Волшебство Павловска, или Сherchez la femme

Павловский дворцово-парковый ансамбль под Санкт-Петербургом я мечтала посетить давно: еще в далеких 1970-х годах запал мне в душу фильм «Прощание с Петербургом» режиссера Яна Фрида, в котором печальная и драматическая история любви австрийского композитора Иоганна Штрауса к русской девушке-аристократке Ольге Смирнитской разворачивается на фоне прекрасных пейзажей Павловского парка и самого Павловского вокзала, где так блистательно без малого 10 сезонов выступал великий Маэстро, Король вальсов.
Вообще-то «отношения» с Павловском-городом у нас c Аликом не сложились – пока мы наслаждались красотами парка, нашу машину со стоянки у знаменитого вокзала увезли на штраф-стоянку аж в город Пушкин… Услужливые таксисты, уже после того, как мы обнаружили исчезновение, объяснили, что здесь якобы могут стоять только такси, и предложили доставить нас на эту самую штраф-стоянку. Почему-то утром, когда там стояли и другие личные авто, они не предупредили, что оставлять личный транспорт здесь не рекомендуется (знак там был, но он как-то очень неявно определял место, с которого производится эвакуация). Очевидно, всё происходит по четко отработанной схеме: все «в доле» – и таксисты и эвакуаторщики. А мы выступили в роли «лохов»…
Ну да ладно, проблемы приходят и уходят, а Красота вечна! О Павловском парке у нас остались самые чудесные впечатления. Мы провели там два дня с перерывом, но не смогли осмотреть всех его красот… Однако убедились, что он по праву считается одним из красивейших пейзажных парков Европы.
И еще лишний раз убедились, как мало порой мы знаем о женах наших императоров… Вот и о Марии Федоровне, супруге Павла I и невестке Екатерины II, до замужества именовавшейся Софией Марией Доротеей Августой Луизой, принцессой Вюртембергской-Монбельярской, мы практически ничего не знаем. К слову сказать, и о самом Павле Петровиче нам известно немного. Более всего – что он противоречивая личность и солдафон… А между тем ансамбль Павловского, как называлось это место до восшествия Павла Петровича на престол, своим рождением и красотами обязан именно этой паре, особенно Марии Федоровне – женщине, любившей своего мужа, называвшей его «самым восхитительным мужем», и старавшейся обустроить семейное гнездо так, чтобы защитить его от тягот жизни сына – соперника матери во власти, и лицемерия придворных.
Великокняжеская чета получила Павловское, земли в 5 верстах от Царского Села, в подарок от Екатерины II в 1777 году, в честь рождения первенца и наследника – будущего императора Александра I. Которого императрица, кстати, у родителей сразу же забрала, поступив точно так же, как поступила с ней самой когда-то Елизавета Петровна, отобрав младенца Павла… Позже деспотичная свекровь забрала еще двоих детей, не доверив их воспитание матери. Однако Мария Федоровна старалась сделать так, чтобы дети не забывали ее. Для чего поступала очень просто и незамысловато: например, посылала им цветы, собственноручно выращенные ею. В отличие от Екатерины ей удалось воспитать уважительное отношение своих детей – два ее сына стали императорами (Александр I и Николай I), и оба обеспечивали своей матери безбедное существование в ее любимом Павловске. До конца дней своих она жила там и благоустраивала его, не стесняясь в средствах…
Великолепие ансамбля Павловского дворца и парка связывают в первую очередь со знаменитым архитектором Чарльзом Камероном, шотландцем по происхождению. Он работал в России по приглашению Екатерины II. Позже Павловскому ансамблю добавили блеска и неповторимости не менее знаменитые Винченцо Бренна, Пьетро Гонзаго, Андрей Воронихин, Карло Росси, Джакомо Кваренги…
Павловский парк устроен в так называемом английском пейзажном стиле – где всё напоминает нетронутую природу, а с тщательно продуманных смотровых площадок и уголков отдыха открываются прекрасные виды… Романтичные павильоны и загадочные руины украшают такие парки. Девственная красота природы в пейзажных парках создается кропотливым трудом архитекторов и садовников, грамотным использованием особенностей местного ландшафта. Чарльз Камерон спланировал гигантский парк с 20 прудами и заложил на высоком берегу тихой и извилистой речки Славянки элегантный дворец в духе итальянского архитектора Андреа Палладио, творчеством которого восхищался и даже написал книгу о нем (которую, кстати, читали и Екатерина II и Мария Федоровна).
Характер у английского архитектора был непростой, а Мария Федоровна желала сама принимать активное участие в создании своего семейного гнезда, однако она была мудрой и талантливой женщиной, умела ладить со строптивым профессионалом… Известно, например, что знаменитую колоннаду Аполлона Камерон не хотел ставить на вершине холма, как того желала Мария Федоровна. Она уступила архитектору. Позже, другому архитектору – Кваренги, она все-таки велела сделать так, как хотела она. Однако когда колоннаду перенесли на вершину холма, в нее ударила молния и часть колоннады обвалилась (или воды подмыли берег – в разных источниках по-разному объясняется причина разрушения). Короче, подтвердились опасения Камерона. Тем не менее разрушенная колоннада подчеркнула отличный вкус и чувство стиля Марии Федоровны – в новом виде она выглядела гораздо эффектнее, тем более, что открылась фигура Аполлона и стала видна из окон дворца…
Мудрость Марии Федоровны проявилась и в том, что первый павильон, который она поручила Камерону построить в своем парке, был Храм дружбы. Дружбы потому, что Мария Федоровна посвятила его свекрови, желая смягчить непростые отношения между своим мужем и его матерью. Она вообще много внимания уделяла семейным ценностям – позже на огромной территории парка (около 600 га) появились и другие постройки, так или иначе связанные с личной жизнью Марии Федоровны – Памятник родителям и Мавзолей Павлу I. Такие мемориалы без захоронений называются кенотафами. Гуляя по парку в меланхолическом настроении, она могла зайти туда, где фигуры плакальщиц, выполненные скульптором Иваном Мартосом (тем самым, который создал памятник Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве), навевали тихие и печальные воспоминания об ушедших близких.
А меланхолия посещала ее часто, думаю, не только потому, что она грустила о родительском доме (свой парк она обустраивала похожим на парк в Монбельяре, откуда была родом). Безусловно, она чувствовала и свою вину в трагической гибели супруга (недаром убедила Александра I в необходимости наказать всех участников заговора). Потому и вырос в глубине парка несколько помпезный, похожий на греческий храм мавзолей со словами посвящения «Супругу-благодетелю»…
Территория вокруг дворца называется Придворцовым районом, в котором павильоны, мостики, колоннады и прочие архитектурные изыски, украшающие парк, встречаются очень часто. Здесь расположены знаменитые павильоны: Трех граций, Колоннада Аполлона, Храм дружбы… Большая каменная лестница с парными фигурами львов, каменными вверху и чугунными внизу, ведет в долину реки Славянки, чудесный Мост кентавров отражается в ее водах по другую сторону дворца. На террасе дворца разбит Собственный садик Марии Федоровны – из него можно попасть прямо в личные дворцовые покои. Мария Федоровна любила выращивать цветы сама, особенно ей нравились розы – ведь святая Доротея, в честь которой когда-то была названа юная вюртембергская принцесса, изображалась с цветком розы. Для выращивания роз даже был выделен целый павильон, который так и назвали – Розовым павильоном, а у лучших садоводов Европы ежегодно закупались для Павловска кусты роз. В светлой ротонде Розового павильона вдовствующая императрица любила заниматься вышиванием или чтением, а также устраивала там литературные вечера. После победы в Отечественной войне 1812 года, в июле 1814 года, Мария Федоровна организовала в этом павильоне чествование своего сына Александра I Победителя. Для чего украсила весь павильон букетами живых и гирляндами искусственных, шелковых, роз. Сейчас, если я правильно поняла, в этом павильоне проходят концерты классической музыки.
По мере удаления от дворца парк больше становится больше похожим на лес, и эти районы так и называются – Старая и Новая Сильвии (слово «Сильвия» здесь означает не женское имя, как можно вначале подумать, а происходит от латинского слова silva – лес. Кстати, и бразильская сельва – от этого латинского слова). В удаленных районах парка мостики, скульптуры, башенки, руины встречаются реже, и открываются словно случайно. Примечательны названия у территорий – Белая Береза, Большая Звезда… Они спланированы расходящимися от центра лучами аллей, которые имеют не менее примечательные названия: например, Аллея зеленой женщины, или Аллея черной шляпы…
Есть в парке и такой интересный павильон, как Молочня, напоминающий крестьянский дом-шале. Это была идея Марии Федоровны – она появилась под впечатлением путешествия по Европе, где в то время был в моде пасторальный стиль. Сейчас там кафе, а раньше придворные и гости могли во время прогулок по парку выпить свежего молочка – коровы содержались прямо в павильоне, а охлажденное молоко наливали в огромную японскую вазу с серебряным краном.
Не менее интересен и Вольерный павильон недалеко от дворца. Его колоннады закрывались сетками, и в полученные огромные «клетки» выпускались певчие птички – гуляющие в парке около павильона наслаждались их пением и щебетанием. Рядом с Вольерным павильоном расположен и Лабиринт из стриженого кустарника – тоже служивший для развлечения. Мария Федоровна любила устраивать там соревнования – кто быстрее выберется из лабиринта.
По парку, конечно, хорошо гулять пешком, но в дождливую погоду (или если ноги уже не хотят идти) можно прокатиться по парку в электромобиле, как это сделали мы с Аликом – нам выдали пледы для тепла, к тому же наша экскурсия сопровождалась аудиозаписью. Можно прокатиться и на поезде, состоящем из нескольких вагонов и похожем на игрушечный, но там больше народу, а в электромобиле мы уютно устроились вдвоем (если, конечно, не считать водителя, с которым мы довольно приятно пообщались).
В этот же первый, очень дождливый день, мы посетили дворец. Открыты были только парадные покои на 2-м этаже. Мы пристроились к одной группе, поскольку нам очень понравилась женщина-экскурсовод, их сопровождавшая. Ее хотелось слушать, не отрываясь. Забавно, что уже после экскурсии, когда мы сидели в кафе и ждали окончания ливня, нас с Аликом попросили никуда не уходить, чтобы мы не потерялись. А когда мы признались, что «чужие», все развеселились и сказали, что мы хорошо «вписались» в группу…
Здание дворца по проекту Чарльза Камерона заложили в 1782 году. Пока разрабатывался проект и шло строительство, Павел Петрович и Мария Федоровна путешествовали по Европе – в соответствии с модой того времени под псевдонимом графа и графини Дю Норд (Северных). Больше года длилось их путешествие, они побывали в Италии, Франции, Германии, Австрии, Польше, Голландии. При всех европейских дворах им оказывали великолепный прием, дарили подарки. Одним из таких подарков был, например, хранящийся ныне в Парадной спальне знаменитый кобальтовый фарфоровый Севрский туалет из 64 предметов. Его изготовили для французской королевы Марии-Антуанетты, однако подарили русской великой княгине Марии Федоровне в день посещения ею Королевской фарфоровой мануфактуры в Севре. Уникальность туалета состоит еще и в том, что он единственный – все формы, из которых он изготавливался, были уничтожены сразу после его создания. Людовик XVI подарил Павлу Петровичу и Марии Федоровне прекрасные и редкие малиновые гобелены в знак посещения ими Королевской гобеленовой мануфактуры. Редкими эти гобелены считались потому, что дорогую малиновую краску для шерсти и шелка изготавливали из насекомых – кошенили, которых привозили из Мексики. К сожалению, в 1920-х годах гобелены, изначально висевшие в Ковровом кабинете, и часть гобеленов из Библиотеки Марии Федоровны были проданы советским правительством и сейчас находятся в Музее Гетти в США. На их месте висят гобелены, также подаренные Людовиком XVI, но находившиеся в Гатчинском дворце, который Павел I получил в подарок от матери в честь рождения первой дочери, Александры Павловны, в 1783 году.
В течение всего путешествия великокняжеская чета контролировала строительство своего дворца в Павловском – велась активная переписка с его управляющим – Карлом Кюхельбеккером (между прочим, отцом лицейского друга Пушкина – Вильгельма Кюхельбеккера) и самим Камероном. А из Европы в Павловск шли обозы со скульптурами, мебелью, тканями, гобеленами, картинами и другими произведениями искусства, которые супруги приобретали для украшения своего дворца и парка в истинно европейском стиле.
Позднее, в 1788 году Павел подарил Павловское своей жене – сам он все силы отдавал в это время уже обустройству Гатчины. Она же все свои силы и всю свою душу продолжала вкладывать в Павловск, который после убийства Павла I стал ее личной резиденцией.
Вообще Мария Федоровна достойна того, чтобы рассказать о ней побольше. Она была Павлу Петровичу второй женой – первая, тоже немецкая принцесса Вильгельмина Гессенская (после крещения в православие Наталья Алексеевна) умерла в первых же родах. При знакомстве новая невеста Павлу понравилась: он написал своей матери, что такую невесту «только желать мысленно себе мог». Видимо, сразу почувствовал, что она, в противоположность его матери, будет стараться находиться в тени мужчины… При этом она не была ограниченной и малообразованной: наоборот, быстро усваивала новое – уже через неделю после занятий смогла написать жениху письмо на русском языке! А Екатерина II подарила ей свою библиотеку. К тому же эта неординарная принцесса любила работать на токарном станке со слоновой костью, янтарем, поделочными камнями. В интерьерах Павловского дворца сохранились вещи, собственноручно выточенные Марией Федоровной – вставки в каминный экран работы мебельщика Гамбса, ножки из слоновой кости к письменному столу Павла и другие предметы. А в Государственном Историческом музее хранится камея, выточенная ею и изображающая Екатерину II в образе богини Минервы. Как я уже говорила, Мария Федоровна любила сама ухаживать за цветами, а обычай украшать жилые комнаты букетами срезанных цветов тоже установила она.
Она родила Павлу Петровичу 10 детей, из которых умер только один – а в то время детская смертность была высока! Правда, это обстоятельство и разрушило в конце концов их идиллические отношения: когда врач Марии Федоровны после рождения десятого ребенка заявил, что следующие роды могут быть для нее смертельными, Павел, не стал ограничивать себя в желаниях и завел любовницу.
Мария Федоровна сосредоточила свою деятельность на делах благотворительности и женского образования. Именно ей обязано своим рождением благотворительное Ведомство императрицы Марии, после ее смерти официально названное Собственная его императорского величества канцелярия по учреждениям императрицы Марии (поскольку курировать ведомство стал лично ее сын, император Николай I). Учреждениями этими были воспитательные дома, над которыми Мария Федоровна стала начальницей, как только Павел I взошел на престол. Она много сделала для того, чтобы организовать работу этих учреждений и снизить смертность их воспитанников. В ведомство входили и женские учебные заведения, многие подобные заведения в Москве, Петербурге, Харькове и других городах были открыты благодаря ее содействию.
В деятельности Императорского человеколюбивого общества тоже большая заслуга Марии Федоровны – общество занималось помощью бедным: дешевое жилье, приюты, дома призрения, больницы, народные столовые…
На протяжении всей своей жизни Мария Федоровна благоустраивала и украшала любимый Павловск. После ее смерти и дворец, и парк не претерпели значительных изменений, оставшись, по сути, заповедником. И я бы даже сказала, что, несмотря на пролетевшие столетия, утраты и разрушения, связанные с революцией и Великой Отечественной войной, в Павловске сохранился ее дух – дух незаурядной женщины, создавшей себе своеобразный памятник, но оставшейся в тени Истории.