Легитимов и деньги

начало http://www.proza.ru/2016/08/24/574

1
Чем пахли для Легитимова деньги? Те первые легкие деньги, которые он случайно получил еще в 1995 году? Они пахли для него счастьем. Все непосвященные люди верят,  что миллионеры и миллиардеры имеют какое-то необычайное чутье на то, как делать деньги, что они обладают какими-то особенными талантами. Что управление огромными деньгами есть сложное и невероятно трудоемкое занятие. Но большие деньги приходят к человеку всегда легко и всегда случайно. Это вам не труд писателя, или слесаря-инструментальщика, даже копать  ямы это во много раз тяжелее, чем зарабатывать огромные деньги.

Откуда у Легитимова  взялись сто миллионов долларов? У него был студенческий друг с говорящей фамилией – Лобачевский, он был умен и очень хотел разбогатеть, и влезал во все, во что можно было влезть в 90-е годы, но деньги ему не давались. Это он познакомил Легитимова с Андреем, тот был парнем не от мира сего,  приехал в Москву из Твери, закончил Бауманку,  интересовался вечным двигателем, йогой, снежным человеком. Он сидел у себя в общаге в тренировочных штанах с  пузырями на коленях и по пояс голый, коротко стриженный, со светлыми глазами пророка или святого, пил крепкий чай и рассуждал о том, что древние  цивилизации были не менее успешными, чем наша цивилизация, только мы об этом ничего не знаем. Просто когда заканчивается срок существования цивилизации, то время схлопывается, и цивилизация уходит вместе со своими тайнами.
 
Лобачевский, темноволосый и длинноносый малый раздраженно перебивал его и уговаривал  найти человека, который продает нефтеносные участки. У Лобачевского был на них покупатель. Дело в том, что правительство не продавало сами участки, это было запрещено законом, но сдавало их в аренду,  аренда могла насчитывать, скажем, тридцать лет. И арендатор уже по закону мог продать права на этот участок другому лицу.
- Ну чего тут думать, - сказал тогда Андрей, - надо искать геологов.
- Каких геологов?- заворочил своим длинным носом Лобачевский, и у него от  раздражения стал дергаться глаз.
- Ладно, - сказал Андрей, - найду я тебе эти участки, только мы все равно свой процент с перепродажи не получим, кинут нас.
- Но у меня гарантии, - взвился Лобачевский, он и сам знал, что кинут, но здесь шла  речь о сделках на многие  миллионы долларов, можно было мгновенно сорвать куш. И он очень хотел верить в то, что сорвет этот куш.
Андрей пожал плечами и взял гитару, он как раз разучил одну песню сикхов и заунывно стал ее распевать. Лобачевский плюнул и ушел.

2
Через неделю Легитимов встретился с Андреем попить пива и поговорить о йогах, и они  быстро сдружились, бывает так у молодых  мужчин, что они мгновенно располагаются друг к другу и уже им скучно что-то делать по отдельности.
А тогда они  пили пиво в дешевой пивной и Андрей сказал, что ребята из МГУ нашли ему академика-геолога, который взял в аренду по блату кучу нефтеносных участков. Андрей при этом лучился  спокойствием и блаженством, он в тот день утром открыл для себя, что мир и существование в нем безграничны.  Легитимову  было смешно, но он завидовал этому блаженству, хотя  сказал, что к академику не пойдет, потому что его пугает само слово «академик», ибо это было еще в те времена, когда академики в сознании людей по инерции продолжали считаться небожителями.
- Да меня самого это напрягает, - сказал Андрей, - вот я тебя и прошу стать компаньоном.
- Миллионы делим пополам?- захохотал Легитимов.

Андрей протянул руку, и они ударили по рукам, закрепив, таким образом, свое компаньонство. Вместе они сходили  к академику, который имел фамилию Скороход, Иван Сидорович Скороход.

Иван Сидорович оказался  человеком где-то около пятидесяти пяти, он арендовал помещение  в Химках, в каком-то НИИ, который по факту уже не работал, кабинет его был обшит  желтым деревом и имел двойные двери, чтобы  потенциальные шпионы не могли подслушать. Так были оформлены тогда все кабинеты важных советских начальников.  Он был худой, очень спокойный, с пронзительным, но печальным  взглядом, у него было сухощавое лицо и большие худые кисти рук. Он сказал, что готов продать участки и назвал цену. Легитимов с Андреем потом встречались  с  Лобачевским, тот передал условия, но что-то там  не склеилось,  хуже того, Андрей предположил, что  Лобачевского просто кинули, или Лобачевский кинул их, а участки продали без них.

И вот тут Легитимов  совершил поступок, который потом определит его судьбу. Он как-то еще не был научен жизнью и не понимал, кто он, и кто люди, которые имеют в своем распоряжении нефтяные участки. Он взял и позвонил академику Скороходу и прямо  спросил – были ли сделки, кинули ли их? Тот засмеялся и предложил приехать к нему и поговорить. Андрей ехать отказался, он не верил, что из этого может выйти что-то путное, а вот Легитимов поехал. Академик угостил его коньяком, расспрашивал Легитимова, кто он и откуда? Почему-то очень обрадовался, что Легитимов бывший учитель. И сказал, что в следующий раз, когда будут клиенты на покупку участков, сам будет  платить комиссионные. Потом Легитимов пару раз привозил ему  потенциальных покупателей, но дело не пошло, но, тем не менее, академик Скороход запомнил его, и даже был добродушно к Легитимову расположен.

3
А тут Андрей влюбился. Его избранница потрясла Легитимова, как бывший учитель, он очень хорошо распознавал таких молодых особ. Высокая, гибкая, с большой грудью и большим самомнением, с огромным чувственным ртом, который был всегда раскрашен кровавого цвета помадой, она была ровно тем, что совершенно было не нужно Андрею. Но Андрей, светлоокий принц, сидел рядом с ней в ресторане и блаженно улыбался.

- Ты ее для секса завел?- спросил Легитимов.
- Я ее люблю, - улыбнулся Андрей улыбкой Будды.
- Ты вообще… - Легитимов покрутил пальцем у виска.

Но скоро состоялась свадьба, на которой к изумлению Легитимова его жена нашла общий язык с избранницей Андрея, женщины, когда прощались, даже взяли друг друга за руки и поцеловались многократно.

Легитимов думал, что его жена лицемерничает, все же женщины жеманные врушки и лицемерки, особенно когда общаются друг с другом. Но нет, возникла настоящая женская  дружба, они часами говорили по телефону,  жена Андрея жаловалась на мужа, а жена Легитимова во всю стучала на  него.  При этом жена Легитимова пересказывала все жалобы  на Андрея, а жена Андрея рассказывала тому все, что говорила о Легитимове  жена Легитимова. Андрей и Легитимов сочли, что это очень удобно – знать, что жены думают о них на самом деле.

 К этому времени компаньоны зарегистрировали совместную фирму, и на счета этой фирмы стали приходить большие деньги, которые потом растворялись в неведомом для Легитимова мраке. Оказалось, что  деньги эти переводит тесть Андрея, бывший советский чиновник из Астрахани, чуть ли  не исполком он там возглавлял. И Легитимов однажды предложил, чтобы тесть Андрея помог купить у Скорохода участок с нефтью. Скороход с удовольствием согласился, но заломил большую цену. И тут – бац, и кризис 1998 года, дефолт. Деньги Скорохода сгорели в нескольких коммерческих банках его друзей. Он стал звонить  всем, в том числе и Легитимову, говорить, что согласен продавать участки за наличные, ему срочно нужны были наличные. И  участок, который стоил миллион долларов, он готов был отдать за сто тысяч долларов наличными.

- Слушай, - сказал, подумав Андрей, - я эти сто тысяч просто займу у тестя, он у меня старомодный и бабло где-то под баней в несгораемом шкафу что ли прятал.  Не будем впутывать его во все это. Это будет наш участок.

Так они и сделали. Стали владельцами нефтеносного участка, на котором все уже было  почти готово – бери и качай нефть. Скороход  дал им телефоны работяг, инженеров и техников, которые остались без работы, и те в долг закончили работы и начали качать нефть. Стоила она тогда дешево, но прибыль все равно приносила, причем прибыль почти мгновенную.  Андрей занял у тестя еще сто тысяч баксов, и они купили у Скорохода еще один участок. И все завертелось по той же схеме. Скоро они отдали долги, в это же время Андрей познакомился со спецами по акционерному делу,  и они за копейки стали скупать акции самых  перспективных компаний в Российской Федерации. Скоро жизнь стала налаживаться, но  Андрей предложил продать их два участка.

- Зачем? – изумился Легитимов.
- Нефть растет в цене, - ответил Андрей.
- Ну и что? Это же хорошо.
- У меня уже интересовались, откуда у нас эти участки, - поморщившись, сказал Андрей.
- Кто?
-  Ингуши.
- И что?
- Продавать надо срочно, вот что, и уезжать на время из страны.

Они продали эти участки очень быстро и за пять миллионов долларов каждый.  Продали вовремя, потому что всю мелюзгу нефтяную стали подминать под себя нефтяные гиганты. И делали это совершенно безжалостно.

4
Легитимов в это время чувствовал дикий азарт, дикий же страх и  ему нужно было как-то защищаться от постоянного стресса. Жили они с Андреем в  это время то в Испании, то в Англии. И тут, о чудо! Женщина. Настоящая. В смысле – безумная. Она шла загорелая до черноты по белому песку пляжа изумительная в своей красоте на фоне заката, и даже кровавое солнце померкло  перед ее красотой. Легитимов подбежал к ней и залепетал на английском без всякой надежды, он был просто под кайфом, он был уверен, что она американка.   А он  уже каждое утро начинал с того, что выпивал грамм сто виски, к вечеру он теперь бывал изрядно навеселе.

- Ай, ай, - дорогой товарищ, - сказал по-русски дама, - какого же х.. я  вы говорите по-английски. Вы, вашу маму… - и дальше пошел сплошной мат, но в смягченном женском варианте. Как бы она не материлась, а изливала душу.
Дама сама была пьяна.
- Давайте сходим в ресторан,  я плачу, - жалобно простонал Легитимов, просяще сложив лодочкой руки у груди.
- Мафия? – спросила дама спокойно, и тут же, сделал ужасное лицо, завопила по-английски, - бандиты, русские бандиты, грабят!

Иностранный народ стал поспешно расходиться в разные стороны, только один красивый испанец, крутой тореадор, встал на защиту женщины, со словами:

- Сеньора?

Но и этот храбрец не смотрел в глаза Легитимова, боялся. Легитимову даже приятно стало из патриотических чувств за родную мафию.

Но дама положила свою ладошку на мускулистую грудь испанца и что-то залопотала на испанском.

«Вот сейчас она с ним и уйдет»- обреченно подумал Легитимов и побрел в бок, в отчаянии и тоске.
 
Но вдруг услышал женский голосок:

- Эй, мафия, стой!

Он обернулся, женщина стояла перед ним и скромно улыбалась, словно не она устроила этот цирк.

- Я не мафия, - сказал Легитимов, - я учитель… по профессии.

Дама захохотала так, что согнулась пополам.

- Господи, как смешно, вы уморительный карапуз!

Легитимов возвышался над ней, она сама была мала ростом.

- Но я правда бывший  учитель истории.

Дама с улыбкой протянула руку:
- Актриса. Бывшая. Зовут плебейским именем Марина.
- Почему плебейское, это римское имя. А у меня греческое – Александр.
- Саша, Шурик, да вы просто миляга, щек не надуваете, бицепсы не напрягаете, и вообще не бычитесь. Но строгий. Учитель. Я была влюблена в учителя по астрономии в школе, я по нему все ночи рыдала. А вы историк. – Она сказал это горестно, словно тут на месте понесла тяжелую утрату, страдая из-за того, что Легитимов не преподавал астрономию.
- Вы всегда играете?- спросил Легитимов.
- Не-а, только когда в отчаянии.
- А что,  сейчас у вас за отчаяние?
- Денег нет! – развела она руки в стороны, словно показывая, до какой степени их нет.

Легитимову стало очень приятно. Он мог помочь женщине, пусть и таким прозаичным способом.

- Я есть хочу, - сказал дама. – Нет. – Возвысила она голос, - я жрать хочу, как полк солдат.

Легитимов почему-то не обращал внимания на ее искусственность и грубость, на какой-то странный язык ее речи, и даже на то,  что вблизи она не была так ослепительно прекрасна. Маленькая блондинка, с вечно иронично или горестно прищуренными глазами.

Они  плотно пообедали в ресторане, а потом пили вино на открытой веранде:
- Вы алкоголик? – спросила Марина.
- Почем  вы так решили? -  Испугался  Легитимов, что его  возникавшую зависимость от алкоголя уже угадывали сходу.
- Мне все время на жизненном пути попадаются либо бандиты, либо алкоголики, я даже смирилась с этим. Но вы же точно не бандит.
- А что лучше,  бандит или алкоголик?
- Лучше когда хотя бы по отдельности, а то алкоголик и бандит в одном лице, это знаете…ээээ… напрягает  маленькую и слабую женщину. А вот неделю назад ночью на этом пляже я отдавалась одному человеку, я была сверху, потому что иначе он бы меня раздавил своим центнером тренированных  мышц… Вам ничего моя откровенность?-  вдруг, забеспокоилась она.

Хотя Легитимов и был под кайфом, у него  исчезло подсознательное намерение сделать эту женщину своей, в душе он  попрощался с ней, и она это почувствовала мгновенно, нахмурила свои подкрашенные бровки.
- Эй, шеф, - сказал она, сладко прижмурившись, - алле! Вы где?
- Сам не знаю, - сказал Легитимов, - вроде в Испании, но не уверен…
-О, как я это понимаю, - сказал едва слышно  Марина, - но Легититимов услышал ее слова, и проникся к ней благодарностью. Ибо сам не был ни в чем уверен.
- Я читал интервью с одним ветераном, их бомбили на «малой земле», это был ад, и вот бомбы перестали падать, и он потерял себя, нет его, растворился, и стал себя уговаривать – это же я,  вот моя рука, вот я скручиваю самокрутку…
- Да, знакомое чувство, - грустно вздохнула женщина. – А они все нас бомбят, бомбят. Ну что дальше, пойдемте к вам.
- Я дам вам денег просто так, - ответил Легитимов, - сколько вам нужно?
- Просто так денег дать может любой дурак, - сказала зло Марина, поднимаясь с места, - ну-ка в глаза мне смотреть, в глаза, - неожиданно крикнула она, зверски оскалившись, - разлюбил да, к другой рвется твоя душа?
- Да я вроде и не любил…
- Вот именно, что вроде, а взглядом мною обладал…  пошли в номер, мафия, а не то я тебе в лагерную пыль сотру, учительская ты зараза,  Сталина на вас нету….
На глазах она превращался в базарную бабу, дикую и злую.
- Вы же талантливая актриса, - сказал Легитимов, оплачивая счет.
- Да ну! – сделала она омерзительную гримасу, но при этом взяла его за руку.
- Боитесь, что я убегу, - засмеялся Легитимов.
- Ой, давай уже на «ты» переходить, учитель…

5
Он в самом деле не хотел с ней уже близости, но был приведен в номер, после чего был секс, она ему очень понравилась, и он подумал, что пусть она поживет с ним неделю, но она прожила с ним полгода, это была его первая настоящая любовь. Трагическая актриса в жизни, ненавидящая мужчин и еще больше женщин, она любила только себя, даже мать и свою маленькую дочь, которая жила с ее матерью, даже их она не любила.
- Ну сволочь, я сволочь, - признавалась легко она, - и вот тебя я совсем не люблю.
- Но ты же ночью мне говорила, что любишь.
- Я была просто в образе любящей женщины, ну как ты не понимаешь, это же невозможно спать с мужиками, чтобы они шли вот так чередой, и не любить их. Я сначала играю любовь, потом постель становится моей сценой с одним актером. Ну что же тут не ясно? Что же вы тупые такие все!

Ее глаза смотрели при этом с отчаянием.

Пожалуй, что это были лучшее время в жизни Легитимова. Стерва в любовницах, но зависимая от него стерва, и друг Андрей рядом, человек, каких было мало.
Андрей постоянно  летал, то в Москву, то в Питер, то  Екатеринбург, он стал блаженным каким-то в этот период,  хотя продолжал делать  деньги, он получил в  аренду в Москве  недвижимость на Тверской, а в Питере на Невском. Легитимов особенно не интересовался делами, только ставил свою подпись, когда это нужно было Андрею.

Но вот стал вопрос, что нужно было дать 50 тысяч баксов одному главному режиссеру, который готов был взять Марину к себе в труппу театра и терпеть ее (это его слова) целых три года, давая при этом иногда  главные роли.
Марина была счастлива, но кусала при этом губы, ломала руки и повторяла как безумная:

- Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, слишком хорошо! Нас  кинут. Мы не увидим небо в алмазах!

Режиссер был ростом карлик, но с властным лицом императора Римской империи, вроде внук Берии или Маленкова.  Во время торга у него напрягались желваки  на лице и начинали ходить под кожей. Театр был беден тогда, а 50 тысяч долларов были хорошие деньги, на них спокойно можно было купить квартиру в Москве.
Но перед  торгом Легитимов спросил  Андрея, есть ли у них лишние 50 тысяч, чтобы выбросить их на ветер.

- Старик, - захохотал Андрей, - у нас сейчас  в целом добра на двадцать миллионов долларов.
- Не может быть, - изумился Легитимов, - откуда?
- Цены на акции и на недвижимость растут, а я одних квартир в Москве и Питере купил двадцать штук.
- А как ты догадался, что их надо покупать?
- Мы сдаем в аренду кучу всяких помещений под офисы,  оплата идет по минимальной цене, все остальное наличными, наличные нужно куда-то  девать, я ленив, ты же знаешь, и беззаботен, самое простое – это скупать недвижимость.

Они как раз разговаривали в такой квартире, бывшая коммуналка на Цветном бульваре общей площадью в 400 квадратных метров. Здесь сделали ремонт и Андрей жил здесь, даже перевез сюда свои гитары, теперь у него было много гитар. И он бренчал на одной из них, выдавая мяукающие звуки.

- Это стонет моя душа, - говорил он.
- Но ведь в этом бизнесе везде криминал? – тихо пробормотал Легитимов, - ведь к нам придут бандиты.
- А они еще не пришли, - вскинул головой Андрей, - спросим себя – почему?

Внутри Легитимова  при словах «бандиты» стало  холодно и пусто, словно он оказался  снаружи земного шара  в ледяной пустоте.

- Так почему? – спросил Легитимов, предчувствуя какой-то ужасный ответ.
- Есть такой человек, зовут его Илья Ильич, он, кстати, сегодня вечером тебя просил к нему приехать.
- Сегодня не могу, - сказал Легитимов, - сегодня у Марины премьера спектакля.
- Старик, - вздохнул Андрей и в его светлых глазах неожиданно полыхнули молнии, - если Илья Ильич просит прийти, то надо приходить, тут нет вариантов, пойми это на всю оставшуюся жизнь, ты в деле, из дела трудно выйти, да и незачем пока есть Илья Ильич.
- А где ты нашел этого кудесника?
- Тесть свел, они еще по СССР были как-то знакомы.
- А у тестя как дела?
- Вот у него почему-то дела хреновые, он даже в Думу пошел от КПРФ, чтобы подзаработать.
- И что же Илья Ильич ему не помогает?

Андрей пожал неопределенно плечами:

- Но он же не золотая рыбка, у тестя конфликт с губернатором,  они когда-то  чего-то в обкоме что ли не поделили. Дурачье коммунистическое.
- Думаешь, он в Думу пройдет?
- Пройдет, народишко советский  сейчас бывших коммунистов-начальников выбирает везде, где можно, думает народишко, что им лучше от этого будет, тех, которые народишко обобрали,  они еще и выбирают. Мда.

6

И вот они  приехали к Илье Ильичу, он возглавлял какое-то небольшое охранное предприятие, кабинет более чем скромный, и сам человечек тихий, но очень обаятельный, ему можно было дать и пятьдесят и шестьдесят лет, но если бы  Легитимову сказали, что этому мужчине шестьдесят пять лет, то он бы не удивился.  Илья Ильич сам был вроде спокоен и радушен, но как-то напрягал. По судорожной улыбке Андрея Легитимов увидел, что и тот был на взводе, что с Андреем было не часто.  Илья Ильич угостил чаем сам, секретарши у него не было, чай был… в пакетиках.  Взгляд у Ильи Ильича был вроде бы добрым, полуулыбка не сходила с его уст,  но в то же время на глазах его словно стояли какие-то заслонки, у обычного человека заглянешь в его глаза и увидишь душу, здесь же душа не просматривалась.

Разговор был ни о чем, о погоде и футболе. На этом  расстались.

- И ты ему веришь? – спросил на выходе Легитимов.
- А что нам остается? – ответил Андрей, - пока он нас не кидал. Тебе он сказал, кстати, чтобы ты занялся представительской деятельность, ты обратил на это внимание?
- А что это?
- Ну будешь ездить на деловые встречи, презентацию проведем,  в детский дом деньги перевести и устроить пиаракцию.

Легитимов поморщился.

- Это не сложно, - сказал Андрей, - наймем пиарщицу, она будет этим заниматься, а ты только в президиуме сидеть.

Легитимов помолчал. Потом сказал, глядя в сторону, в сторону предполагаемой свободы, ибо после встречи с Ильей Ильичом он явственно почувствовал, что свобода  исчезла. Была, и ее нет,  свобода была все годы правления Ельцина, Легитимов не любил его, но вынужден был признать,  что исчезновение свободы, которую дал Горбачев, была связана с уходом Ельцина, который эту свободу не отнимал.

- А может быть, мы отдадим половину денег Илье Ильичу и под его крышей слиняем куда-нибудь? – сказал Легитимов.
- Я думал об этом, - сказал Андрей, - но денег он берет немного, вроде они его даже не интересуют,  а убежать некуда, шарик он маленький такой…  как оказалось. У нас здесь даже джунглей нет, в которых прячутся латинские наркобароны.

На спектакль  Легитмов попал только через три недели. Марина на сцене была такой же, как в жизни, пафосной, лживой и очень эротичной, но публика радовалась ей уже со второй сцены, к концу спектакля встречала ее аплодисментами.

Легитимов  пошел к ней за кулисы после спектакля, в коридоре столкнулся с режиссером:

- Звезда, - закричал тот своим низким и хриплым голосом, - не говорите мне ни слова в ответ, звезда, у нее только с головкой проблемы, головокружение от успеха, не обращайте внимания, и он прошел дальше, на ходу пожав Легитимову руку.

Все же театральные режиссеры чувствуют себя такими вознесенными, такими небожителями, что даже с миллионерами ведут себя свысока. Это у них профессиональная особенность, странно, но никто на них не обижается.

Марина была мила с  Легитимовым и сказала, что это он все сделал.
- Что именно?- спросил Легитимов,  погруженный в себя.
- Ну… подарил меня миру, как актрису, - сказала Марина.
- Это случайно вышло, - пробормотал Легитимов.
 Марина оказалось очень цепкой. Теперь она звезда сериалов, играет, когда провинциалок со счастливой  судьбою, а когда матерей главных героинь.  Деньги у нее есть, она востребована и на сцене, она вроде счастлива, Легитимов  не часто, но общался с ней, она чувствовала себя королевой, смеялась и утверждала, что роли матерей главных героинь – это мечта все актрис после сорока, ибо на этом можно жить еще лет двадцать-тридцать.

А что будет через двадцать лет? И откуда взялся Андрей вчера в качалке, если он исчез почти пятнадцать лет назад?  Черно-малиновый ужас вполз в душу Легитимова, точно такой же ужас, когда исчез Андрей,  и сам Легитимов ждал тогда своего исчезновения.

продолжение
http://www.proza.ru/2016/09/02/963