Расстрига

За Семеном Николаевичем на заводе всегда тянулся шлейф перешептываний и, зачастую, ухмылок. Каждому новому или несведущему человеку непременно надо было рассказать или объяснить, что за редкий человек работает рядом с нами. И в тоже время он не мог был быть предметом гордости для коллектива, как передовик производства, награжденный орденом Ленина. Хотя были и таковые.
Дело в том, что Семен Николаевич в прошлом был священником. И расставшийся затем с церковью.
Вообще вся судьба его была интересна, неординарна и загадочна.
По официальной в то время версии он родился в семье купца и в малолетнем возрасте вместе с родителями эмигрировал в Китай, осев в городе Харбине. Там получил необходимое образование, в том числе и духовное.
Харбин довоенного времени был стабильным и процветающим островком русского мира за рубежом Союза, жившего полноценной жизнью.
Но идиллия закончилась с победой в Великой Отечественной войне и разгромом Японии. Под давлением страны Советов русскоязычное население стало из Китая выдавливаться. Что и не удивительно, поскольку в основной массе население Харбина составляло остатки белой гвардии.
Молодой священник не упустил свой шанс. Поскольку он владел китайским и японским языками, то был замечен советскими спецслужбами и приглашен к сотрудничеству. Выбора в его положении не было. И ряд лет он проработал в качестве переводчика на советско-китайской границе.
Но, видимо, священничество тянуло. При ослаблении нагрузок в связи с нормализацией обстановки на границе Семен Николаевич вновь принял сан. После нескольких лет блуждания по стране осел на Рязанщине. Вначале получив сельский приход, а затем перебравшись в областной центр.
Дела церковные шли у него неплохо, хотя церковь была гонима. Тем не менее в те времена одна церковь вносила в фонд мира столько же, сеолько целый промышленный район. Следовательно, и жизнь батюшки текла безбедно.
Но по библейскому выражению богу богово, а кесарю кесарево. Так и судьба батюшки резко поменялась не по воле власть имущих, а по собственному сознательному выбору.
Он поменял матушку. Но церковь строга в соблюдении своих канонов, многобрачия для своих служителей не признает, и батюшка был лишен сана.
В те времена, насквозь пропитанные идеологией, решение его вело практически в никуда. Все сферы деятельности общества были под контролем партийных органов и получить интеллектуальную работу сообразно имеющегося потенциала было невозможно.
Но характер Семена Николаевиче был неугомонным, а воспитан он был в капиталистическом обществе.
Он пошел работать сантехником. Под прицелом своей бывшей паствы. А святого в те времена почти не было. По его собственным рассказам, его нагружали батареями и посылали нести их на самый верхний этаж с прибаутками:
-ты поп, отъелся, отрабатывай свой хлеб….
И он отрабатывал.
Затем его допустили до должности начальника АХО в техническом училище, откуда он и попал на наш завод на туже должность.
Советская пропаганда уцепилась за него, представив разрыв с церковью сознательным выбором и не показывая истинных причин отлучения. Семен Николаевич трижды был героем статей в союзном журнале «Наука и религия». Но он умел извлекать все возможное из ситуации.
При Советской власти при обкомах партии работало общество «Знание», занимающееся лекционной работой. Там неплохо платили. К тому не было проблем с основным местом работы. По звонку из райкома или горкома лектора забирали по первой необходимости. Активность Семена Николаевича на пропагандистском фронте и помогала ему в служебном росте.
Были и курьезные случаи. Однажды отправили его в сибирские города для вербовки рабочих рук. Он же по приезде в город заявлялся в обком партии, представлялся и хлеб с маслом были обеспечены. Такой лектор был один на весь Союз!!!
Но в этой поездке при возвращении у него разбежалась по дороге вся рабочая сила. А коль нет рабочих, то не примут и бухгалтерский отчет за использованные на проезд людей деньги. А деньги были серьезные. По его собственному рассказу в этот раз он возместил потраченные деньги за счет лекционных заработков. А мы, обыватели, завистливо смаковали его изворотливость.
Его непоседливая натура не давала жить спокойно. Семен Николаевич пытался вступить в партию. Но используя его потенциал в антирелигиозной пропаганде в свои ряды партия не взяла. Объяснили без обиняков.
Мол, не может человек так перестроиться идеологически.
А он и действительно не перестроился. Завод проводил его на пенсию. На какое-то время он пропал из поля зрения, встречаясь иногда на лекционных и партийных форумах.
Но в лихие и жестокие перестроечные годы мы вновь увидели его в рясе.
Но теперь ему не доверяла церковь. А Семен Николаевич не мог жить без дела. Его взяли все-таки за штат при храме, поддержав материально в лихую годину.
Незадолго до ухода из жизни в 2008 году на 92 году жизни Семен Николаевич пригласил журналистку для литературной обработки своей многогранной и сложной судьбы. Хотя их творческий союз не сложился, в чем журналистка откровенно призналась, но по кончине Семена Николаевича литературную обработку имеющегося материала она сделала и разместила в инете. Очерк получился интересным. Но поскольку материал был заказным, то и ряд моментов его жизни был чрезмерно переоценен.  Очерк является единственным литературным памятником нашему герою.
Был Семен Николаевич героем своего времени?
Вряд ли. Но его индивидуум показал огромную тягу к жизни, любовь к жизни. Он смог выжить в то время, когда гибли миллионы.
И за эту тягу и любовь к жизни достоин памяти и уважения.