Ростовский Живаго - Владимир Кегель

Ну,  не только Живаго, но и Макаренко конечно. Это моё личное мнение. Просто название, по закону жанра должно быть кратким и привлекательным. А две такие известные в литературе фамилии, став рядом, могли бы сбить первоначальный прицел читательского интереса. Так что прошу прощения за броскость и литературный популизм заголовка.

Кегель. Владимир Вильгельмович.
 Оба персонажа, причисленные мной к архетипу нашего героя, на первый взгляд имеют между собой мало общего. Доктор Живаго – трагический, глубокий и сложный собирательный художественный  образ рождённый пером великого Бориса Пастернака. Антон Макаренко – реальный человек, педагог и прекрасный писатель гениально, на мой взгляд, от первого лица изложивший… нет, спевший в «Педагогической поэме» исключительную и простую песню своей розданной людям без остатка, бескорыстной и пламенной жизни.
Не смею даже сомневаться в том, что читатели «Ростовского словаря», к чьей многочисленной компании с удовлетворением отношу себя, знакомы с этими литературными произведениями. А потому решусь поразмышлять в близком кругу о разности и схожести судеб. О метеоритной вспышке, памяти и истории, о труде и полёте. Ведь нужно иногда отрывать взгляд от зимних луж на дороге, нечаянно заметив там небо и смотреть вверх, на убегающие облака. Говорят, что поднимая голову, мы бережём себя от инсульта.
Увидев небо, согласимся с тем, что не многим дано летать, трудиться и жить, даже не догадываясь о взмахах крыльев за спиной. Не многим дано.  Не думая о себе, не осознавая собственного исключительного права на полёт подниматься и парить, нечаянно беспокоя этим окружающих, вызывая их раздражение. Безотчётно, неумышленно, по воле крыльев и потока ветра оказаться над серым полем. Над полем, что сам ещё  взлетая, принимал, а остальные те, что снизу  и теперь принимают за яркую лужайку дающую корм и радости жизни. Потом вдруг прозреть, столкнувшись со стеной Великого Общего Уклада, прозрачной и жёсткой как стенка огромного аквариума, стукнуться головой о его коварную стеклянную крышку, сломать крылья, упасть и разбиться. Остаться в живых физически умерев духовно, или не смирившись погибнуть сразу. Это уже детали.
 Ни кто не хочет такой участи, но она достаётся многим, очень многим из тех, кого при рождении Господь нечаянно, либо по высшему умыслу своему наделил невидимыми крыльями.

С историей моего героя я познакомился, когда стал писать книгу о Ростовском зоологическом парке по заказу дирекции к предстоящему в 2017 году 90-летию этого известного и почитаемого многими людьми учреждения. «Формат» юбилейного издания не позволил подробно поведать о человеке, давшем жизнь одному из крупнейших в сегодняшней России зоопарку. Рассказал то, что смог уложить в определённые заказчиком рамки. Осталось какое-то чувство вины перед собой. Мол, как же ты?
 Знаете, это будто видишь, что нужно помочь незнакомцу на улице, видишь и проходишь мимо, торопишься. А после образ незнакомца вдруг появляется в сознании и становится стыдно, хочется вернуться и исправить, но… всё в прошлом.
Одним словом…

26 июня 1886 года в городе Таганроге, в семье телеграфиста родился мальчик. Нарекли Владимиром. Отца звали Вильгельмом. Фамилия Кегель. Из российских немцев.
Спустя время семья перебралась в Ростов, и юноша окончил лучшую городскую Казённую мужскую гимназию. Затем была высшая школа в Харькове, а после возвращения, место преподавателя естествознания в родной ростовской гимназии.
Лишь в одном не соглашусь с глубокоуважаемым краеведом и старейшей сотрудницей Ростовского зоопарка Клавдией Константиновной Мирошниковой собравшей и представившей все существующие материалы о Кегеле в книге «У истоков Ростовского зоопарка». Не соглашусь только в том, что Володя являлся активным революционером в далёком 1905 году. Слишком уж, на мой взгляд, был предан этот человек своей, ещё только зарождающейся тогда Мысли. Было ему, о чём мечтать, к чему стремиться.
Скорее всего, он, словно  Юрий Живаго, поначалу был увлечён загадочными, яркими искрами революции как всякий идеалист и романтик. Затем пройдя первую мировую войну, октябрьскую революцию и гражданскую войну Владимир Кегель вырвался из общего людского потока. Этот поток сегодня называют, кто стройной колонной строителей нового мира, кто одурманенным человеческим стадом. Не важно. Это неважно для нашей истории. Я думаю, да нет, я уверен, что если бы не тронутым в России остался царизм, либо установился даже не социалистический, а какой угодно другой порядок, всё равно в Ростове появился бы зоологический парк, и создал бы его Кегель! Так ярко, кажется, светилась его звезда. А может из всех звёзд на небе он видел только одну, свою единственную и, не спрашивая советов и разрешений у астрономов, поднимался к ней терпеливо и без устали, сколачивая воедино шаткие приставные лестницы.
1922 год. Демобилизованный красноармеец Кегель возвращается в гимназию, переименованную в советскую трудовую школу №3 имени Семёна Михайловича Будённого. Бедность и разруха в городе. Голод. Неустроенность. Жёсткие шаги нового порядка. Передел частной собственности и общественного самосознания.
Где-то на Украине Макаренко с кучкой малолетних бандитов и беспризорников начинает строить новейшую педагогическую систему воспитания. В Ростове Кегель с детьми создаёт Кружок любителей природы и Уголок живой природы имени Альфреда Брема.
 Макаренко написал о своей работе. Он написал удивительную книгу о своей трудной и счастливой жизни, о жизни своих учеников. Но его система не прижилась в педагогике. Как великий композитор он создал свой концерт и как виртуозный музыкант исполнил его. Повторить это произведение не смог ни кто. Педагогическая поэма звучит сейчас только на страницах одноимённой книги.
Кегель с помощью своих учеников создал Зоопарк.
Творения Кегеля и Макаренко сопоставимы в моём личном понимании потому, что созданы во благо, бескорыстно и честно, как всё истинно великое.
«Школьники в своём живом уголке, как в маленьком совхозе будут приучаться к труду и общественной работе», - пишет Кегель. Ах, как далеко это сегодня от нашей действительности. Но факт остаётся фактом. Именно дети своими руками, под руководством своего Учителя, положили начало Ростовскому зоопарку.
Кто-то из учеников приносит в Живой уголок первый экспонат будущего зоопарка. Это сухопутная азиатская черепаха. Появляются другие животные, клетки и аквариумы. К 1927 году на территории школы, на бывшем пустыре обустраивается зоосад с вольерами, прудом, выставками и платным входом. К строительству подключаются многие государственные и общественные организации. Кегель пишет методические пособия для сельских школ, статьи о педагогике и воспитании в любви к живой природе. Официально зоосад открывается 26 июня, в день рождения Владимира Вильгельмовича. Осенью 1929 года зоопарк получает новую обширную территорию на месте национализированных загородных буржуазных дач. Кегель закладывает основу популярного сегодня искусственного разведения страуса эму. Участвует в изучении биологии сибирского соболя, занимается исследованиями содержания чёрно бурых лисиц. Всё это в будущем ляжет в основу создания государственных звероферм.
Моё описание всех этих дел коротко, отрывочно и не полно. Гораздо подробнее, с большей исторической точностью рассказывает обо всём К.К. Мирошникова в своей книге «У истоков Ростовского Зоопарка». Для меня более важна духовная, моральная суть этого путешествия в прошлое, человеческий фактор – как принято говорить сегодня.
 1938 год. Разгар репрессий. «Ежовщина». Путь Кегеля предрешён. Слишком уж он ярок и порывист этот путь. Слишком самостоятелен и удачен.   Слишком велика любовь учеников к своему учителю, она затмевает собой любовь к Власти и Власть не должна мириться с этим.
Борис Пастернак талантливо, изобретательно и проникновенно выписывал сюжет «Доктора Живаго». Этот сюжет зачастую сюрреалистичен и неправдоподобен. Однако одетая в простые и жёсткие лохмотья реальности, сшитые художественной нитью авторского таланта, история жизни одного доброго к людям и беззащитного человека воспринимается близко к сердцу.
Историю Владимира Кегеля ни кто художественно не излагал. Их много, наверное, их тысячи таких историй, в чём-то разных и во многом похожих друг на друга. Но, согласитесь. Судьбы Живаго и Кегеля можно легко сравнить и найти в них много общего.
Владимира Кегеля увольняют с поста директора зоопарка. Тут же он лишается работы и на кафедре зоологии Ростовского университета. С трудом удаётся найти место преподавателя природоведения в одной из городских школ в районе Сельмаша. Одолевает нищета. Голодно. Бывший директор не удосужившийся нажить капитала, ходит на работу пешком, на тридцатиградусном морозе обернув тело газетами под старой, принесённой с войны, шинелью.
И вдруг…
Любовь! Вот где сливаются в унисон две голосовые партии, повествующие о Кегеле и Живаго в песне под названием Жизнь.
Да. Наверное, тогда его спасает любовь.  Бывшая ученица, бывшая юная натуралистка, воспитанница и выпускница его школы, влюблённая с детства в своего педагога, молоденькая Ася Ланг под угрозой самоубийства вымаливает разрешение у своей матушки выйти замуж за пятидесятилетнего учителя.
В этом месте звучание заголовка моей статьи наиболее обосновано и правдиво. Но и дальше есть много схожестей и параллелей.
За два года у Кегелей рождается два сына. В 1940 году, с первой партией высылаемых из Ростова «неблагонадёжных» немцев, семью отправляют в Сибирь. Через месяц товарный поезд доставляет изгоев на станцию Юрга Кемеровской области. Педагог снова находит учеников в дремучей северной глуши.
 Декабрь 1941 года. Уже началась война, самая страшная в истории человечества. А ссыльный учитель идёт с детьми в тайгу за новогодней ёлкой. По пути он говорит с ними о природе, о вечной и счастливой, не смотря ни на что, жизни. Рассказывает о планете с прекрасным именем – Земля. На нём всё та же старая шинель.
Он простужается и умирает. Вместе с ним в одну могилу укладывают и его, умершего днями позже, сына. Не по силам людям выдолбить в застывшем грунте две могилы. Холодно, не по чину и не по делам их встречает земля измождённого пожилого мужчину и грудного девятимесячного младенца.
Только спустя несколько лет, заключив фиктивный брак и сменив фамилию Кегель на русскую фамилию, Ася со вторым сыном вернулась в Ростов. Но и позже проклятие Власти долго висело над памятью Учителя. Лишь неспешное время, расставив всё на свои места, через десятилетия донесло до нас эту историю.
Борис Пастернак получил тогда уже Нобелевскую премию за своего «Доктора Живаго». Владимир Вильгельмович Кегель не получил ни чего, кроме коротких историй из ветхой памяти небольшого количества очень пожилых людей, десятка выцветших фотографий где его трудно узнать, и биографии собранной по крохам Клавдией Константиновной Мирошниковой.
Да! Совсем забыл. Ещё он получил Зоопарк.
Живёт мечта учёного,  романтика и идеалиста! Согласитесь, не каждому выпадает такое счастье - Живая Воплощённая Мечта.
 И может быть теперь, после того как прозвучала эта история о жизни нашего земляка, мы зажмуримся вдруг и увидим памятник. Нет, только  вообразим. Куда там наяву! Столько других забот и идеалов в нынешнее время.
 Видите? Двое детей, мальчик и девочка держат в своих руках маленькую сухопутную азиатскую черепаху. А за ними, положив руки на детские плечи, стоит худой человек в старой шинели, улыбается и смотрит в небо. Ведь оттуда сверху, если у тебя есть крылья, наверно можно  рассмотреть, изучить и всё-таки понять эту маленькую голубую планету с прекрасным именем – Земля.  (Конец)