Алгебра гармонии

               



1.

- Знаешь, зачем вызвал? - спросил Марк у вошедшего.
- Представления не имею! - Вахтанг с хрустом ломал свои тонкие пальцы пианиста.
Не от волнения, такая у него была привычка при разговоре с шефом. Вроде отвлекающего маневра, тайм-аута для обдумывания очередного ответа.
- Проект 619-4. Этот номер тебе о чем-нибудь говорит? Можешь не отвечать - говорит. О нем как-то прознали журналисты. Как именно - отдельный вопрос, сейчас он на повестке дня не стоит. Сегодня знают писаки, завтра об этом узнаёт весь мир. Дело дошло до Президента, началось избиение младенцев. Почему без разрешения? Почему сразу четырех? Ты следишь Вахтанг за моей мыслью?
Ни один мускул не дрогнул на лице грузина. Достойный сын своего народа!
- Президент передал это дело на контроль премьеру. Не далее, как вчера, нам пришло письмо из его Администрации. Читай! - Марк протянул лист, в котором всего шесть фраз. 
- Задача ясна?
- Яснее не бывает!
- Завтра, к шестнадцати нуль нуль, отчет по этому проекту должен быть на моем столе. Не растекайся мыслью по древу: детский дом не упоминай, лирику оставь для жены. Свободен.
По штатному расписанию Центра - Марк Эрман – шеф отдела, Вахтанг Гегелашвили - его подчиненный. Эрман куририровал работы, связанные с иными измерениями и человеческой психикой. Он дважды доктор наук: технических и медицинских. Проект 619-4 - его детище.
Как и должно, отчет был сфабрикован вовремя. "Сфабрикован" - избитая отделовская гипербола. Марк нервничал: его последний опыт  вышел из-под контроля, а это значит - грядут большие неприятности. Автора на сцену!
- Прогнозы здесь наличествуют? – он постучал пальцем по прозрачной папке.
- Обижаете шеф! - на лице Вахтанга  возмущение и обида.
- Сегодня это самое важное. Возникнут вопросы, обсудим...
Открыл папку.

                "Отчет. ( Проект 619-4.)

1. Аргумент (мужчина) АМ. - (собст. ф.и.о.) Голиков Игорь Вячеславович.
2. Аргумент (женщина) АЖ. - (собст. ф.и.о.) Неретина Ирина Матвеевна.
3. Функция (мужчина) ФМ. - (присв. ф.и.о.) Михаил Александрович Тихомиров.
4. Функция (женщина) ФЖ. - (присв. ф.и.о.)  Татьяна Алексеевна Попова.

Реальная семейная пара: Голиков Игорь Вячеславович и Неретина Ирина Матвеевна дали согласие на участие в эксперименте. На данный момент они в браке. Оба ознакомлены с условиями контракта и подписали его.
Субъективная сведенная семейная пара: Тихомиров Михаил Александрович и Попова Татьяна Алексеевна. Извлеченные энергетические структуры сознаний, должным образом обработанные, вложены в физическую субстанцию доноров. Не могущие существовать без энергетической подпитки, они жизненно нуждаются в Аргументах.
Потому и возник симбиоз Аргумента и Функции. Назначение Аргумента - энергетическая подпитка однополой Функции, за счет усиленной калорийности своего собственного питания. И только. Степень интеллекта АМ и АЖ не играет роли, в будущем целесообразно использование низкого.
Назначение Функции - реализация высокого интеллекта в человеческом обиходе, использование его потенциала в интересах общества.
Сознание Аргументов и Функций запрограммировано на содружество. Внешние негативные воздействия, могут влиять на симбиоз отрицательно. Работы в этом направлении ведутся, и полученные результаты обнадеживают.
В отчете, анализ неудачи эксперимента не проводится, на то есть есть специальное заключение комиссии.
В настоящий момент, Аргументы обоего пола здравствуют, предложения продолжить опыт с другими Функциями не приняли. Есть основания полагать, что после периода реабилитации, они намерены влиться на общих основаниях в гражданское общество.
ПРОГНОЗ:
Желание Аргументов вести обычный образ жизни понятен, и возражений не вызывает. Если бы не одно "но"…
Когда их вводили в эксперимент, им заблокировали участки сознания, отвечающие за понятие "зависимость". Есть подозрение, провал эксперимента - следствие слабой фиксации именно этого участка. В какой-то момент, понятие обнажилось, и стало доминантой.
Сейчас его граница имеет тенденцию к размыванию, не исключено, могут быть задеты и соседние области. Психические проявления АМ и АЖ  в этом случае непредсказуемы.
Для справки: АЖ – на шестом месяце беременности.
Попытка вмешаться в их сознание сейчас опасна. Нет уверенности, что граница будет очерчена в своих прежних пределах. Есть риск заблокировать участки, блокировке не подлежащие в принципе."
Марк доволен - в отчете ничего лишнего.

2.

В Пскове, на Рижском проспекте возвели высотный элитный дом. Место считалось престижным, у Ольгинского моста через реку Великую. Природа не терпит пустоты: через две недели в дом въехали почти все. Несколько квартир еще пустовало, в том числе и самая большая - пятикомнатная. В нее должны были вот-вот въехать постояльцы, они были в пути.
Наконец, они появились: роскошный, цвета "морской волны"  "ровер" сопровождал две пятиосные фуры. Шесть грузчиков целый день таскали в пентхауз мебель. Хозяева к этому руку не прилагали, им хватало общего руководства и надзора. А надзирать было что и было кому: два мужчины и две женщины.
За рулем джипа - прилично одетый молодой человек. Лет тридцати пяти, склонный к полноте, он серьезен и сосредоточен. Впрочем, то же можно сказать и про остальных. Немногословные, одним этим они обращали на себя внимание.
Рядом с водителем мужчина средних лет. Правильное и строгое лицо, каштановые, без признаков седины волосы. бросался в глаза его суровый и неприступный вид.
На заднем сидении, судя по всему, была его жена, женщина таких же, как и он лет, сухая и строгая, как школьный завуч. Рядом с ней молодая, лет тридцати женщина, ее прямая противоположность. Еле сдерживая улыбку, она лишь усилием воли не заходилась в беспричинном смехе. В  ее глазах бешено искрилось сумасбродство. Поневоле думалось: каково же ей, игривой, в этом чопорном окружении?
Не вызывало сомнений - перед нами два поколения, но кто кому и кем приходится, на глаз не определялось. Впрочем, сходство - понятие отвлеченное, есть много примеров того, когда в сыне нет ничего от отца, когда красавица дочь, к счастью, не наследовала статей матери.
Не вызывало сомнений: Михаил Александрович, и Татьяна Алексеевна, муж и жена. Игорь и Ирина - тоже.
Заняв свои покои, а это – двести восемьдесят квадратных метров, новоселы никого к себе в гости не позвали, дружить домами тоже ни с кем не пожелали.
Образ жизни престарелой пары ни у кого нареканий не вызывал, пенсионеры жили, как хотели, это их право. "Свободный полет" Игоря и Ирины, окружающих нервировал. Молодые, и нигде не работают... Не месяц, не два… На что спрашивается, живут? Такими вопросами задавались старые люди и молодые мамаши на скамейках у дома.
Местный "домовой комитет" недоумевал: с частотой раз в два месяца, к подъезду подъезжал минивэн, забирал Семью и увозил в неизвестном направлении. На неделю, а то и десять дней. Куда? Зачем? На этот вопрос "божьи одуванчики" ответить не могли, даже "мозговой штурм" с привлечением жильцов соседнего дома не помогал.
Окружающие подметили, обе семьи завидно неразлучны: молодые Голиковы никогда не уезжали надолго, Тихомировы вообще редко выходили из дома.
Так было до последнего времени. Потом пошли перемены: Тихомировы завязали знакомства не только среди городского бомонда, самой Администрации. Спустя короткое время, ни одно светское мероприятие не обходилось без них. Ни на одну презентацию Тихомировы не являлись без своих непременных спутников - Игоря и Ирины.
Прошел слух, у Тихомировых редкая болезнь кишечника. Ни чем иным не объяснялся факт: на "пати" они совсем не прикасались к еде, разве только бокал, другой, шампанского.
Что до Голиковых… Игорь подходил к "шведскому столу", как к рабочему месту. Он семенил с очередной разовой тарелочкой к окну, мгновенно опустошал ее, и отправлялся за другой. Деликатесы предпочитал всему остальному. Аппетит у него был - потрясающий!
Ирина от мужа не отставала. На вечеринках, время от времени, она подбегала к нему, что-то шептала на ухо, и снова исчезала. Игорь на людях выглядел скучным и нелюдимым, общаться с ним никто желания не испытывал.
Тихомировы были людьми совсем иного склада. Всегда окруженные цветом общества, они беседовали на темы возвышенные: о художниках, музыке, классиках литературы.
С уст Михаила Александровича, время от времени, слетали  острые,  всегда уместные, с саркастическим флером реплики. Разумеется, не нарушая вязи тонкого кружевного рисунка – речи, искусной "рукодельницы" - Татьяны Алексеевны. Что- что, а это она умела.
Глядя на нее, образованную и уравновешенную, элегантно восседающую в кожаном кресле, приходили на ум дерзкие сравнения: Екатерина 11, например. Разница обнаруживалась лишь в стати - Татьяна Алексеевна женщина субтильная. Королевская осанка – это про нее, что до величавости и  монументальности императрицы Елизаветы - нет!
В обществе, Тихомировы и Голиковы своих близких отношений не демонстрировали: за вечер они могли и словом не обмолвиться. Ирина изредка, прервав свой нескончаемый бег, подходила к Татьяне Алексеевне, и словно по обязанности, щекой касалась ее щеки. Мужчины не общались вовсе.
День у Семьи заканчивался одинаково. Они собирались у камина, что в прохладное время года подтапливался, и рассаживались посемейно напротив друг - друга. Пили хорошее вино, говорили ни о чем, обмениваясь текущими новостями и сплетнями. Все тихо, без эмоций, не повышая голоса, не выказывая теплоты друг к другу. Посиделки длились не более часа, после чего все расходились по своим комнатам.
Ни повара, ни горничной семья не держала, чистоту женщины поддерживали сами. Молодых вполне устраивал ресторан: они нашли рядом приличное и недорогое заведение со старорусской кухней. Тихомировы в ресторации были всего несколько раз. А там - символический бокал вина, не более.
- Смотрю я, ты неправое дело задумал. - На твоем лице все написано, - Ирина щурясь, смотрела на мужа через поднятый на уровень глаз бокал вина.
Они сидели у нее в спальне, утопая в креслах. Игорь не отвечал, и чем дольше длилась пауза, тем больше округлялись глаза жены.
- Так и есть! - она погрустнела. – Ждешь моего благословения? Его нет, и не будет!
Женщина произнесла фразы без внутреннего душевного сопровождения. Игорь, отметив это, приподнял бровь. Говорить, однако, не спешил.
- Впрочем, - махнула она рукой, - мы думаем совсем не о том. - А это, мой дорогой, приводит к искусу. Первичное, вторичное, причина, следствие… Не надо здесь комплексовать.
- Вот видишь! - подал голос Игорь. – Ты сама все хорошо понимаешь. А если так, откуда такое смирение?
- Боже мой, какие вы мужчины лицемеры! - возмутилась И. (так называл ее муж, когда они оставались наедине) - Вы прилюдно даете слово, а спустя минуту, о нем забываете как о дурном сне. Знаешь, как это называется? Знаешь.
- Не спорю И, ты права. - Я не во всем разобрался, и честно говоря, ещё не принял решения. Одно могу сказать: я не нарушу табу, если меня не подтолкнут к тому, - Игорь откровенен.
- Что ты имеешь в виду? – Ирина притворилась непонимающей.
- Сама знаешь что.
- Допустим. - Но сейчас у тебя нет оснований для ропота, а тем более бунта.
- Все идет к тому, - оправдывался Игорь.
- Когда та сторона нарушит границы, тогда у тебя появиться моральное право на ропот. Что до бунта... Есть мирные пути разрешения конфликта, и ты о них знаешь.
- Умная жена - это ужасно! - нарочито грозно вскричал Игорь, и набросился на беззащитную, в потрясающем розовом пеньюаре И.

3.

Все началось с простуды Игоря. Казалось бы, дело обычное, пройдет три дня, и парень встанет на ноги. Однако, вокруг этого пустяка закрутились нешуточные страсти: понаехали врачи, окружили Игоря материнской заботой. Со стороны выглядело очень странным: простое недомогание крепкого молодого человека, вызвало невиданную суматоху медиков. Больше всех переживал, кто бы мог подумать - Михаил Александрович. Он не отходил от врачей, принимал настолько активное участие в болящем, те были вынуждены отвлечься и на него.
Он осунулся, посерел лицом, замкнулся, оставаться наедине с больным избегал. Если такое случалось, и их взгляды встречались, первым не выдерживал старший, он тут же находил повод исчезнуть.
Через два дня он слег. И вот тут… Недомогание Игоря легко определялось, и еще легче протекало. С Михаилом Александровичем было иначе. Без видимых причин, он угасал на глазах, и скоро представлял собой обтянутую кожей мумию. На пятый день он перестал узнавать близких. Создавалось впечатление, врачи смирились с его болезнью, и покорно ждут печального исхода, поскольку ни о каком лечении речь не шла.
Игоря  "лечили" по странной методе, без микстур. Собственно, его никак не лечили, все пустили на самотек. Он лечился сам, тайком глотая СВОИ таблетки.
Он знал о плачевном состоянии, старшего члена Семьи, но переносил этот факт стоически. Трудно сказать, что стояло за этим: выдержка ли, безразличие...
Татьяна Алексеевна подготовлена врачами к худшему. Надо отдать ей должное, выдержка у нее была завидная: на лице ни скорби, ни отчаяния, о слезах речь не шла вообще.
Михаил Александрович ушел из жизни во сне, не страдая и не мучая близких. Его кремировали. Так якобы он хотел, говорила Татьяна Алексеевна.
Игорь выздоровел. В образе жизни вдовы Тихомировой и Голиковых, ничего не изменилось. Как всегда, они приглашались на все значимые городские мероприятия. Татьяна Алексеевна, продолжала оставаться центром притяжения местной аристократии, того заслуживая.

4.

- Доволен? - в тоне Ирины сквозила укоризна.
Голиковы только что приехали из крематория. Татьяна Алексеевна поднялась наверх, они с Игорем остались в машине. Тот устало откинулся на сиденье, на его лице написано не подходящее случаю довольство.
- А ты как думаешь?
- Не думаю - уверена! - Я вот о чем Игорь… Беда в том, и я уже говорила, мы не все знаем. Как бы ни случилось чего?
- А что может случиться? - Если бы нам что-то грозило - предупредили. Не забывай, это в первую очередь в их интересах.
- Ты ведешь себя как ребенок. - В какой-то момент, родители устают говорить малышу: "огонь - это больно!". Тот сам приходит к этому заключению, тронув утюг. Теория - ничто, опыт - все!
- Думаешь, они теперь пустят проект на самотек?
- Конечно! - До каких-то пор с нами считались, теперь не будут. Мы перешли Рубикон, и на нас махнули рукой. Там, куда мы идем – "темнота во облацех".
- Ты сгущаешь краски И. - Я что хочу сказать…  Все это половина дела. Вот если бы ты…
- Я знала, ты начнешь этот разговор. Давай Игорек договоримся: твои дела - твои дела. На меня не рассчитывай, и давай к этому больше не возвращаться.
- Хорошо, не очень-то и хотелось. - Станем думать о земном и насущном. Есть о чем.
И зарделась.

5.

- Вы милочка моя, чем-то озабочены? - Татьяна Алексеевна, обняла Ирину за талию.
Женщины наводили порядок на кухне.
- С чего вы взяли? - удивилась та.
- У вас это на лице написано! - улыбнулась старшая хозяйка. - Хотели бы скрыть, не скроете. Отвечайте!
- Легко сказать. Только вот что?
- Правду, и только правду!
Ирина пожала плечами.
- Даже не знаю…
- Может быть, у вас с Игорем, далеко идущие планы?
- Откуда вы знаете? - вспыхнула И.
Спросила не думая, импульсивно.
- Ага, милочка, вот я и поймала вас. - На воре шапка горит!
Молодая женщина залилась румянцем.
- Ладно, ладно, успокойтесь, я так, по стариковски любопытствую. Вы же мне не чужая. Не будем больше об этом.
В один из дней, Татьяна Алексеевна не появилась как обычно утром.
"Мало ли что, подумали Голиковы. Возраст".
Завтрак их не был легким. По крайней мере, это можно сказать про Ирину. Игорь, после кончины Михаила Александровича, стал есть меньше. Обозначилась даже некая стройность в его экстерьере - повод для шуток И. Сама же она, так и оставалась отчаянной толстушкой, никаких комплексов в отношении своих не классических обводов, не испытывая.
Татьяна Алексеевна могла задержаться на час, от силы - два, но прошло уже четыре с половиной, а не слышно ее привычного контральто.
- Доброе утро господа!
Ирина встревожилась, поднялась в ее комнату, вскоре раздался ее сдавленный крик.
- Сюда, сюда Игорь!
Женщина лежала на кровати, откинув одеяло, и неестественно вытянув руки. На ее туалетном столике стаканы с водой, и пустые флаконы барбитурата. К зеркалу прислонен лист, на нем все объясняющая фраза: " В моей смерти, прошу никого не винить".
Тело уже окоченело, по-видимому, Татьяна Алексеевна свела счеты с жизнью еще вечером.
В доме появились те же самые врачи. Они сочувственно косились в сторону Игоря и Ирины.
- Вот как бывает И! - Игорь расстроен. Знаю, ты не хотела такой развязки, за тебя решили.
- Я и вообразить такое не могла! – у Ирины на глазах слезы. – Как жалко! И что теперь? Остается смириться, в худшем случае - приготовиться к обороне. Как говорят в приключенческих романах: здесь начинается самое интересное.
- Ты преувеличиваешь И.
- Сам увидишь!

6.

- Вахтанг!
Не прошло и пяти минут, молодой человек стукнулся в дверь.
- Я по твоему прогнозу, - у Марка озабоченный вид. - Ты когда Голиковых последний раз видел?
- Три дня назад.
- Как они выглядят?
- Маса, я пробыл у них два часа, мы говорили обо всем. - Они не изменились, а я их знал. О высоких материях говорить не с ними, о том, что проще -  пожалуйста.
- Вахтанг, не спускай с подопечных глаз, вплоть до того, что стань другом их семьи.
- Такая жертва оправдана? - округлил грузин свои, и без того большие глаза.
- Мы запишем все эти тяготы в твою личную карточку, - юродствовал шеф. - Спустя годы, а может и после твоей смерти, тебе это зачтется. Войдешь в историю кацо! Не каждому такое дано.
- И то хорошо, не хотелось бы страдать просто так, за понюшку табака, - сотрудник уходил, недовольно хмурясь.
Марк, в который раз, окинул свою многогранную деятельность критическим взглядом постороннего. Он так делал всегда, когда в поле его зрения обозначалась горячая точка, проще - горела земля под ногам .
Этично ли то, чем он занимается, не схожи ли его опыты с опытами экспериментаторов времён второй мировой войны?
 Оппонировал сам себе.
Нет ничего и близко! Реинкарнируя сознание давно умершего, он не преступает этических границ. Должным образом корректируются участки сознания, отвечающие за связи с близким окружением воскрешенного. Для человека перестают существовать: дети, жена, родители, его моральные страдания исключены. Для  родственников он давно перестал существовать. Помещенный в другую физическую оболочку кому он нужен. Чужой человек.
С Аргументами проще. Обладателям не творческих профессий, создаются роскошные бытовые условия, они перестают думать о куске хлеба - государство берет их на свой баланс. Что они должны ему за это?
Держаться рядом с опекаемым, своей Функцией. Ешь вволю, пей! Не принимай определенных лекарств. Никаких дальних поездок. Никаких ссор. И все это - пожизненно!
Здесь, Марк мысленно запнулся. Пожизненно… Тюремной камерой попахивает.
Он решил вернуться к этому вопросу позже, и пометил этот вопрос в своем календаре.
Продолжил размышления. Неужели эти ограничения - несоразмерны решению квартирного вопроса?  Конечно, не каждый на это пойдет, ну а тому, кто пошел - жаловаться как будто, не на что.
Марк еще более укрепился во мнении - он делает нужное дело.
7.

- Я хотел бы видеть пациента Голикова, это можно устроить? - Вахтанг звонил главврачу психдиспансера.
- Приезжайте. - Если у вас есть разрешение, мы не станем препятствовать.
Через два часа молодой кандидат наук сидел в кабинете главного, Игорь был же здесь.
У него осмысленный взгляд, он немногословен.
- Вы знаете меня? – начал Вахтанг.
- Ещё бы! - Конечно!
- И мое имя тоже?
- Да.
- Вы имеете представление, где находитесь?
- Знаю.
- А по какой причине?
- Думаю над этим день и ночь. - Если честно.
- Вы не хотите переезжать к себе в общагу. - В чем дело?
- С какой стати? - У меня и жены есть своя квартира по Рижскому проспекту.
- Вы не правы, эта квартира - условие эксперимента, - нервничал Вахтанг. - Пока он проходил, она была ваша. Эксперимент закончился трагически, и вы это знаете, все возвращается на свои круги.
- Глупости говорите, квартира оформлена на четверых, а двое ушли из жизни. По закону - жилье наше. В договоре ни слова об аренде жилья, о нашем долевом владении.
- Вы взрослый человек и должны понимать ситуацию, - нервничал Вахтанг. - Не сегодня-завтра, мы начнем новый опыт, нам снова потребуется жилье. И что прикажете делать? Снова изыскивать шестьсот тысяч долларов?
- Это не моя зубная боль.
- У вас Игорь есть свои шестнадцать метров в коммуналке, - гнул свое научный сотрудник.
- Что теперь говорить об этом. - Кто старое помянет…
- Вы кто по профессии?
- Столяр 3-го разряда.
- Вы хотели устроиться на мебельную фабрику?
- Хотел. - И устроюсь.
- Но вам же отказали в приеме.
- Не имели права.
- Почему же? - Вас тестировали, предложили сделать табурет. Работу оценивали комиссионно, учитывая ваш характер. На изделие у вас ушло в три раза больше времени, чем у тамошних столяров. Насчет качества вообще молчу.
- Это они вам клюкву навешали?
- Зачем, я сам видел ваше изделие.
- И что?
- Если честно, десятилетний пацан лучше сделает. А вы претендовали на столяра - краснодеревщика пятого разряда. Ваш потолок, если судить по табурету – опалубка.
Игорь насупился, и опустил голову. Судя по всему, он нервничал, у него дрожали руки.
- Это ваше личное мнение. "Ошибаться может каждый, но лишь глупец упорствует в заблуждении". Не я сказал.
Это последнее, что слышал от него Вахтанг. Посетитель развел руками, пациента увели.
- Что с ним? – гостя интересовал медицинский прогноз.
- Мании. - Неявны, но жизнь окружающим попортят. И что плохо - они  прогрессируют.
- По Игорю у меня вопросов нет. - подвел Вахтанг черту. - Наши врачи говорят, надежда есть. Что с Ириной?
- С ней  хуже, обширная амнезия, утрата примитивных навыков.
- Можно глянуть не нее?
- Не советую. - Пренеприятное скажу вам зрелище: женщина, потерявшая человеческий облик.
По возвращению, Вахтанг рассказал Марку все, что видел и слышал. Тот внимал ему, смоля одну за другой папиросы.
- Хорошо! - Впрочем, ничего хорошего. Попытаемся вернуть Голиковых на свои круги. Одно ясно, я никогда не возьмусь за второй такой проект.
В этот момент он начал сомневаться в своем выборе профессии. Зачем... Кому это все нужно... Кто оценит...
- Почему? - искренне удивился Вахтанг. - Учтем свои ошибки и повторим эксперимент.
- Один к одному?
- Зачем? - Я же сказал, учтем свои ошибки.
- И как ты себе это представляешь?
- Эфенди! Мы считали, что Функции должны быть старше и опытнее Аргументов. Первые осознавали свои паразитирующую природу, через какое–то время, это дошло и до вторых. Возникла сшибка статусов, и они поссорились, Голиков стал принимать какой-то препарат, нам это предстоит выяснить, и тот пагубно отразился на Тихомирове.
Это наш не просчитанный вариант, за который мы заплатили высокую цену.
- И что предлагаешь, умник?
- Зависимость должна быть обратной. - Аргументы, как и положено математическому выражению, должны главенствовать. Функция во все века - производная, мы упустили это из виду. Пусть Аргументы остаются людьми невысокого интеллекта, но Функциями должны быть… дети.
- Дети?
- Конечно! - Все как в обычной жизни, они под опекой родителей. Малыши не полезут в бутылку, им легко привить уважение к названным родителям. Те же, считая их своими, пусть и приемными детьми, не станут вести двойной игры. Эту идею сэнсэй, я подбрасываю не осмысливая. Давайте подумаем… Детей можно чему угодно обучить, сделать из них даже гениев.
В кабинете повисло молчание. И спустя время:
- Ты настоящий мерзавец Вахтанг! - Пять минут назад, я поклялся, что не возьмусь больше за подобное. Ты же, своими двумя фразами поставил крест на моем обещании. Как у вас в Сванетии называют мужчину, который нарушил клятву?
- Сейчас не тот случай. - А вообще… Смотрят, что заставило его это сделать, сильна ли была мотивация. Бывает, и я знаю такое, закрывают глаза.
- Вот как! - Это утешает.
Марк заметно повеселел, и причиной тому был его большеглазый сотрудник.
"Что бы такое ему в ответ… Вот, от нашего стола – вашему столу!"
- Что до тебя, льстец. - Всю следующую неделю, на работу можешь не выходить, буду ставить тебе галочки. Заслужил. Гуляй, пей, пой! Как это:
Тбилисо, мзис да вардебис мхариа,
Уже нот, сицоцхлец арминда,
Сад арис, сваган ахали варази,
Сад арис чагара мтацминда!...
- Батоно! - Вахтанг влюбленно смотрел на босса. - У меня просто нет слов!
И не понять, чем он восхищался: внеплановой переменой, или уровнем исполнения грузинской песни?

8.

- Сакартвело! - Марк стукнул в стену кабинета.
- В чем дело? - ворвался тот в кабинет.
- Знакомься!
- Генацвале! - Не понял! Игорь! Ирина! А это кто? – Вахтанг заглянул в детскую коляску.
- Наследник наш! - у молодого отца рот до ушей. – Феликс.
- Феликс? - переспросил Вахтанг.
- Да. - Мы с Ирой так решили. Созвучно с Фениксом, вы знаете эту птицу.
- Игорь! - Ирина напомнила о себе. - Мы же не за этим... Говори...
- Ах, да, - спохватился гость, - мы по делу. - Марк Ильич, организуйте нам обычную двухкомнатную квартиру. А нашу - заберите, ходят слухи у вас нужда в ней.
- Приятно такое слышать, – руководитель расцвел. - Да, у нас новый проект, и новые действующие лица: семейная пара с мальчиком и девочкой. Совсем крошечными, им еще и четырнадцати нет. Кстати, как у вас с работой?
- Нашел фирму, тружусь.
- Если не секрет…
- Не секрет - народные промыслы. - Резьба по дереву. Мне нравится, начальство говорит - получается. Так что, приятное с полезным.
- Рады за вас!
Не отметить эти радостные события грешно, Марк незаметно подмигнул Вахтангу. Тот мгновенно исчез, чтобы появиться через двадцать минут с большим пакетом.
Вах!