Поездка к другу

    Евгений Петрович Бочкин, декан в местной академии, проснулся в прекрасном расположении духа. Сегодня воскресенье, на работу идти не надо, и у него запланирована встреча с давним другом, с Лешкой, которого он не видел лет шесть. Лешка должен приехать к матери, которая жила в дачном поселке Троицкое. Поселок был километров в десяти от города. Друг хорошо обрисовал дорогу, а встреча предполагает и выпить, и закусить, и Бочкин решил ехать не на своей машине, а на электричке.

  Хорошо позавтракал, хотя нынешняя правильная еда была ой как не сытная! Шпинат, сельдерей и морковь уже не лезли в горло, а высокодиетическая грудка вызывала аллергию.  А правильная еда предполагала и правильный образ жизни, утром зарядка, холодный душ, хотя Бочкин мерзляк с детства. Близость раз в неделю, только по воскресеньям, это по методике профессора Славского, том которого лежит у жены на прикроватной тумбочке. Двойную радость Бочкин получал когда приходила в гости внучка Леля. Ей разрешалось всё, и они с Бочкиным уминали макароны с сырно-сливочным соусом и шоколадное мороженое с абрикосовым вареньем.
   А сейчас морковная котлета была запита кофе с цикорием. Он сначала было возмутился на счет цикория, но вспомнил, что утро заканчивается вечером, а вечером жена может вспомнить цикорий и тогда могут быть некоторые лишения в семейной жизни. Впрочем сегодня, после встречи с Лешкой, эти лишения будут точно, но Бочкин уже передумал возмущаться и, с гордо поднятой головой, проследовал к выходу. Жена обозвала его "милым", потом угрожающе "я буду ждать, любимый", и Горский уже пожалел, что не дал свою оценку цикорию и морковке. Но промолчал и вышел на улицу. А на улице была весна!
      Казалось весь город снял с себя все одежды, все пальто и куртки, манто и шубки, свитера и теплые колготки. На улице появилось столько молоденьких симпатичных лиц! Ребята были в джинсах и майках с иностранными надписями, а девчонки кто в чем. И платья, и платьица, и шорты, и почти шорты, и джинсы, где площадь дыр больше площади штанов. Бочкин все это видел у себя в академии, но чтоб столько на улице! Все сняли всё. И Бочкин снял свой бежевый плащ и повесил на руку. Так он казался себе похожим на Жана Марэ из старых французских фильмов.

  В электричке всё как всегда, несколько пожилых людей ехали на дачу, группа молодых слушала песню под гитару молодого дарования, трое мигрантов с большими клетчатыми сумками, остальные были какие-то незаметные. Глухонемой мужчина предлагал купить карты и цепочки, тетка в белом кокошнике колу и печенье. Минут через тридцать электричка остановилась в Троицком и Бочкин пошел искать нужный дом. Это было несложно, друг очень подробно всё описал.

  Дом стоял в глубине старого сада, перед домом было подобие забора с полуоткрытой калиткой. Евгений Петрович зашел во двор и позвал Лешку.

- Подай полотенце! - прозвучал требовательный голос. Голос исходил из летнего душа.
- Боже мой! - подумал вслух Бочкин, - купаться в такую холодину! Ну и Лешка!
Полотенце висело рядом на стуле без сидения, Бочкин взял его и открыл дверцу летнего душа.
Перед ним стояла женщина.
         Это была не просто женщина, она была с полотна Кустодиева, альбом репродукций которого был в библиотеке Бочкина. Или Рембрандта? Нет, это наша, русская, значит Кустодиева! Бело-розовый фон оттенял большую, до пояса,  русую косу.

        - Мужчины только говорят, что любят сухое вино и стройных женщин, на самом деле они любят сладкое вино и пышных женщин! - пронеслась одна мысль, кажется испанская пословица, следом вторая, - Хорошей женщины должно быть много!

        Мысли теснились, их было много, они пустились на перегонки друг с другом. Мысли начали сравнивать древнегреческих нимф с девчушками из его академии и чудо, стоящее перед ним. На первом месте было чудо, потом нимфы, а потом академия.
       Серо-голубые глаза смотрели прямо на Бочкина.

       - Здравствуйте! - протянула ему руку земное создание, - Анна Степановна!
      Бочкин протянул свою руку:
      - Евгений Петрович!

      И следом понеслись мысли: " В Польше при знакомстве целуют руку! Но мы же в России! Значит надо просто подать руку. Господи, да она издевается надо мной!"
      Бочкин отдернул руку, сунул ей полотенце и резко отвернулся. Теперь он увидел и платье, висевшее на стуле, и розовые тапочки, стоявшие рядом. Он отошел.
     - А что вы здесь, вы кто, где Лешка? - начал приходить в себя Бочкин, - а где тётя Оля? Вам не холодно?
    Тётя Оля это мама Лешки. Тем временем Анна Степановна не спеша вытерлась, одела платье и подошла к нему. Платье и всё скрадывало, и всё, что надо, подчеркивало.
    - Мне никогда не холодно, - начала отвечать Анна Степановна, и Бочкин сразу ей поверил, - тётя Оля у дочки в городе, а я здесь потому что у меня дУша нет. Мужика нет, и никто не сделает.
    Она пристально посмотрела на него, и он сразу захотел мастерить душ, дорожку к нему, и даже беседку. Он уже знал, в каком магазине купит какую краску, и что это будет что-то белое с голубым.
- А Лешка?
- Алексей Павлович приедет завтра. Я живу напротив. А я вижу вы голодный, с поезда? У меня только пирожки подошли. Вы какие любите, с картошкой, или с капустой? И кофе натуральный есть. Арабика.

  Бочкин понял что тонет. И вода уже сомкнулась над ним, и запах пирожков, пирогов, пончиков и ватрушек уже вскружил голову. А вот уже и холодец с чесночком, и аромат отбивных... И он плавно опустился на дно, вернее на тахту, а ещё вернее на софу в бежевых тонах и телевизор сам включился на его любимом канале.

    Он понял, если не соберет всю волю, то останется ждать Лешку прямо здесь и сейчас. И, наверное, до утра.

- А цикорий есть? - спросил он вдруг охрипшим голосом.
- Цикорий? - Удивлено ответила она, - цикория отродясь не бывало!
- А я только цикорий! Спасибо, я потом, мне пора, -  и Бочкин повернулся и быстро пошел, а потом и побежал на станцию.