Ох, уж эти сказки

        «Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая»... - ну, кто не знает этой сказки. Кажется, все на свете знают. Сказка, конечно, русская народная, но знают её и в России, и за рубежом, и в ближнем зарубежье — как изящно стали называть постсоветскоие республики.

        Я, было время, вела уроки по экспериментальной программе в таджикской гимназии, в начальных классах.  Это было поколение, родившееся и выросшее после развала страны, то есть в условиях абсолютной независимости как от русского языка, так и от русских сказок. А у меня по программе был урок, целиком построенный именно на этой сказке, про репку и всех, кто её из земли тянул.
Ну, думаю, придётся вначале сказку читать, да переводить, разъяснять.

        Начала урок, картинку им показываю со всей цепочкой персонажей: «Кто знает эту сказку?»

        В ответ раздалось единодушное и радостное: «Все знают, все читали. Это сказка про РЭДЬКУ».

        Ну, перепутали мои умненькие таджичата редьку с репкой, так ведь это неважно, главное — сказку знают. Да и сути сказки не меняет — редька ли, репка ли. Урок тогда на ура прошёл, а я ещё раз убедилась в популярности и известности сказки.

        Так и дожила я до своих преклонных лет (не будем уточнять, до каких), в абсолютной уверенности, что  всякий и каждый, только успел родиться, а сказку эту уже знают.

        И вдруг однажды — о ужас! - обнаружилось, что мой старший внук не имеет никакого представления об этой самой сказке про репку.

        Сейчас-то внук уже постарше, а на тот момент было ему года четыре, а мне... впрочем, это неважно. Важно то, что он сказки этой не знал, и я от этого испытала самый настоящий филологический шок.
 
        Двадцать первый век, даже читать ничего не нужно — мультиков на все сюжеты полно, телевизоры, интернеты. И вот вам, пожалуйста, ребёнок сказку про репку не знает. Про всяких покемонов, черепашек-ниндзя, чипов-дейлов, свинок-пепп знает, а про репку, основу  основ, истоки русского фольклора — нет.

        Я, конечно, возмутилась и немедленно приступила к ликвидации этой позорной прорехи в образовании любимого внука.
 
        Рассказываю сказку, и сразу сто тысяч вопросов — зачем посадил, где посадил, и что такое репка вообще. Кое-как добрались, наконец, до цепочки взаимодействий, до сути сказки.

        Я ему про «дедка за репку», потом про «бабка за дедку, дедка за репку», а он, внук, от смеха просто катается: «Какая, бабуля, сказка твоя смешная».

        Я, конечно, рассказываю  и за компанию тоже хихикаю, как вдруг: «Это что ещё за Жучка такая?»

        «Не что», - говорю, - «а кто, Жучка — это собачка».

        «Почему Жучка?»

        «Потому что так назвали. Есть Тузики, Бобики, а эта — Жучка».

        «Да я не об этом».

        «О чём же?»

        «Почему дед — это дед, бабка — это бабка, внучка — это внучка, а собачка — вдруг Жучка».

        Надо же, сколько лет уже сказку знаю, а простой вопрос — за что Жучке такой почёт и уважение — даже в голову не приходил. Ни мне, ни тем, кому я сказку эту рассказывала.

        Ответ, конечно, ясен и понятен — сказка-то народная, а в народе собачек называли попросту, без прикрас. Да только как ребёнку объяснить, что в своё время редакторы-составители посчитали простонародное именование собаки неблагозвучным для детских ушей и, не мудрствуя лукаво, заменили его на подходящую рифмой кличку?

        Хорошо, что пока я с мыслями собиралась, любознательному внуку изучать народный эпос надоело, и он занялся конструктором.

        В другой раз мой ненаглядный внучек меня смутил, когда я рассказывала ему сказку про Ивашку, гусей-лебедей и Бабу-Ягу.

        Так уж я ему красочно рассказывала, с выражением, с паузами по Станиславскому. Дошла до момента, когда Баба-Яга решила хлопчика в печи зажарить и на лопату его для этого усадила. Ивашка долго бестолковым прикидывался, потом Баба-Яга не выдержала и на личном примере ему показала, как надо на лопату садиться, чтобы не застрять.
 
        Вот я радостно сообщаю, как Ивашка Бабу-Ягу в печь засунул и дверцу печную следом прихлопнул, но вместо ожидаемого восторга вижу ошеломлённый взгляд внука: «Так Ивашка что же, плохой, что ли?»

        «Почему плохой? Очень хороший, находчивый, смышлёный, смог Бабу-Ягу перехитрить».

        «Но ведь он её», - трагическим шёпотом говорит потрясённый внук, - «он же её ЗАЖАРИЛ! Убил, значит».

        «Так ведь иначе она бы его зажарила. Зажарила бы и съела».

        А внук обескураженно головой качает: «Но убил-то ОН!»

        Представляю, что бы он сказал, если бы я ему рассказала тот вариант сказки, где Ивашка вместо себя зажарил бабыягинскую дочку Алёнку. Да ещё Баба-Яга её по ошибке съела и радостно потом по травке каталась!?

        В общем, сделала я для себя вывод — поаккуратнее надо с этими народными сказками. Слишком уж попадаются живодёрские и нетолерантные.

        Может, и правда, пусть лучше дети смотрят мультики про чипов-дейлов, да черепашек всяких ниндзей. Или вон про свинку Пеппу, где все зверушки похожи друг на друга, не различить, и рот нарисован где-то сбоку, зато никто никого не называет некрасивыми словами и не зажаривает в печи.

        А, может быть, наоборот, пусть с малых лет приучаются к суровой правде жизни? Не зря же народ такие сказки сочинял.