Однажды в автобусе. 18. Метаморфозы жизни

Знакомый кондуктора, наверное,  считал себя обязанным с нею поговорить после представленной  им бумажки на  бесплатный  проезд.

- Не горюй.  Сегодня ты кондуктор, а завтра,  может быть,  на своей Тойоте будешь раскатывать.
Кондуктор криво усмехнулась, а ее собеседник продолжал:
-Вот у меня есть друг детства – Сашка. Полукитаец. Метис, короче. Мать у него русская, а отец китаец.  Женились еще после войны сразу, когда с китайцами у нас было « братья навек». Мы с ним жили в одном доме и дружили, не думая кто есть кто, китаец там или узбек.  Дети, если взрослые не вмешаются, истинные космополиты.


В начале пятидесятых отец Сашки внезапно уехал в Китай вместе с  братьями и сестрами.
Почему мать, русская, не поехала вместе с ними, неизвестно. Но она с двухгодовалым Сашкой осталась здесь. Может, ей надо было какие-то дела закончить, может, еще что, не знаю, но  они должны были уехать в Китай позже.
Как я понимаю теперь, это было время осложнения отношений с Мао  у Хрущева из-за Сталина. Понятно, что  наступили времена, когда мать Саши  выехать не смогла.  Границы с Китаем были закрыты наглухо. А потом начались такие события, что русский с китайцем стали враги.  Пошло- поехало – Даманский, хунвейбины. Мать Сашки  узнала  дорогу  в известные органы. Досталось ей ни за что. Мой друг тоже не знает, как там отец с братишками и сестрами, у них  тоже -  хорошего мало - культурная революция…чистки. А отец из России.  И никаких связей.  Наверное,  родные  пострадали, как бывшие граждане  СССР. Ладно.


Прошло 20 лет.
Ррразз! И времена круто изменились!
В начале 80-х Сашка с матерью неожиданно получают письмо из Китая. Отец написал! И самое удивительное – в гости приглашает. И просит привезти, если сын  сможет, велосипед или швейную машинку.
А из газет и телевизора мы все знали, какая в Китае была ужасно нищая жизнь.
Сашка, уже женатый, двое детей, работал   специалистом в одном из проектных институтов города, и мать его очень обрадовались, что отец с братьями и сестрами нашлись,  живы все и здоровы.
Деньги в те времена у нас водились. Сашка неплохо зарабатывал, жена его тоже. Да и всем вокруг интересно. Все ему советуют, что еще купить, деньги предлагают. Говорят, бери побольше всего, там такая бедность и нужда страшная, что у кого телевизор или велосипед, тот и богач.


Друг мой и велосипед купил, и телевизор махонький -  дачный, и швейную машинку, пару костюмов, материи для сестер на одежду, игрушек, часов и всякой мелочи. Короче, что разрешили, то и вез. У нас это все есть, а там они бедствуют.
Приехал в Китай. То-то были рады отец и вся теперь очень многочисленная родня. Во все глаза на Сашку, разэтакого богача,  глядели.  Вся деревня сбегалась смотреть на русского, обнимали и радовались, будто к ним ко всем приехал.


 Их жизнь, действительно  весьма поразила Сашку. Народ - трудяга необыкновенный, не пьет, бездельников не увидишь нигде, а живет ужасно нище. Какой-то у них там был не то кооператив, не то колхоз, где у людей забирали  все подчистую. Спали на соломе, которую выделяли. Все такие тихие, боязливые, а сам по себе народ очень скромный и  удивительно семейный, дружный. Конечно, понятно, что такая жизнь бедственная – результат ихней культурной революции.


Сашка рассказывал, как живем мы,  и очень гордился нашей жизнью! Черт, действительно свободной и без страха, и нищеты ведь не было! Да-да. Все узнается в сравнении. Верно?
Прошло лет  десять.
 Опять времена изменились, да как изменились.
Ох, эти времена. Не успеваешь к ним приспособиться в нашей стране. Так и моет тебя, так и вымывает из тебя.


Недавно к Сашке родственники из Китая пожаловали, после регулярной и  подробной переписки захотели увидеться, нанесли ответный визит. Отец умер, но братья и сестры  все хором приехали.
У Сашки квартира – лет пять ремонта не видела, костюмы свои износил, институт, где он работал, то ли жив, то ли мертв, но денег не платили несколько лет. Какие работы, когда все рушилось, заказов не было, отчаяние  читалось в глазах людей, а ведь это были специалисты.
Жили за счет дачи, да жена поденно получала за работу продавцом у «чурки» на рынке. Дети молока, мяса, фруктов не видели, ходили в такой одежонке зимой, что сердце рвалось, а купить не за что. Он-то верил, надеялся, что  не может же быть, чтобы вдруг всё, и народ в том числе,   государству не нужным  стало. Вот так.


И тут все повторяется с точностью наоборот!
Родственники, оказывается,  знали, каково нам тут. Догадывались, что Сашка  в  бедственном положении. Но и они были удивлены, когда все увидели. Привезли из Китая настоящую одежду, а не то барахло, что по рынкам.  Занесли телевизор, видак, фотоаппараты, всякой бытовой мелочевки, еды.  Короче, целый автофургон пригнали. И решили они здесь свою торговлю открыть, а  Александра  к себе берут равноправным партнером, со своим предприятием.  От такого разве кто откажется?  Им здесь нужен свой человек, хорошо говорящий на русском языке, знающий наши  законы и нужные двери, и в какую сторону их открывать.


Мать проплакала всю ночь, радуясь  встрече, но и    стыдясь убогости.
Ничто не вечно под луной.
 Скоро жизнь их снова изменилась. Теперь мой друг  и дети его - владельцы нескольких торговых фирм.
Родственники возят из Китая всякий товар, открыли магазины, лавки, рестораны, предприятия регистрируют, женятся на русских девушках. С помощью  братьев контракты и договоры заключили со всей деревней в Китае и другими  китайскими предприятиями – родня очень обширная.  И теперь они овощами и фруктами, и прочими продуктами, и товаром половину оптовых баз в Хабаровске завалили, посматривают  на другие города.


Деревня богатеет, родня Сашкина богатеет, на  Саню молятся. И Саша разбогател.
Не раз он мне говорил:
- Верь мне – Бог есть! Все годы, каждую ночь  я молил его вернуть мне отца и  братишек с сестрами.  Я их очень любил, переживал, когда мы разлучились. Надо верить!  И они верили и надеялись.


***


Кондуктор удивленно:
- Ну и дела!  А у нас наоборот говорят:  не дай бог  с родней коммерцией заниматься.  Я одного своего разбогатевшего родственника просила к себе устроить, хоть продавцом,  – теперь  мы  не знаемся.  Даже не здоровается. 


1998 год