Пиар и Обман. Главы 3-6

                ПИАР И ОБМАН
ГЛАВА 3

   Если февраль в Петербурге известен мрачностью, леденящими ветрами и ранними сумерками, то в Нью-Йорке он гораздо веселее, симпатичнее.  И фраза «Стоял погожий февральский день», столь популярная у Хемингуэя, вызвала бы возмущения у читателей, если б ею пощеголял Гоголь или Куприн.    Однако не приходили в голову мысли о преимуществе погоды молодому человеку, встретившему первые солнечные лучи в общественном туалете 8-этажного отеля, построенного на Манхэттене в 1907 году. 
   В голове Алексея в данный момент прочно сидела одна мысль, как бы не испачкаться о дерьмо, брызгающее из засоренного унитаза, который он усиленно прочищал.  Сложному этому действию мешала упиравшаяся в спину узкая стальная дверь в виде гармошки, которую гордо величали “folding door”.  Такие же двери были установлены в 1907 году на всех остальных 11 кабинах туалета.  И сортиров таких было по одному на каждый этаж кроме первого, где находился офис.  Соответственно, кабин для чистки – 77.  В добавлении к чистке унитазов с кабинами ему требовалось помыть умывальные и душевые комнаты /по одной на каждый этаж/. 
Мытье коридорных полов было предоставлено брату босса негру Стивену, которому Алексей за это завидовал.  Тот успевал сделать всю работу за 4 часа и уходил, довольный собой.  Алексею никто не ставил лимитов на время, но платили только за 6 часов ежедневной каторги.  Обиднее всего было то, что денег катастрофически не хватало.  И всё же… Он получал больше, чем в  Чикаго, на его прежней работе.  Правда, и тратил в Нью-Йорке значительно больше.  А уж насколько больше своих одноклассников в Питере – уму не постижимо!  К тому же долларами!  Но знать, чем он занимается здесь, никто там не должен, включая маму. Стыдно!  Он молод и самолюбив.  Поэтому в своих письмах на Родину он всем сообщал, как ловко одолжил деньги у банка, т.е. Student loan, с лихостью окончил бизнес-колледж в Чикаго, там же начал карьеру Менеджера, и теперь переведён на повышение в Нью-Йорк и разворачивается там, и творит, творит, и управляет…
А то, что у мамы-завуча приходится часто просить на растущие нужды – тут уж что уж, что уж тут уж… Это – временно.  Он потом всё вернёт, когда получит постоянный статус и устроится в красивый магазин или на хорошую фабрику.  «Интересно, как там Макс держится?  Перед отъездом заходил в его еврейский кабак.  Народу – тьма.  Вылез на пути хачик, назвался Менделем /или Мунделем?/ Ха-ха.  Сказал, что он – хозяин.  А я кто?  Отвечаю – друг Макса.  Тут и Макс жалобно так выглядывает из кухни, крутит башкой, мол – зайди позже.  Нет, позже не могу, прошу хачика – дай с другом попрощаться, уезжаю в N. Y. Тот заставил Макса break взять.  На кухне – вонь, бардак, чуть лучше, чем у меня в сортирах, горы посуды в раковинах, и Макс в фартуке рубит-нарезает кабачки, баклажаны, хрень разную.  Перетерли с ним по-быстрому, попрощались, он кинулся тарелки мыть… Прикольно – он матери пишет, что тоже Менеджер, как и я.  Ха-ха.  Моя мне говорила.  Ну, это временно.  Мы обязательно поднимемся. Америка – страна огромных возможностей!»


ГЛАВА 4

   …Раскидистые красавцы-каштаны зацвели на любимой аллее уже в 65-ую его весну.  Грациозные шестиэтажные дома с мансардными крышами заботливо заслоняли аллею от студеных невских ветров.  В их блестящих окнах, омытых утренними дождями, отражались быстро плывущие облака.  Всё еще молодое сердце Бориса Львовича снова наполнялось волнением.  Свежий, по-весеннему порывистый ветерок трепал его плащ и нагонял весёлую зыбь на яркие мартовские лужи.  Ковыляющая рядом собака привычно заглядывала в арки дворов, жмурилась и задирала нос, улавливая запахи.  Нечто необычное чувствовала она в поведении хозяина и с тревогой поглядывала на него.  А Борис Львович вспоминал, с какой радостью он встречал каждую Блокадную весну на этой улице… Вот так же, как и сейчас, тревожно билось и замирало сердце, несмотря на войну, голод, смерть и болезни в каждом этом доме.
   Даже тогда Город возносился из зимнего оцепенения, и люди заряжались новыми надеждами, продолжали бороться за жизнь, за Победу, и выдержали невозможное.  И как он с утроенной энергией и радостью помогал в 45-ом убирать обломки, разгребать завалы от взрывов. В этих самых дворах! И как сажал с другими эти каштаны…
   Учиться в Университете и аспирантуре казалось тогда каким-то задорным увлечением. Люди стремительно, в опьяняющем полёте великой Победы, увлекались всем новым – возводили новые дома и целые улицы на месте разбомбленных.  Ремонтировали, улучшали старые районы, устраивали, украшали новые скверы и парки на месте страшных воронок и развалин.  И всегда вместе, сплочённо!  В школе – классами, в Университете – факультетами, на заводах – коллективами. 50-ые и 60-ые пролетели счастливыми ласточками, в сопровождении немыслимой радости от этой новизны, оттого что ежедневно познавали многое и разное, и начали жить очень интересно в своем СССР, которым искренне тогда гордились.  Вместе радовались этой стабильности во время Хрущевского «потепления», уверенно работали на будущее и воспитывали своих малышей. 
   Борис вспомнил, как отказался от новой квартиры в новостройке.  И как можно было терять эту, где родили его, где родился сын Жора, в обмен на ячейку в бетонной крепости? Вдалеке от любимого Троицкого моста, набережных, вдалеке от родных площадей, проспектов?  Но теперь вот это родовое гнездо приходится на склоне лет покидать навсегда… Потому что грянула Перестройка, эта новейшая Революция, уничтожившая многое, что создавал он и его ровесники.  Как это случилось – он и сам плохо понимал, но знал чётко, что Стране не хватило всего 15-20 лет такого же, как после войны темпа развития.  И тогда Россия стала бы богатейшей в мире державой.  И ни Бунин, ни Губерман не ёрничали бы над их честностью и сплочённостью.  Но… СССР обратился в прах и никому не ведомо, как вернуть ту, верную мораль коллективного созидания вместо сегодняшней – эгоистичной, накопительской.  Большиство старых друзей и коллег борятся с каждодневными бытовыми проблемами, а он – профессор и академик Института Биологических исследований, оказался не востребованным новой анти-системой, с мизерной зарплатой, которой едва хватает на оплату растущих квартирных счетов…
   Этот передел-беспредел, или как его модно называют Реставрация заставляет его продавать квартиру и переезжать из родного Питера в Калугу где уже куплена маленькая «двушка».  Сергей, сын его друга с Васильевского, придёт завтра помогать паковать вещи, грузить мебель в контейнер… Так рушилась и продолжает рушиться Империя.  Так наступает конец...  Они с женой едут доживать последние годы в захолустную Калугу, откуда он дважды в неделю будет поездом ездить на работу в Московский филиал.  Более 12 часов для него не нашлось, сказали – вам и это за счастье вкупе с пенсией.
    Правда, брат жены Арон зовет к себе в Нью-Йорк, но…становиться приживалом в его возрасте? В Союзе он не прогибался под чинами и партийными, сейчас тоже не либезит под беспринципными Новыми русскими, а на старости лет просто не может просить подачек у американцев.  Да и кто они, эти «амеры»?  Редкие из них похожи на нормальных и порядочных людей.  Знаком он со многими из числа приезжающих в Институт и удачно-выгодно что-то купивших.  Впрочем, половину Института вместе с лабораториями уже купили, поэтому оставшаяся часть разорена.  Подлые куклы со стеклянными глазами…  Бездушные материалисты, мракобесы без культуры, без истории и без вкуса.  И эти жлобы нагло и нахраписто навязывают свое ЭГО всему миру.  Мы им потворствуем, потому что они – денежные, а мы стали нищими.  Понятно, что всем нужны деньги, но должен быть какой-то лимит этой жадности! 
Вот и Жорик с ними прижился в Нью-Йорке, и уже почти не узнать его, так изменился под влиянием Нового Света… Что-то всегда темнит, хихикает, скрывает.  Вместе с матерью просили его прилететь, повидаться, помочь сборам, переезду.  Тепло наступает, весна – удобное для визита время.  Говорит, что не может: контракты, трэнды, депозиты, активы… Слушает отец сына как справочник по экономике…  Жена летала к брату на Бруклин пару лет назад.  Говорит, что понравилось, климат хороший.  Я спросил, как у Жорика дела, она как-то односложно отвечала да все долдонила «раскручивается», а у самой – тревога в глазах.  Как там на самом деле?  Мутно…


ГЛАВА 5

   Телефон резко затренькал глубокой ночью, эхом отскакивая от высоких потолков сталинского дома.  Сергей выпрыгнул из постели и резко сорвал трубку, надеясь, что родители в соседней комнате не успели проснуться. 
- Да, я слушаю.
- Здорово, старичок!  Узнаёшь?  Держись за стул, или что там крепкое рядом!
- Жора, ты, что ли?
- Да, я.  Как там мамонты на «Ваське» поживают?
- Ничего, живём как можем, и даже радуемся иногда.
- И кушаете куриные ножки Буша от нас?
- Да, дружно на них наседаем, как в супах, так и в котлетах!
- Серега, я буду лаконичен как никогда.  Тут получил твоё письмо, но сразу не ответил – сам понимаешь, запарки, бизнес и прочее.  Короче, назрел у меня один контракт в Питере, и я планирую на месяц прилететь этим летом, точнее - в начале июля.
- Ну наконец-то.  Давно пора.  Ты здесь уже 5 или 6 лет не был.
- Да.  Я даже заскучал тут среди небоскребов по нашей питерской сырой древности, по местам детства.  Но… надо быть злее и конкретнее в наше время.  Вопрос к тебе.
- Давай.
- Ты сможешь мне приличную гостиницу в Питере устроить?  Предки мои в Калугу соскочили, наверное знаешь. 
- Да, переживали они этот переезд.  Тяжко им пришлось. 
- Я представляю.  По-хорошему такую хату надо было держать до лучших времен, но не с их зарплатами, конечно.  И у меня как назло – все деньги в обороте.  Наличка вот только на днях приплыла.  Так что с гостиницей, Сергей?
- Помогу, не вопрос.  Только какая тебе подойдет?  Для удобства ведь в центре надо.  «Балтика», к примеру, сгодится?  На Невском, близко к Гастроному…
- Т-р-р-р, затормози, старичок.  Какая балтика? Нет.  Рухлядь совковая мне теперь не подходит, my friend.  Ты мне найди кой-чего покруче.  Я же не знаю, что у вас там нового построили, для того и звоню. 
- Ну, в любом люксе наверняка предоплату потребуют.
- Ну и пусть факс пришлют на мой номер. Просто, как репа. Мне нужен комфорт и стиль, понял?  Чтобы соответствовало американскому бизнес-гостю. Сообрази, включи креативность, ты можешь. Я в долгу не останусь. ОК?
- Ладно, раз такое дело на миллион.
- Вот-вот!  И сразу – детали по факсу, не вздумай письмо писать, историк, это у тебя в Истории перьями писали, а теперь – факсы !!!  Ха-ха!  Пока!  У меня вторая линия.
Связь пробили короткие гудки.
   Поиск отеля не составил для Сергея больших трудностей, и был даже интересен.  Несколько прежде известных гостиниц пришлось сразу вычеркнуть.  Свежая после ремонта гостиница «Ленинград» у Нарвских ворот показалась ему слишком скромной для такого богатого бизнесмена, как его старый друг.  Чудесно отреставрированный Строгановский Дворец, превращенный в 5-звездочный “De Luxe Exclusive” с бешеными ценами, не содержал бассейна, что тоже не понравится искушенному Жоре. Решив отвлечься от городской суеты, с радостью прокатился он на своей «двойке» по загородным паркам, и возле Петергофа обнаружил очень интересный отель с красивым названием Passage Du Nord.
   Объект буквально сразил его своим дизайном и перечнем таких удобств, что показались Сергею излишними. На парковке закрытого двора-оранжереи красовались о-о-чень дорогие авто, а в вестибюле вальяжно ползали шикарно прикинутые иностранцы, среди которых даже не было ни одного пьяного финна. Костюм и внешность Сергея «соответствовали», что подтвердил изучающий взгляд /читаем «фэйс-контроль»/ холёного портье. Глянцевые брошюры у стойки «ресепшен» вгоняли в трепет. Затянутая в облегающий жакет брюнеточная фея махнула призывно ресницами, и… сразу спрашивать цену за номер показалось как-то неловко. Мелодичным салонным голосом ему ответили, что на июль свободные апартаменты пока в наличии, для американца найдется даже Penthouse Suite.  Все, что нужно – это данные американского паспорта гостя и $ 200 за бронирование, которые возвращаются в случае отказа не позднее чем за 48 часов до прибытия. Отель не очень близко к центру, но это компенсируется арендой PORSHE, которая будет включена в цену. Прямо настоящая Коробка Пандоры! 
   Все эти детали Сергей тут же изложил своим курсивным почерком на фирменном бланке с банковским счетом Passage Du Nord. Тонкие пальчики с красивым маникюром изящно подцепили письмо со стеклянной стойки.
Их обладательница любезно пообещала отправить факс в Нью-Йорк, и через минуту проворковала: «Ваш факс прошёл. Мы отправим квитанцию клиенту сразу после оплаты.»  Красиво как во сне.  Даже при Александре Третьем так не обслуживали…


ГЛАВА 6

«С какого перекоса идти куда-то учиться, тратить время и кучу баксов? Ведь делать деньги в Штатах можно из воздуха, если научиться магии БИЗНЕСА! Я вон на одной заправке как раскрутился!  Все эти колы-шмолы, чипсы, орешки покупаю для магазина оптом. Недавно устроил в углу продажу горячих сэндвичей и хот-догов. Даже старый хрыч Арон почуял выгоду и теперь ценит меня. Весёлый дед, только приодеться ему не мешает. А то наденет свой занюханный лапсердак и шастает по Брайтону.  А там – туристы.
Все местные его знают, и все – друзья, и ко мне через это больше почина. Но это пока лишь начало, а скоро зауважают как Шуфутинского. В Питер вылетаю послезавтра, заключать контракт на двести тысяч баксов!  Билет в кармане. Мало кто знает, какие деньги можно сделать на соко-выжималках!  Беру в самолёт шесть самых разных.  Все – местных фирм, не китайский ширпотреб! Бизнес-модель. Заработает. Главное – это вовремя переключиться в нужную струю!»
   И серым облачным деньком Жора приземлился в Пулково, полный надежд и уверенный в их скором осуществлении.  Друг Серёга потряс его своей предприимчивостью – снял такой отель, какие даже в Америке надо поискать. Конечно, Жора не подал виду, что в восторге от пент-хауса с оранжереей и деликатесного ужина в ресторане. В «ресепшен» попросили только паспорт и депозит на 300 долларов. Ну да то ж ерунда – у него с собой около 3000!  Достаточно на всё – и на презентации для местных бизнесменов, и на этот супер Du Nord. Обратный билет в кармане! Гуляй-разгуляйся!
   В первую же ночь к нему позвонили в дверь – обалденная девушка в миниюбке чуть ниже пупка заблудилась в огромном отеле! Как наивно! Какой пассаж! /И как это кстати!/ …Крутанулся бар в серванте, замигал «видик» с музоном под потолком, крутанулась башка от прелестей ночной гостьи… Платить, правда, пришлось наличными, а не подписью на счёте, как в ресторане. Но…было за что. Таких ощущений он не испытывал нигде за всю свою жизнь. И разве можно сравнить ее фигуру с уверенными в своей неотразимости амеро-баблами, у которых отвисает и брюхо, и плечи, и попы… А теперь, этим свежим фантастическим утром делаем пару звонков воротилам местного бизнеса и лихо прыгаем в летучий порше, на ходу расписавшись за аренду!
   На переговорах во второй за день торговой фирме Жора был ошарашен предложенными ему условиями сделки – никакой предоплаты даже после поставки, оплата только по реализации товаров. Да, они понимают, что соковыжималки красивые и много надёжнее других, но таковы правила бизнеса, хоть рынок ими совсем не насыщен. Он сбросил цену, но получил тот же ответ. Диллеры, с которыми он вел переговоры из Нью-Йорка, финансами, как оказалось, не распоряжаются. Только на четвертый день встреч и визитов ему удалось пристроить свои «обжималки» прямо в магазин, за половину предоплаты. Жорик не ожидал таких кульбитов от своего начинания. Тем более, что его джинсовый «трафик» в Выборге грозил накрыться, в чём он убедился при встрече со своим дельцом. На того по-простому наехал таможенный рэкет в униформе и с печатями-законами.  Вся эта суета заняла целую неделю…
   И все-таки надо разобраться, отчего же нет спроса на супер-брэндовые Juice Makers. Подежурив час в крупном магазине бытовой техники и покурив с продавцами, он понял, что народ покупает большей частью простые комбайны с ручками – они прочнее и удобнее для дачного окружения. Люди побогаче берут уже готовые соки или технику известной в Европе фирмы Siemens. Вот если бы у него работала реклама! Но это долго и дорого, а надо побыстрее, не может же он торчать здесь месяцы. Значит, Питерский рынок не готов пока к дорогой и качественной технике. Ничего, проверим, как в Москве дела обстоят. Мы – американцы! Мы всё можем! 
   Уставший, но не менее решительный, он помчался через Стрельну в свой изумительный отель, предвкушая встречу с ночной дивой. По дороге пришла мысль собрать у себя вечером одноклассников – вот удивятся его уровню!  Сегодня же пятница – самый подходящий для всех день! Удобно усевшись за обедом в ресторане, он попросил швейцара принести телефон и больше часа провел за сладкой болтовней с приглашениями на ужин «в моем пент-хаусе» тех, до кого удалось дозвониться.
   Вечером к нему в номер поднимались на лифте в сопровождении портье крайне обалдевшие лица одноклассников с осипшими от изумления голосами. Встретив хозяина с принцессой и оглядев апартамент, все теряли дар речи или заикались. Приехали семеро парней и девушек, остальные оказались заняты, или без машин. Чувствовали себя вначале стеснённо, но виски, вино и пиво из серванта вместе с доставленными швейцаром деликатесами сделали своё вечное доброе дело, и к ночи вся компания весело гудела, заливалась хохотом и пела, а после вспоминали и вспоминали свои такие дорогие но увы, быстролётные годы. Сыпались школьные приколы и шалости прошлых лет, пересказывались истории, ставшие школьными легендами по всему Питеру, передавались из рук в руки принесённые девчонками фотографии. Кто-то с восторгом напоминал какой-нибудь случай, но тут же его перебивали и добавляли массу подробностей. И сколько свежих новостей пришлось услышать о том, кто куда устроился после ВУЗа, и кто на ком женился! …Автор не берётся описывать подробно эти бурлески эмоций и хороводы жестов, поскольку таковых давно не испытывал, о коих к сожалению только мечтал, ибо не имел счастья учиться в дружном классе хорошей столичной школы.  Автор давно знает, что почти все люди не творят свои судьбы сами.  Лишь куклы мы у кукловодов в этом ристалище затей…

Продолжение следует

Copyright © Игорь Маломуж 2016