Специалист. ч. 4 гл. 4. Шеврон

   Экстремальные условия формируют необычных людей.  Необычных и странных с точки зрения простого обывателя. Эти люди тяжело уживаются в мирной обстановке и плохо переносят мелкие несправедливости. Они, уже своим существованием, тревожат простого гражданина и заставляют задумываться об опасной стороне нашего бытия. Эти люди  вынуждают задумываться о той работе, которую обыватель не может выполнять по своей сути. И выглядят они немного иначе и рассуждают по-иному. Кто-то смотрит на них с симпатией, кто-то с неприязнью. Кого-то восхищает их удаль, кого-то коробит грубость и прямолинейность.  Но для  парней   получивших специальную подготовку и понимающих суть вещей на войне странноватые ветераны боевых действий вполне нормальны, притягательны и просты в общении.
    Однако, и среди таковых "бывалых волков" иногда выделяются особо оригинальные личности.  Например,  Леха по прозвищу Чак Норрис. Фигурой он был похож на этого голливудского актера и навыками драться тоже.  А когда надевал большие солнечные очки к своей рыжей бороде - их было не отличить, только ковбойской шляпы не хватало для полного сходства. Это прозвище так крепко пристало к Лехе, что со временем  оформилось в его официальный позывной  радиосвязи.
   Леха очень любил шевроны и пришивал их везде.  Шеврон, если кто не понимает этакая матерчатая эмблема вида или рода войск с дополнительной  информацией  на рукаве  шинели или бушлата или куртки. Но Леха пришивал его даже на футболку.
 Суеверие на войне явление обычное. Так сказать, в окопах атеистов нет. Но Леха прагматичный и уравновешенный мужик имел право на свою странность, потому что, ни с каким суеверием  его любовь к шевронам  не была связана. Просто ему так спокойнее  с пришитым шевроном. Особенно после одного курьезного случая в горах.
     Было это ранней весной на окраинах бывшей российской империи.  Группа спецназа вторую неделю шла по Памиру от перевала к перевалу, выполняя свое обычное задание – перехват оружейных и наркокараванов враждующих в этих местах группировок. Все изрядно вымотались и обгорели на ярком солнце. Не бритые потемневшие лица людей обвешанных оружием и снаряжением сливались с окружающими скалами без всякой маскировки.   Издалека невозможно понять кто эти бородатые бойцы, куда движутся и каковы их цели. Они одинаково похожи  и на повстанцев и на пограничников и на наркокурьеров. Только на гражданских альпинистов не похожи в своем камуфляже с торчащими стволами снайперских винтовок, пулеметов и автоматов.
Так и двигались день за днем. Но на одном переходе Леху приспичило.  Он вышел из цепочки. Старший группы вопросительно посмотрел на него.  Леха особым знаком показал,  что догонит остальных минут через десять. Говорить в горах в таких походах нельзя.  Противник может оказаться за любым поворотом тропы. Только знаки или шепот. Все давно привыкли к вынужденному безмолвию. Даже находили полезным для экономии сил на переходах. Старший махнул рукой и группа двинулась дальше.
А Леха  неспешно выбрал  подходящую пропасть, чтобы не оставлять противнику на тропе видимых следов своей жизнедеятельности  и присел на краю в задумчивости.  Использование пропасти в качестве выгребной ямы не для слабонервных и требует  специальной горной подготовки, но для спецназа дело привычное и обыденное.
Озабоченный собственной физиологией, он не сразу заметил появившийся из-за скал вертолет. Надо сказать, высоко в горах воздух разряжен и звук   лопастей не всегда слышен.  И пока вертолет не появился напротив Лехи из-за скалы, он летел почти бесшумно.   
 Это была двадцать четверка,  в народе прозванная крокодилом. Вертолетчики, как и группа пограничного спецназа, вели разведку и уничтожение мелких групп моджахедов. Крокодилами удобно отслеживать тайные тропы высоко в горах. Они крадутся вплотную к откосам, заглядывая в расщелины, или ищут свежие следы на тропе.  Безусловно, на таком близком расстоянии от возможного противника приходиться постоянно держат руку на гашетке пулемета. Тут кто первый откроет огонь, тот и выжил.   
     И вот  картина маслом.  Пилот боевого вертолета, поднимаясь к вершине вдоль скал,  видит на одной из террас  бородатого моджахеда в самом уязвимом состоянии.  Причем моджахед очень напоминает Чака Норриса из популярных в то время боевиков. Но холеный голливудский актер вряд ли бы одиноко справлял нужду высоко в горах, поэтому   пилот напряженно всматривается в бойца, пытаясь понять, чей он.
Леха тоже видит летчика за стеклом кабины и понимает, что еще секунда другая и его разнесет  очередь из крупнокалиберного пулемета.  Обычно в таких ситуация голова не успевает выдать решение.  Слишком далеко она расположена от рук и ног. Здесь реально действуют рефлексы, интуиция -  шестое чувство или везение. В общем, работает только спинной мозг. 
Леха резко разворачивается к вертолету левым боком и правой рукой показывает летчику на шеврон.  Что написано на шевроне пилот все равно не смог бы разобрать, но сам привычный жест выдавал в бородатом незнакомце своего.
    Для военного шеврон много значит  и, встречая незнакомого военнослужащего, смотрят не только на погоны, но и на шеврон,  попутно выясняя, чьих он будет.   
Летчик понимающе кивнул и вертолет, завалившись на бок,  медленно отошел, поднимаясь вверх все дальше от Лехиной "позиции".  Леха перевел дух,  вытер пот со лба, быстро собрался и пустился догонять группу.
   Через полчаса   взволнованный «Чак Норис» догнал бойцов и влился в цепочку.  Старший команды покосился на мокрое от пота Лехина лицо и буднично спросил.
- Жарко, что ли было?
- Ты не представляешь как, - выдохнул бледный запыхавшийся Леха.
   После этого случая никто никогда не шутил над Лехиным шевроном. Все понимали,  имеет право носить его, когда и где захочет. Каждый имеет право на собственный амулет или оберег. К тому же  шеврон не экзотический оккультный прибор, а важная часть  военной формы одежды.