Смерть после любви. Глава 18

Глава 18.


Я и Камелия сидели в ее спальне и болтали, она рассказывала про маленького Мэтта, про то, как они были дружны и вместе играли, мы и не заметили, как наступил вечер.
- Ада…постой. – она, немного помедлив, продолжила. - Он тебе все рассказал про родителей?
Я не знала, что сказать. Я просто не могла говорить с ней о ее погибших родителях.
- Видимо, он просто сказал, что они погибли. А он не говорил, по какой причине они поехали в это путешествие? Он тебе не рассказывал? – на ее глазах появились слезы.
- Мели…стой, не плач, я понимаю, что трудно смириться со всем этим, но ты должна…прости. Я не знаю, что тебе сказать. – мне было стыдно, ведь с одной стороны, плачет она из-за меня.
- Они…все дело в том… – она не могла успокоиться.
Я погладила ее по плечу. Она улыбнулась мне и сжала мою руку. У меня никогда не было братьев или сестер. А сейчас Камелия мне почти как сестра. Маленькая, как и я, хрупкая, но сильная. За несколько дней я привязалась к ней, как к родной.
- Ада, они не погибли. – наконец смогла она сказать. – Все дело в том…их даже не было на том рейсе. Они специально подкинули туда свои документы, инсценировали смерть, я знаю еще много неприятного о наших родителях…но тебе это сейчас не к чему.
Меня насторожило то, что она сделала резкое ударение на слове «родителях». Что же не так? Они живы? А Мэтт знает? У меня было слишком много вопросов.
Я собиралась было уйти, так как Мели ложилась спать, но она внезапно остановила меня, взяв за руку.
- Только не говори про это брату. Он ничего не знает. Он смог их оплакать и отпустить, ему ни к чему сейчас искать их и узнавать нечто весьма…неприятное для нас. У него наконец-то счастливая жизнь, спасибо, что позаботилась о нем в мое отсутствие, вверяю его тебе. Вы хорошая пара, вы предназначены друг для друга… – говорила она, сжимая мою руку, - только он редкостный дурак и поздновато это понял…мог бы и раньше сделать вас обоих счастливее, а не плакаться Кире, что ты вся такая хорошая и что он подонок, раз так тебя обижает.
Она засмеялась, обняла меня и прыгнула в кровать, а я ушла, давая ей возможно все обдумать и принять то, что теперь все хорошо.
Она младше меня, но складывается ощущение, что она слишком взрослая. Она пережила довольно много для своего возраста. В шестнадцать сбежать от брата на поиски родителей, которые по непонятной причине их бросили, умудриться разузнать про них что-то, про что она не может просто так сказать…вернуться обратно, тем самым обрадовать брата. Ему было тяжело в ее отсутствие. Разрыв с Кирой, натянутые отношения между нами…думая об этом я не заметила, как дошла до комнаты.
Дверь открылась и из комнаты выглянул Мэтт, слегка заспанные глаза, взъерошенные волосы и мятая майка…Да, это определенно мой будущий муж…
- Муж… – шепотом повторила я.
- Чего ты так поздно? – зевая произнес он. - Третий час уже, быстро спать. Тебе нужен здоровый сон. Вам нужен, а вы нужны мне.
- Да, конечно, я собиралась спать. Мы просто болтали с Камелией. – улыбнувшись сказала я.
- О, так вы с ней подружились? Она тебе понравилась? – беря меня за руку спросил Мэтт.
- Конечно! Как она может не нравиться? У тебя очаровательная сестра, я больше боялась, что она меня невзлюбит…ну знаешь, перепалки с родственниками жениха, стандартная ситуация для сериала типа Санта Барбары. – я засмеялась.
- Эй, ты чего? Ты ей не понравишься? Да она только про тебя и говорила мне всю дорогу до особняка! Такое чувство, что она всю жизнь хотела, чтобы мы были вместе. – он поцеловал меня в щеку.
- Ладно, давай спать. – говорю я. – Жалко, что это она хотела, чтобы мы были вместе, а не ты. – бормочу я себе под нос.
Я ложусь в кровать, а он заботливо укрывает меня пледом и прижимает к себе, так я и засыпаю. В объятиях любимого.
Утром я просыпаюсь от того, что кто-то говорит в нашей комнате.
- Дай ей поспать, Мели, боже! В конце концов, она же беременна! Подумай об Оливии!
- О ком? Ада знает, что ты путаешь женские имена и называешь ее какой-то Оливией?
- Черт… - в его голосе отчетливо читалась досада.
- Оливия – это наша дочь. Будущая, разумеется. – говорю я и смотрю на Мэтью.
- Что? Ты же говорил, что вы не узнавали! Мэтт! – Камелия фыркает на него и подбегает ко мне.
Я смотрю на Мэтта, а он, немного расстроенный, что его секрет раскрыт, смотрит на сестру, которая вьется вокруг меня на кровати и говорит с Оливией и улыбается.
- Так почему ты это скрыл от меня? Почему не сказал, что это девочка? Я же спрашивала. – говорит Камелия, поворачиваясь к брату.
- Потому что я думал, что ты несерьезна, что ты тут не задержишься, что опять внезапно пропадешь, не оставив даже записки. Зачем мне говорить тебе про дочь, если я даже не знаю, что ты делаешь и где пропадала три года! – он быстро подходит к двери и выходит из комнаты, захлопнув ее.
- Мели…прости. Я ему не говорила, как ты и просила, ты должна сама это сделать.
- Да все в порядке, перебесится и успокоится, я его знаю. Прежде чем сказать ему…я должна рассказать тебе, чтобы ты потом смогла его успокоить.
Мели достала из заднего кармана джинсов какие-то бумажки, фотографии и начала рассказывать про то, что она делала эти три года.
Она случайно узнала, что ее родители живы, но не поверив этому, она решила убедиться в этом сама. Найдя их в Париже, она начала следить за ними, она не могла понять, почему они не вернутся и не заживут нормальной старой жизнью. Однако позже все встало на свои места.
Не выдержав всего этого, она просто пошла к ним, назначив им встречу в ресторане, прикинувшись кем-то, кто был очень важен для работы их отца. В этом ей помогли ее друзья, которых она обрела в путешествии. 
Когда ее родители пришли на встречу они были ошарашены, но все же остались и рассказали ей тайну, весьма неприятную для детского уха, а ей тогда было шестнадцать, почти семнадцать лет.
Камелия и Мэтт были приемными родителями.
У их родителей была своя семья, свои дети, которые столько лет просто их не видели из-за того, что они растили других детей.
Камелия и Мэтт были детьми близкой подруги их матери, еще до рождения Мели, Мэтта часто оставляли под присмотром его будущего отца и матери. Он редко видел свою настоящую мать и скорее ее воспринимал как друга семьи. Родного отца у них не было, он бросил их, когда мать забеременела Камелией, а до этого редко появлялся дома. Мать Мэтта, будучи беременной, возвращалась с какого-то мероприятия, чтобы забрать его, но попала в жуткую аварию. Врачи успели спасти Мели. Они позвонили Софи (так зовут их приемную мать) и сказали, что успели спасти только ребенка. Ей не оставалось ничего, кроме как оформить их на себя, ведь родственников у них не было. И так трехлетний Мэтт и новорожденная Камелия обрели семью, которая в последствии ужасно с ними поступила.
На той фотографии, которую она вытащила из кармана, была изображена ее мать, отец, Мэтт и родная мать, беременная ею. А бумажки были не что иное, как свидетельства об усыновлении.
- Это кольцо. – она посмотрела на мою руку. - Оно мамино. Действительно мамино. Софи хоть об этом нам не врала. Я рада, что оно у тебя.
- И как скоро ты собиралась рассказать об этом мне? – послышался голос Мэтта.
Он стоял у двери, облокотившись на нее и скрестив руки на груди. Он не был зол, он был обижен не на Камелию, а скорее на тех людей, которые бросили его.
- Мэтт, во-первых, подслушивать девичьи разговоры не хорошо, во-вторых, я должна была спросить у Ады, как ты можешь на это отреагировать, она ведь знает тебя чуть лучше меня, учитывая, что я сбежала от тебя пару лет назад…
Она не успела договорить, он быстро подошел к ней и выхватил бумаги из ее рук.
- Три, Камелия, три года назад! Я был один, без семьи, мне было плохо, меня жалела Кира и из-за меня страдала Ада. Ты понимаешь? – он начал рвать бумаги. - Это ничего не значит. Наши родители умерли. Мы все еще сироты. Только теперь мы еще и опекунов лишились, по их воле, но все же. Ты понимаешь, что…Боже, Мели, она бросила нас! Наша мать бросила нас на свою подругу, я всегда думал, что она просто друг, я и не думал, что она моя мать, она никогда и не подавала вида, что мы родня. Ты не должна была даже Софи искать, нас все бросают, Мели. Пора привыкнуть, что нас все бросают. Ты уже не ребенок, хватит тешить себя мыслями, что все будет хорошо, потому что ты кому-то нужна! Кроме меня ты никому не нужна!
Он бросил обрывки бумаг на пол и ушел, по пути ударив кулаком об дверь.