Поющая в шиповнике

                Поющая в шиповнике.

                Двух неразлучных друзей, Саньку и Лёху, я встретил у родника, куда два-три раза в неделю ходил за водой. Вода в роднике пользовалась доброй славой, и мы использовали ей только для питья и приготовления пищи. Интересной её особенностью было то, что она не портилась, пробыв в закрытой полиэтиленовой ёмкости несколько лет, и сохраняя при этом свои качества. Друзья сидели на зелёной травке в некотором подпитии. По одну сторону от Лёхи стояло полное ведро, а по другую сторону от Саньки два пятилитровых баллона. Посредине между ними, на аккуратно расстеленной газетке стоял «огнетушитель» (0,8 литровая бутылка вина), раздвижной походный стаканчик, обломанная краюха хлеба и разрезанные луковицы. Увидев меня, они глупо заулыбались, а Лёха призывно махнул рукой.
                -- Кузьмич! Здорово! Присоединяйся!
                -- У вас и без меня донышко светится – засмеялся я --- а что это за праздник с утра?
                -- Дак, это, дурное дело не хитрое. Щас слетаем, магазин-от рядом! А праздник имеет место быть. Мы вчерась покос у Гришки однорукого чистили, дак он с нами расплатился. Мы его ещё отстыдили, что деньгами. Не мог он видите-ли догадаться фуфырь купить. Магазины-то уж закрылись! Вот, значитца, мы и догоняем вчерашнее…
                -- Не, мужики, вы уж как нибудь сами справляйтесь, а у меня дома работы полно. На неделе некогда было, поздно возвращался с работы, так хоть в эти выходные потружусь.
                -- А если мы тебя заинтересуем – хитро прищурился Санька – тогда как? Может случиться так, что сам в магазин побежишь.
                -- Даже если заинтересуете, не соглашусь. Я же говорю, работы полно!
                -- Ладно уж, верим. Ну чё, бесплатно  расскажем? – Санька посмотрел на Лёху – а то ведь точно обидится!
                --  Лучше я расскажу, а то опять напутаешь. Слушай сюда. Вчерась мы у однорукого Гришки покос расчищали. Ты знаешь, где Гришкин покос? Я кивнул. Он, значитца, сам попросил. Ну, там, две осины за зиму на поляну пали, кустарник разросся. Ему, грит, с одной клешнёй дюже неловко. А мы чё, рады помочь хорошему человеку. За это, ну как его… блин, воз… воз.. тьфу ты, за магарыч вобщем.
                -- За вознаграждение, что ли?
                -- Вот, вот, это самое! За награждение, значитца.
Утром и поехали. Осины на чурки распилили и на опущку сложили. На костёр сгодятся, али на дрова, это уж пусть сам решает. Сучки, которы нападали, да от осин остались, мы в кучу сложили, тоже, однако. В костёр пойдут.  Тальника маленьку куртинку вырубили. А чуть не посредине покоса шиповник  разросся. Вот Санька и сказал, мол убрать надо. Только начали рубить, а оттуда птаха вылетела, и давай над нами порхать. Да ещё пищит. А тут и втора прилетела.  Раздвинули колючки-то, а на кусту гнёздышко с яичками. Ну, мы подобрали, что срубили и убрались. Ну как, заинтересовался?
                -- Птицу и яйца описать можете?
                -- Это как?
                -- Какого размера, какого цвета…
                -- Ну, помене воробья будет, и обличье воробьиное, серое, только посветлее и голова сверху чёрная. А гнездо Санька смотрел.
                -- Гнёздышко махонькое, яички голубые, вроде, и с пятнышками. Шесть штук их было – вступил в разговор Санька.
                -- А гнездо из чего построено?
                -- А я чё, разглядывал? Из травы ли чё ли, а может из прутиков. Нет, точно не скажу.
                -- Ладно, скажите, который Гришкин покос, я ведь только примерно знаю, а там они подряд друг за другом.
                --  У него посреди покоса сосна растёт, с вороньим гнедом. Сразу найдёшь.
                Постарался намеченные дела сделать побыстрее и перед вечером выехал по названному адресу. Езды всего двадцать минут по сухой не разбитой дороге.  Вот и сосна со старым вороньим гнездом  посреди покоса, а вот и шиповник с налившимися бутонами. Вот-вот зацветёт. Так, рубили с этой стороны. Посмотрим. Осторожно палкой раздвигаю ветки. Вот и гнедо вместе с хозяйкой. Сидит, вжалась. Узнаю славку- черноголовку. Действительно, почти  однотонная светлая серовато-бурая окраска.  На голове чёрная шапочка.
                Птица не выдержала моего взгляда, выпрыгнула из гнезда и побежала, как мышь, по земле, пытаясь отвести меня.
«Куда ты,  глупая» — подумал я – «не побегу я за тобой по колючим кустам». Как будто поняв меня, славка взлетела и принялась порхать над головой с тревожным писком. Осматриваю гнездо. Оно построено в тройчатой развилке стволика шиповника из листьев и стебельков злаковых травянистых растений с некоторой примесью тонких корешков. Причём веточки кустарника вплетены в стенки гнезда, хотя сама постройка выглядит несколько рыхловатой. Выстилка лотка состоит исключительно из длинных лосиных волос, скреплённых паутиной. Кладка состоит не из шести, как сказал Санька, а из пяти яиц, серовато- голубоватого цвета, покрытых многочисленными  размытыми буроватыми пятнышками.  Измерил размеры гнезда и яиц. Занёс всё это в записную книжку. Отошёл к машине. Славка перестала порхать и села на  вершину куста. Вторая птица так и не прилетела. Я сел в машину и славка сразу нырнула в куст к гнезду. Значит, можно быть спокойным: мамаша кладку не бросит.