рукавами и брюки оказались ему впору. Хотя надевать чужие штаны, не имея нижнего белья, было неприятно, но это было намного лучше, чем разгуливать голым.
Нютинава надвинул форменную кепку на глаза, взял за ручки тачку с обрезками труб и арматуры и покатил её сначала по тропинке, а потом по узкой полоске асфальта, обрамляющей по периметру здание архитектурного института.
У входа в институт в скоплении народа появились два полицейских.
— Голого мужика тут не видел? — спросил один из них Нютинаву.
— Туда пошёл, — махнул рукой Сергей, пытаясь изобразить украинский акцент.
Полицейские устремились в кусты. Сергей тем временем припарковал тачку и торопливо поковылял прочь. Ботинки армейского образца были очень жёсткими и к тому же на несколько размеров больше.
«Надо срочно купить обувь, форму же пока можно оставить для маскировки», — подумал Нютинава. Но магазинов вокруг не было, одни кафе и офисы. Вдалеке виднелся ЦУМ, но он решил, что в таком виде его вряд ли впустят в элитный магазин.
Сергей свернул в переулок, в котором подвернулся обувной магазин достаточно дорогой брендовой обуви.
На двери дважды звякнул колокольчик, и молодая продавщица подняла голову от телефона в дежурной улыбке. Когда она увидела Нютинаву, улыбка мгновенно сползла, а правая бровь изогнулась в вопросительную дугу.
— Здравствуйте, девушка, что у вас есть из классики 41-го с половиной размера под мой костюмчик? — улыбнулся Нютинава, снимая форменную кепку.
Она озадаченно и брезгливо уставилась на него, но, увидев айвотч, сказала:
— Есть базовая модель коричневых туфель, 14 500.
Нютинава посмотрел в указанном направлении и сказал, что берет. Пока он примерял туфли, у магазина резко остановилась чёрная машина с тонированными стёклами, из неё буквально выпрыгнули два молодых человека в черный костюмах и белых рубашках. Они направились к гастарбайтеру, который был одет в костюм как у Нютинавы. После короткой перепалки они буквально потащили его в свою машину. Сергей сразу же понял, что его уже ищут серьёзные люди.
13
Из одежды в обувном был только смешной костюм, надетый на манекен: клетчатая жилетка, синие бриджи, зелёная рубашка и такого же цвета гольфы.
— Девушка, мне ещё вот этот костюмчик нужен, — уверенно сказал Нютинава. — У нас сегодня субботний карнавал с друзьями, что-то типа квеста. Так вот, только что в окно я увидел, что такой костюм, как у меня, уже используют. Мне нужен ваш тиролец!
Продавщица опять округлила глаза:
— Костюм не продаётся, на нем и цены-то нет.
— Не все продаётся, но все покупается или сдаётся в наём, — парировал Нютинава. — Одолжите мне его хотя бы на день!
— Я не могу, хозяин заметит — уволит!
Нютинава достал из мешочка на шее свернутые в рулон пятитысячные купюры, сегодня он собирался расплатиться ими за дорогой электровелосипед:
— 120 тысяч за аренду костюма на день.
Он снял резинку, вытащил из пачки две купюры по пять тысяч и сказал, протягивая деньги:
— Пересчитайте, 24 купюры по 5 тысяч, итого 120.
Продавщица, как загипнотизированная, смотрела на деньги. Перед ней была её трехмесячная зарплата. «Будет даже лучше, если не вернёт костюм, — подумала она, — до чего же надоела мне эта работа».
Нютинава вышел в костюме тирольца из магазина и направился в банк, где снял с карточек крупную сумму наличных. Затем спустился в метро, незаметно бросил телефон в урну, поднялся наверх и сел в первый попавшийся троллейбус. «Если тема с ЗОМБАКом не фейк, они уже подключили спецслужбы и наверняка отследили меня до обувного, — подумал он, — нужно срочно поменять костюм». В этот момент троллейбус проезжал мимо крупного спортивного магазина.
Нютинава купил в магазине самый дешёвый спортивный костюм, кроссовки и бейсболку. Вышел из магазина, немного прошёл по улице, зашёл в туалет многолюдного кафе. Застелил грязный пол несколькими слоями туалетной бумаги, переоделся и отправил в урну костюм тирольца. Довольный собой, трусцой дворами направился на Павелецкий вокзал, где приобрёл билет на экспресс.
Нютинава удобно устроился в кресле вагона.
— Молодой человек, что у вас есть из алкоголя? — с невероятным оптимизмом спросил Нютинава торговца с тележкой.
— Только пиво, три сорта.
— А как же водка? — уточнил Нютинава и попытался вспомнить, когда в последний раз пил русский национальный напиток. Поймав настороженный взгляд официанта, он снисходительно протянул ему тысячу и добавил, улыбнувшись:
— Шучу, две бутылки, пожалуйста. Сдачи не надо.
Настороженность моментально сменилась подобострастной учтивостью.
— Орешков, чипсов, солёной рыбки?
Нютинава покачал головой, и стюард покатил свою тележку дальше. Пассажиров было немного, и он радовался, что сумел получить щедрые чаевые.
Когда поезд пересекал по мосту Московскую кольцевую дорогу, он машинально посмотрел на часы и непроизвольно выругался. Крупные капли холодного пота выступили на спине. Настроение резко испортилось.
Впопыхах он забыл избавиться от айвотча. Сорвав часы, попытался раздавить их каблуком, но они оказались прочными. Окна были намертво закрыты, оставалось только утопить часы в унитазе. В туалет была очередь, и тут Нютинаве пришла в голову отличная идея, которую он тут же претворил в жизнь, незаметно опустив айвотч в карман рюкзака стоявшего в очереди туриста.
Он вернулся на свое место, закрыл глаза и подумал, что он единственный в вагоне человек, у кого нет чемодана. Ритмичный стук колес помог избавиться от всех мыслей и расслабиться. Нютинава заснул. Совсем ненадолго, всего лишь на несколько минут, как ему показалось.

14

Проснулся Нютинава от того, что его кто-то нежно, но настойчиво тряс за плечо. Он открыл глаза и увидел Илью Валентиновича.
— Серега, просыпайся уже давай, — чрезмерно бодро сказал тот. — Ночью-то повеселее был! Он подмигнул парню в костюме и галстуке, подозрительно похожему на Антона.
Нютинава понял, что он и сам одет в костюм с галстуком. Ему было очень плохо. Голова была тяжелой и пустой, словно кто-то набил ее ватой. Пальцы рук еле шевелились, а ног он не чувствовал вообще.
— В таком виде и к начальству представляться, шутка ли, — продолжал Илья Валентинович, — может, не надо было так резко из завязки выходить?
— Ничего, сейчас немного пивка, а там уж в самолете поспит.
— До Брюсселя три с половиной часа лететь, — сказал молодой человек, похожий на Антона, протягивая Нютинаве банку пива.
—Молодец, Антоха, — улыбнулся Илья Валентинович, — позитивно мыслишь!
— Хорошего я себе переводчика нашел? — обратился он к Нютинаве. — Если бы Тоха не настоял, что в закрытый клуб надо идти после того кабака на крыше небоскреба, а не на дискотеку, как ты хотел, — твои забеги в полуголом виде сейчас бы весь банк, и не только в социальных сетях, лайкал.
Илья Валентинович устало, но довольно засмеялся, видимо вспомнив события вчерашней ночи.
— Тебе повезло, кстати, что у нашего банка штаб-квартира в Брюсселе, а представь в Варшаве бы была! — Продолжил он. — Тогда не больше часа поспал бы в самолете.
Аэроэкспресс стал замедляться, видимо они приближались к аэропорту. Нютинава пытался сообразить, что все это значит, но мозг не хотел, а точнее буквально физически не мог думать.
Он посмотрел на часы. Айвотч был на месте и показывал 10:44.
— Я вот только не понял, зачем ты свой айфон в джакузи утопил, — сказал шеф, что-то ища в своей сумке. — Ну ничего, как в самолет сядем, я твоей супруге эсэмэску скину, что все ок.
Нютинаве вроде немного полегчало. Он обнаружил, что рядом стоит его походный чемоданчик, с которым он обычно ездил в командировки.
Они двинулись в сторону аэропорта.
В самолёте он снял пиджак и попытался максимально удобно устроиться в кресле у прохода. Внезапно на внутренней стороне левого локтя появилась неприятная тупая боль. Он надавил на это место большим пальцем правой руки и непроизвольно дёрнулся от острой боли, достаточно сильно пнув впереди стоявшее кресло. Рассерженный пассажир обернулся. Это был субъект неопределённого возраста с подтянутым сильно загорелым лицом и растрепанными кудрявыми волосами. Он злобно посмотрел на Нютинаву и исчез. Сергей узнал популярного певца Леонтьева и закатал рукав рубашки. На внутренней стороне руки, чуть ниже локтя, был огромный синий след от неаккуратной инъекции.
Самолет с гулом и вибрацией начал разгоняться по взлетной полосе.