Глава 13. Живое Слово

Ночь в Киеве прошла, как обычно, спокойно. Это была «среднестатистическая» ночь в прошлом – без всяких настораживающих видений, без каких-либо происшествий, которые могли бы прервать сон.

На берегу Почайны, притока Днепра, было необыкновенно тихо. Казалось, природа молчала о чём-то, хранила какую-то тайну, которую следовало беречь особенно аккуратно, пусть её и должны были узнать все. Всё вокруг дышало по-новому, жило по-новому, и эмоции рождало тоже новые. Я не могла надивиться на широкую, «душевную» красоту киевской Руси, совсем не похожей на привычную нам, людям двадцать первого века, Россию, и от этого только более прекрасной…

Я проснулась рано, часов в пять утра по «местному» времени. Саша ещё спал, и будить его было жалко. Поэтому я лежала и разглядывала всё, что можно было разглядывать: мягкую, тонкую травку, ещё не совсем утреннее, слегка тёмное небо, ещё более спокойную, чем вчера, реку… Потом я переключилась на забавное выражение лица спящего Меншикова, который выглядел очень довольным (мне даже стало интересно, что же ему мнилось), на его растрепавшиеся волосы и то и дело вздрагивающие руки…

Видимо, друг почувствовал на себе мой взгляд и как-то резко, неожиданно проснулся.

– Доброе утро, – бросил он и поспешно сел по-турецки. – Ты чего не спишь?

Саша выглядел так, будто встал по будильнику. Он, казалось, ещё ничего толком не соображал, но был убеждён, что находится «в полной боевой готовности».

– Не хочется, – ответила я, недоумённо глядя на Меншикова.

– Что, опять сон странный видела?

– Нет, сегодня всё, как обычно.

– А ты, кстати, вчера так и не успела рассказать, что же такое тебе приснилось, – Саша, «весь во внимании», посмотрел на меня.

– Александр Викторович, - я не смогла сдержать смеха. – Вы, может быть, проснётесь для начала?

– Дельное предложение, – одобрил Меншиков и, сладко зевнув, вытаращил глаза, чтобы непослушные веки снова не опустились.

Спустя некоторое время, он уже окончательно пришёл в себя и просто настаивал на том, чтобы  я ему всё рассказала. Собравшись с мыслями, я буквально «вывалила» на Меншикова всё, что помнила, и с мельчайшими подробностями. Тот из воодушевлённо-оптимистичного мгновенно превратился в задумчивого и ничего не понимающего. Судя по всему, друг явно не подозревал, что во сне я могла увидеть такое. Он замолчал, зафиксировав взгляд на какой-то, видимой только ему одному точке, и сидел так несколько минут, не обращая на меня ни малейшего внимания.

В конце концов, Саша спустился с небес на землю и задумчиво протянул:

– Интере-есно…

– Не то слово, – усмехнулась я. – Это всё, что ты скажешь?

– Нет. Ещё это очень странно. И точно что-то значит.

– Ну, до этого я и сама додумалась, – всплеснула руками я. – Но только что именно это значит?

– Давай думать… Книгу мы пока оставим в покое. А вот на тему знаков и дверей можно и порассуждать.

– У меня было предположение, что «крест» – это что-то вроде компаса. Но это чепуха, да?

– Ну почему чепуха? – Саша почесал затылок. – Тут вообще мало логики, так что, твоё предположение может и верным оказаться. Ладно, пойдём от противного. Если крест – это компас, то как ты объяснишь всё остальное?

– Не знаю…

– Ладно, будем думать вместе. Скажи, «стрелки» на что-нибудь показывали?

– Ну… – я попыталась вспомнить точную картинку из сна. – Слева была дверь, справа – тоже дверь, спереди – река. а сзади… Сзади было просто темно.

– А что было за левой дверью?

– Что-то похожее на картину абстракциониста: туман, и в нём «плавают» верхушки башен, шпилей, скульптур. И всё разной величины. Вроде бы настоящее, а вроде и нет.

– Ещё интереснее… А что за здания, что за скульптуры?

– Что-то из наследия Древнего мира и раннего Средневековья. Мы видела с тобой похожие сооружения.

– Так может быть, это была дверь в прошлое?

– Не-ет… Мы же и так в прошлом!

– Ну, вообще-то мы в настоящем. Для двадцать первого века это прошлое, да. Но если среднее Средневековье окрестить настоящим,  то прошлым будет как раз Древний мир и раннее Средневековье.

– А что же тогда за правой дверью?

– Ну, смотри – Саша взял две палочки и положил одну против другой. – Левая дверь напротив правой. Лево – противоположность права.

– Соответственно, противоположность прошлого – будущее?

– Получается, так. Сань. а стрелки с какими значками указывали на эти двери?

– На левую – с книгой, на правую – с подзорной трубой.

– Тогда всё сходится. О прошлом мы узнаём из истории, читая книги. А будущее – это «дальние дали». С помощью подзорной трубы мы смотрим, заглядывая очень далеко.

– Ну хорошо, – несмотря на то, что все наши рассуждения пока подчинялись логике, я не до конца верила, что мы «поймали след» и уже разгадали часть ребуса. – Тогда ещё должно быть настоящее. Но одна стрелка останется без дела…

– Настоящее должно оказаться между прошлым и будущим. Какие, говоришь, ещё значки были?

– Зеркало и что-то размытое.

– Значит, настоящее – это зеркало.

– С чего ты это взял? – я не успевала за ходом мысли Саши.

– Ну подумай сама. Ты смотришь в зеркало. И что ты там видишь? Себя маленькую или, может быть, себя в старости? Ты видишь себя такой, какая ты в данный момент.

– Но почему тогда «зеркало» показывает на какую-то реку?

– Это уже другой вопрос… Наверное, прошлое как бы плавно перетекает в будущее, и это течение времени – и есть настоящее. Наверное, поэтому ты не смогла открыть правую дверь – из прошлого сразу в будущее нельзя.

Рассуждения Саши меня снова поразили. Наверное, я никогда не пойму, как он это делает. Его «легенда» звучала очень стройно и действительно походила на правду. Неужели он так быстро и так легко распутал эту загадку?.. Не совсем. Мы пока не знали, что там была за книга, и куда показывала четвёртая «стрелка». Но я почему-то была уверена, что Меншикову не составит труда разгадать и эту часть ребуса. Ему нужно лишь немного времени на размышления.

И этого времени нам, как обычно, не хватило. Из раздумий Сашу вытащили часы, которые в этот раз путешествовали в кармане его джинсов. От неожиданно появившегося яркого света Меншиков даже вздрогнул. Я не смогла не улыбнуться: смущённо-напуганный Саша выглядел очень забавно.

Но ещё интереснее выглядели старинные часы. В этот раз светился не весь циферблат, а только его «ободок». Под стеклом же было темно – настолько темно, что я не могла разглядеть цифр. Надо сказать, это было красиво.

Артефакт снова остался у Меншикова. Правда, сейчас Саша казался менее спокойным, он как будто бы был взволнован. Видимо, он тоже начал беспокоиться о нашей безопасности, узнав, какой я видела сон. Зато я уже перестала трястись. Да, неуверенность и настороженность, конечно, осталась, но мне хотелось двигаться вперёд, только вперёд. И неважно, что нас там ожидает…

Мы закрыли глаза и приготовились к очередному перелёту. Скоро мы будем в другом месте, в другом времени, среди других людей и поспешим навстречу другим, непохожим на предыдущие приключениям…

Я слышала удалённый звон. Не колокольный звон, нет. Этот звук походил на лязганье металла, возможно даже, холодного оружия. Почему-то то темнело, то светлело (и это при том, что глаза у меня были закрыты), шумел ветер. Я в который раз  уже ничего не понимала. По закону подлости (пожалуй, это один из немногих законов, которые всё же действуют в прошлом) язык видений становился понятен лишь после того, как мы узнавали, где остановились в очередной раз. Поэтому, как мне казалось, предугадать следующую точку нашего маршрута было невозможно.

А вдруг Саше это удавалось? А что, может быть, на месте он специально искал какие-то «улики», которые подтвердили бы его догадку, родившуюся где-то между эпохами? Мне ужасно захотелось в который раз спросить его об этом. но он бы не услышал, а я просто не смогла бы пошевелить языком…

И почему мы не можем разговаривать во время перелётов? Наверное, всё это тоже не случайно, а чтобы мы не заметили и не озвучили слишком много. Хитро тут всё, очень хитро. Чем дольше я находилась в прошлом и чем лучше его узнавала, тем твёрже убеждалась в том, что здесь абсолютно другие правила, в которые посвящают далеко не всех, свои загадки, не уступающие по сложности родному будущему, и свои возможности, неизменно безграничные, но кажущиеся ограниченными…

Перед глазами клубился туман, в ушах по-прежнему звенел металл, но под головой уже ощущался травяной «плед», заботливо укрывающий не знакомую нам землю.

Мне не хотелось думать и угадывать, где мы очутились. Почему-то, забыв стремление докопаться до сути «перелётного» видения, я захотела просто насладиться каким-то, совершенно особенным воздухом, просто подышать, даже не открывая глаза. Вдох, выдох, снова вдох. Ещё вдох, ещё и ещё, чтобы заполнить лёгкие до отказа, а потом с упоением выдохнуть!.. Местный воздух казался мне необыкновенным, будто бы даже вкусным. Наверное, если бы в какой-нибудь лавке с оригинальными сувенирами продавали баночки именно с этим воздухом, я бы, не задумываясь, купила литров десять, попросив аккуратно «перелить» в две большие бутылки. Я бы дышала им на завтрак, на обед и на ужин, вместо десерта, и пусть меня бы в конечном счёте признали сумасшедшей…

– Сань, ты чего? Задыхаешься, что ли? – усмехнулся Меншиков. Умеет же минуту блаженства испортить!

– Не дождёшься, – я специально громко вдохнула. – Я теперь на всю оставшуюся жизнь надышалась. Неужели не чувствуешь, какой здесь воздух?

– Воздух как воздух, – Саша будто принюхался. – Но всё же есть что-то, да… Ничего себе! Вот это да!

– Ты что?

– Глаза разуй, Сань! Это же дворец! Это же настоящий дворец!

Я огляделась и, действительно, совсем недалеко от нас заметила красивый белокаменный дворец. Около него были люди, очень много людей. Все они чего-то или кого-то ждали.

– Идём туда! Давай поближе подберёмся! – в глазах Саши в который раз загорелись (хотя, пожалуй, они и не гасли, а лишь становились менее яркими время от времени) искорки бешеного «исторического» азарта.

– А если нас заметят?

– А когда нас это пугало?

– В общем-то, всегда.

– Это вас, Александра, всегда, а нас вот никогда.

С этими словами друг как всегда схватил меня за руку и потащил в сторону дворца. Мы добрались до какого-то дерева и спрятались за ним. Точнее, за ним спрятался только Саша, а меня выгнал за соседнее – мол, вдвоём за стволом не скроешься.

Постепенно мой страх оказаться замеченной улетучился: люди, хоть их и было много, были настолько чем-то увлечены, что даже и не собирались смотреть в нашу сторону. Они точно чего-то ждали.

Неожиданно грянуло громкое «Слава!», я даже вздрогнула – настолько мощным и сильным был этот возглас. Люди начали расступаться, пропуская кого-то. Этим кем-то оказался высокий статный мужчина в кольчуге. Его лицо было очень серьёзным, предельно сосредоточенным. Он волновался, но прекрасно контролировал свои эмоции.

– Игорь! Игорь! С ума сойти! – услышала я восторженный и от этого очень громкий шёпот Саши.

– Кто? – я не поверила своим ушам.

– Игорь! Князь Игорь! Игорь Святославич, Игорь Северский! – наш «историк» ликовал. – Саня! Это просто невероятно!

– Тише ты! – я поднесла палец к губам. – Я понимаю, что это невероятно. Но по-моему, будет ещё более невероятно, если тебя сейчас заметят и примут за недоброжелателя.

– Да не заметят они! – отмахнулся друг. – Они своего князя на бой провожают, им не до нас. К тому же, это тебе не первобытные люди, им всё намного легче объяснить.

Вдруг Саша прекратил шептать и насторожился. Буквально через мгновение я поняла причину его беспокойства: от секунды к секунде становилось темнее и в конце концов свет словно совсем погас. Люди забеспокоились, бросились к князю, о чём-то прося.

– Смотри, – Александр устремил взгляд наверх, и я последовала его примеру.

На небе ясно было видно лунный диск, обрамлённый не такими яркими как прежде солнечными лучами. Затмение. Мы видели настоящее солнечное затмение, так восхищавшее нас и так пугавшее всех, кто принялся отговаривать князя Игоря от опасного похода.

– А почему они не хотят его отпускать? – шепнула я саше, когда снова стало светло.

– Силы неравнозначны… А вообще, судя по тому, что мы сейчас видели, они боятся, что затмение – плохой знак.

– А разве в «Слове о полку Игореве» было солнечное затмение? – я помнила, что мы читали «Слово» в девятом классе, но такие подробности у меня в голове, естественно, не задержались.

– Вроде бы да… Но точно было в опере Бородина. Помнишь, нам как-то говорили?

– Это помню… Но опера, мне кажется, не так близка к истории, как «Слово».

– А это уже не нам судить, – развёл руками Саша. – Если не ошибаюсь, «Слово» – тоже не летопись, а литературное произведение. Поэтому вряд ли можно сказать точно, кто прав, а кто виноват. Мне кажется, на самом деле было что-то среднее между оперой и «Словом», но не без нюансов, добавленных историей.

Тем временем русское войско во главе с князем Игорем двинулось вперёд. Народ всё смотрел вслед своему правителю, женщины причитали, княгиня Ярославна держалась, чтобы не заплакать.

– Пойдём за войском, – воодушевлённо посмотрел на меня Меншиков.

– И как ты себе это представляешь? Они на конях, а мы пешком.

– По следам пойдём, потихонечку.

– Саш, ты в своём уме? Это не шутки, там сражение будет. Более того, неудачное для русского войска сражение. Это опасно.

– Белякова, ты сама себе противоречишь… Хотя нет, ты просто меня не слушаешь. Мы пойдём медленно, по следам от копыт. К тому времени как мы придём, сражение уже закончится, и мы под шумок вместе с князем попадём в плен к половцам.

– Ещё лучше! – я начинала выходить из себя. – То есть, ты хочешь сказать, что мы добровольно идём на каторгу?

– Не-ет, Саша. Как же с тобой сложно! Ты вспомни, как с князем Игорем обращались в плену. Как  гостем! Как с дорогим гостем.

– Так это только с князем так обращались! Откуда ты знаешь про простых людей? Тем более, мы вообще не из этого времени…

– Ну пойдё-ом…

– А если сутки уже скоро кончатся, и мы не успеем сюда вернуться?

– Извини, конечно, но почему мы не можем улететь в другой век из половецкого стана?

– Ой, ну тебя…

– Отлично! Пошли!

Довольный Александр вышел на дорогу (и меня, естественно, вытащил), и мы отправились вслед за русской ратью. Мне, честно говоря, казалось, что ничего хорошего из этого не выйдет. С какого перепугу мы пойдём сдаваться добровольно в плен? А если мы элементарно не доживём до следующего перемещения во времени, вдруг нас казнят, как врагов?

Эта мысль пришла ко мне уже после того, как мы поговорили с Сашей, но не поделиться с ним своими опасениями я не могла. В конце концов, Меншиков прислушался ко мне, и мы решили понаблюдать за тем, как обстоят дела во дворце, у Ярославны и её подданных.

Когда мы вернулись, около дворца уже никого не было. Он стал казаться пустым, хотя, наверное, на самом деле, в нём было много людей. Хотя, «много» – громко сказано. Мужчины ушла воевать, защищать Путивль, в городе остались только женщины, дети и те, кто не был соратником князя Игоря – сторонники разгульной жизни и правления такого же любителя повеселиться – князя Галицкого…

Было тихо. Тихо, тревожно и грустно. Говорят, тяжело ждать, когда не знаешь, что произойдёт. А ведь на самом деле, ожидать, находясь в курсе событий, ни капли не легче. Особенно если ждёшь чего-то плохого, чего-то, что не должно случиться с тобой, с твоими близкими или с твоей родиной. Легко ли ждать поражения Игорева полка, зная, как надеются (надеются, несмотря на дурные предзнаменования) жители Путивля? Это ужасно…

Правильно говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Но, впрочем, люди, любящие своего князя и верящие в успех его войска тоже вряд ли смогут заснуть. А ведь они знают меньше, чем мы с Сашей…

Я посмотрела на Меншикова. Он тоже о чём-то думал. Наверняка либо сокрушался о том, что мы не пошли вслед за войском Игоря, либо снова пытался найти скрытый смысл моего странного сна.

Сегодня (а точнее, вчера – это было утром, но до очередного перелёта) мы пробовали разгадать смысл условных знаков, да и вообще определить, что за комнату я видела, но догадки не показались нам убедительными – всё-таки, первое, что пришло на ум. Мы были уверены, что в прошлом всё намного сложнее и запутаннее, чем нам кажется, поэтому пытались найти подвох в нашей версии происходящего.

С каждым днём (ну, или с каждым часом) нашего путешествия загадок становилось всё больше и больше. Причём, каждая следующая чудесным образом напоминала о предыдущей, и от этого становилось всё интереснее, волнительнее и страшнее, ведь мы уже даже предположить не могли, что день грядущий нам готовит, кроме экскурсии по новому для нас месту и времени. Прошлое приготовило для нас немало сюрпризов – пожалуй, точно мы знали только это.