Проснись в Фамагусте

Помню, подростком читал книгу Е. Парнова "Проснись в Фамагусте". Никакого отношения к той Фамагусте, что на Кипре, она не имеет; такой себе угарный треш-боевик по тибетским мотивам - но название красивое. Поздняя советская литература вообще была богата сюжетно и стилистически; тем большим убожеством казалась макулатура 90- х, особенно их первой половины, где царили такие титаны духа как Маринина или какой-нибудь Корецкий. Речь, впрочем, ни о них. Ехать до Фамагусты с греческой части Кипра недалеко - если из Протараса, то в полчаса на машине уложитесь. То, что за разделительной чертой, находится совсем другой Кипр, чувствуется уже на КПП. Неестественно раздутые в талии турецкие полицейские (на удивление много женщин), иссиня-чёрные волосы (хотя вроде бы и греки не блондины, но разница есть), надписи на турецком и английском. Заехав в пределы Турецкой Республики Северного Кипра, неприятно поражаешься контрасту с богатой и ухоженной греческой частью: асфальтные дорожки и тротуары, загадочно заканчивающиеся в пустырях, так что не совсем и понятно, для чего их начали делать; горы мусора в мешках и без на обочинах дорог; полу возведенные и просто заброшенные дома, беспорядочно возводимые новыми хозяевами Фамагустовщины. Вокруг лоснящиеся круглые физиономии, многие дружески машут проезжающему автобусу. Греческое название города - Аммо;хостос (;;;;;;;;;;). Его расцвет начинается в XIV в., когда Фамагусту (буду уж придерживаться привычного названия) перекидывали из рук в руки как горячую картофелину: англичане - тамплиерам, те - Лузиньянам, крестоносцы - генуэзцам, эти - венецианцам. Кстати, именно в Фамагусте разворачивается драма Отелло и Дездемоны; одну из башен крепости отвели под музей - "замок Отелло" (звучит как Отелло-калеси). Историчность его примерна та же, что у балкона Джульетты в Вероне (то есть никакая). Вопреки устоявшемуся мифу Фамагуста вовсе не город-призрак. Там роскошный старый город, перестроенный при венецианцах по проекту Леонардо да Винчи. О значении города говорят остатки средневековых церквей, по большей части безжалостно разрушенных турками. Но и то, что сохранилось, впечатляет - особенно это относится к собору св. Николая, которую переделали в мечеть Мустафы-паши. Переделка, впрочем, была минимальной: пристроили минарет да заштукатурили фрески внутри. До сих пор церковь производит сильное впечатление как размерами, так и своим сходством с парижским собором Божьей Матери. Поскольку это была вторая мечеть в моей жизни, не мог побороть искушение заглянуть внутрь. Вход был, впрочем, бесплатный. Внутри cобора прохладно и светло, пол покрыт дешевым ковролином. Приученный в европах к их порядкам, спросил у смотрителя, можно ли фотографировать. Тот буркнул что-то вроде "сними обувь и фотографируй что хочешь". С интересом сделал несколько кругов по церкви/мечети. Почему-то запомнились скромные, какие-то ламинатно-советские , в которых стояли Коран и, предполагаю, богословская литература. Рядом - радиоприемник. Выйдя из церкви, побродил по улицам старого города. Было красиво и жарко, но глаза неприятно задевало большое количество мусора: бумага, сплющенные пивные банки, бутылки из-под алкоголя. Забрел в полуразрушенную церковь; на стенах кое-где уцелели фрески со старательно выбитыми на лицах святых глазами. Один из нефов, судя по густому запаху, местные жители или туристы (возможно и те и другие) явно приспособили под туалет. Присев на скамейке рядом с собором, застал начало полуденной молитвы. Слушая напевы муэдзина, вспомнил о том, что в мусульманском мире часто имеет место настоящее соревнование между деревнями и городскими кварталами как по поводу количества и красоты мечетей, так и звучности и красоты голоса муэдзина. Так вот, местного явно пристроили по блату: он задыхался, сбивался, тяжело дышал и плевал в микрофон, так что слушать без смеха было невозможно. Послушав, встал и поехал в Ворошу.